Раймонд нагнулся, рассмотрел породу поближе.
— Щебень, — удовлетворенно сообщил он. — Похоже, дело сделано.
Тости радостно подпрыгнул:
— Всё, ребята! Хватит копать!
Но тут Раймонд с сомнением почесал небритую щеку:
— Разве что еще чуть-чуть. Давайте-ка докопаем до настоящего камня.
Тости уныло вздохнул.
— Уже и камень строительный привезли.
Раймонд оглянулся, увидел, глыбы песчаника.
— Почему мне ничего об этом не доложили?
— Еще вчера утром привезли. Этот, француз, видел. Прыгал тут, кричал что-то на своем наречии. — Тости скривился. — Велел сложить камень здесь. Ну, мы сложили. Надо было, конечно, сообщить вам, милорд, но у вас столько гостей, да и свадьба была…
Раймонд подошел к груде, осмотрел грубо высеченные глыбы.
— Неважно. Папиоль говорил, что до весны строительства не начать. А теперь у нас все готово, сам видишь.
— Ваша правда, милорд. Как только путь встал, из карьера тут же подвезли камень. Вон еще везут.
По дороге, запряженные быками, подтягивались повозки.
— Всю неделю везти будут, — сказал Тости.
— Ройте сегодня до полудня, — приказал Раймонд. — Как раз дороетесь до скалы.
Тости обрадованно запрыгал, а Раймонд стал подниматься в гору, к замку. Он заметил, что слуги пребывают в радужном настроении: служанки напевают, застилая полы свежим тростником, довольный Деннис сосредоточенно жует, а Джулиана расчесывает дочерям косы. Казалось, все довольны жизнью.
Абсолютно все — не исключая и его родителей. При виде их довольных физиономий Раймонд попятился назад. Впрочем, это было бесполезно. Они все равно его разыщут. Если уж притащились сюда, не побоявшись переплыть через пролив, то уж в замке от них точно не спрячешься.
— Раймонд!
Не обращая внимания на отца, он смотрел только на Джулиану.
— Раймонд! — воскликнула и графиня, отталкивая служанок.
Но он видел лишь лицо Джулианы, осветившееся радостью.
— Сынок, мы нашли отличный способ избавиться от твоей ужасной женитьбы.
Жоффруа объявил об этом так громогласно, что услышал не только Раймонд, но и все остальные, Шум голосов моментально прекратился, Деннис отставил кружку с элем, а Элла соскочила с табурета и пронзительно взвизгнула. Этот крик подействовал на Раймонда сильнее всего: он сжал кулаки и двинулся к отцу — Джулиана едва успела преградить ему путь,
— Ты не можешь убить собственного отца!
С трудом сдерживаясь, Раймонд смотрел на нее сверху вниз. Джулиану слова графа ничуть не задели. Ее щеки розовели нежным румянцем, распущенные волосы горели рыжим пламенем в лучах солнца, проникающих через бойницы.
— Почему бы и нет? — спросил он.
— Потому что священник наложит на тебя многолетнее покаяние.
— Дело того стоит.
— Частью покаяния будет воздержание от половой жизни, — со значением произнесла Джулиана.
Раймонд сник.
— Ты спасла жизнь моего отца. Теперь я его не убью. — Он обернулся и крикнул родителям: — Почему вы хотите разрушить брак, одобренный самим королем?
— Генрих прислал тебя сюда, следуя своим эгоистическим интересам, — сказала Изабелла.
— Его заботит граница с Уэльсом, — вставил Жоффруа.
— А между тем, королю всегда нужны деньги, — продолжила графиня.
— Если мы ему заплатим, он не станет возражать, — заключил граф.
Изображая возмущение, Изабелла воскликнула:
— Раймонд, известно ли тебе, что она прелюбодействовала с тем человеком?
Раймонд сжал кулаки.
— Как нам не пришло это в голову раньше! — с энтузиазмом воскликнул Жоффруа. — Ведь леди Джулиана опозорена на всю страну.
— Помни о священнике, — прошептала Джулиана, массируя Раймонду напрягшиеся бицепсы.
— Отец хотел выдать ее замуж, — сказала Изабелла. — Уже со священником договорился.
— Говорят, они даже были обручены, — подхватил Жоффруа.
Джулиана на миг замерла, потом на ее устах появилась спокойная улыбка.
— Нет, обручения не было. Я не согласилась.
— Еще бы, вы ведь все равно не признаетесь, — презрительно скривилась Изабелла.
— Были ли произнесены слова брачного обета на ступенях церкви? — спросил Раймонд.
Джулиана набрала полную грудь воздуха и громко объявила:
— Нет, не были.
Раймонд обнял ее за плечо:
— Тогда обручению — грош цена.
— Ничего подобного! — быстро сказал Жоффруа. — Обручение — шаг почти столь же серьезный, как замужество. Поэтому мы можем объявить твою нынешнюю женитьбу недействительной.
— Нет, не можете, — отрезал Раймонд.
Джулиана крепко стиснула ему руку и яростно воскликнула:
— Отменить наш брак? Это невозможно!
Жоффруа благостно улыбнулся:
— Еще как возможно, милая. Недаром же папа римский — наш родственник.
Джулиана на миг окаменела. Она несколько раз глубоко вздохнула, потом, приняв какое-то решение, спокойно улыбнулась и сказала мужу:
— Не смей их убивать. Но выставить их за ворота я тебе позволяю.
16
Джулиана, прикрыв рукой глаза от яркого зимнего солнца, смотрела сверху, как граф и графиня в сопровождении свиты удаляются по извилистой дороге, двигаясь по направлению к горизонту. Путь их лежал к побережью, где они намеревались сесть на корабль и переправиться на континент. Ни малейших угрызений совести Джулиана не испытывала. Раймонд же и вовсе довольно потирал руки.
— Можно задать тебе вопрос? — спросила она.
— Конечно, — улыбчиво ответил он.
— Ты и в самом деле приходишься родственником его святейшеству?
Раймонд горестно вздохнул:
— Пророк Мохаммед — мой дядя, Карл Великий — мой брат, святой Фома Аквинский — мой крестный отец, а апостол Иоанн — мой лучший друг.
Джулиана рассмеялась.
— Позволь и я задам тебе вопрос, — сказал, он. — Какие это кровные узы связывают тебя с сэром Джозефом?
Джулиана сразу забыла про папу римского. Сцепив руки за спиной, она виновато сказала:
— Как, разве ты не знал? Он — мой дядя.
— Нет, не знал, — передразнил ее Раймонд. — Почему ты мне сама об этом не сказала?
— Ну… о таком родстве не принято говорить вслух. — Она смущенно рассмеялась. — Он — сын моего деда от простой крестьянки.
— Так он бастард?
— Конечно. Иначе он унаследовал бы эти земли.
Раймонд внимательно смотрел на нее.
— Так-так. Сэр Джозеф — твой дядя… Это значит, что он не мог рассчитывать на тебе жениться.
— Конечно, этого еще не хватало! — возмущенно вскричала она.
— Однако после смерти твоего отца сэр Джозеф фактически стал здесь хозяином.
Она передернулась от отвращения.
— Не говори так. Мне страшно оо этом вспоминать. Но когда король известил меня, что намерен сделать меня женой… — Она запнулась.
— Ну говори же.
— Одного своего придворного…
— Очень тактично сказано, — одобрил Раймонд.
— Сэр Джозеф поддержал меня, когда я решила противиться королевской воле.
— Твой старший рыцарь был готов пойти против короля? И ты поверила, что он действует в твоих интересах?
— Но я же не знала…
— Понятно. В общем, твоему дяде есть за что ответить.
— Он очень стыдится своего рождения, хотя на самом деле ничего постыдного здесь нет. Сто лет назад Англию завоевал Вильгельм, который тоже был бастардом.
— Знаю, — буркнул Раймонд. — Он тоже приходится мне кузеном.
Джулиана открыла было рот, но промолчала. Она так и не поняла, серьезно говорит Раймонд или шутит: Раймонд смотрел на нее с улыбкой. Потом приподнял так, что их лица оказались на одном уровне. Джулиана стала брыкаться, но не слишком сильно, чтобы не сделать ему больно.
— Нам предстоит много поработать, чтобы обзавестись законным наследником. Достаточно ли ответственно относитесь вы к этой задаче, миледи?
— Опусти меня, — с достоинством приказала она, и Раймонд повиновался, но взамен так стиснул ее в объятиях, что Джулиана тут же смягчилась.
Он погладил ее по шее и предложил:
— Пойдем в кровать.
— Среди бела дня?
— Наконец-то рассмотрю тебя как следует.
— У меня много дел.
— Дела подождут.
— А зодчий?
— Какой еще зодчий?
— Настоящий, — пояснила она. — Ты только послушай.
Раймонд прислушался. Издалека доносились пронзительные вопли Папиоля, кричавшего что-то по-французски.
— Ну что еще нужно этому полоумному? — устало вздохнул Раймонд.
— Не знаю. Придется выяснить.
Во двор, отчаянно ругаясь, вбежали Папиоль и Тости. Оба энергично размахивали руками.
Строитель скороговоркой выпалил по-французски:
— Милорд, этот идиот окончательно сошел с ума. Вы знаете, чего он хочет?
— Что он такое говорит? — спросил разгоряченный Тости. — Пора бы уже научиться разговаривать по-людски.
Тут Папиоль внезапно продемонстрировал некоторое знание английского языка — во всяком-случае, понимание.
— Тупоумный англичанин, — прошипел он. — Французский — это единственный цивилизованный язык в мире, а мы, жители Пуату, — самый культурный народ на свете.
Тут выяснилось, что и Тости кое-что по-французски кумекает. Отчаянно коверкая слова, он спросил:
— Так ты понимаешь по-английски или нет?
Папиоль воздел палец и торжественно объявил:
— Ни слова!
Удовлетворенно улыбнувшись, Тости констатировал:
— Так кто тупее, ты или я?
Раймонд согнулся пополам от хохота. Папиоль задыхался от ярости, а Тости приплясывал на месте.
— Все, достаточно, — сердито сказала Джулиана. — Речь идет о стене моего замка, так что прекратите этот балаган. Дело-то нешуточное.
Раймонд посерьезнел.
— Леди Джулиана права. В чем дело, мастер Папиоль?
Приняв вид оскорбленного достоинства, Папиоль пожаловался:
— Этот балбес все испортил, милорд. Даже не спросив моего позволения, он распорядился прекратить земляные работы.
Тости лишь безмолвно возвел глаза к небу.
— Вообще-то это был мой приказ… — смущенно пробормотал Раймонд, но Папиоль не расслышал.
— Да еще имеет наглость утверждать, что это вы так приказали!
Увидев смущение Раймонда, Папиоль зачастил:
— Милорд, это совершенно невозможно! Для того чтобы стена была крепкой, она должна стоять на твердом фундаменте, а наша траншея недостаточно глубока, она не доходит до скалы. Я же говорил, весной рыть было бы гораздо легче…
— Ничего, до весны мы закончим, — перебил его Раймонд.
— Милорд, выслушайте же меня!
— Нет, это вы слушайте. — Раймонд угрожающе навис над французом. — Кажется, вы говорили, что зимой рыть нельзя. Но мы рыли, и довольно успешно. Затем вы утверждали, что зимой нам не привезут строительный камень, а камень привезли. Почему же я должен верить вам теперь, когда вы уже два раза ошиблись?
Папиоль заломил руки:
— Возможно, я раньше был не прав, милорд, но сейчас ошибки быть не может.
— А что будет? — спросила Джулиана.
Папиоль взглянул на нее:
— Стена без крепкого фундамента не устоит.
— То есть она рассыплется? — скептически осведомился Раймонд.
— Не сразу, милорд, но непременно развалится. — Папиоль упал на колени, вскинул руки к небу. — Умоляю вас, милорд, поверьте мне. — А когда Раймонд отвернулся, он подполз на коленях к Джулиане. — Миледи, хорошей стены не получится. Она непременно развалится — или во время осады, или сама по себе.
Джулиана обеспокоенно посмотрела на Раймонда:
— Послушай, он как-никак настоящий строитель.
Раймонд упрямо сложил руки на груди:
— Это твой замок. Поступай как знаешь.
На самом деле он ничуть не был обижен. Но кто-то должен был принять решение. Раймонд был уверен, что в строительстве крепостей необходимы усовершенствования. Почему бы не попробовать строить так, как прежде никто не строил? Но для этого нужна поддержка Джулианы.
Она перешла через мост, заглянула в траншею.
— Эта стена очень важна. Я хочу, чтобы она была шириной в двенадцать шагов, с башнями по краям и крепкими зубцами.
Раймонд порывисто воскликнул:
— Это будет самый крепкий замок во всей западной Англии!
— А я хочу, чтобы это был самый крепкий замок во всей Англии.
— Хорошо, будет. Моя цель — быть защитой тебе и твоим близким. Ты дала мне столько всего, и я должен ответить тебе тем же. Я хочу построить хорошую стену.
Джулиане было холодно, ледяной ветер трепал ей волосы. Наклонив голову, она пыталась понять, что перевешивает в ее душе — доверие или опасение. Раймонд терпеливо ждал. После долгой паузы она наконец сказала:
— Будь по-твоему. Строй как хочешь.
Ее доверие согрело ему сердце. Он видел, как нелегко далось Джулиане это решение — она поспешила вернуться в замок, пока не передумала. И все же в ее устах разрешение строить стену дорогого стоило.
— Милорд, что вы решили? — спросил Папиоль, все еще стоя на коленях.
— Будем строить стену.
— Но сначала хоть углубим эту канаву? — с надеждой спросил француз.
— Нет, строительство начинается немедленно.
Папиоль обхватил голову руками и завыл:
— Это сумасшествие! Если вы настаиваете на своем решении, я не могу здесь больше оставаться. Это подорвет мою репутацию. Мне страшно подумать, что придется пересекать зимой морские воды, но все же я отсюда уеду. Умоляю вас, отпустите меня.
Его отчаяние было настолько искренним, что Раймонд на миг усомнился в правильности своего решения. В конце концов, Папиоль — королевский зодчий, человек опытный и умелый. А что, если…
— Ты слышал, что сказал господин? — прикрикнул на француза Тости. — Катись отсюда, пузырь надутый.
Папиоль вскочил на ноги и завопил по-французски:
— О, жалкий сын свиньи! Невежа! Как смеешь ты оскорблять королевского строителя!
— Фу-ты ну-ты, — фыркнул Тости.
Французик накинулся на него сердитым петушком, и Раймонд сказал себе: наверняка этот коротышка просто купил себе патент королевского зодчего.
— Поступайте как знаете, Папиоль, — сказал он вслух. — А я своего решения не изменю.
Тости удовлетворенно кивнул и с гордым видом зашагал прочь, а Раймонд на всякий случай крикнул ему вслед:
— Ты вот что, Тости. Вырой-ка все-таки траншею поглубже.
Тот обернулся, физиономия у него перекосилась, однако Папиоль сказанного не понял, и Тости сразу успокоился.
Перед Раймондом вставали прекрасные картины: вот он выстроит могучую, крепкую стену, которая надежно защитит замок от врагов, а Джулиана посмотрит на нее и окончательно убедится — Раймонд верный и надежный защитник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43