И конечно, мой ум никогда не был столь ясным. Но вы теперь для меня – чужаки.
Пока они переваривали эту информацию, стояла тишина. Нарушил её Бразил.
– Однако, Серж, – сказал он, – если семьсот восемьдесят форм жизни, о которых ты говоришь, существуют в совместимых биосферах, то почему каждую особь прикрепили к её собственной маленькой зоне?
– По разным причинам, – ответил Ортега. – Но в основном народы привязаны к своим территориям потому, что они несходны между собой. Чужаков никто не любит, и для этого всегда найдётся малейший предлог – цвет кожи, язык, форма носа, религия и всё остальное. У нас тут в разные времена было немало войн и массовых убийств. Теперь такими вещами никто не занимается – выгоды никакой, неприятностей – масса. Поэтому обитатели этого мира большей частью сидят в своих гексах и занимаются своими собственными делами. Кроме того, сможете ли вы общаться на равных с питающимся сырым мясом волосатым трёхметровым пауком, даже если он тоже играет в шахматы и любит оркестровую музыку? И может ли общество, базирующееся на высокой технологии, долго держать в подчинении гекс, в котором ничто из этой технологии не работает? Теперь эти вопросы решены – технологические гексы мирно соседствуют с нетехнологическими, где царит анархия и все решает меч.
При упоминании о мече глаза Вардии засверкали – она-то в таком гекее не пропадёт.
– Кстати, в некоторых гексах имеется по несколько прелестных добрых волшебниц, и их чары действуют, – предупредил Ортега.
– Ну, хватит, – с отвращением произнёс Хаин. – Вы уже явно перегибаете палку. Магия? Чушь!
– Всякая магия представляет собой грань между знанием и невежеством, – ответил Ортега. – Волшебник просто умеет делать нечто такое, что вы сделать не в состоянии. Например, любая технология для примитивного существа – волшебство. Помните, это – древний мир и его обитатели – совершенно необычные существа. И если вы попытаетесь втиснуть этот мир в рамки вашего стандартного мышления или попытаетесь навязать ему свои собственные жизненные правила, свои собственные предубеждения, этот мир уничтожит вас.
– И всё-таки опиши нам общую политическую ситуацию, Серж, – попросил Бразил. – Мне бы хотелось узнать значительно больше, прежде чем я отсюда выйду.
– Ты просишь невозможного, Нат! Как и на любой планете с огромным количеством стран и социальных систем, здесь все находится в постоянном движении. Меняются условия, правители. Постепенно ты сам все узнаешь. Скажу лишь одно – примерно тысячу лет назад какой-то генерал захватил более шестидесяти гексов. Его погубила растянутость линий снабжения и неспособность завоевать несколько гексов в тылу, которые в конце концов отрезали его от баз. Урок этот был хорошо усвоен. Отныне дела здесь стали решать скорее правдами, чем не правдами.
Глаза Хаина заблестели.
– Это мне подходит, – прошептал он.
– А теперь, – закончил Ортега, – вы должны идти. Я не имею права держать вас здесь больше суток.
– Но у нас ещё столько вопросов! – запротестовала Вардия. – Климат, времена года, тысячи необходимых деталей.
– Что касается климата, то он варьируется от гекса к гексу, но не зависит от географического положения, – сказал Ортега. – В каждом случае состояние климата поддерживается мозгом. Где бы гекс ни был расположен, дневное время составляет ровно половину суток. День, а значит, и ночь, равен четырнадцати и одной восьмой стандартного часа. Ось вращения планеты – абсолютно прямая. Впрочем, её наклон можно искусственно менять. Но довольно! Я могу продолжать без конца, и всё равно вы никогда не узнаете достаточно. Время истекло!
– А если я откажусь? – вызывающе заявила Вардия, подняв свой меч.
Столь же молниеносно, как это произошло во время драки Бразила с Хаином, змеиное тело улика развернулось и, подобно пружине, метнулось вперёд;
Ортега выхватил у девушки меч и меньше чем через полсекунды вернулся на своё прежнее место.
– У вас нет выбора, – сказал он спокойно. – Теперь вы пойдёте со мной?
Они покорно двинулись за послом уликов тем же длинным извивающимся коридором, по которому шли накануне. Казалось, этот путь будет бесконечен.
Примерно через полчаса они оказались в огромном пустом зале. Три стены были облицованы тем же напоминающим пластик материалом, что и в кабинете Ортеги. Четвёртая казалась абсолютно чёрной.
– Это – Ворота, – сказал Ортега, указывая на чёрную стену. – Мы пользуемся ими, чтобы возвращаться в гексы. Сейчас ими воспользуетесь вы. Пожалуйста, не бойтесь. Ворота не изменят вашу личность; после периода адаптации вы обнаружите, что не утратили ни капли своего интеллекта и даже несколько поумнели. Что же касается этой юной девушки, то для неё проход через Ворота будет означать излечение от наркомании и исправление того, что в своё время было сделано для ограничения её коэффициента умственного развития и способности. Разумеется, она может остаться тупым сельскохозяйственным рабочим, но в любом случае губка ей больше не понадобится.
Никто не двинулся с места, и Ортега повысил голос:
– Дверь, что у вас за спиной, заперта. Никто, даже я, не может вернуться в Зону до тех пор, пока не побывает в гексе. Вот так работает эта система!
– Я пойду первым, – сказал Бразил и шагнул к Воротам. Но на его плечо легла огромная рука.
– Не спеши, – тихо сказал ему человек-змея. – Ты пойдёшь последним.
Бразил удивился, но, догадавшись, что Ортега хочет поговорить с ним без свидетелей, кивнул и повернулся к торговцу:
– Как насчёт вас, Хаин? Не хотите получить пинка на прощание? Мы ведь не в посольском центре.
– Вам больше не удастся застать меня врасплох, капитан, – ответил Хаин с прежней ухмылкой. – А если вы хорошенько подумаете, то сообразите, что я могу разнести вас на куски. В Зоне посол Ортега спас вашу жизнь, а не мою. И всё же я пойду. Моё будущее не здесь.
С этими словами он решительно шагнул в темноту. И она тут же поглотила его.
Вардия и By Чжули неподвижно стояли около входа.
Повернувшись к By Чжули, Ортега взял её за руку и повёл к чёрной стене. Она не сопротивлялась, но, оказавшись рядом с темнотой, резко остановилась и закричала:
– Нет! Нет! – Затем умоляюще взглянула на Бразила.
– Идите вперёд, – мягко сказал он, но девушка рванулась и, освободившись от хватки Ортеги, кинулась к капитану.
Бразил посмотрел ей в глаза; жалость терзала ему сердце.
– Вы должны идти, – произнёс он. – Должны. Я найду вас.
Она не двигалась, ещё крепче сжимая его руку. Внезапно сила, которой невозможно было сопротивляться, оторвала её от капитана – одним неуловимым движением Ортега швырнул её в темноту.
By Чжули завопила, но мрак поглотил её, и вопль оборвался, как выключенная на полуслове звукозапись.
– Иногда это бывает довольно паскудным делом, – проворчал Ортега и обернулся к Бразилу. – С тобой всё в порядке?
– Угу. – Бразил проглотил подступивший к горлу комок. – Я все понимаю, Серж, – сказал он мягко и затем, словно у него изменилось настроение, добавил с притворной злостью:
– Но если ты намерен проделать со мной то же самое, я принципиально останусь!
Эти слова нарушили меланхолию человека-змеи, и он рассмеялся, обняв Бразила верхней правой рукой.
– Боже! – воскликнул он. – Разве можно устоять против такой силы духа!
Но тут его взгляд упал на Вардию, и он моментально успокоился.
«Интересно, что сейчас происходит в её голове?» – думал Бразил. Рождённая в тоталитарном государстве и подготовленная для выполнения чётких функций, она просто не запрограммирована на такой поворот в своей жизни. Каждый её день был полон определённости, и, защищённая этим однообразием, она не сомневалась, что делает полезное дело.
Впервые в жизни ей предстояло принять самостоятельное решение.
Бразил немного помолчал и вдруг нашёлся.
– Вардия, – сказал он командирским тоном, – когда мы высадились на Далгонии, мы намеревались заняться расследованием преступления. Следы привели нас сюда, но надо идти дальше. Вардия, на Далгонии остались семь тел, одно как минимум принадлежит вашему соотечественнику. И ваш долг найти убийцу.
Тяжёлое дыхание выдавало душевные страдания девушки. Наконец она решилась и, взглянув на них последний раз, бросилась в темноту.
И исчезла.
Бразил с Ортегой остались одни.
– Что там насчёт семи тел? – спросил человек-змея.
Бразил рассказал о таинственном сигнале бедствия, об ужасной находке на Далгонии и о следах, оставленных двумя людьми, исчезнувшими подобно ему и его спутникам.
Ортега помрачнел – Если бы я знал это десять недель назад, когда та парочка явилась сюда! Это во многом изменило бы соотношение сил в Совете.
Бразил удивлённо поднял брови.
– Так ты их знаешь? Ортега кивнул:
– Да, знаю. Я не раз просматривал записи об их прибытии. Прежде чем пропустить их через Ворота, здесь много спорили.
– Кто они? Что с ними произошло?
– Они прибыли вместе, и один из них все пытался убить другого, пока греатон – тип 6-22, похож на гигантскую саранчу, – не прекратил это. Его сменили несколько парней, выглядевших более или менее по-человечески; дерущихся разделили, и они больше не видели друг друга.
Каждый из них поведал фантастическую историю о том, как он, причём он один, открыл некое уравнение, использовавшееся марковианским мозгом. Каждый из них объявил, что все во Вселенной связано серией заданных математических формул, детерминированных марковианским мозгом. Когда для них провели стандартный инструктаж, оба пришли в величайшее возбуждение и стали уверять, будто Мир Колодца и есть управляющий мозг и что они могли бы каким-то образом связаться с ним и, может быть, даже взять его под контроль. Каждый утверждал, что другой украл это открытие и мечтал стать богом. Естественно, каждый уверял, что другой на него напал, а он пытался его остановить.
– Ты им поверил?
– Оба говорили очень убедительно. Мы использовали стандартные детекторы лжи и даже телепатию – с помощью одного из ребят с Севера.
– И что же дальше? – продолжал допытываться Бразил, – Насколько мы могли судить, а мы не владеем методикой подлинно научного исследования, оба они говорили правду – Ну и ну! Ты считаешь, что они законченные психопаты?
– Нет, каждый из них искренне верит, что именно он расшифровал код, а другой украл его открытие, и каждый искренне верит, что именно он достоин стать богом.
– Ты и вправду веришь в эту божественную чепуху? – спросил Бразил.
Ортега умудрился пожать плечами, использовав все шесть рук.
– Кто знает? Многие здесь выдвигают сходные идеи, но никто пока не сумел их применить. Мы созвали Совет – в полном составе, с участием более тысячи двухсот представителей, сообщили им факты. Споров было на несколько дней.
Конечно, эта теория многое объясняет. Например, магию. Но она слишком сложна. И, как отмечают некоторые наши математики, ничего не значит, так как в любом случае никто не может управлять марковианским мозгом. В конце концов, несмотря на то что часть членов Совета предложила убить этих Пришельцев, большинством голосов было решено пропустить их к нам.
– А как голосовал ты, Серж? – спросил Бразил.
– За то, чтобы их убить, Нат. Оба они – маньяки, и оба наделены гениальностью. Каждый верит, что смог бы выполнить задуманное, и оба, кажется, убеждены, что попасть сюда сразу же после сделанного ими открытия было предназначено им судьбой.
– Ближе к делу, Серж. Сам-то ты им веришь?
– Да, – угрюмо ответил гигант. – Я считаю, что эти двое – самые опасные существа во Вселенной. Но ближе к делу, как говоришь ты. Я полагаю, что один из них, не могу сказать – который, имеет все шансы на успех.
– Как их зовут, Серж, и откуда они? Глаза у Ортеги заблестели.
– Так, значит, Бог в Своей безграничной мудрости всё же смилостивился над нами! Нат, ты хотел схватить их, и Бог направил тебя прямо к нам!
Бразил несколько секунд помолчал.
– Серж, ты когда-нибудь слышал, – сказал он наконец, – чтобы марковианский мозг буквально заманивал людей, посылая им ложные сигналы или нечто подобное?
– Нет, – не задумываясь ответил Ортега, – насколько я знаю, это всегда происходило случайно или по ошибке. Именно поэтому к нам попадает так мало народу. Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, сказав, что сам Бог посылает тебя ко мне?
– Уж как-нибудь понимаю, – сухо ответил Бразил. – Мне бы хотелось побольше узнать об этих людях, прежде чем я начну искать две иголки в стоге сена размером с планету.
– Это можно, – сказал Ортега. – Пойдём ко мне в кабинет, и я покажу тебе все материалы. Бразил едва не открыл рот.
– Но ведь ты сказал, что пути назад нет! Ортега ещё раз пожал всеми своими плечами.
– Я пошутил, – сказал он.

* * *

Через несколько часов Бразил уже знал всё, что можно было почерпнуть из звукозаписей, фильмов, свидетельских показаний и аргументации комитетов Совета.
– У тебя есть что-нибудь ещё об этих Скандере и Варнетте? – спросил он Ортегу. – Где они теперь? И какими стали?
– Новоприбывшие всегда бросаются в глаза, – ответил человек-змея. – они очень заметны. Но эти двое словно растворились. Так что ничем не могу помочь.
– И тебе не кажется это странным? – допытывался Бразил. – Или, хуже того, подозрительным?
– Понимаю, что ты имеешь в, виду. Вся планета видела и слышала то, что видел и слышал ты. У них вполне могли появиться какие-нибудь союзники.
– Вот это-то меня и беспокоит, – резко сказал Бразил. – Факты свидетельствуют о том, что где-то здесь существует некая чудовищная раса и что эта планета – средоточие разума, способного натворить Бог знает что, если зло победит.
– А может быть, они всё-таки погибли? – с надеждой спросил Ортега. Бразил покачал головой:
– Только не эти ребята. Они умны и опасны. Скандер – классический пример безумца-учёного, а Варнетт ещё хуже: ренегат, комм высокого класса. Один из них своего добьётся и впоследствии обязательно найдёт способ избавиться от союзников.
– Тебе помогут все гексы, голосовавшие за их уничтожение, – подчеркнул Ортега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49