.. Я думал, что ты... Но не до такой же степени... А я тебя приглашать приехал, думал, что ты...— Хватит страдать, — прервал я этот словесный поток. — Будешь чай?Мы пили чай, разговаривали и смотрели автомобильные гонки по телевизору...Сидоров ушел домой около часу ночи. Он больше не называл меня «башковитым парнем». Глава 5 В среду утром в небесной канцелярии закончился сезон отпусков. Они посмотрели на календарь и решили немедленно навести порядок — обеспечить погоду; и с неба полился мелкий противный дождик.Его первые капли упали на асфальт как раз в тот момент, когда я подходил к дверям охранного агентства «Статус», где до сих пор лежала моя трудовая книжка. Это было довольно странно, учитывая, сколько раз Макс, мой шеф, трагическим шепотом произносил: «Как бы нам всем было спокойно без тебя...»Но он был моим другом. А это плохо сказывалось на наших профессиональных отношениях: Макс не решался попросить меня уйти. Он продолжал меня терпеть. А также терпеть все неприятности, которые цеплялись ко мне, как репейник к штанам.В офисе было пусто. Дверь в кабинет оказалась распахнутой настежь, и мне сразу бросились в глаза ступни Макса в серых носках.Я осторожно кашлянул.— Доброе утро, Макс, — сказал я, устраиваясь в кресле напротив письменного стола. Теперь я мог разглядывать возложенные на крышку стола ступни Макса в упор.— Если оно, конечно, доброе, — пессимистически отозвался Макс. Он оценил взгляд, который я бросил на его носки, и со вздохом убрал ноги со стола. Потом долго пытался втиснуть ступни в ботинки.— На улице дождь, — продолжил я беседу. Мне хотелось быть любезным.— И ты наконец появился на работе, — подхватил Макс. — Я все пытался угадать, что случится раньше: дождь или твой приход.— Мы скоординировали наши действия.— От дождя меньше неприятностей, чем от тебя.— Труженики села с тобой не согласятся, Макс.— Они не имеют счастья работать вместе с тобой.— А что это ты так на меня наезжаешь? — поинтересовался я. — У меня, знаешь ли, все в порядке...— Да ну? — недоверчиво уставился на меня Макс.— Честное слово. Я закончил то дело...— Это которое?— Которое ты мне поручил. Я вывез этого типа на вокзал и посадил в поезд. Все, как полагается.— Подожди. — Макс не слишком уверенно улыбнулся. Он не привык к таким приятным сюрпризам. — Это надо отметить в календаре...— И он со мной расплатился, кстати.После этого сообщения Макс окончательно расслабился и расплылся в одобрительной улыбке, словно отец вечного двоечника в тот день, когда сын принес первую в жизни пятерку.— Черт побери, — довольно проговорил он. — Это здорово!— Стараюсь, — скромно ответил я.— Деньги принес?Я молча похлопал себя по карману.— Значит, так, — заявил Макс. — Этот тип хотел полной секретности, поэтому никаких договоров мы с ним не заключали. И его деньги...— Мы поделим с тобой? — предположил я.— Очень даже здравая идея, — одобрил Макс, и я вручил ему полторы тысячи долларов — половину первоначально оговоренной суммы. О премии и о «Вольво» я не упомянул.Однако я проболтался. Через час после того, как мы с Максом пропустили по паре пива. У Макса за последние месяцы было немного успешных дел. И теперь он радовался больше, чем следовало.Юрисконсульт Генрих, работавший на Макса, заглянул в кабинет, увидел пивные банки на столе, меня в кресле и серые Максовы носки, неизвестным образом вновь очутившиеся передо мной.— Я загляну попозже, — вежливо сказал Генрих и прикрыл за собой дверь. Если Макс мог изредка позволить себе расслабиться посреди рабочего дня, то Генрих подобных вещей не практиковал вообще.— Ну и черт с ним, — негромко сказал Макс, испытав на себе неодобрительный взгляд Генриха. — Сядет сейчас на диване, будет журналы читать до обеда...— Каждый развлекается как может, — ответил я. — Кто пивом, кто журналами. Кто-то собирает марки, кто-то «Мерседесы»...От «Мерседесов» мои мысли тут же перескочили на «Вольво».— Вчера со мной случилось, — начал я.— Ты же сказал, что все в порядке?! — Лицо Макса вытянулось.— Я просто рассказываю, — попытался я его успокоить. — Рассказываю случай, понимаешь? Я никуда не вляпался, честное слово!— С трудом верится, — буркнул Макс. — Ну, так что там с тобой вчера случилось?— Зашел в один бар, возле вокзала, и встретил там Гиви Хромого.— Кого? — не сразу сообразил Макс. — Какого еще хромого?— Гиви Хромого, — отчетливо произнес я, и Макс поменялся в лице.— Ты хочешь сказать, что ты... — Макс показал на меня пальцем, словно я был некой достопримечательностью, диковинным экспонатом в музее. Возможно, в чем-то он и был прав.— Совершенно верно. Я посадил нашего клиента на поезд и отправил его из Города. А потом пошел в бар и встретил там Гиви Хромого.— Которому нашего клиента и заказали. Люди Гиви Хромого до сих пор рыщут по Городу, обыскались...Я скромно потупил глаза. Они могли рыскать до конца жизни. Облом.— Какое-то дурацкое совпадение, — насупился Макс. — Ты уверен, что не привел за собой на вокзал людей Гиви? «Хвоста» за тобой не было?— Никого я не привел. Если бы Гиви что-то подозревал, он бы и меня на месте грохнул.— А он тебя не грохнул, — сделал вывод Макс, посмотрев на меня и убедившись в реальности моего присутствия.— Нет, не грохнул. Очень даже мило поговорили...— Что?! — Макс резко сдернул ноги со стола и едва не повалился на пол. — Ты с ним еще и разговаривал?!— Немного...— О чем ты мог с ним разговаривать? Вы что, старые друзья?— Первый раз его вчера увидел, — сказал я. — Даже не сразу понял, что это он. А потом смотрю — шрам на лице, палка с набалдашником, зовут — Гиви Иванович...— Так о чем вы с ним беседовали? О погоде, что ли?— Да как тебе сказать... — Я замялся. Врать Максу не хотелось.— Костик, лучше правда, — со вздохом произнес Макс. — Лучше горькая правда. И прямо сейчас.— Понимаешь, Макс...— Продолжайте, подсудимый, — хмуро проговорил Макс и уставился в окно. Там было серо, дождливо и холодно, но Макс предпочитал любоваться неуютным осенним пейзажем, нежели смотреть на меня. Кажется, я вновь не оправдал его ожиданий.— Понимаешь, Макс, тот тип оставил мне машину...Макс молча выслушал все, от первого до последнего слова. Некоторое время он молчал, пытаясь усвоить полученную информацию. Получалось плохо. Усвоить было невозможно.— Ты продал Гиви машину человека, которого тот должен убить? — на всякий случай уточнил Макс.— За пять тысяч баксов, — сознался я. — Сколько из них я должен тебе? Ты же мне подкинул это дельце...— Я? — Макс ужаснулся, будто я обвинил его в заговоре с целью выкрасть московский памятник Петру Первому и продать за границу на металлолом. — Я что, говорил тебе продавать Гиви Хромому эту машину?!— Нет, но я и сам не думал, что у меня ее купит Гиви. Так получилось...— Получилось, — яростно выдавил из себя Макс. — Почему у тебя все время получается? Почему ни у меня, ни у Олега, ни у Генриха ничего подобного не получается?Мне было сложно ответить на этот вопрос.— Я представляю, — медленно говорил Макс, — как Гиви собирает своих людей и начинает хвастаться: «Вай, какую тачку купил я сегодня у одного болвана! Всего за пять штук!» А ему в ответ: «Гиви Иванович, дорогой, это же тачка того самого типа, которого мы ищем уже неделю». Что скажет им Гиви?— Он скажет: «Ну и черт с ним», — смело предположил я.— Ты оптимист... — грустно сказал Макс. — Нет, он скажет другое. Он скажет: «Что ж, генацвале, давайте-ка отыщем юношу, который мне впарил эту машину. И хорошенько его расспросим, откуда он взял „Вольво“ и где хозяин тачки».— Мы разговаривали минут пять, не больше, — торопливо сказал я.— Да, ты можешь надеяться, что он не запомнил твое лицо, — кивнул Макс. — Но я читал статью о Гиви Хромом. Там говорилось, что у него зверская память на лица. Раз увидел — и на всю жизнь. Можешь надеяться, Костик. Надежда, она умирает последней.— Хочешь испортить мне настроение?— Думаешь, мне ты настроение поднял?!Мы замолчали, недовольные друг другом.— На весь день зарядил, гад, — с ненавистью сказал Макс пять минут спустя. На сердце у меня полегчало — реплика адресовалась не мне, а дождю.— Я посижу у тебя? — осторожно осведомился я. — Погода хреновая, сам видишь... Домой ехать неохота.— Сиди, — разрешил Макс.— Клиенты-то есть? — продолжил я свои попытки вывести Макса из мрачных раздумий. — Я теперь свободен, могу чем-нибудь заняться.— Завтра должен подвалить один тип, — сообщил Макс. — Хочет, чтобы за его женой последили. Подозревает. Думает, что любовник есть... Возьмешься?— Можно, — с притворным воодушевлением сказал я. На самом деле все эти слежки супругов друг за другом я видел в гробу. У мужа, который эту слежку заказал, наверняка имелась не одна любовница. Но он изображал моралиста.— У меня карбюратор в «Форде» барахлит, — задумчиво произнес Макс. — Как там твой Сидоров? Еще не спился? Посмотрит мою машину?— Сидоров? — тут призадумался я. Вчерашний разговор всплыл в моей памяти, как айсберг из-под темной воды. — Сидоров не спился. У него другие проблемы.— Какие?— Да так. — Я махнул рукой. Говорить Максу, что Сидоров вчера подбивал меня совершить ограбление, значило ставить под угрозу душевное здоровье Макса. Мне и самому разговор с Сидоровым обошелся в некоторое количество нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются. Словно какая-то лихорадка скрутила Сидорова и заставила дрожать при мысли о мешках с деньгами в конторе «Европы-Инвест». До вчерашнего дня я был совершенно уверен, что криминальный период в биографии Сидорова закончился. Я знал, насколько не понравилось Сидорову находиться по ту сторону колючей проволоки, и я знал, как он не хочет повторять свой лагерный опыт. Пару раз я вовлекал Сидорова в небольшие приключения, связанные с моими делами, и каждый раз его приходилось долго и нудно уговаривать. Он был очень осторожен в таких вещах. Он боялся играть с законом.Куда что делось... Он и вправду был словно в лихорадке. Я пытался разубедить его насчет затеи с «Европой-Инвест», но, кажется, не слишком в этом преуспел. Под конец я даже припугнул Сидорова тем, что позвоню в милицию и анонимно сообщу о готовящемся преступлении. Сидоров мне не поверил.— Не вешай мне лапшу на уши, — сказал он, стоя в дверном проеме и слегка пошатываясь: то ли от выпитого, то ли от непреодолимого желания завалиться спать. — Никуда ты не будешь звонить. Ты же мне друг, Костик... И ты не будешь стучать.Он не стал вызывать лифт, а пошел вниз по лестнице, привалившись к перилам и скользя по ним рукавом вытертой спортивной куртки. Я слушал, как постепенно затихают его шаги. Потом хлопнула входная дверь. Сидоров отправился домой.Было слишком поздно, чтобы отправляться с визитом к Ленке. И в этом тоже была вина Сидорова. Я досадливо чертыхнулся и закрыл дверь квартиры.Потом я долго не мог уснуть. Все эти люди, которые встретились мне сегодня... После общения с ними трудно уснуть. И если все-таки сумеешь заставить себя провалиться в ватное слепое безвременье, то не стоит надеяться на приход приятных снов.Мне приснился Гиви Хромой в костюме Деда Мороза. Он улыбался золотыми зубами в обрамлении ватной псевдорастительности на лице. Через плечо Гиви нес огромный мешок со штампом «Европа-Инвест». Из мешка высовывалось насмерть перепуганное лицо Сидорова.Он вопил: «Помогите!» Глава 6 Ровный несмолкающий шум дождя за окном гипнотизировал меня. И не только меня, Генрих заснул, сидя на диване, с журналом мод в руках. Из всех моих знакомых это был единственный мужчина, способный часами разглядывать подобные издания. Генрих так любил женщин, что готов был смотреть не только на раздетых девушек «Плейбоя», но и на разряженных в пух и прах моделей. Возможно, когда мне стукнет пятьдесят три, моя любовь к женщинам тоже примет извращенные формы.— Генрих там кемарит, — сообщил я. Максу.— Бог с ним, — отозвался Макс. — Делать сейчас все равно нечего. Никто к нам не идет. Никому мы не нужны. Чертов дождь. Можешь прилечь на диванчик рядом с Генрихом и...— Если это увидят клиенты, к нам никто больше не придет, — сказал я и снял трубку телефона.— Кому это ты? — спросил Макс и зевнул.— Насчет твоего карбюратора, — соврал я. На самом деле состояние карбюратора и перспективы его починки интересовали меня меньше всего. Меня интересовал Сидоров.Я набрал номер автосервиса. Кто-то незнакомый и явно недовольный тем, что его побеспокоили, буркнул в трубку:— Слушаю.— Автосервис? — уточнил я.— Ну. — Мой собеседник был превосходно воспитан.— Сидорова позовите, — попросил я, подумал и добавил: — Пожалуйста.— Нету Сидорова.— Где он?— Я почем знаю?! — фыркнула трубка. — Был утром, потом смотался куда-то...Я повесил трубку, посмотрел на Макса и разочарованно развел руками.— Плакал твой карбюратор.— Почему это? Он же не навсегда пропал, твой Сидоров. Вечером позвони ему домой.— Да, пожалуй, — кивнул я, хотя в данный момент у меня не было уверенности в том, что вечерние, ночные и утренние звонки будут иметь какой-то смысл. Сидорова била лихорадка. Все, относящееся к поведению людей здоровых, теперь его не касалось. Вчера, опершись локтем на перила, он соскользнул вниз по ступенькам. Сегодня, опираясь на свою мечту о мешках с деньгами, он стремительно соскальзывал в темную глубину. Там руководствуются тайными страстями. Там лихорадочно претворяют мечты в жизнь, не беспокоясь о том, насколько совместимы жизнь и мечта.И если жизнь не совпадала с мечтою, бралось что-то острое, и ткань жизни кромсалась безжалостно и безрассудно. По живой ткани, по мышцам, по кровоточащим артериям.Потом, позже, наступало отрезвление. Человек с отвращением выпускал из рук орудие переустройства жизни, смотрел на свои окровавленные руки и шептал потрясенно:— Боже, что я сделал?! Неужели это сделал я?!Но Бог молчал, потому что было достаточно оглянуться по сторонам, чтобы получить все ответы на все вопросы...— Макс.— Что?! — Он встрепенулся, поднял голову, которую все больше тянуло опуститься на грудь, погрузиться в сон.— Ты знаешь, где находится главный офис «Европы-Инвест»?— Понятия не имею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32