Надеемся, что с развитием событий мы сможем сложить эти куски в единое целое.
Вместо того чтобы ещё больше огорчить, эта новость обрадовала барона. Значит, эта проклятая штука не всесильна. И вообще ему хотелось побольше узнать о существе, плавающем в его кабинете. Насколько оно могущественно? Какие фокусы может выкинуть?
Больше всего он боялся, что его обманут.
Провидец – или Опора, – видимо, почувствовал это.
– Наши гексы, – сказал он, – чужды друг другу настолько, насколько это только возможно. У нас нет общих, интересов, мы не занимаемся никакой совместной деятельностью. И вы, и ваши поступки для нас непостижимы. Мы никогда не появились бы здесь, рискуя своим здоровьем, если бы перед нашими расами не встала неотложная проблема: выживание: Мы насыщаемся в едином процессе, а действуем в соответствии с нашей структурой. Наша единственная цель – сохранить все так, как оно есть.
Барон почти ничего не понял, но до него дошло, что его связывает с ними борьба за выживание и что они стремятся сохранить статус-кво. Беда состояла в том, что он мог бы сказать точно то же самое, и каждое слово было бы ложью.
А теперь все его будущее зависело от Датама Хаина.
Барон издал аккафианский эквивалент вздоха смирения. В конце концов у него не было выбора. Кодирование должно сработать.
– Когда вы хотите начать? – спросил он у северянина.
– Очень многое зависит от вас, – заметил Опора. – Без Скандера весь план лопнет, так как у этой задачи возникнет бесчисленное множество решений.
– Но сказать ему об этом сможете только вы, – ответил барон. – Я буду готов одновременно с вами.
– Тогда не позже чем через неделю, – заявил Опора. – У нас имеются основания подозревать, что, если мы задержимся, Скандер окажется вне пределов досягаемости.
– Очень хорошо, – сказал барон, – Я закодирую двух моих лучших бойцов-марклингов. Ведь Хаин для этой операции вам не нужен?
– Нет, – ответил Опора. – Всё пройдёт как надо. Работать будем по ночам, а днём прятаться, и в один прекрасный день мы это сделаем. Ещё два дня нам потребуется, чтобы добраться сюда, по возможности незаметно. Вы сможете подготовиться за сутки?
– Думаю, да, – уверенно ответил барон. – Что-нибудь ещё?
– Пока вы будете готовить своих бойцов, мне бы, хотелось поговорить с тем из них, кто разбирается в, системах электроснабжения. Это возможно?
– Конечно, – ответил барон с некоторым удивлением. – Но зачем?
– Необходимо организовать небольшой саботаж, чтобы несколько облегчить нашу задачу, – туманно объяснил Опора. – Мы уже изучили эти системы, но нам хочется получить подтверждение у специалиста, чтобы быть вдвойне уверенными в успехе.
– Будет сделано, – сказал Азкфру. – Теперь я должен заняться другими делами. Выходите в боковую дверь, и мой помощник отведёт вас в вашу комнату. Техников я пришлю.
– Идём готовиться, – нараспев произнёс Опора и выплыл в указанную ему дверь.
Азкфру выждал несколько минут, желая убедиться, что северянин действительно удалился, затем подошёл к двери, ведущей в главную приёмную, и нажал передней ногой кнопку вызова.
– Войди, мар Датам, – произнёс он величественно и, взбежав на возвышение, которое было устроено в центре кабинета, принял самую устрашающую позу, Услышав эти слова. Датам Хаин задрожал всем телом. В кабинет он вошёл словно под гипнозом и тут же согнулся в раболепном поклоне.
«Он – бог, – пронеслось в его закодированной голове. – Он – олицетворение величия».
– Мой господин и хозяин, я ваша раба. Приказывайте мне! – произнёс Хаин, вкладывая всю душу в каждое слово.
Искренность марклинга полностью удовлетворила Азкфру. Значит, внушение удалось.
– Отдаёшься ли ты мне, мар Датам, навеки телом и душой и будешь ли делать то, что я велю? – грозно спросил он.
– Да, хозяин и господин, да! Прикажите мне умереть, и я с радостью убью себя.
«Замечательно. Эта тварь в полном моём распоряжении. Немного дрессировки, и ей можно будет доверять. А теперь нужно дать ей пинка», – подумал Азкфру.
– Ты – низшая из низших, мар Датам, ниже, чем фикфы, которых разводят для еды, ниже, чем испражнения этих фикф, – продолжал он.
Это действительно так, с горечью понял Хаин. Трудно даже вообразить, каким ничтожеством он себя ощущал. Его разум был абсолютно пуст, хотя и испытывал чисто эмоциональное наслаждение от присутствия Того, кто был Вся Слава.
– Тебе суждено всегда оставаться на самом дне, – объявил Хозяин. – Однако по моему повелению ты, низшая из низших, можешь достичь значительных высот. – Пришла очередь решающего довода. – Тебе будет поручено задание огромной важности, и от твоей любви и преданности зависит все твоё будущее – станешь ли ты безмозглой чистильщицей отхожих мест или… – он сделал паузу, чтобы с особой силой подчеркнуть свои слова, – или даже, возможно, главной наложницей императора.
Хаин был готов пресмыкаться ещё больше, когда эта мысль угнездилась в его глупой голове.
– Отныне твоё имя – Кокур, и так будет до тех пор, пока ты не выполнишь задание, которое я тебе поручу. Только тогда тебе будет возвращено прежнее имя, и это имя станет великим. Теперь иди. Моя служанка покажет тебе, чем ты будешь заниматься, пока я не призову тебя, Хаин повернулся и на подгибающихся ногах вышел из кабинета.
Когда дверь закрылась, барон расслабился.
«Что ж, – подумал он, – дело сделано. В ближайшие несколько дней, если Провидец и Опора добьются успеха. Датам Хаин и вправду окажется так низко, как это только возможно. Этого грязного недоумка, ощущающего себя покорным и счастливым, безжалостно унизят. И будут унижать до тех пор, пока он не согласится на все, лишь бы вернуть своё прежнее жалкое состояние, которое будет казаться ему пределом мечтаний».
Кокур было не имя, а род занятий.
«До тех пор, пока Провидец и Опора не вернутся, – размышлял Акзфру, – Датам Хаин будет работать в отхожих местах, сгребая в гигантские кучи дерьмо, производимое в баронстве, – в том числе своё собственное, – а затем обрабатывать дерьмо химикалиями и прочими реагентами, превращая его в отвратительную, но с медицинской точки зрения безвредную пищу. Хаин будет не только работать в дерьме, но и спать, и гулять в нём, и, в качестве персональной диеты, будет его есть. И единственным именем, на которое он станет откликаться, будет „Кокур“, что означает дерьмоед.
Когда он расстанется с Провидцем и Опорой, это будет постоянным унижающим напоминанием о низком статусе Хаина и его пожизненной судьбе неудачника, напоминанием, которое с помощью автоматических переводчиков, используемых в Мире Колодца, можно будет даже довести до сведения других.
Датам Хаин станет самой покорной рабыней. «Вообще-то она привлекательна, – подумал барон. – Как жаль, что она – производитель».

ДИЛЛИЯ – УТРО
(ПОЯВЛЕНИЕ ВУ ЧЖУЛИ, СПЯЩЕЙ)

Очнувшись после долгого сна без сновидений, By Чжулу чувствовала себя как-то странно. У неё немного кружилась голова, но привычная боль исчезла.
Она закрыла глаза и резко тряхнула головой. Головокружение на секунду усилилось, затем все предметы возвратились на своё место.
By Чжули огляделась.
Она лежала в чудесном лесу. Деревья, стройные, как столбы, поднимались на пятьдесят метров и выше, их кроны терялись в лёгком утреннем тумане. Подлесок был пышным и ярко-зелёным. В траве росли прелестные цветы. Рядом проходила тропа, посыпанная толстым слоем опилок и обложенная камешками. Издалека доносился слабый, но непрекращающийся шум; By Чжули стало любопытно.
Тропа, судя по всему, вела туда, где раздавался шум, и она решила двинуться по ней. Идти было почему-то неприятно, но мысль об этом промелькнула в её голове, не задев сознания. Здесь всё казалось странным и необычным. Девушка прошла почти километр, когда перед ней открылся водопад. Вода величественно стекала с горы тремя каскадами, серые камни по краям обрыва были источены тысячелетней эрозией. Дальше водный поток превращался в бурную речку. В мелких местах сквозь зеленоватую воду виднелось каменистое дно. Тут и там лежали стволы упавших деревьев, а на кустах, ветки которых свисали до самой воды, росли жёлто-зелёные мшистые плоды. В воздухе жужжали и гудели мелкие насекомые, но By Чжули, как ни старалась, рассмотреть их не могла.
Треск в кустах заставил её испуганно обернуться. Небольшое, похожее на грызуна животное с коричневой шкуркой и широким плоским хвостом прыгнуло в ручей, зажав в зубах зелёную веточку. Девушка следила за ним до тех пор, пока оно не выбралось на противоположный берег и не скрылось в зарослях.
Действуя неосознанно, словно только что родившийся ребёнок, впервые увидевший Божий мир, она спустилась вниз по ручью до того места, куда уже не долетали брызги водопада.
Взглянув на своё отражение в воде, она увидела лицо совсем юной девушки – не красивое, но приятное, длинные тёмные волосы спускались на маленькую, хорошо вылепленную грудь.
У неё была смуглая кожа и розовые ладони. Подняв руку, она откинула волосы назад. «У меня остроконечные уши», – весело подумала она, вглядевшись в воду. Внутри уши отливали нежно-розовым и стояли торчком, если она не нагибала голову. Импульсивно девушка попыталась ими пошевелить – и они явно двигались!
Затем она взглянула на своё тело. Лёгкий пушок, начинающийся сразу под грудью, постепенно переходил в короткую блестящую шёрстку такого же цвета, что и её кожа. Ниже она увидела две крепкие ноги, заканчивающиеся изящными копытами.
«Как странно! – подумала она. – Копыта и остроконечные шевелящиеся уши!»
Изогнувшись в талии. By Чжули посмотрела назад. Она увидела длинное сильное лошадиное тело, две задние ноги и хвост! Большой щетинистый хвост, которым, как тут же выяснила, можно грациозно помахивать.
«Что со мной? – внезапно испугалась она. – Куда я попала?»
Девушка обнаружила, что забыла не только то, как она забрела в этот лес, но и то, что с ней было раньше.
«Как будто я только что родилась, – пронеслось у неё в голове. – Ничего не могу вспомнить. Даже своё имя».
Отражение и тело – всё это казалось ей просто невероятным.
«Я помню слова, – думала она. – Я знаю, что это – ручей и что это – водопад, а существо в воде – моё отражение и что я – юная девушка».
By Чжули даже не сознавала, что и прежде была девушкой.
«Такое состояние как-то называется, – решила она и попыталась вспомнить. – Ах, да! Амнезия – вот что это такое! Люди, которые забыли своё прошлое».
Девушка в растерянности стояла на берегу ручья, не зная, что делать дальше. Несколько надоедливых насекомых жужжали у её зада, и чисто автоматически она махнула хвостом, отгоняя их.
Вдруг со стороны тропинки донёсся весёлый смех. By Чжули в панике заметалась по берегу в поисках укрытия, но было поздно. Прямо перед ней из леса появилась очень странная парочка. Юноша и девушка. Такое впечатление, что верхняя половина человека выросла на теле пони, отметил её мозг. При этой мысли на лице By Чжули появилась лукавая усмешка. «Если это люди, то что же это такое, в конце концов? И при чём здесь пони?»
Юноша был на голову выше девушки и сложен более пропорционально. Его смуглая кожа имела золотистый оттенок, а плечи покрывал серебристо-белый пушок. Окладистая борода точно такого же цвета была аккуратно подстрижена. Девушка оказалась крапчато-серой с большими чёрными пятнами. Её длинные серебристые волосы падали на серую грудь, которая была намного больше, чем у страдающей амнезией наблюдательницы.
«Нет пупков, – мелькнула у By Чжули дурацкая мысль. – У нас нет пупков».
Увидев её, пара остановилась, смех затих. Они смотрели на неё с удивлением, но без враждебности или тревоги.
– Привет! – крикнул юноша. На вид ему было лет восемнадцать, девушке – примерно столько же. – По-моему, мы тебя здесь раньше не видели.
Мгновение By Чжули колебалась, потом нерешительно ответила:
– По-моему, тоже. Я… я просто не знаю. – Из её глаз хлынули слёзы.
Догадавшись, что она в беде, оба кентавра бросились к ней.
– Что случилось? – спросила девушка. У неё был высокий, полудетский голос. By Чжули разрыдалась.
– Не знаю, я ничего не могу вспомнить, – всхлипывала она.
– Ну-ну, не плачь, – ласково произнёс юноша и стал гладить её по спине. – Перестань, расскажи нам, в чём дело.
Поглаживание немного успокоило Ву Чжули. Она выпрямилась и вытерла рукой слезы.
– Не знаю, – начала она, откашлявшись. – Я… я просто проснулась возле тропы и ничего не могу вспомнить – кто я, где я и даже что я собой представляю.
Юноша, по сравнению с которым она оказалась ещё ниже, чем его подружка, осмотрел её лицо, голову и ощупал череп.
– Тебя что-нибудь беспокоит, когда я так делаю? – спросил он.
– Нет, – ответила By Чжули. – Немного щекотно, и все.
Он поднял её лицо и пристально посмотрел в глаза.
– Не потускнели, – сказал он, больше самому себе. – Никаких признаков болезни. Замечательно.
– А что ты рассчитывал обнаружить, Джол? – спросила его спутница.
– Симптом какой-нибудь болезни или след от ушиба, – ответил юноша, словно настоящий врач. – А теперь, детка, покажи язык.
Чувствуя себя немножко глупо, By Чжули высунула язык, он оказался большим, плоским, серовато-розовым.
– Прекрасно, можешь его спрятать, – сказал Джол. – Язык не обложен. Если бы ты ушиблась или заболела, это было бы видно.
– А может быть, она заколдована, Джол? – предположил серый кентавр и отступил назад.
– Все может быть, – допустил юноша, – но если это так, нас это не касается.
– И что же нам теперь делать? – спросила его спутница.
Джол повернулся, и By Чжули заметила у него что-то вроде перемётной сумы, которая держалась на ремне, обвязанном вокруг талии.
– Прежде всего примем душ, – ответил он, доставая из сумки кусок мыла и несколько полотенец. – А затем отведём нашу таинственную незнакомку в соседний городок. Пусть ею займутся те, кто посообразительнее.
Так они и поступили. После некоторых колебаний By Чжули присоединилась к ним и, наплескавшись вволю, получила полотенце.
– Не вытирайтесь насухо, – сказала ей девушка, которую звали Дал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49