«С-скотина! Осторожнее!» — мысленно выругалась Яна и сжала зубы. Бородач передал янин блокнот напарнику и тот засунул его вслед за ручкой. Яна поняла что осмотр закончен. Ее схватили за руку чуть выше локтя и сильным рывком подняли на ноги. Краем глаза Яна увидела, что в самолет поднялся Зеф, бандиты его схватили, повалили на пол и навалились на него втроем, обыскивая. Это был конечно очень удачный момент для начала операции — трое около Зефа, двое около Яны и один очевидно сейчас лезет по лестнице вне самолета — его без труда снимет снайпер. Яна дважды еле заметно сомкнула челюсть, стукнув зубами — передатчик в ухе должен был воспроизвести это на рабочей волне как два глухих и гулких удара — сигнал «Яна готова». Теперь скомандовать начало атаки должен был Зеф, для этого ему достаточно было сомкнуть зубы и чуть сдвинуть челюсть вбок — гулкий смазанный удар в эфире означал бы «Зеф готов» и операция бы тут же началась. Но Зеф не сделал этого — возможно он считал, что условия сейчас не благоприятные из-за того, что террористы на взводе и максимально напряжены, может быть на него направлял автомат кто-нибудь еще, невидимый отсюда Яне и недоступный Зефу в ближайшую секунду, а скорее всего Зеф решил не действовать без команды Гриценко — это не рекомендовалось, хотя в принципе, с момента попадания в самолет, бойцы имели право действовать по обстоятельствам.
Тут Яну грубо пихнули прикладом в спину — довольно неприятно. Не будь у Яны на спине хорошего слоя мышц, синяк был бы гарантирован. Яна конечно могла стерпеть такое обращение, но журналистка — уже не могла. Поэтому Яна сорвалась — она громко и судорожно всхлипнула и забилась в рыданиях, отрабатывая классический нервный срыв. Террористы не удивились этому. Более того — они знали как надо бороться с женской истерикой — оттащили Яну в салон, бросили спиной на стенку-переборку и пару раз хлестанули по щекам. Яна испуганно стихла, пожирая бандитов глазами, полными ужаса. Неожиданно перед ней появился плотный приземистый человек с неприятным стальным взглядом. По тому, как посторонился перед ним бандит, державший Яну, она поняла что это один из главных, и подумала, что как раз он и есть бригадир, а не высокий бородач. Яна невнятно запричитала, стараясь не выходить из роли насмерть перепуганной истерички, псевдокодом докладывая Миняжеву о своих подозрениях и описав внешность бандита. Тот тем временем приблизился к ней вплотную и глядя в глаза прошипел: «Еще раз ты, сука, вякнешь — я тебя пристрелю. Нам не нужны крикливые заложники. Поняла?» Внезапно его рука сжала подбородок Яны. «Неплохо работает!» — отметила Яна. «Поняла?» — еще раз спросил приземистый боевик. Яна судорожно задергалась и срывающимся на визг голосом произнесла: «Поняла!» Боевик отпустил ее подбородок, и положил руку ей на плечо. Яна под тяжестью его руки послушно сползла по стенке и села на корточки. Боевик повернулся и ушел по направлению к кабине пилотов. Яна заметила, что еще один боевик, идущий из кабины пилотов по салону не посторонился чтобы пропустить его — напротив, приземистый сделал еле заметный шаг в сторону, впрочем не прекращая движения. Яна усомнилась — действительно ли приземистый тут главный? Она доложила об этом и тут как раз получила ответ Миняжева — работники аналитического отдела еще до начала операции успели изучить в таможенной службе данные на каждого пассажира, и Миняжев сейчас сообщал, что, судя по описанию, приземистый детина со стальными глазами был подставным пассажиром, открывшим изнутри люк, а главный все-таки бородач. В любом случае Яна решила, что детина не прост и при задержании с ним могут быть проблемы.
Яна огляделась — пассажиры испуганно сидели на своих местах, еле слышно переговариваясь — каждый боялся привлечь к себе внимание бандитов. В салоне стоял заметный шумок. Яна взялась за дело — сидя у стены она начала тихо причитать: «ой, что же это будет». Причитала она еле слышно и очень правдоподобно. Боевик, стоящий около нее, не обращал никакого внимания на истеричную журналистку, по лицу которой тихо катились слезы. Сначала Яне казалось, что он все-таки поглядывает на нее искоса, но потом она поняла, что просто левый зрачок боевика смотрит немного в сторону.
Конечно причитания произносились не просто так — сначала Яна связалась на псевдокоде с Зефом и долго обсуждала ситуацию. Обстановка была неплохая — бандитов семеро, считая приземистого. Зефа отвели и посадили в дальний салон, расположенный за тем самым люком, и двое бандитов дежурят в салоне Зефа. Один дежурит в салоне Яны, еще один ходит, остальные — Первый, он же Бородач, Тимур и Приземистый — вероятнее всего в пилотской кабине, а точнее — в кубрике перед ней — скорее всего бандиты слишком опасаются снайперов, чтобы в большом количестве собираться и «светиться» перед стеклом кабины.
Бойцы решили, что операцию можно начинать в любую минуту, при чем можно обойтись и без снайпера — следует только рассчитать момент, когда патрулирующий салон террорист окажется в пределах досягаемости Яны, а Зеф тем временем в своем салоне разыграет что-нибудь вроде сердечного припадка с падением в проход — скорее всего боевик из дальнего конца его салона подбежит к нему и таким образом в полутораметровой зоне рукопашного поражения Яны и Зефа оказываются сразу два бандита — уложить их голыми руками, при чем без особого шума, не представляло для солдат "Д" особого труда. Оставалось трое бандитов в рубке — причем одного из них в это время должен занимать переговорами Гриценко. Путь до рубки не близкий, и между салоном Яны и рубкой находится салон «люкс», но Яна рассчитывала проделать этот путь за две секунды, Зеф из своего дальнего салона — за четыре. И там предстоит вдвоем взять оставшихся троих бандитов — навряд ли те будут готовы к такому внезапному нападению. Этот план мог показаться невыполнимым — но только не для солдат группы "Д". На тренировках в Школе они выполняли и более сложные упражнения. Оставалось лишь ждать команды Гриценко.
Тем временем Яна связалась с Геком и стала непрерывно «вести» его на бродящего патрульного когда тот появлялся в салоне. Теперь в каждом ее причитании содержалась команда на псевдокоде в какую сторону и насколько перевести ствол. В самом начале Гек сообщил что именно он видит в иллюминаторах в оптический прицел. Яна и Зеф рассчитали угол его снайперской позиции, и теперь Гек отслеживал невидимую тень патрульного, курсирующую внутри самолета, в соответствии с указаниями Яны относительно верхнего края иллюминаторов. Погрешность такой наводки конечно была велика — плюс-минус пять сантиметров, но Яна наводила снайперскую установку Гека точно в центр головы боевика, и вероятность смертельного попадания была около восьмидесяти процентов. По крайней мере во время тренировок на полигоне Гек в аналогичных ситуациях попадал по мишени восемь раз из десяти. Боевики, ходящие по салону, удачно возвышались над головами пассажиров, поэтому в любом случае вреда от выстрела не ожидалось — разве что в обшивке самолета появится небольшая дырка.
* * *
Зеф вскарабкался по веревочной лестнице вслед за Яной и его также втащили в люк, швырнули на пол и тщательно обыскали. Ничего подозрительного у Зефа при себе не оказалось. С помощью передатчика в ухе Зеф слышал, что Яна предложила начать операцию, но не решил не торопиться — осмотреться, доложить ситуацию Гриценко, а уж затем действовать. Зефу скомандовали подниматься с пола и пнули сапогом под ребра. Зеф охнул и поднялся. Невысокого роста бритоголовый бандит кивнул головой и сказал с сильным акцентом:
— Ты, жирный, а ну вали за мной.
Зеф пошел за ним в салон, и бритоголовый кивнул ему на свободное место:
— Сидеть будешь тут.
Зеф сел, одернув на себе пиджак, затем поправил воротник, немного поворочал головой. Салон был полон пассажиров, они тихо сидели на своих местах. Зеф подумал что такое количество пассажиров бандитам только во вред — за таким человеческим муравейником нужно неусыпно следить. Бритоголовый вышел из салона. Оставался автоматчик в дальнем конце салона, за спиной Зефа, и эта было неприятно. Зеф поворочался, разыскивая собеседников. Рядом с ним сидел немолодой лысеющий господин в галстуке и жилетке. Было видно что он заметно на взводе, как и все пассажиры, хотя держался неплохо. Было видно, что он старается сохранять спокойствие. Была в нем какая-то уверенность и одновременно нервозность, особенно когда он рассматривал Зефа. Зеф чуть повернул к нему голову и начал шепотом:
— Я журналист из «Коммерсант-дейли», меня только что обменяли на беременную женщину.
— Что происходит там? — также шепотом ответил пассажир, еле заметно кивнув в сторону аэропорта.
— Там пока паника. Никто ничего не знает, пассажиры волнуются, работа аэропорта парализована.
Зеф некоторое время неторопливо говорил в том же духе. Пассажир слушал его не перебивая, и за это время Зеф успел связаться на псевдокоде с Геком и дать ему координаты автоматчика из дальнего конца салона. Затем вошел бритоголовый и Зеф прикинул как наводить снайпера на него, но это было довольно сложно — бритоголовый все время двигался и Зеф не успевал точно прикинуть его координаты в пространстве относительно иллюминаторов. Яна сказала, что лучше снайпера будет вести она, а задача Зефа — разоружить бритоголового и дальнего автоматчика.
— Так вы говорите, отряд «Альфа» приехал? — произнес пассажир.
— Нет, разве я сказал такое? — удивился Зеф и подумал, не сказал ли он и впрямь чего-нибудь лишнего пока беседовал со своими псевдокодом. Нет, не сказал. Не должен был, на то они и многолетние тренировки.
— Мне показалось, что разговаривая со мной, вы думаете о чем-то своем. — сообщил пассажир.
— Да? Я действительно сильно взволнован происшедшим. — рассеянно откликнулся Зеф. Черт побери, этот малец весьма проницателен. — Скажите, что у вас произошло?
Бритоголовый прошел мимо них в очередной раз и пассажир молчал, пока тот пройдет.
— Меня в Берлине должен встречать представитель фирмы. Мы должны вести переговоры о сотрудничестве и поставках, но вместо этого я сижу здесь и неизвестно еще выйду ли живым из этой переделки.
— Ну я надеюсь на лучшее. — ответил Зеф. — Вообще я спрашивал не лично о вас, а о том, что вообще происходило здесь. Вы не знаете что они требуют? Я так понимаю, они предъявили какие-то требования раз держат нас в заложниках.
— Не знаю. — вздохнул пассажир, — Меня ждут в Берлине. Вам, журналисту, не понять что значит быть посланным вести важные переговоры и сорвать их так нелепо…
— Сочувствую. — Зеф помолчал. — Но ведь это называется «форс-мажорные обстоятельства», не так ли? С той стороны должны это понимать.
Пассажир вздохнул.
— Вы не понимаете психологии наших партнеров. Любая подобная неприятность на нашей стороне расценивается ими как ненадежность в бизнесе. Раз с сотрудниками нашей фирмы случаются подобные неприятности, значит надо крепко подумать — стоит ли с нами вообще иметь дело?
— Понимаю. — вздохнул Зеф.
— Вы работаете в «Коммерсант-дейли»? — спросил пассажир.
— Вы думаете я смогу вам чем-нибудь помочь?
— Возможно. Мы как-то работали с вашим изданием. Фамилия Казаченко вам не знакома? Это ваш сотрудник.
Зеф прекратил общение псевдокодом и мысленно выматерился. Не хватало еще чтобы его вычислил этот местный коммивояжер. Определенно, надо быть аккуратнее в разговоре. С другой стороны нельзя прекращать разговор с пассажиром — Зеф не может как Яна изображать истерику с тихим бормотанием, а общаться надо. Впрочем подготовка бойцов позволяла вести разговоры на должном уровне и выходить из любых ситуаций.
— Ну я знаю сразу трех людей по фамилии Казаченко. — ответил Зеф.
В зрачках пассажира что-то мелькнуло и Зеф не смог понять — то ли тот удивился сообщению о трех Казаченко, то ли Зеф ответил что-то совершенно невпопад и прокололся. Зеф перешел в наступление:
— А как кстати называется ваша фирма, может быть я что-то слышал о ней по своей работе?
— ЗАО «Квадригелиум» — ответил пассажир.
— Нет, такого названия я определенно не слышал. — уверенно ответил Зеф.
В глазах пассажира снова что-то мелькнуло и Зеф опять усомнился — может быть это название слишком известно чтобы о нем не знал журналист крупной коммерческой газеты? Ведь за время безвылазного обучения в Школе вокруг в мире могло измениться очень многое. Пассажир смотрел куда-то в сторону, на руку Зефа. Зеф краем глаза проследил за его взглядом — нет, ничего особенного не было в руке Зефа. Разве только… Нет, не может пассажир быть таким проницательным. В руке Зефа действительно не было ничего особенного, единственное — не было на подушечке указательного пальца еле заметной приплюснутости и небольшого бугорка с внутреннего края, который появляется у каждого человека, которому приходится по долгу службы постоянно держать в руках авторучку. Вот уже восемь лет Зеф не держал авторучку…
— Название у нас осталось еще от доперестроечных времен. — медленно произнес пассажир, — Был когда-то концерн, который производил гелий в баллонах, и вот он получил название «Квадригелиум».
— Хм… Возможно. Но я об этом не слышал.
— Это очень странно, фирма была известна на весь Союз. — пассажир внимательно посмотрел на Зефа.
— Да, что-то такое я кажется припоминаю. Впрочем расскажите мне лучше про то, как все началось здесь в самолете — все-таки материал об этом я должен написать прежде всего.
— Подготовить.
— Что?
— Мой знакомый журналист всегда говорил не «написать», а «подготовить». Это профессиональный жаргон. Знаете ли, как среди художников принято говорить не «рисую» картину, а «пишу»…
— Честно говоря я недавно работаю журналистом. — признался Зеф и искренне улыбнулся.
— Я вижу. — согласился пассажир. — Ведь я сам недавно работаю в фирме, раньше я как раз был журналистом…
Неожиданно Зеф услышал в ухе неожиданно грубый голос Миняжева:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52