Его тоже не существует?— Нет, — мотнула головой Кемпински. — Он существует — это факт. Просто на самом деле вам не очень-то этого хочется. Иначе...Она не успела договорить. Сверху раздался грохот.Лунатик мгновенно погасил свет.— Можешь встать? — едва слышно шепнула Дэз.Ее твердая, не по-девичьи сильная рука подхватила меня и легко, словно пушинку, поставила на ноги.— Думай, вспоминай, концентрируйся на всем, что связано с вирусом, Алиса, — продолжила Кемпински, неслышно переступая ногами. Лунатик подхватил меня с другой стороны, помогая идти. — Думай только об этом. Правда о том, что случилось, сейчас только в твоей голове. Ты не можешь ничего забыть.Едва слышный шорох раздался совсем близко. Кто-то искал в темноте, кто-то пришел за нами...
Доктор Льюис, профессор киберорганики, как и все прочие живые организмы, не мог находиться в двух местах одновременно. Поэтому на уроках присутствовал по большей части в виде голограммы. Причем в отличие от вездесущего и всеведущего администратора Квизианса профессор свои голограммы даже не контролировал. Это делала специальная программа.Голограмма профессора излагала материал и реагировала на вопросы. Время от времени случались курьезы.К примеру, однажды вместо доктора Льюиса перед классом возникла улыбающаяся и подмигивающая Джессика Монро — Сетевая красотка, ведущая доверительные беседы за сто единиц единой валюты в час. Томным голосом она изрекла:— Сегодня тема нашего урока...Закончить фразу она не успела. Дженни обнаружила «безобразие» и прекратила его.Громов занял свое место на втором ярусе.В центре за кафедрой бесшумно возникла голограмма профессора, но сказать ничего не успела. Дверь класса открылась, и вошел настоящий доктор Льюис.— Спасибо, коллега, — весело сказал он своему цифровому двойнику, — вы неотразимы, как всегда. Дженни, милая, смени же ему костюм. Этот вышел из моды еще на прошлой неделе.— Это форма учителя Эдена, она утверждена для ношения и не подлежит замене, — последовал ответ интеллектуальной системы.Доктор Льюис подмигнул классу:— Обожаю эту серьезную малышку.В эту же секунду его топографический двойник мигнул, на секунду исчез, а когда появился снова — на нем было что-то напоминающее смокинг из рыболовной сети, выкрашенный в ядовито-желтый цвет. На ногах голограммы переливались люминесцентные ботинки на десятисантиметровой подошве-попрыгун. Цифровой двойник печально посмотрел на них и беспомощно уставился на свой «прототип».— В виде исключения и только из уважения к вам, профессор, — так же серьезно заявила Дженни.Доктор Льюис зажмурился и втянул голову, будто ожидал удара грома. Потом открыл один глаз.— Я не знал, что тебе поставили модуль чувства юмора, — сказал он.— А вы думали, доктор Синклер позволит вам издеваться надо мной вечно? — строго ответила ему Дженни.Доктор кашлянул в кулак, потом все же не сдержался:— Честно говоря, да, Ну все, Дженни, пошутили и будет. Ученики тоже хотят насладиться моим обществом.Ответа не последовало. Похоже, система жизнеобеспечения решила быть умнее и не отвечать на колкости профессора киберорганики.Доктор Льюис оглядел класс, сложил руки на животе и спросил:— Кто из вас, мои юные гении, может сказать, какой организм из ныне известных науке самый совершенный?Девушка из первого ряда выпалила:— Человек!Профессор сморщился и покачал головой:— Нет. Хотя, надо признать, между человеком и самым совершенным организмом есть определенное сходство. Ладно, мои юные гении, не будем тратить время на бесполезную болтовню. Нам еще потребуется ненадолго погрузиться в нейролингву, так что будем относиться ко времени экономно. Значит, так. Самый совершенный организм из ныне известных науке — это... — доктор сделал многозначительную паузу, — вирус.Тут Макс моментально понял, что это действительно так. Только вирус может произвольно перестраивать свою ДНК! Как же он сразу не догадался — это проходят на первом году обучения в любой хайтек-школе!— Теперь понимаете, почему мы добиваемся от вас способности применять знания? — саркастически усмехнулся профессор киберорганики. — Вы все знали правильный ответ. Базовая информация о вирусах получена вами через нейролингву давным-давно, но тем не менее дельного ответа вы не дали. Печально. Это лишний раз доказывает, что можно запомнить тысячу рецептов оладий, но на практике не испечь ни одной.Доктор Льюис победно оглядел класс и был явно очень доволен собой.— Посему, — продолжил он после некоторой паузы, — чтобы узнать, какова ваша способность хотя бы поддерживать осмысленный разговор о вирусах, я сейчас проведу небольшой тест. Каждый из вас должен в нескольких предложениях объяснить, что такое вирус. Но! — профессор поднял вверх палец. — Никаких цитат из учебников и словарей, которые напихали в ваши светлые безразмерные головы. Образно. Посредством художественных аналогий. Так, будто объясняете это малышу-лотеку, который не в состоянии понять, что означает слово «микробиология». У вас есть три... нет, две минуты.Доктор Льюис нажал кнопку на своей кафедре, запуская голографический хронометр в виде песочных часов.Громов быстро вспомнил все, что обязан знать о вирусах, но с аналогиями возникли проблемы. Времени на раздумья не было, поэтому написал в окне персоналки первое, что пришло в голову.«ДНК — это как решетка витража, по которой надо разложить цветные стеклышки, чтобы получить нужную картинку. Обычная клетка — это витраж из цветных стеклышек. Делается один раз и не меняется. А вирус — это калейдоскоп. Если его положение даже немного изменить — стеклышки сложатся в другую картинку. Меняется среда — меняется структура ДНК вируса...»— Время истекло. Сдавайтесь, — потребовал профессор.Громов, краснея от позора, отослал свое невразумительное объяснение, уже понимая, что надо написать по-другому.Доктор быстро просматривал поступающие на его монитор сообщения.— Угу... угу... — кивал он. — Ну что же... Собственно, не все так плохо, как я ожидал. Поздравляю. Обычно гораздо, гораздо хуже. Хорошо. Больше половины из присутствующих здесь не только знают, но и понимают, о чем идет речь. Поэтому вводить в курс дела дополнительно я вас не буду. Итак, приступим же к нашей главное теме — проблеме происхождения вирусов. Суть проблемы довольно проста — мы не знаем, как возникли вирусы. Собственно, мы вообще до сих пор не в курсе, откуда взялась жизнь как таковая. Дожить до того момента, когда ответ будет найден, я уже не надеюсь, а вот насчет вирусов еще питаю иллюзии.Профессор запустил со своей персоналки программу демонстрации. Голографический проектор воспроизвел молекулу ДНК. На экранах ученических ноутов одновременно возникла расшифровка матрицы.— Вирус — это системная ошибка организма, когда вместо правильных матриц ДНК клетки начинают считывать ДНК вируса, неверно строить химические связи и в конечном счете гибнут. Интересная получается ситуация. Выходит, что главная опасность вируса — в его свойстве дезинформировать клетки, сбивать программу, невесть кем в них заложенную...Внезапно Макс почувствовал, что его обожгло, а по спине полился холодный пот. Мысль, поразившая его в тот момент, показалась настолько невероятной, что сама идея ее проверки выглядела абсурдной.До конца урока Громов еле высидел, механически делая то же, что и все. Как только доктор Льюис отпустил учеников, Макс бегом бросился в жилую зону Эдена, плюнув на грядущий урок высшей теории математики.Неожиданно путь ему преградила голограмма администратора Квизианса.— Ученик Громов, вы движетесь не в том направлении, — строго произнес он.Но Макс даже внимания на него не обратил. Просто пронесся сквозь возмущенную проекцию Квизианса.— Ученик Громов! За прогул вас ждет дисциплинарное взыскание! — крикнул ему вслед обиженный администратор.Макс на ходу повернулся, взмахнул руками, хотел что-то объяснить, но ноги сами понесли его дальше.— Если у вас органическое расстройство, не забудьте сдать пробы в лабораторию! — сердито пробурчал Квизианс уже у Макса в «ухе», так как Громов скрылся из виду. * * * Макс влетел в свою комнату и вытащил из-под стола большой пластиковый ящик, где лежало все, что осталось от Образца.— Сейчас... Нет, это просто не может быть правдой... — бормотал он. — Абсурд какой-то... Он не может быть...Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы руки не дрожали от волнения, Громов надел метчер и достал коробку с инструментами. Затем бросился в санузел и вытащил из аптечного ящика одну из стерильных колб для «проб».Вернувшись в комнату, Макс, осторожно отсоединив контакты, вынул чип и мгновенно сунул его в колбу. Метнулся к двери. Схватился за ручку и остановился. Выдохнул и уткнулся лбом в холодную пластиковую поверхность.— Это бред, — сказал он сам себе. — Что я делаю?Подумав почти минуту, все же вышел в коридор и направился в сторону факультета бионики.— Как пройти в инвенторию? — спросил он у автоответчика на входе.Из слота тут же выполз небольшой прямоугольник прозрачной пленки с картой этажа. Нужная дверь была отмечена красным. К ней вели стрелки.Инвенторией называлась специальная канцелярия, ведавшая разрешениями на использование неучебного оборудования. Технопарк Эден был набит самыми совершенными в мире цифровыми машинами — ни один ученик здесь даже понятия не имел, какие аппараты можно найти на территории. Инвентория же вела специальные непрерывные реестры всего оборудования — купленного, собранного в недрах технопарка, находящегося в разработке и даже в ученических тумбочках. Роботы этого отдела трудолюбиво заносили в свои базы все — от болтов и гаек до конвейера по производству нанороботов.Большая часть эденского оборудования была довольно сложна в использовании. Имелись специальные требования к безопасности. Полученные результаты часто нуждались в дешифровке. Поэтому, если ученику или даже специалисту требовался какой-нибудь аппарат, которого не имелось в открытых для общего доступа лабораториях, надо было идти в инвенторию. Объяснить, что нужно, и получить разрешение для работы с агрегатом. Разрешение могли и не дать. К примеру, к работе с квантовыми установками первогодки не допускались ни при каких условиях.Громов пробежал мимо длинного ряда лабораторий и классов. Свернул в коридор, где находились закрытые проектные лаборатории. Инвентория располагалась в самом конце.Белая квадратная комната была заполнена учениками, терпеливо дожидавшимися своего часа.— Возьмите номер, — сказал Громову робот у входа, протягивая еще один кусочек прозрачного пластика с цифрами.Делать было нечего. Макс взял номер и сел в одно из неудобных красных кресел, стоящих по периметру комнаты. Громов нервно подергал ногой и уставился в монитор, показывавший новости.— Имплантируемые карты памяти сделали бы возможности человеческого мозга практически безграничными, — утверждал седой благообразный дядька в хорошем костюме. — Уже сейчас в школах мы начали сталкиваться с тем, что объемы информации, необходимые современному специалисту, чрезмерно велики для мозга. Ресурсы естественной памяти ограничены. Имплантанты решили бы этот вопрос. Единственная проблема, которую не смогла решить ни наша скромная компания, ни великий доктор Синклер, — это взаимодействие цифровых кодов и человеческого мозга. До сих пор не создано ни одной программы, что была бы способна действовать в унисон с человеческим сознанием, придавая ему тем самым дополнительные свойства...Дядьку прервали срочным сообщением:— Только что объединенные силы безопасности хайтек-правительства нанесли удар по месту, где предположительно находится подземный бункер известного хакера и террориста Джокера, — торопливо начала тараторить девушка с нежно-голубыми волосами и сиреневыми оттеночными линзами в глазах.На экране замелькали кадры самолетов, ракет, взрывов и летящего во все стороны песка.— О результатах операции мы сообщим позже. А пока несколько слов о неуловимом Джокере. Враг цивилизации №1 уже довольно долго и успешно скрывается в лотекских странах, лишенных благ культурной жизни. Там он планирует и готовит свои преступления, практически не опасаясь быть обнаруженным. Местное население считает Джокера героем и борцом за независимость, поэтому всячески помогает ему. В настоящее время нет точной информации о том, сколько человек скрывается вместе с ним. Одни источники сообщают, что у этого хакера целая армия. Другие не менее убедительно утверждают, что Джокер одиночка. Думаю, нам всем хочется его смерти. Но еще сильнее нам хочется наконец узнать о нем правду. Кто же этот человек?— Следующий! Номер двести сорок еще здесь? — раздался голос администратора из окна инвентории.Макс машинально посмотрел на свой номер и увидел цифры «240».— Здесь, здесь! — крикнул он, спешно подскочив к окну и вытаскивая смарт-карту. — Я хочу воспользоваться самым мощным из наноскопов-анализаторов с функцией «имитация среды». Объект поиска предположительно... — тут Макс запнулся, — неизвестный науке микроорганизм.— Одну минуту, — администратор взяла его карту, сунула в специальный слот и послала запрос. — Ответ положительный. Вам дано разрешение на работу в специальной лаборатории технопарка. Номер 132-А. Отделение бионики. Минус двадцать шестой этаж исследовательской зоны...— Какой этаж? — переспросил Громов.Ему показалось, он ослышался.— Минус двадцать шестой, — спокойно повторила администратор. — Двадцать шестой уровень ниже нулевой отметки грунта. Вот направление. Ваша карта настроена на одноразовый допуск.Администратор выдала ему кусок все той же прозрачной жесткой пластиковой пленки со штрих-кодом. Вокруг зашушукались: «Исследовательская зона...»— Спасибо, — Громов молча взял направление и вышел.На выходе с этажа снова остановился у автоответчика.— Что такое «исследовательская зона»? — спросил он.— Это информация закрыта для обычного доступа, — последовал ответ.Громов провел смарт-картой по датчику и приложил направление к сканирующему экрану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44