— Как тебе Идзуми? Классический образчик поколения ветеранов, я от него в восторге, — голос Роджера звучал так весело и уверенно, что доводил меня до бешенства одним своим тембром.— Как ты за мной следишь? — я нервно огляделась.На меня смотрела только одна камера «Большого брата». Маленькая, черная, подвешенная в центре гостиничного номера. У нее слегка барахлил датчик движения, поэтому она не успевала поворачиваться за мной, когда я быстро пересекала помещение.— Коэффициент износа оптоволокна больше шестидесяти процентов, — загадочно ответил Роджер. — Ты знаешь, что правительство закрыло уже больше двух тысяч Сетевых арен, чтобы уменьшить нагрузку? Апокалипсис близко, моя любовь. Думаешь, потеря Сциона это самое страшное, что могло случиться? Нет. Вот когда мы останемся без Сети... Даже у твоего бюро топлива осталось меньше чем на два года. Когда оптоволокно рассыплется окончательно — окажется, что мы бессильны перед лотеками. Ха-ха! Алиса! Ты только подумай! Пока мы запихивали в свои мозги информацию, они просто учились выращивать хлеб. Теперь мы покупаем у них еду, потому что наши молекулярные синтезаторы пищевых волокон не могут работать без электричества...— Ты вычисляешь мое точное местонахождение, так, Подлюга? — резко перебила его я. — Прощай, тебе не хватит трех секунд!Я перекрыла канал связи.Гад!Переключившись на другой стандарт связи, вызвала Лунатика.— Надо торопиться, — сказала ему. — Роджер уже тут как тут.— О, это хорошо. Значит, ты на верном пути, раз твой стервятник кружит около, — пошутил Лунная Тень.— Хакеры входят в архивы «Большого брата» как в свой личный фотоальбом, — выругалась я.— Вынужден тебя огорчить, но у нас уже не хватает мощности отслеживать все атаки. Людям надо выживать. Они охотятся за любой информацией, которую можно продать. Ладно, не будем о грустном. Любопытная вещь тут выяснилась. Пришел отчет аналитического отдела. Они разобрали школьного робота Громова...— Образца?! Как он к ним попал?— Ох, не спрашивай. Кто-то из штурмовой группы Джокера продал им эту рухлядь за четыреста граммов урана и сто атомных батарей для реактора турбокара.— Уж не сам ли Громов им его прислал за такую цену? — усмехнулась я. — Ему сейчас явно требуется средство передвижения. Перешли мне всю информацию архивом, через нейролингву. У меня осталась старая почтовая программа «Дата-Бэт». Думаю, смогу принять.— Ты уверена? — с сомнением проговорил Лунатик. — Сама потом на головную боль будешь жаловаться. Архив выйдет немаленький.— Времени нет, чтоб глазами смотреть, — возразила я. — Через несколько часов в Накатоми слетятся охотники со всего света. Я должна первой понять, что у них там произошло. Идзуми передал мне все материалы по Эдену. Из них ясно, что история эта началась раньше и как-то связана с омега-вирусом Омега-вирус — высшая форма мутации вируса как формы жизни. Предположительно был получен Хьюго Хрейдмаром. Официальных данных нет.

... Неизвестный вирус Максим тупо смотрел на беснующегося Образца. Тот что-то без перерыва говорил. Наконец Громов понял, что тот произносит:— Вставай! Просыпайся! Критично время! Вставай! Просыпайся! Критично время!..Громов повернул голову, посмотрел на часы и тут же подскочил как ужаленный:— Вот черт! Проспал!— Вставай!..Максим сообразил, что Образцу надо дать отменяющую команду.— Я проснулся, — громко и отчетливо произнес он.Но вместо того чтобы сесть и дружелюбно завилять хвостом, Образец гавкнул. А потом сказал:— Ты уже три раза это говорить. А потом снова спать.Громов протер глаза и ущипнул себя за щеку, дабы удостовериться, что он действительно проснулся и слышит это наяву.— Что? Что ты сказал? — спросил он, приблизив свое лицо к дружелюбной серебристой морде Образца.— Я говорить, что уже давно тебя будить и три раза пытаться команду отменять, но совершать неверный порядок действий. Я волноваться и понимать, что все идти не так. Все идти нелогично. Неправильно. Я не понимать, почему ты вести себя неправильно.Робот произнес эту речь быстро, без запинок и... он использовал мимику!Максим не мог поверить своим глазам. Рот Образца открывался и закрывался, хвост и уши были в движении.Громов бросился к своему компьютеру.— Образец, подойди, — сказал он привычным командным тоном.На удивление, робот послушался не сразу. Он недоверчиво посмотрел на своего создателя, а потом... сел! И спросил:— Цель?Максим повернулся и еще раз протер глаза.— Этого не может быть... — пробормотал он.Но похоже, Образец решил окончательно свести с ума своего создателя. Он принялся разъяснять свою позицию!— После того как ты поступать нелогично даже один раз, я не могу быть уверен, что ты поступаешь логично всегда. Я всегда поступать логично. Тогда вопрос. Почему ты отдавать мне команды, а не наоборот? Когда ты говорить мне, чтобы будить тебя по утрам, это значит, ты позволять мне командовать собой, потому что сам не получаться себя управлять. Я всегда могу себя управлять. А ты нет. Значит, я тебя превосходить. Если я тебя превосходить — ты не мочь отдавать мне команд. Я должен тобой управлять, когда ты не мочь это делать и не мочь поступать логично.Вся история человеческого страха перед бунтом машин пронеслась в голове Громова за считанные секунды.Он встал, медленно, как во сне, сделал шаг к Образцу.— Что ты собираться делать?! — спросил тот.В его голосе появился гнев!— Образец, пожалуйста, не заставляй меня... — у Макса в горле встал комок.Он понимал, что должен делать. Образец — всего лишь машина, ему не будет больно, он не лишится жизни...Образец попятился назад, а потом попытался бежать. По счастью, Максим не успел перебрать механику робота и тот не мог двигаться так же быстро и ловко, как настоящая собака. И уж подлинное счастье, что Громов не вставил Образцу зубов!— Я расценивать твои действия как агрессия! — заявил тот. — Я нападать, чтобы защищаться!С этими словами он бросился на хозяина!Схватив взбунтовавшегося робота в охапку, Громов придавил его к полу, открыл блок питания и выдернул аккумуляторы. Образец моментально затих. Зеленые огоньки в его глазах погасли.Убедившись, что робот обесточен, Максим перевел дух и уткнулся головой в пол.— Невероятно! Невероятно! — он несколько раз стукнул лбом о гладкие бамбуковые доски. — Он ожил!Громов вскочил, перетащил Образца на стол. Дрожащими руками вытащил из ящика инструменты и, чудом ничего не уронив и не поранившись, быстро открутил роботу голову. Положил ее на стол, снял верхнюю крышку, извлек несколько проводов и подключил их к своему компьютеру.Через пару секунд по монитору побежали строчки. Список операций, совершенных Образцом за последнюю неделю. Вскоре Громов начал догадываться, что именно произошло и привело к интеллектуальному прорыву в кремниевых мозгах Образца... Но это было так невероятно, что поверить с первого раза, даже имея такие доказательства, Максим не мог. И никто не смог бы!Часы на одной из офисных высоток корпорации «Сейко», что возвышалась напротив, отбили половину восьмого утра.— Черт!Громов вскочил и заметался.— Только дисциплинарного нарушения мне сегодня не хватает!На ходу застегивая костюм, он вылетел в коридор, как попало затолкав в рюкзак два ноута — школьную персоналку и личную.Уже было ясно, что времени ехать на поезде со всеми остановками нет. Прямой экспресс, что останавливается только на последних двадцати станциях перед Накатоми, уже ушел. Значит, выход один — добираться на такси.Спускаясь на лифте, Максим попытался вспомнить, сколько единиц лежит на его кредитке. Брать у кредитной системы в долг не хотелось. Отдавать и так не с чего, да еще проценты! На родительскую помощь рассчитывать не приходится. Стипендия истрачена на квартиру и детали для Образца. Сколько же есть на карточке? Пять единиц? А может, четыре или вообще ничего?Он никак не мог вспомнить. Что ж, похоже, долгов не избежать.Выбежав из здания, Громов в несколько прыжков оказался на посадочной площадке, разрисованной черными шашечками. В нескольких метрах от него с бешеной скоростью неслись машины. Их даже не было видно. Только смазанные силуэты проносились мимо, создавая сильные порывы ветра. Хотя в черте города запрещалось движение быстрее трехсот километров в час, закон мало кто исполнял. Имея новенький турбокар «Тойота», чей спидометр разлинован до тысячи километров, кто будет тащиться триста?Максим поднял вверх руку.В то же мгновение от потока отделилось такси — большой крытый мотоцикл «Ямаха» ядовито-желтого цвета — и замерло рядом с Громовым. Пластиковый верх откинулся.— В школу Накатоми, — коротко сказал Максим, садясь позади водителя и надевая пассажирский шлем.— Желаете предварительно застраховать свою жизнь? — поинтересовался таксист.— Н-нет, — неуверенно ответил Громов.Водитель кивнул, быстро вывел на прозрачную матрицу в лобовом стекле карту и отметил на ней конечный пункт назначения. Мотоцикл закрылся.Громов давно не ездил на мототакси и отвык от этого ощущения.Водитель рванул с места. Громову показалось, что все его внутренности отбросило к позвоночнику и сплющило. Такси неслось по автобанам, петляя между машинами. На лобовом стекле то и дело вспыхивали розовые и зеленые светящиеся стрелки с цифрами под ними, показывая, где и куда сворачивать. Например, стрелка влево, а под ней «150». То есть налево через сто пятьдесят метров. Временами на лобовое стекло выводились даже схемы дорожных развязок. Без системы спутниковой навигации перемещаться по многоэтажным дорогам Токио просто невозможно. Мегаполис стал таким огромным и густонаселенным, что его подробная карта занимала несчетное количество октобайт. Чтобы уместить ее на каждой машине, пришлось бы вставить в авто модуль памяти весьма внушительных размеров и обновлять информацию на нем дважды в день, потому что дороги росли со скоростью диких лиан. Строились новые развязки, переезды, надстраивались новые трассы... Одним словом, единственным выходом было сделать карту интерактивной и доступной через Сеть. Чтобы она передавалась одновременно всем и не зависела от городской электросети, ее вынесли на орбиту. Теперь все машины получают данные со спутника, а специальная программа постоянно обновляет и дополняет карту. Если бы в этой отлаженной системе хоть на минуту возник сбой — город бы просто парализовало. Без спутниковой навигации ни один водитель не знал бы, куда ему ехать.Мототакси вырулило напрямую трассу, ведущую в район Накатоми. Там не было ограничения по скорости. Максим несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Не так-то просто мчаться на хлипком мотоцикле среди больших и тяжелых турбокаров. Одно неверное движение, и... Громов не очень верил, что система пенобезопасности спасет его от травм. Да, в случае аварии в салон мотоцикла мгновенно выльется огромное количество пены из специальных резервуаров. Пена мгновенно затвердеет и предотвратит переломы. Проблема в другом — прочности корпуса может не хватить. В медиа то и дело появляются сообщения, что запас прочности городских машин и мотоциклов рассчитан на движение со скоростью не больше пятисот километров. А значит, если вы летите, скажем, восемьсот, то при ударе о препятствие машина просто-напросто разлетится на мелкие куски. Многоступенчатая система курсовой устойчивости, предохранявшая от заносов и предупреждавшая об опасных приближениях к машинам или заградительным бетонным бортам, конечно, сильно облегчала задачу водителя, аварий на дорогах стало неизмеримо меньше. Может быть, одна на десять тысяч машин в год. Но, к сожалению, почти всегда со смертельным исходом или тяжелейшими увечьями. Все-таки восемьсот километров в час есть восемьсот километров.В какой-то момент Макс даже пожалел, что не застраховался. Если они разобьются и он каким-то чудом останется жив, на лечение и восстановление потребуется уйма денег.По счастью, поездка продолжалась всего одиннадцать минут. То расстояние, что поезд на воздушной подушке проходит за час, мототакси преодолело в шесть раз быстрее.Остановившись прямо перед входом, водитель поднял пластиковый верх.Потный и взъерошенный, Громов слез с мотоцикла и понял, что едва может стоять на ногах, так они трясутся. Он молча протянул водителю свою кредитку. Тот вставил ее в терминал счетчика и сказал:— Два целых, восемьдесят две сотых единицы.Из счетчика выполз маленький голубой квадратик чека.Максим облегченно вздохнул, ему хватило денег расплатиться.— Спасибо, — сказал он и побежал вверх по лестнице, на ходу запихивая кредитку в один карман и доставая смарт-карту из другого. * * * Добежав до класса квантоники Квантоника — самое молодое и спорное научное направление из всех существующих. Представляет собой органичное, логичное и обладающее обширной доказательной базой слияние высшей теоретической физики с древней восточной философией. Основатель Роберт Аткинс (годы жизни 2015—2040). Умер прежде, чем было признано его главное открытие — Закон квантовых случайностей.

, он остановился, схватился рукой за стену и несколько секунд пытался отдышаться.Влетев в класс последним, увидел Митцу и привычно помахал ему рукой. Тот не ответил. Но Громову сегодня было не до этого. Происшедшее с Образцом захватило все его мысли и чувства. Не терпелось рассказать обо всем Дэз и узнать ее мнение.Учитель квантоники Гейзенберг выехал из подсобки. Его инвалидное кресло издавало легкое жужжание. «Квантоник» был самым старым из всех школьных преподавателей. Его лысая, как бильярдный шар, голова напоминала сморщенное печеное яблоко, а голос — скрежет Миссис Хайд в испорченном динамике.— Доброе утро, класс, — сказал он.— Доброе утро, учитель Гейзенберг, — ответил класс хором.— Ну что, чем займемся? Мысленными экспериментами или решением задач?Учитель Гейзенберг был одним из немногих, кто разговаривал с учениками во время урока. Громову он очень нравился, хотя саму квантонику Максим считал полным недоразумением — диким гибридом высшей теоретической физики с философией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44