— Все замечательно. Не знала, что именно так живут другие.
— И никаких работ по математике в воскресное утро?
— Интересно, сколько языков знают те женщины?
— Туше, — рассмеялся Хэнк. — Хороший из меня учитель? Ты ведь хотела узнать побольше об окружающем мире.
Она смотрела на него в лунном свете. С каждым часом он выглядел все прекраснее.
— Ты лучший учитель в мире, — нежно ответила она.
Он неторопливо довез ее до ранчо, оттягивая момент расставания, и остановил машину в конце длинной подъездной аллеи. Вдвоем они дошли до дома, но двигались так медленно, что их могла бы обогнать и улитка.
— Кажется, мне пора, — сказала Аманда. Она не прикасалась к нему, но хотела, чтобы он ее обнял. — Если бы мы были помолвлены, то, наверное, на прощание…
— Если я притронусь к тебе, Аманда, через тридцать секунд наша одежда будет валяться на земле, а мы с тобой — на газоне твоей матери. Ты идешь домой, а я — в гостиницу. Увидимся завтра в штабе, а после работы пойдем на ярмарку.
Она шагнула навстречу ему.
— Хэнк, — прошептала она. Ему пришлось почти отпрыгнуть:
— Уходи немедленно, Аманда.
Она неохотно развернулась и вошла в темный дом. В спальне она натянула ночную рубашку, забралась в пустую кровать и немедленно захотела, чтобы Хэнк был рядом. Перед тем как заснуть, она ни разу не вспомнила о Тейлоре.
И вот теперь, проснувшись, ей захотелось остаться в кровати и вспоминать каждое мгновение прошлой ночи.
Но ей не дали. После короткого стука в комнату ворвалась миссис Ганстон. На ее лице ясно читался гнев, но Аманде было так хорошо, что ее это не волновало.
— Два часа ночи, — сказала миссис Ганстон. — Вас не было до двух ночи, и не думаю, что об этом знаю я одна. Ваше поведение безнравственно. Удивлюсь, если мистер Тейлор захочет после этого иметь с вами дело.
— Думаете, не захочет? — вяло поинтересовалась Аманда.
— Да на вас противно смотреть. Полдня валяетесь в кровати, волосы растрепаны. Я не слепая, вижу, что происходит. Все этот смазливый Монтгомери. А вы бегаете за ним, как все женщины в этом городе. Все знают, что он ухаживает за одной из девчонок Эйлер. Таких мужчин, как он, женщины интересуют, пока не завоеваны. А что он получил от вас, мисс? Все, что хотел? Это он купил новое платье? И во что же он его оценил? Небось, вы…
— Вы уволены, миссис Ганстон, — сказала Аманда, не повышая голоса.
— Вы не можете уволить меня. Я работаю на мистера Дрисколла.
— Который работает на моего отца и, таким образом, на меня. Еще раз повторяю, вы уволены. Я распоряжусь, чтобы Тейлор выдал вам деньги за две недели, но дом вы покинете сегодня же вечером.
— Но вы не можете, — попыталась возразить миссис Ганстон, но от удивления утратила голос. Она развернулась и выбежала из комнаты.
— Браво!
Аманда подняла голову и увидела на пороге комнаты мать, которая широко улыбалась.
— Дорогая, ты не опаздываешь? — сказала Грейс и закрыла дверь спальни. Аманда слышала, как мать, что-то напевая, идет по коридору.
Аманда вскочила с кровати и принялась быстро одеваться. Она не хотела пропустить ни минуты рабочего дня. Ей полагалось чувствовать себя ужасно, после того как она уволила миссис Ганстон, и, возможно, ее еще ждет объяснение с отцом и Тейлором, но пока она ощущала лишь удовольствие от того, что избавилась от этой ведьмы.
Она спустилась по лестнице и вошла в столовую. После танцев она испытывала волчий голод. Увидев Тейлора, Аманда замерла. Он сидел за столом, уткнувшись в газету. Казалось, прошли годы с того момента, когда она в последний раз видела его, но в этот же момент она снова превратилась в его ученицу. Она вспомнила стальной корсет, который он заставлял ее носить, и выпрямилась.
— Доброе утро, — произнесла она холодным, безжизненным голосом, и в нем не слышалось ни энтузиазма, ни смеха.
Тейлор опустил газету и посмотрел на севшую напротив него Аманду. Появилась служанка с вареным яйцом и тостом. Тейлор дал знак все это унести.
— Принесите для мисс Колден яичницу с беконом, булочки, мед и масло. Чай или кофе? — спросил он Аманду.
— Ч-чай, — с трудом произнесла она. Когда служанка ушла, Тейлор посмотрел на Аманду:
— Думаю, нам нужно поговорить.
По какой-то причине Аманда почувствовала отвращение к тому, что происходит. Ей захотелось оттянуть разговор.
— Мне нужно в штаб. Скоро появятся люди, и мне нужно разговаривать с ними. По нашим подсчетам, они говорят как минимум на шестнадцати языках. Большую часть я не знаю, но мы подыскиваем кого-нибудь, кто говорит на известном мне языке, и через него рассказываем людям о профсоюзе. Бывают очень смешные случаи. Один раз мы выстроили цепочку из пяти человек, чтобы поговорить с человеком, который знал только какой-то китайский диалект. Это действительно интересно, и я должна…
Тейлор взял ее за руку:
— Аманда, я люблю тебя.
— Ох, — сказала Аманда. — Ох! Он отпустил руку, когда служанка принесла тарелку и поставила еду перед Амандой. Запах яичницы заставил ее вспомнить о Монтгомери. Обычно, когда она ела что-нибудь действительно вкусное, он был рядом. С Тейлором она ела только сухие безвкусные блюда.
Когда они остались одни, Тейлор снова заговорил:
— У меня не слишком хорошо получается стать твоим женихом, а не учителем. Есть вещи, которые даются мне тяжело, и одна из них — выражать свои чувства.
Она видела, что ему тяжело, и часть в ней захотела посоветовать ему не пытаться выразить свои чувства. Ей захотелось немедленно пойти в штаб профсоюза, а вечером — на ярмарку, «Пожалуйста, — молилась она про себя. — Пусть ничего не испортит сегодняшний вечер».
— Я не спал всю ночь, — сказал Тейлор. — Я слышала, когда ты вернулась.
"А кто не слышал?» — подумала она.
— Я не знаю и не хочу знать, что тебя задержало вчера, но не могу не чувствовать, что в этом есть и моя вина. Возможно, ты не осознаешь, что я держал тебя в такой строгости только потому, что боялся потерять. Ты думаешь, что я просил тебя выйти за меня замуж из-за ранчо. Если быть честным, финансовая независимость много значит для меня, но я просил твоей руки потому, что люблю тебя.
Он посмотрел на нее, и Аманда увидела, что темные глаза, которых она всегда боялась, полны боли.
— Ты вернула мне веру в женщин, Аманда. Моя мать… — Он замолчал и отвернулся. Глаза Аманды расширились. Она ничего не знала о его семье.
— Твоя мать? — мягко спросила она. Он снова посмотрел на нее, и Аманде показалось, что в его глазах сверкнули слезы. Она взяла его за руку.
— Моя мать предала меня, и я думал, что все женщины такие же, как она, но ты — совсем другая, Аманда. Ты добрая, а я вел себя отвратительно.
— Нет, ну что ты, — возразила она, сжимая его руку. — Ты столькому меня научил.
Наверное, я самая образованная женщина в Америке.
Он благодарно улыбнулся ей.
— Значит, ты не ненавидишь меня?
— Ненавижу? Нет, конечно. Мы же помолвлены, помнишь? — Она захотела показать кольцо, но вспомнила, что опять оставила его наверху.
Его улыбка стала уверенней.
— Аманда, я буду честен с тобой. Я ничего не знаю об ухаживании, но я постараюсь. Начиная с этого момента ты больше не моя ученица, а я — не твой учитель. Никакого расписания, никаких занятий. Будем делать то, что делают другие обрученные. Аманда, я хочу, чтобы мы были счастливы.
«Почему же я не счастлива? — думала Аманда. — Почему мне хочется закрыться в своей комнате и проплакать еще четыре года?»
— Звучит прекрасно, — произнесла она вслух.
— Ты не выглядишь счастливой. Наверное, тебе нужны доказательства, — поддразнил ее Тейлор. Он развернул стул, на котором сидел, и подставил колено. — Иди, присядь ко мне на колени.
Ужас — единственно подходящее слово, чтобы описать чувства, охватившие Аманду после этого предложения.
— Не смотри так испуганно, Аманда. Обрученным это можно делать.
Она продолжала стоять, оцепенев. Он схватил ее за руку и потянул к себе на колени.
— Ну как, разве это не чудесно? Аманда, ты очень красива. — Он обнял ее и попытался прижать к себе, чтобы поцеловать.
В голове Аманды пронеслись воспоминания: она на коленях у Хэнка в маленькой кладовке. «Думаю, я поцелую его», — сказала она тогда. «Нет, — ответил Хэнк. — Начало должно быть более изощренным. Поцелуй меня в шею, одной рукой расстегни пуговицы на рубашке, а второй — перебирай волосы».
Тейлор поцеловал ее, но поцелуй не помог ей расслабиться.
Он отодвинулся и посмотрел с удивлением.
— Видимо, нам потребуется время. Аманда, я понимаю, что ты предпочла бы сейчас находиться в своей комнате за занятиями, но кроме книг в жизни существуют другие вещи. Когда мы поженимся, тебе придется выполнять некоторые обязанности, как это делают все жены по отношению к своим мужьям. Обязанности — не вполне подходящее слово, так как я надеюсь, что со временем тебе понравится то, что происходит между мужчинами и женщинами.
Аманда выпрямилась у него на коленях и вспомнила, как Хэнк сказал: «Попробуй меня».
— Думаю, я смогу научиться, — сказала она.
— Тогда расслабься, — велел Тейлор голосом учителя.
После стольких лет подчинения она действовала почти автоматически. Она положила голову на его плечо.
Он устраивал ее поудобнее и, казалось, был удовлетворен, в то время как Аманда боролась с абсурдной мыслью, что они не подходят друг другу. Она думала, что, пожалуй, слишком тяжелая для худощавого Тейлора и что, хотя он приказал ей расслабиться, ему не понравится, если она поласкает его ухо языком. Она не могла не вспомнить о Хэнке: для него она была легче пушинки, когда он без труда поднимал ее на руки, ссаживая с баржи и подсаживая в машину, и ничто не могло его шокировать.
— Ты дашь мне шанс побыть твоим возлюбленным, вместо того чтобы быть учителем? — спросил Тейлор.
— Конечно, — ответила Аманда. — Если мы поженимся…
— Если?!
— Когда мы поженимся, мы станем… любовниками.
— Мой застенчивый цветок. Я введу тебя в мир любви. Не хочу шокировать тебя, Аманда, но у меня есть кое-какой опыт.
"У меня тоже», — захотелось ей сказать, но она не знала, как он это воспримет.
Он позволил ей встать с его колен и посмотрел на нее.
— Начнем сегодня вечером. Я встречу тебя после работы — надо же мне взглянуть на твою прихоть — и мы отправимся на ярмарку в Террилл.
— На ярмарку? — в ужасе спросила Аманда. — Но…
— Что-то не так? Если не хочешь идти на ярмарку, отправимся еще куда-нибудь. На танцы или в кино. Или можем погулять при лунном свете. Может, устроим пикник под луной? Вот было бы мило. Захватим шоколадный торт. Я знаю, как ты любишь шоколад. Аманда больше не могла слушать.
— С удовольствием пойду на ярмарку. А сейчас мне надо вернуться к моей… — она колебалась, — прихоти. Увидимся вечером.
— А поцелуй на прощание? — весело спросил он.
Она повернулась для поцелуя, но он схватил ее голову за затылок и с силой притянул к себе для настоящего, глубокого поцелуя. Второй рукой он попытался погладить ее грудь.
Она вырвалась и отпрыгнула от него.
Он довольно хихикнул.
— Вот видишь, я могу быть не только учителем. А теперь иди. Увидимся вечером.
Почти задыхаясь, она вышла из столовой. Минуту спустя она мчалась в лимузине к штабу профсоюза. У нее было все, чего можно желать: Тейлор любил ее и больше не вел себя с ней как с ребенком. Сегодня вечером она пойдет на праздник с мужчиной, которого любила с детства. Она была самой удачливой, самой счастливой женщиной в мире.
Тогда почему она чувствовала себя так, будто жизнь кончена? Почему ей хотелось запереться в комнате и никогда не выходить наружу?
К тому времени, как она добралась до штаба, ее глаза и душа были полны невыплаканных слез. Первым, на кого она наткнулась, оказался Хэнк. На мгновение его глаза встретились с ее глазами, и в них вспыхнул огонь. Аманда отвела взгляд.
Он подошел к ее столу и склонился над ней.
— Ты сегодня опаздываешь, — прошептал он. — Что, позднее свидание?
От теплого дыхания, которое Аманда почувствовала возле уха, по ее телу пробежали мурашки.
— Можете вычесть деньги за опоздание из моей зарплаты, — холодно ответила она, отодвигаясь на другой конец стола. — Зарплаты, которую я до сих пор не получила, должна заметить.
Хэнк подвинулся к ближе.
— Что-то случилось? Если эта скотина Тейлор тебя обидел, я…
— Тейлор сказал, что любит меня, и пригласил на праздник сегодня вечером, профессор Монтгомери. Благодарю за обучение, оно дало блестящие результаты. — Она протянула ему руку для пожатия. — Примите мою самую искреннюю благодарность.
Хэнк посмотрел на нее, потом — на протянутую руку.
— Был рад оказать эту услугу, — холодно ответил он. — Если еще понадобится моя… — Он окинул ее взглядом с ног до головы, — помощь, только дайте знать.
Он вынул из внутреннего кармана бумажник, извлек две банкноты по пять долларов и швырнул их на стол.
— За оказанные услуги. А теперь можно начать работу или у богатой мисс Колден на сегодня запланированы более важные дела?
— Да я за день делаю больше, чем вы — за неделю — ответила она, желая только того, чтобы он наконец исчез и она перестала вспоминать, как целовалась с ним, или танцевала, или занималась любовью.
— Посмотрим, — он развернулся и пошел к своему столу.
Конечно же, все в комнате слышали их перепалку. Джо посмотрел на Риву и помахал в воздухе рукой, словно показывая: «Горячо!». Рива смотрела в сторону и улыбалась, но улыбка не была долгой. Она поссорила Аманду с Хэнком, но ей было неприятно думать, что та сохранила очаровательного мистера Дрисколла. Кто бы с ней ни остался, Аманда будет в выигрыше. Дело в том, что оба мужчины нравились Риве.
Хэнк знал, что повел себя как ребенок, но он не смог сдержать свой гнев. Конечно, она никогда не лгала ему, повторяла, что любит Тейлора. Она хотела узнать побольше о сексе, чтобы соблазнить своего жениха. Но все это выглядело таким нереальным! Он до конца не мог поверить, что она собирается замуж за этого самоуверенного сухаря.
Он разбрасывал бумаги у себя на столе и рычал на всех, кто попадался под руку, пока Рива наконец не спросила:
— Чего ты хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37