Шумный дух, как оказалось, привязался к двенадцатилетней Мегги. Профессор Баррет прибыл в тот дом днём с одним из своих коллег, как когда-то и Гленвиль, но беспокоившие всех стуки начались лишь вечером. Баррет попросил помощника понаблюдать за домом снаружи — не шалит ли кто? Но вокруг никого не было. Тогда в сопровождении вдовца и его сына он вошёл в спальню девочек. Не спала лишь Мегги. Она лежала, но её руки и ноги выглядывали из-под одеяла. А стуки все продолжались. Тогда учёный зажёг лампу. Стуки прекратились, но вскоре возобновились вновь. Они почему-то исходили из стен и потолка спальни. При этом, отметил Баррет, никто из присутствующих не двигался. И тут на кровать внезапно упал камень!
В этот раз профессору даже удалось пообщаться со стучащим духом. Он просил его — как вслух, так и мысленно, простучать определённое число раз. И дух охотно и без ошибки исполнял все приказания учёного.
В 1900 году знаменитый итальянский криминалист и не менее известный психоисследователь профессор Чезаре Ломброзо посетил винный подвал дома молодого виноторговца, в котором, как говорили, бутылки двигались сами по себе, разбивались и даже взрывались. А в самом доме летали столы и стулья, обычно, когда хозяин был дома. Кто бы ни входил в подвал, бутылки тут же начинали биться, утверждал хозяин. Ломброзо решил проверить это неправдоподобное заявление на деле. Он спустился в подвал, зажёг шесть свечей, поставив их на столе в середине помещения. Бутылки лежали плашмя, одна на другой, на пяти длинных полках. Профессор со свечой внимательно осмотрел помещение в поисках верёвок или нитей, привязанных к бутылкам, но ничего подозрительного не обнаружил. Затем стал наблюдать. Спустя несколько минут со второй и третьей полок сами собой стали выскакивать бутылки — две, четыре, затем ещё и ещё — и падать на пол, но как-то бережно, будто их кто нёс: шесть бутылок, тем не менее, разбились, две остались целыми. Четверть часа спустя, упали и разбились ещё три бутылки. Когда Ломброзо покидал подвал, упала ещё одна бутылка. Как только он закрыл за собой дверь, в подвале воцарилась тишина.
Если до текущего столетия учёных и исследователей феномена, лично засвидетельствовавших буйство духов, можно пересчитать по пальцам, то в нашем веке их было столько, что всех не перечесть. Назовём лишь некоторых.
В 1925-1926 годах многие психоисследователи наблюдали разнообразные феномены полтергейста, которые сосредоточивались вокруг тринадцатилетней девочки Элеоноры Цугун из небольшого румынского городка Тульпа. А все началось после того, как она в феврале 1925 года навестила в деревне свою стопятилетнюю бабушку, пользовавшуюся репутацией ведьмы. По пути к ней девочка нашла на обочине дороги несколько монет и купила на них сладостей, на что бабушка авторитетно заметила: деньги оставлены дьяволом. На следующий день на девочку постоянно обрушивался каменный дождь, камни разбивали оконные стекла, а небольшие предметы и вещи вблизи «одержимой» сами собой взвивались вверх. Её тут же отправили домой.
Но странности продолжились и там. Родители искали помощи, где только можно. О происходящем с Элеонорой написали газеты, и события стали достоянием европейской печати. Так о девочке узнали психоисследователи. Первым к ней приехал Фриц Грюневальд из Германии, который вскоре стал свидетелем полётов вокруг «одержимой» самых разнообразных вещей. Пробыв с Элеонорой несколько недель, Грюневальд убедился, что оставлять её среди невежественных и суеверных жителей городка нельзя. Исследователь, к радости родителей девочки, увёз Элеонору в Берлин, где собирался провести ряд научных экспериментов, поселив её в своём доме. Однако вскоре он неожиданно умер от разрыва сердца…
Если бы не румынская психоисследовательница графиня Зоя Василько-Сереки, проживавшая в Вене, положение Элеоноры оказалось бы весьма незавидным. Она удочерила девочку, и та стала жить в венской квартире графини, обучаясь парикмахерскому искусству и одновременно непроизвольно демонстрируя симптомы типичного подросткового полтергейста, сопровождавшиеся некоторыми проявлениями одержимости. Чаще всего происходило самодвижение предметов; иногда они падали, возникая как бы в воздухе, но начало движения графине ни разу наблюдать не удалось. Помимо этого, в доме стали появляться неведомо как записки, слышались произносимые неизвестно кем фразы. Дракула (демон по-румынски), который, по мнению Элеоноры, все это делал, вскоре сосредоточил почти все своё внимание на девочке: толкал, щипал, кусал и бил её, вышвыривал из кровати, дёргал за волосы, втыкал в кожу иголки, заливал её обувь водой. Все это наблюдалось уже к марту 1926 года и было засвидетельствовано немецкими психоисследователями Шренк-Нотцингом и Гансом Розенбахом из Берлина.
В конце апреля 1926 года в Вену прибыл для наблюдения за симптомами полтергейста, проявляемыми Элеонорой, известный английский психоисследователь Гарри Прайс. Вот что ему пришлось там, в частности, видеть. Он писал: «Графиня и я сидели на кушетке и наблюдали за Элеонорой, которая забавлялась с игрушечным ружьём, стреляющим целлулоидными шариками для пинг-понга. Внезапно шарик раскололся и обе его половины упали к нашим нога1й. Но тут графиня подскочила, то же сделал и я: используемый -для открывания конвертов стальной стилет с ручкой, длиной около десяти дюймов, стрелой пронёсся через комнату откуда-то сзади меня и упал напротив закрытой двери. Я мгновенно обернулся, но не обнаружил ничего, что могло бы заставить стилет сорваться с места — письменного стола позади нас». Также Прайс видел стремительный пролёт и падение игрушечной собачки Элеоноры, медленное сползание с кресла подушечки, которая, в конце концов, свалилась на пол, и многое другое. При этом вблизи самодвижущихся предметов никого не было.
Прайс, лично удостоверившись, что пресса и очевидцы не лгут, не ошибаются и нисколько не преувеличивают, пригласил графиню и Элеонору в Лондон с тем, чтобы провести более строгие исследования в своей Национальной лаборатории психических исследований. Они прибыли 30 сентября 1926 года. В первые же дни сотрудники лаборатории не раз наблюдали, как падающие откуда-то из-под потолка небольшие предметы ударялись о девочку, не причиняя ей боли. Вместе с тем на теле Элеоноры стали без видимых причин возникать синяки и царапины, причём прямо на глазах исследователей: девочка внезапно вскрикивала от боли, и на её лице, кистях рук или предплечьях возникали красные царапины, а той следы укусов. Последние были похожи на её собственные, но появлялись в местах, укусить которые анатомически невозможно. Да и микрофлора «слюны», исследованная под микроскопом, отличалась от присущей Элеоноре слюны. До сих пор сохранился фрагмент киноплёнки, заснятой Прайсом, запечатлевший возникновение на коже девочки следов от невидимых укусов и ударов. К лету 1927 года полтергейст покинул Элеонору, и она смогла вернуться в Румынию, где стала зарабатывать на жизнь парикмахерским ремеслом.
Особенно часто исследователи полтергейста стали лично сталкиваться с самыми разными проявлениями феномена во второй половине нынешнего столетия. Вот что однажды наблюдал известный американский парапсихолог У. Ролл. Он узнал, что в присутствии двенадцатилетнего Роджера происходит перемещение различных предметов. В декабре 1968 года Ролл прибыл в штат Кентукки, в дом, где жил мальчик. «Я старался всё время держаться около него, — пишет исследователь. — Однажды он пошёл на кухню, и я следом за ним на расстоянии нескольких футов. Остановившись между мойкой и кухонным столом, он повернулся лицом ко мне. В этот момент стол подпрыгнул в воздух, повернулся приблизительно на сорок пять градусов и опустился на спинки четырех стульев, стоявших вокруг него, не касаясь ножками пола. Рядом с Роджером никого не было, и я не мог объяснить это явление известными причинами».
С очень любопытным случаем встретился в 1969 году знаменитый немецкий парапсихолог Ганс Бендер при исследовании вспышки полтергейста в Никлгейме, ФРГ. Там на одну семью, состоящую из супругов и их тринадцатилетней дочери Бриджит, обрушились невиданные напасти: загадочные удары в двери и окна, выпадение камней внутри и снаружи дома. Потом по дому стали летать предметы домашнего обихода, куриные яйца разбивались о головы гостей, рвалась одежда, любимую куклу Бриджит нашли в непристойной позе. Призвали на помощь пастора. Во время молитвы упавший с потолка камень как бы приклеился к столу, будто притянутый магнитом. Когда пастор взял его в руки, он почему-то был горячим. Различные предметы домашнего обихода внезапно исчезали из дома и позднее обнаруживались вне него. Однажды Бендер с целью убедиться в этом разложил флаконы с лекарствами на кухонном столе и попросил всех выйти из дома. Затем сам закрыл все окна и двери и вышел наружу. Очень скоро один из флаконов возник в воздухе рядом с домом, другой — на уровне крыши; оба упали на землю как-то зигзагообразно.
А однажды, когда профессор, придя в полтергейстный дом, готовился к очередному эксперименту, произошло следующее. Бендер и вся семья собрались на кухне. Больше в доме никого не было. Своё пальто профессор повесил в шкафу вблизи кухни. Мать Бриджит зачем-то собралась выйти, но внезапно тут же вбежала на кухню с криком: «Профессор! Ваше пальто аккуратно положено на снег перед крыльцом!»
Все одновременно вышли на крыльцо. Аккуратно сложенное профессорское пальто возлежало на снежном ложе. Никаких следов того, кто бы мог это сделать, на снегу не было — он оставался девственно чист! Бендер тут же сделал фотоснимок и принялся за анализ происшедшего.
Поскольку, пока все были на кухне, текущие разговоры записывались на магнитофон, прокрутили ленту обратно и установили, что мать Бриджит отсутствовала всего восемь секунд. «Следственный эксперимент» показал, что снять пальто, вынести из дома и аккуратно уложить на снег нельзя быстрее чем за двадцать секунд, а не оставив на снегу следов — вообще невозможно! Профессор был крайне поражён всем этим…
С начала 80-х годов с проявлениями полтергейста все чаще стали сталкиваться и российские исследователи. Первому повезло В. Н. Фоменко. 22 марта 1983 года вечером он посетил самую известную в то время «нехорошую» квартиру в московском районе Измайлово. Пик событий там давно прошёл. В квартире во время визита исследователя были только мальчик Юра, к которому привязался полтергейст, его младшая сестра и их отец; мать дежурила в ночной смене. В 21.10, как описывает Валентин Николаевич все затем происшедшее, они «услышали сильный удар ключей о пластик пола. Звук был одиночный, без последующего удара о стеку, плинтус, дверь или мебель от рикошетирования, без удара ключа о ключ. Сила звука удара соответствовала их броску на поя со всего размаха».
Войдя в прихожую, Фоменко обнаружил, что исчезли ключи, которые он минут десять назад видел вставленными в замочную скважину врезного замка входной двери с поворотом на девяносто градусов. Поиски ключей успеха не имели.
«Через десять минут после исчезновения ключей, — сообщает Валентин Николаевич, — когда я стоял в дверях комнаты рядом с отцом детей, а они — в коридоре справа, я увидел боковым зрением, как над головами детей, примерно на четверть метра ниже основания антресоли внезапно в воздухе появились ключи, очень короткое время (не более десятой доли секунды) находились на одном месте без движения, а затем метнулись через поле зрения влево вниз и ударились о пол в большой комнате. Скорость движения была столь велика, что ключей практически не было видно в полёте… Звук удара ключей о пол, как и при вылете их из замка, был очень сильным… Также не было звука скольжения, звяканья ключей друг о друга и удара о что-нибудь после рикошета».
Но самое удивительное, замечает Фоменко, было в том, что ключи лежали там, где упали: «При такой скорости и угле падения около тридцати градусов ключи должны были бы скользить по паркету метров сто, в данном случае — до платяного шкафа, а они лежали примерно в тридцати сантиметрах от входной двери в эту комнату».
Наблюдать и даже испытывать «на собственной шкуре» проказы, напасти и «нападения» шумных духов довелось и одному из авторов этой книги. Рассказывает Игорь Винокуров.
“В одной из московских квартир мне пришлось стать не только очевидцем, но и жертвой «нападений». Сигнал о том, что в ней наблюдается нечто странное, я получил во второй половине дня 15 октября 1988 года. Созвонился с хозяевами и, узнав что происходит (тогда их больше всего беспокоили водяные «нападения» и синхронно спешащие часы, я, бросив в портфель запасные брюки и положив туда же свой будильник, отправился в путь.
Приехав, застал такую картину: вся квартира представляла собой одну большую сушилку! Просушивалось все: матрацы, простыни, одеяла, подушки, наволочки, пододеяльники, покрывала, платья, брюки, юбки и прочее. Дело осложнялось тем, что отопление, как нарочно, ещё не было включено. Особо доставалось одиннадцатилетней Наташе, носителю феномена. Когда она ложилась спать, приходилось неоднократно и безуспешно менять постельное бельё: только что заменённое на сухое, оно вдруг оказывалось мокрым! Запаха же не было, вода оказывалась обычной — московской водопроводной. Она появлялась неизвестно откуда: вдруг на полу, стульях, табуретках возникали лужицы воды, непонятно как и почему смачивались кресла, диван, постель и бельё, одежда.
Во время рассказа об этих и других странных событиях все мы — Наташа, её дадя, бабушка и дедушка, а также я — сидели в одной комнате. Время от времени Наташа или её дядя со смущённой улыбкой скромно удалялись из комнаты — около полудюжины раз — и возвращались в других, сухих брюках (дядя) или юбочках (Наташа). Места, на которых они только что сидели, будь то диван, стул с мягкой обивкой или табуретка с пластиковым сиденьем — внезапно становились мокрыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66