Это было выше его сил. Он твёрдо знал, что это его деньги, он их заслужил и он убьёт каждого, кто встанет между ним и этими деньгами. Кто хотя бы попытается встать. 7 В дверях Алексей обернулся и сказал:— Ты кое-что забыл.Миша, который все последние десять минут совершенно случайно держал пистолет дулом в сторону Белова, нахмурился:— Что я забыл?— Деньги, которые мы хотим предложить Карине за молчание.— Ах, это… Я их взял, не волнуйся.— Точно?— Точно-точно. Вот они, в кармане, — Миша хлопнул себя свободной ладонью по ляжке. Алексей вздохнул.— Ты уверен? — переспросил он ещё раз, потому что все ещё не хотел верить собственным глазам и ушам.— Да, — не колеблясь, соврал Миша, не понимая, что ответил он сейчас совсем на другой вопрос, не на тот, что был задан Беловым вслух. А тот, другой вопрос Белов задавал себе раз за разом и не мог поверить в очевидный ответ.Белов спрашивал себя — неужели этот парень действительно готов обмануть его из-за денег? Неужели этот парень готов убить его из-за денег? Его и ту девушку, Карину? Неужели всё обстоит именно так?— Да, — не колеблясь, ответил Миша и ободряюще улыбнулся, предлагая Алексею выйти на улицу. «Наверное, там было очень много денег, — решил Алексей. — Хотя сколько должно там быть денег, чтобы парень спятил за считанные часы? Миллион долларов? Или он всегда был таким, а я просто не замечал? Тогда это мой прокол. Ещё один».— Ну ты идёшь? — спросил Миша, глядя снизу вверх.— Иду, — кивнул Алексей. — Если ты взял деньги, то я иду. Хотя… Хотя деньги — это ещё не все.Миша шагнул было вперёд, но тут остановился и напрягся:— Что ты имеешь в виду?— Что деньги — это ещё не все.— Я тебя не понимаю, — сказал Миша и был как никогда прав. Потом он хотел сказать что-то ещё, но осёкся и поспешно убрал руку с пистолетом за спину. Он смотрел на что-то, находящееся за спиной Алексея.Алексей не стал оборачиваться — не было смысла. Он узнал запах.— Привет ещё раз, — сказал он.Карина не ответила. Она была явно не в настроении. 8 — А что это у вас тут происходит? — раздражённо спросила Карина, входя в мастерскую. Проходя мимо Алексея, она попутно одарила его неприязненным взглядом. — И что вы сегодня делали в казино?! Я спрашиваю, что это вы сегодня в казино устроили?! Вы хоть понимаете, что…— Ну вот видишь, — Миша улыбнулся Алексею. — Я же говорил…— Что ты говорил?! — Карина была очень усталой и очень сердитой. — Вы, два идиота, объясните мне, что вы сегодня устроили в казино! И не думайте врать! Иначе будет хуже!— Никто тебе врать не будет, — пообещал Миша. — Ты проходи, не стой в дверях… Леха, ты тоже спускайся. Мы же теперь никуда не едем. Мы остаёмся.Карина, стуча каблуками по ступеням, спустилась вниз, в сердцах швырнула сумочку на диван, скрестила руки на груди и пронизывающим взглядом уставилась на Мишу:— Я всегда знала, что ты с прибабахом, но не до такой же степени! Ты не подумал, чем это все для меня может кончиться?! Они же подумают, что это я навела вас, что я с вами была заодно!— Помолчи, пожалуйста, — сказал Миша и вытащил пистолет из-за спины. — А то привыкла думать, что ты — супер-пупер, а я идиот и неудачник. Помолчи.— О господи, — сказала Карина. — Да ты совсем спятил.— Совсем наоборот.— Думаешь, с пистолетом ты стал умнее? Ни черта подобного! — это было сказано немного нервно, но в целом Карина держала себя в руках, и это бесило Мишу. Не такого эффекта он ждал. Ему хотелось слез, страха и подчинения.И, чтобы усилить впечатление, он приблизил дуло пистолета к лицу Карины.— Так лучше? Так понятнее?Карина промолчала.— А так? — он ткнул стволом в щеку. — Так нравится?Карина побледнела — то ли от злости, то ли от страха.— Ты же никогда не принимала меня всерьёз! — выкрикнул Миша. — Это было неправильно! Это было ошибкой! Пойми это хотя бы сейчас!— Кажется, ты хотел предложить ей денег, — негромко напомнил Алексей.— Это ты хотел ей предложить денег, а я хотел совсем другого!Алексей вздохнул. Ему хотелось лечь на диван и уснуть. Мешал чрезмерно возбудившийся от денег Миша. И ещё мешало то обстоятельство, что Карина стояла в двух шагах от разошедшегося художника, и дуло пистолета нервно плясало у неё перед глазами. Алексею не нравилась эта диспозиция.Ему в данный момент не нравилось многое — многословный и жадный Миша, раздражённая Карина, которая, того гляди, попытается отобрать у Миши оружие, а тот сдуру нажмёт на спуск… Но больше всего Алексей злился на самого себя, потому что он позволил такой ситуации сложиться. С чего он взял, что на Мишу можно положиться? С чего он приравнял Мишу к армейским друзьям? Что он знал о Мише, о его прошлом и настоящем, о его мыслях и мечтах? Алексей знал явно недостаточно, чтобы поворачиваться к нему спиной, предварительно положив пистолет на видное место. Алексей ошибся и был зол на себя, потому что ошибки такого рода могут быть смертельными.Но не на этот раз.— Убей её, — сказал Миша. — Давай, тебе не привыкать. Иначе она нас сдаст.Карина молча переводила взгляд с Миши на Алексея и обратно. И тот, и другой теперь казались ей персонажами страшного сна, выпрыгнуть из которого не представлялось возможным.— Ладно, — сказал Алексей. — Дай-ка мне ствол.— Обойдёшься. Руки тебе на что?— Руки?Карина взвизгнула и попятилась назад. Алексей мрачно посмотрел на неё и двинулся было всем телом в её сторону — Карина ещё отступила назад, споткнулась и упала на диван.Миша ухмыльнулся. Наконец-то во взгляде девушки появилась и паника, и беспомощность, и даже что-то похожее на слезы…Ему нравилось это видеть. Ему нравилось смотреть сверху вниз. К сожалению, все это продолжалось недолго.Что-то быстрое и невидимое ударило его в висок. Миша так и не понял, что это было, но затем воздух вокруг стал жёстким и давящим. Миша стоял и не мог пошевелиться. Он ничего не смог сделать, когда подошёл Алексей и осторожно вынул пистолет из Мишиных пальцев. Потом стены резко перевернулись, и потолок ушёл куда-то назад. Ему надо было срочно отдохнуть. Ему надо было срочно уснуть. Дела — потом. Потом…Алексей треснул Карину по руке, и мобильник упал на пол.— Не надо, — сказал Алексей.— Я буду орать, — пообещала Карина, но как-то обречённо.— А смысл? — пожал плечами Алексей. — У него тут где-то был растворимый кофе… Ты будешь? Я буду, потому что спать хочу. Устал. Ты не устала?— А какое тебе дело?— Просто спросил. Не хочешь, не отвечай, — Алексей сообразил, что девушку, должно быть, напрягает пистолет, и убрал оружие. — Только скажи, если не сложно… Вот он, — Алексей кивнул в сторону Миши. — Он что, действительно художник?Карина подобрала с пола телефон, подумала и убрала обратно в сумочку.— Нет, — сказала она, подумав. — Он просто немного умел рисовать. Но по-настоящему художником он никогда не был.— Ну тогда всё ясно, — облегчённо вздохнул Алексей. — Тогда всё ясно.— Да? — озадаченно посмотрела на него Карина. — А мне вот ничего не ясно. Но я… — посмотрела она на тело Миши. — Я не настаиваю. 9 Он выпил две чашки кофе и попутно рассказал Карине то, что можно было рассказать. Она слушала молча, только пальцы слегка подрагивали. Кажется, у девушки всё ещё были сомнения — сможет она выйти из мастерской или нет.— У тебя действительно могут быть неприятности из-за этого? — спросил Алексей.— А ты как думаешь? Все видели, что ты сначала подошёл ко мне, а потом уже устроил скандал. Все решат, что я тебя знаю. А значит, и про деньги в машине я рассказала.— Это ещё доказать нужно.— Никто ничего не будет доказывать. Начальник от злости на стенку лезет. Ему надо на ком-то сорвать злость. Вот на мне и сорвут — уволят без выходного пособия.— М-м… Дать тебе денег? — предложил Алексей и по гримасе Карины понял, что идея не из лучших.— Лучше не надо, — сказала она. — Лучше я поеду домой и попробую уснуть. Хотя вряд ли это у меня получится.— Всего хорошего, — сказал Алексей. Карина недоверчиво посмотрела на него:— Что, я могу идти?— Конечно.Она поспешно вскочила и бросилась к выходу. Потом остановилась, обернулась и твёрдо проговорила:— Я никому ничего не скажу. Честное слово.— Хорошо, — кивнул Алексей.— Хорошо, — автоматически повторила Карина. — Ты… Ты какой-то странный для бандита.— Какой есть, — сказал Алексей. — Я постараюсь исправиться. Я же недавно в Москве. Ещё не акклиматизировался. 10 Десять часов спустя Алексей вошёл в кабинет Харкевича, положил на стол чемодан и стал выкладывать пачки денег.Харкевич тщательно все пересчитал и нахмурился:— Здесь нет пятидесяти тысяч.— Правильно, — согласился Алексей. — Здесь сорок две тысячи.— Но тебе было сказано — пятьдесят. — Я думаю, что сорок две тысячи — это тоже хорошие деньги.— Да? — Харкевич усмехнулся. — Вообще-то ты прав… Пятьдесят или сорок две — это почти одно и то же. Не в этом главное.— Я тоже так думаю.— А ты знаешь, в чём главное?Алексей пожал плечами:— Вы — начальник, вам виднее.— Тоже правильно, — засмеялся Харкевич. — Ты сообразительный парень, как я погляжу.Алексей не стал возражать, а Харкевич тем временем распахнул дверь своего кабинета и крикнул в коридор:— Мамонт! Иди сюда…Появился Мамонт, и в кабинете сразу стало несколько тесновато.— Что главное? — с усмешкой спросил Мамонта Харкевич. — Как ты думаешь, Мамонт?— Режим дня, — сказал Мамонт. — И правильное питание. Только вот с вашей работой нет у меня ни режима, ни правильного питания.— А что у тебя есть? — спросил Харкевич, чем усилил зародившееся у Алексея впечатление, что перед ним разыгрывают какой-то заранее подготовленный спектакль. Мамонт вытащил из внутреннего кармана незапечатанный конверт и вручил Харкевичу. Тот подержал конверт в руке, не заглядывая внутрь, а потом передал Алексею.— Посмотри.Алексей открыл конверт и вытащил тонкую пачку фотоснимков.— Видишь здесь кого-нибудь знакомого?Алексей кивнул. Остановившиеся глаза Миши смотрели прямо в объектив. Глава 24Бондарев: головная боль 1 — Так. Это что ещё за херня? — негромко произнёс Лапшин, запустив обе руки внутрь кейса. — Это что ещё за…В этот момент машину сильно тряхнуло, и Лапшин вместо ответа на свой вопрос получил ценное и своевременное указание от Бондарева:— Ложись!Лапшин моментально подчинился, упал на сиденье, а потом даже скатился для верности на пол, так что автоматная очередь прошла над ним и разнесла боковые стекла, пролившиеся на Лапшина неприятным дождём из прозрачной мелкой крошки. Бондарев завернул «Тойоту» резко вправо, уходя из сектора обстрела, свободной рукой перекинул Лапшину «беретту» и коротко сказал:— Оформи.Лапшин схватил оружие, приподнялся и выглянул в разбитое окно. «Мерседес-340» с тонированными стёклами шёл на сближение с упорством и безжалостностью торпеды, направленной в борт круизному лайнеру. Из правого окна «мерса» торчал ствол «узи», готовый снова засыпать «Тойоту» пулями. Лапшин, сожалея, что под рукой нет гранатомёта, нацелил «беретту» на «мерс» и для начала парой выстрелов припугнул невидимого стрелка, а потом шарахнул по лобовому стеклу. Озабоченный водитель «мерса» вильнул влево, и Лапшин поприветствовал этот манёвр обстрелом покрышек. В ответ «узи» огрызнулся короткой очередью, едва задевшей зад «Тойоты».— Готово? — поинтересовался Бондарев.— Не совсем…— Это плохо, — сказал Бондарев. — Это называется много шума из ничего. Мы дело делаем или кино снимаем?— Э-э, — замялся с ответом Лапшин, наблюдая за тем, как «Мерседес» снова подбирается ближе. 2 Сойдя с парома в Чивитавеккье, Селим немедленно взял такси, долго морочил водителю голову мудрёными указаниями, не сводя при этом глаз с зеркала заднего вида, потом вылез у большого рынка, плутал между лотками, до ломоты выворачивая шею в попытках обнаружить «хвост». Потом он слегка успокоился, поехал в банк и заявил о потере кредитных карточек, назвав отель на Сардинии, но соврав о своём нынешнем местопребывании. Сразу после этого он сел на поезд до Рима, и только примерно на третьем часу пути окончательно поверил, что для него вся эта история с похищением закончилась благополучно.Больше того, если сейчас все сделать правильно, то это похищение изменит жизнь Селима к лучшему. Даст ему наконец такие возможности, о которых он мог лишь мечтать в последние годы. Собственная яхта, мягко покачивающаяся на изумрудных волнах, станет реальностью. Так может быть. Так может случиться, если все сделать правильно.В Риме была солидная турецкая диаспора, где у Селима имелись хорошие знакомые. Он наконец принял душ, переоделся, хорошо и спокойно поел, потом покурил, собрался с мыслями и позвонил по телефону, который никогда не записывал ни в какие записные книжки. Селим представился и попросил передать господину Акмалю, что по ряду причин ему пришлось срочно уехать с Сардинии. Это были очень серьёзные причины, и в их серьёзности господин Акмаль сможет убедиться, если встретится с Селимом в Риме. Господин Акмаль не пожалеет, что потратил время.Селима выслушали и холодно пообещали передать информацию по назначению. Селим вежливо попрощался, повесил трубку и мысленно выругался. Он никогда не забывал, что Акмаль младше его на четыре года, однако старшим в их отношениях всегда выступал именно Акмаль — как будто высокопоставленные и богатые родственники могли сделать его умнее! С годами эта разница становилась все ощутимее, и Селим все более свыкался и смирялся с нею, однако недовольство, словно осадок на дне бутылки с вином, никуда не исчезло, хотя и не бросалось в глаза.Сейчас все могло измениться — по крайней мере то, что услышал Селим, сидя в смежной комнате и ожидая отправки в Россию, должно было заинтересовать Акмаля. Аллах свидетель, это могло заинтересовать кого угодно — ЦРУ, Моссад, МИ-6, Усаму, Саддама, палестинцев или северных корейцев. Да, так и нужно будет сказать: «Акмаль, я мог бы пойти с этой информацией к кому угодно, и я получил бы деньги, и я получил бы уважение. Но я пошёл к тебе. Потому что я помню о наших с тобой старых делах, я доверяю тебе и верю, что ты оценишь мой вклад по достоинству. Вот так. Что-то в этом духе надо будет произнести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54