— По крайней мере, нельзя сказать, что было скучно.
Хэнку было не до нее. Счастье еще, что он услышал слабые крики Аманды. Если бы он прошел на два ряда дальше, он бы вообще не заметил ее. Когда он вспомнил тело этого ублюдка поверх Аманды, ему захотелось вернуться и убить его.
Аманда не останавливалась, пока не дошла до машины Хэнка. Она села, глядя прямо перед собой.
— Подвинься и дай место Риве, — сказал Хэнк, и его голос прозвучал злее, чем он хотел.
— Нет уж, спасибо, — отказалась Рива. — Я вернусь на танцы. Большое спасибо за свидание, профессор. Может, еще как-нибудь выберемся, — и она побежала к зданию Оперы.
Хэнк сел на водительское место, завел машину и повел ее в сторону ранчо Колден. Он ничего не говорил Аманде, но мысленно ругал ее всю дорогу. Она ничего не понимала в мужчинах, как, впрочем, и во всем остальном. Все, что она знала — это книги и расписания. И с чего она решила, что справится с таким самоуверенным типом, как этот Сэм? Хэнк даже не особо винил Сэма, учитывая то, как Аманда вешалась на него весь вечер.
Когда какая-то женщина обогнала их, он сердито посмотрел на Аманду, но при взгляде на ее лицо его гнев улетучился. Она выглядела напуганной до смерти, будто жизнь ее кончилась. Он остановил машину у края дороги под дубом и, выйдя из нее, подошел с другой стороны к Аманде.
— Вылезай, — сказал он.
— Я хочу домой, — чуть слышно произнесла она.
Он протянул ей руку, но она вжалась в сиденье.
— Не прикасайся ко мне, — почти завизжала она.
— Аманда, я не насильник, и не позволю тебе думать, будто все мужчины — такие, как этот ублюдок.
Одной рукой он подхватил ее под коленями, другой — за спину, и вынес из машины.
Как только он коснулся ее, Аманда вернулась к жизни и принялась колотить его по спине, животу, а потом вцепилась руками в волосы. Но он крепко держал ее, только застонал, когда она попала по особо чувствительным местам. Потом она разрыдалась, и Хэнк понес ее под дерево. Он сел, по-прежнему прижимая ее к себе и гладя ее волосы, пока она плакала.
— Было больно? — нежно спросил он. Аманда начала приходить в себя.
— Он задел мою гордость. Хэнк протянул носовой платок.
— И больше ничего? Значит, испорчено только отвратительное платье?
— Это красивое платье. Самое лучшее на танцах.
— Ты правда так думаешь? — спросил Хэнк довольным тоном.
Аманда снова шмыгнула носом.
— Не понимаю, что случилось. Он так хорошо ко мне отнесся во время танцев. И было так приятно просто поцеловаться с мужчиной.
Хэнк почувствовал себя уязвленным.
— Когда я целовал тебя, тебе это не нравилось.
— Да, но ты просто хотел проучить меня. Ты хотел, чтобы я стала такой, какой ты хочешь меня видеть, и Тейлор хочет, чтобы я стала такой, какой хочется ему. А Сэм просто подумал, что я… хорошенькая.
Хэнк понял, что в ее словах больше правды, чем ему хотелось услышать.
— Но ты флиртовала с ним, и он подумал, что ты — легкая добыча.
— Я хотела чувствовать, что нужна кому-то.
— Понятно. Не расскажешь, что произошло сегодня между тобой и Тейлором?
Она вздрогнула, вспомнив сцену в библиотеке.
— Нет.
— Было настолько плохо?
Она сидела у него на коленях, но, при всей интимности положения, они могли бы с таким же успехом сидеть в креслах в гостиной.
— Мне только хочется знать, почему, когда тебе захотелось почувствовать себя желанной, ты не пришла ко мне.
— К тебе? — переспросила она. — Но с тобой я не чувствую себя желанной. Я чувствую себя глупой. Ты постоянно даешь мне понять, что все, что я делаю — не правильно. Ты кричишь на меня, ведешь себя грубо, заявляешь, что я понятия не имею о том, что такое жизнь или любовь. Рядом с Тейлором я, конечно, не чувствую себя роковой женщиной, но, по крайней мере, он признает, что я — сообразительная.
Она слезла с его колен, встала и попыталась прикрыться клочками платья.
— Тейлор выбирает для меня одежду, ты купил для меня это платье. Не вижу разницы между вами, за исключением того, что Тейлор не кричит. Должна признать, что еда, которую ты мне обычно предлагаешь, нравится мне больше, чем еда Тейлора, но в каждодневном общении я предпочитаю Тейлора — с ним спокойнее. А после сегодняшнего вечера я убеждена, что он — единственный подходящий для меня мужчина. Кстати, все свидания такие «забавные»? Предпочту в следующий раз остаться дома. А теперь, профессор Монтгомери, не могли бы вы отвезти меня домой, где я смогла бы почувствовать себя в безопасности?
Она повернулась и пошла к машине, стараясь сдержать дрожь — она все еще не оправилась после нападения Сэма. Оказывается, после всех этих лет с Тейлором она упустила важную часть образования. Тейлор никогда не целовал ее, но вот приехал Монтгомери и первым сделал это. И Монтгомери никогда не причинял ей боль своими прикосновениями, и его руки никогда не казались липкими, как у Сэма.
Она подставила лицо ветру и постаралась не расплакаться. В сотый раз она пожелала, чтобы Монтгомери никогда не приезжал. Хотя Тейлор редко целует ее, это не имело бы значения, так как она никогда бы не узнала о поцелуях, или машинах, или танцах, или прекрасной еде. И она бы не встретилась с Сэмом или Ривой, которая бросала на нее убийственные взгляды весь вечер. Ее жизнь была бы совсем другой, если бы он не приехал.
А сейчас ей нужно вернуться к прежней жизни. Ей придется тайком прокрасться в дом (и этого она никогда не делала до его приезда), взять учебник по математике и учиться до самого утра, если она хочет написать работу завтра утром.
Хэнк остановил машину на достаточном расстоянии от дома, чтобы никто не увидел свет фар и не услышал мотор.
— Аманда, — сказал он, поворачиваясь к девушке. — Ты не можешь обвинять меня в том, что произошло.
— Конечно, нет. Я умоляла тебя взять меня на танцы и купить платье с вызывающим вырезом. И я рассказывала тебе о том, как люблю маленькие милые пикники и прочие развлечения, которые ты устраивал для меня. С чего мне винить тебя во всех тех ужасах, что произошли с того момента, как ты появился. Мой жених не выносит меня, на меня напал старый друг. Но я уверена, что сама виновата во всем этом, никак не ты.
Хэнк ничего не ответил. Он развернулся и пошел к дому. Он был уверен, что все делал правильно, но слова Аманды заставили его усомниться в этом. Видимо, действительно следует поверить ей на слово и оставить ее в покое.
В дверях спальни Хэнк поцеловал Аманде руку.
— Доброй ночи, мисс Колден, — сказал он и исчез, прежде чем она смогла что-то ответить.
Он плохо спал этой ночью. Ему снова и снова слышались слова Аманды о том, что он не имеет права вмешиваться в ее жизнь. Она была права, когда обвинила его во всем том плохом, что произошло в ее жизни по его вине. Сегодня ее чуть не изнасиловали, и если бы это произошло, вина лежала бы целиком на нем. Она не просила его ни о чем, это он навязывал ей свою помощь.
В три часа ночи он встал и вышел на балкон. В окне Аманды горел свет, и он видел ее силуэт над столом. Она разбирала математику, прилагая все силы, чтобы человек, которого она любит, остался доволен.
Хэнк вернулся в комнату и начал укладывать вещи. Он не понимал, что пытался доказать Аманде, но чувствовал, что проиграл. Миссионеры, приехавшие на Гавайи, были уверены, что во всем поступают правильно, но их действия принесли только беды коренным жителям. И он чуть не разрушил жизнь Аманды, женщины, которую он… Хэнк остановился. Он не знал, что испытывает по отношению к ней, но знал, что сделал все, чтобы она была несчастна. Может, во всем виновато его тщеславие — решил попробовать увести ее у Тейлора Дрисколла? И что бы было, если бы ему это удалось? Она стала бы второй Блайт Вудли, которая решила, что он обязан жениться на ней? Она бы тоже рвала образцы обоев и кидала клочки в него? Ей лучше оставаться там, где она была, рядом с Тейлором, и если она предпочитает, чтобы каждая минута ее жизни была расписана, то она сама это выбрала.
Он написал письмо мистеру и миссис Колден с благодарностью за оказанное гостеприимство, хотя ее он никогда не видел, а его видел редко, потом попытался составить записку для Аманды, но не смог. Что он может сказать? «Прости, что пытался управлять твоей жизнью, когда ты уже выбрала того, кто это должен делать»?
В полшестого он услышал шаги слуг наверху и понял, что вот-вот настанет время наказания для Аманды за ненаписанную работу. Он подавил в себе гнев, как и чувство несправедливости, и закрыл чемодан. Его это больше не касалось — как, впрочем, никогда не касалось, — и он пошел вниз. Он оставил записку на столе в гостиной, и вдруг заметил свет, который выбивался из-под двери в библиотеку.
Твердя себе, что это — не его дело, он заглянул вовнутрь. Аманда уже сидела за массивным столом, на фоне которого выглядела маленькой и слабой. Перед ней лежали ручка и бумага. Но голова Аманды лежала на столе, а руки безвольно повисли вдоль тела. Она спала, как ребенок.
Он почувствовал приступ раскаяния. Она заснула во время экзамена, потому что провела остаток ночи над книгами. Он тихо прикрыл за собой дверь и подошел к столу. Она спала так крепко, что не услышала его и не шевельнулась, когда он взял со стола листок с задачами и заглянул в него. Задание было сложным, и Хэнк снова проклял Дрисколла.
Хэнк понял, что должен делать. Он взял ручку Аманды, несколько листков дорогой почтовой бумаги, которой гордился Колден, для черновика, книгу и начал разбирать задачи. Через полчаса он закончил. Аманда так и не проснулась. Он положил листки на стол так же, как нашел их, и, подчиняясь минутному желанию, написал записку для Аманды, которую положил ей на колени. Также внезапно для себя он поцеловал кончики пальцев и коснулся ими волос Аманды, которые снова были стянуты в тугой узел.
— Прощай, Спящая красавица, — прошептал он и покинул комнату.
Глава 11
— Ну, Аманда, — громко сказал Тейлор, разбудив ее так внезапно, что она чуть не упала со стула, — вижу, мои задания наводят на тебя скуку, и тебя даже не волнует, напишешь ли ты работу. С другой стороны, возможно, это я тебя больше не волную.
Аманде понадобилось некоторое время, чтобы она поняла, где находится и что происходит вокруг, после чего ее тут же охватила паника. Она так хотела написать работу хорошо, что просидела над учебником всю ночь, но именно поэтому заснула, как только экзамен начался.
Она сжала кулаки и еще раз напомнила себе, что страдает от гнева Тейлора по вине Монтгомери. Если бы он не приехал в Кингман, ей бы не пришлось мчаться на танцы только для того, чтобы ее чуть не изнасиловали, как не пришлось бы сдавать экзамен в шесть часов утра в воскресное утро. Как не пришлось бы умирать от стыда, наблюдая, как Тейлор берет в руки абсолютно пустой лист, где она должна была записать решение задач.
— Я могу все объяснить, — начала Аманда, но тут же замолчала. «Как объяснить?» — лихорадочно думала она, пытаясь сочинить мало-мальски достоверную историю.
Тейлор с удивлением посмотрел на нее.
— Ты очень хорошо справилась, — спокойно сказал он. — Не знал, что ты разбираешься в математике.
Он никогда не учил ее математике, потому что сам не был силен в этом предмете. Он предпочитал литературу и искусства. Но его так, разозлили сексуальные притязания Аманды, что он решил дать ей самое трудное задание. Она должна была прочитать вводные главы из учебника для начинающих, а задачи он подобрал из учебника третьего года обучения, и тем не менее, если верить ответам, которые он списал из специального приложения для проверки упражнений, Аманда решила все на «отлично». Судя по этому экзамену, ее познания в математике далеко превосходили то немногое, что знал сам Тейлор.
— Хорошо? — глупо переспросила Аманда. — Но я даже не поняла вопросы.
Тейлор с раздражением посмотрел на нее. Она что, издевается над ним?
— Могу с этим поспорить. — сказал он. — А теперь иди и переоденься. Надень платье из лилового шелка. То, что сейчас на тебе, мне абсолютно не нравится. И причешись. Волосы совсем растрепались. После завтрака я проверю, как ты шьешь.
Он так швырнул листок с задачами на стол и так хлопнул дверью, выйдя из библиотеки, что Аманде показалось, что разозлен он не только тем, что она заснула. Он даже ничего не сказал о пустом листке.
Она подошла к столу и взяла листок, и тут же замерла в изумлении. Он был исписан ее собственным почерком. Даже пятерки были написаны именно так, как она обычно писала. Она что, ответила на вопросы во сне?
Уже думая об этом, Аманда поняла, что такое просто невозможно. Недоверчиво глядя на лист, она заметила небольшой клочок бумаги у своих ног. Аманда подняла его.
Дорогая мисс Колоен,
Простите, что я вмешивался в Вашу жизнь, я был не прав. Моя небольшая помощь на экзамене ни в коей мере не искупит моей вины, но, надеюсь, будет Вам полезна.
Желаю Вам и Вашему жениху всего наилучшего.
Искренне Ваш,
Генри Р. Монтгомери.
Р.S. Я получил степень не на заочных курсах.
Только спустя минуту Аманда поняла, что профессор Монтгомери спас ее от Тейлора и что, судя по тону письма, он уехал. В первое мгновение она почувствовала огромное облегчение. Он отчасти получил прощение за тот ужас, что ей пришлось пережить прошлой ночью, но за все, что он сделал за то время, что был здесь, она его никогда не простит.
Она откинулась в кресле и вздохнула с облегчением. Теперь ее жизнь вернется в прежнее спокойное русло. Теперь она сможет подтолкнуть Тейлора к тому, чтобы он побыстрее женился на ней. Она будет выполнять его указания, Следовать расписанию и заниматься без передышки до тех пор, пока он не заговорит о женитьбе, ну а когда они поженятся… И что? Она по-прежнему будет жить по расписанию, составленному Тейлором? И вечно учиться? И в один прекрасный день ей придется рожать утром ребенка, а вечером — сдавать экзамен по французскому?
"Прекрати!» — приказала она себе. Она выйдет замуж за Тейлора и будет счастлива, как бы ей ни пришлось жить. И начнет прямо сейчас — поднимется наверх, переоденется и приведет в порядок волосы.
Она засунула записку Монтгомери в карман, намереваясь позже разодрать ее в тысячу клочков и развеять по ветру, но, оказавшись в комнате, Аманда обнаружила, что тщательно разглаживает листочек и прячет его в самый дальний ящик гардероба, под белье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37