Аманда еще никогда в жизни так не нервничала. Отец заставил ее съесть невероятно сытный завтрак, и теперь она тяжело дышала, выглядывая из окна машины. Она не видела Тейлора со вчерашнего дня и знала, что его отсутствие говорит о том, что он не одобряет ее затею. А ей так хотелось объяснить Тейлору, что все, что она делает, только поможет им! Но он не дал ни малейшего шанса. Зато отец казался на удивление довольным. Он улыбнулся и даже пытался быть любезным с дочерью.
— Приехали, мисс, — произнес водитель. Аманда выглянула из окна и увидела длинную очередь людей, ведущую в гостиницу «Кингман Арме». Раньше ей не приходилось разговаривать с шофером, ограничиваясь простыми указаниями, так как Тейлор считал недопустимым общаться со слугами, кроме как по крайней необходимости. Но водитель выглядел очень дружелюбным, и она рискнула.
— Как вы думаете, чего ждут все эти люди? — спросила она.
— Пять долларов в день неплохие деньги, а тех, кто говорит больше чем на одном языке, очень много.
Похоже, водитель знал, зачем Аманда приехала сюда, и это ее удивило.
— Подъехать к началу очереди, мисс? Я мог бы пойти и сказать профессору Монтгомери, что вы хотите устроиться на это место. Уверен, он вас сразу возьмет.
Но Аманда не была в этом уверена. Монтгомери уже прошелся несколько раз по ее деньгам и снобизму.
— Спасибо, я подожду своей очереди, как и все.
Она невольно поморщилась. Большинство людей в очереди выглядели так, будто ни разу в жизни не мылись. Какой-то мужчина с гнилыми зубами ухмыльнулся и подмигнул ей.
— Я буду здесь, мисс, на случай, если вам понадобится помощь.
— Большое спасибо…
— Джеймс, мисс.
— Спасибо, Джеймс.
Она подождала, пока Джеймс откроет перед ней дверцу, вышла из машины и направилась в конец очереди.
Остальные претенденты, похоже, не обрадовались ее появлению и принялись насмешливо обсуждать ее одежду, машину, на которой она приехала, и то, насколько ей нужна работа.
— Глядите-ка, нас посетила леди, — сказала какая-то безвкусно накрашенная женщина. — Думаешь, милашка, что шелковое платье обеспечит тебя работой?
Аманда промолчала. И с чего она решила, что все это ей нужно?
— Небось, охотится за красавчиком-профессором, — заметила другая женщина, ухмыльнувшись.
Аманда повернулась к обсуждавшим ее женщинам.
— Сколько языков вы знаете? — холодно спросила она.
— Не твое дело, — ответила первая женщина.
— Я говорю на четырех и пишу еще на трех, — произнесла Аманда достаточно громко, чтобы остальные люди в очереди услышали ее. Джеймс ободряюще улыбнулся из машины.
— Что-что? — спросил молодой человек с блокнотом в руках, который до этого продвигался вдоль очереди. — Кто тут сказал, что знает четыре языка?
Он вопросительно смотрел на Аманду и стоявших рядом женщин.
— Я, — ответила Аманда. Молодой человек оглядел ее с ног до головы.
— Какие именно?
— Французский, итальянский, испанский и немецкий. Могу читать и писать на русском, греческом и латыни.
Он быстро записывал за ней, но вычеркнул латынь.
— Какие-нибудь восточные языки? Хинди?
— У меня начальные знания в китайском, но боюсь, я говорю не достаточно свободно.
Молодой человек смотрел на нее со все возрастающим интересом:
— Еще какие-нибудь «начальные знания»?
— Немного знаю японский и венгерский. Люди в очереди начали расходиться, бросая на Аманду недовольные взгляды.
— Пошли со мной, лапочка, — сказал молодой человек, и схватив Аманду за руку, потащил ее в гостиницу.
В вестибюле царил хаос — всюду шумели, носились, сидели люди, заполняя все свободное пространство. Вдоль стен лежали тюки и чемоданы. Дети кричали, хмурые мужчины курили, а обессилевшие женщины не обращали внимания ни на мужей, ни на детей. Воздух был голубым от дыма, шум оглушал, душное помещение прогрелось не меньше чем до сорока градусов.
— Стой здесь и не уходи, — предупредил молодой человек. — Что бы ни случилось, не двигайся с места.
Джо Тесторио с трудом пробрался сквозь толпу к комнате Монтгомери. Хэнк, в одной рубашке с засученными рукавами, опрашивал одного претендента за другим. Рива Эйлер, исполнявшая при нем обязанности секретаря, стояла или, вернее, нависала за его спиной.
— Я нашел ее, — объявил Джо. — Она говорит на четырех языках, пишет и читает на трех, и «немного» знает еще три.
— Давай ее сюда! — обрадовался Хэнк. — Нужно было привязать это сокровище к дверям, чтобы она не убежала.
Джо ринулся в холл. С того момента как он оставил ее, Аманда, похоже, не шевельнула ни одним мускулом. «Значит, вполне может быть хорошей подчиненной», — с удовольствием подумал он.
— Он ждет тебя, — сказал Джо и, взяв Аманду за руку, принялся расталкивать людей на пути к комнате.
У Аманды перехватило дыхание, когда она увидела Монтгомери. Тот проглядывал бумаги на столе и расспрашивал маленького нервного человечка, сидевшего перед ним. Казалось, прошли годы с того момента, как она видела его последний раз.
— Вот она, шеф, — объявил Джо. Хэнк поднял глаза и увидел Аманду. Девушка напомнила ему весенний цветок, проросший сквозь мерзлую грязь — такая она была свежая, чистая и… желанная.
— Только не это, — сказал Хэнк и опять повернулся к маленькому человечку. — Так на каких языках кроме английского и итальянского вы говорите?
— Мой английский не очень хороший, но мой итальянский очень хороший, — ответил человечек с сильным акцентом.
— Так еще на каких языках? — явно теряя терпение, спросил Хэнк. Он злился, но прекрасно знал, что злится на Аманду. Ну почему бы ей не исчезнуть из его жизни навсегда?
"Ну нет, — подумала Аманда. — После того, что я перенесла, пробираясь сюда, ему меня не смутить». Кроме того, она не знала, как покажется на глаза родителям в случае неудачи.
— Но, шеф… — вмешался Джо. Аманда шагнула вперед.
— Не смогу ли я помочь? — спросила она. Рива, похоже, пыталась сжечь ее взглядом, но Аманда твердо решила не отступать. — Профессор Монтгомери хочет знать, говорите ли вы на каком-нибудь другом языке, кроме английского и итальянского.
Разобравшись наконец, что от него требуется, маленький человечек обрадовался возможности обрушить на Аманду все свои проблемы: и что у него семь детей, и что ему нужна работа, чтобы их кормить, и что пять долларов в день — это куча денег, и что он говорит только по-итальянски и немного по-английски.
Аманда поблагодарила его и пожелала удачи ему и его семье. Затем повернулась к Хэнку:
— Только английский и итальянский. Могу я поговорить со следующими из очереди — этими мексиканцами?
— Твоя помощь вообще не требуется. Джо, проводи мисс Колден.
— Колден? — Джо посмотрел на Аманду так, словно на ее месте стоял сам дьявол. — А ну пошли.
Аманда отстранилась от Джо и облокотилась о стол Монтгомери.
— Я думала, вам нужна помощь. Я думала, вы верите в равные для всех права, но, видимо, только бедняки заслуживают справедливого отношения к себе. Выходит, у вас один закон для бедных, другой — для богатых. Простите, что не сразу поняла. — Она выпрямилась. — Удачи вам, профессор Монтгомери, чем бы вы ни занимались.
Она начала пробираться к дверям. Хэнк смотрел, как она уходит, и разрывался между желанием найти хорошего переводчика и желанием никогда больше не видеть Аманду. С того момента, как он уехал с ранчо, он думал только о ней.
— Все правильно, шеф, нам не нужны Колдены, — сказал Джо. — Она будет докладывать папаше о всех наших делах.
— Каких еще делах? — пробормотал Хэнк и ринулся за Амандой. Он настиг ее уже на выходе из гостиницы и, схватив за руку, затащил в первое попавшееся помещение. Им оказалась крохотная вонючая кладовка с тусклой лампочкой под самым потолком.
— Профессор Монтгомери, — сказала Аманда, вырывая руку, — я достаточно натерпелась!
— Чего ты хочешь, Аманда? — требовательно спросил Хэнк.
— Работу. Я увидела ваше объявление в газете. Языки мне всегда давались, и я их неплохо знаю. Конечно, по-вашему, мне следовало тратить время не на книги, а на танцы, но раз уж я что-то успела выучить, пусть мои знания приносят пользу.
— И поможешь организовать профсоюз? Ты себе отдаешь отчет, что мы агитируем рабочих присоединяться к ОРМ? Что я объединяю их для борьбы за лучшие условия работы? Против таких, как твой отец?
— Так вот, что вы им говорите? Учите ненавидеть тех, кто владеет землей? Благодаря моему отцу у этих людей есть работа.
Хэнк с трудом сдерживал себя. Она понятия не имела о том, что такое бедность. Не знала, что такое голод — кроме тех случаев, когда намеренно ограничивала себя в еде.
— А Тейлор позволил поступить на работу?
— Я не спрашивала его, — честно ответила Аманда. — Профессор Монтгомери, так вы берете меня на работу? Если нет, я пойду домой.
— Да ты и дня не продержишься, — сказал Хэнк.
— Готова поспорить на что угодно, что я не только продержусь, но и прекрасно справлюсь с работой.
— Аманда, да если ты выдержишь хотя бы сегодняшний день, можешь просить у меня все, что захочешь.
— В самом деле? — спросила Аманда, приподняв брови. — Ловлю вас на слове. А вы не боитесь, что я потребую несколько бомб с часовым механизмом?
Хэнк уже открывал дверь кладовки.
— Я учту это, — мягко произнес он. — Но ты не выдержишь и до полудня.
Он оказался почти прав. Не один раз за день Аманде хотелось подняться и уйти домой. Она получила не одну, а как минимум пятнадцать работ. Ей приходилось переводить одновременно устно и письменно. Каждый час все больше людей прибывало в Кингман, и Монтгомери нанял несколько человек, чтобы те встречали поезда и направляли приезжих к нему, где он объяснял, что такое профсоюз.
В одиннадцать утра они переехали из «Кингман Арме» в дом, который снял Джо. Огромные плакаты на фасаде объясняли, что в доме находится штаб-квартира профсоюза.
Весь день Аманда объясняла рабочим, что у них есть права и что если они объединятся, то смогут проводить нужные изменения мирным путем. Она начала понимать, что «мир» было ключевым словом. Тейлор и отец говорили, что члены профсоюза стремятся к разрушениям и убийствам, но до сих пор она не слышала ни одного призыва к насилию.
К трем часам она очень устала. Аманда мечтала о ванной и глотке холодного лимонада, но продолжала работать. Несколько раз она видела Монтгомери, который выглядел еще более уставшим, чем она.
В окружении всех этих людей она чувствовала себя ужасно. Их глаза были такими голодными и усталыми. Маленький ребенок на руках какой-то женщины плакал от голода, и Аманда отдала его матери все деньги, которые нашла в кошельке. Свой гребень, украшенный финифтью, она отдала другой женщине. В четыре часа она послала Джо за шофером, которого попросила заказать триста бутербродов, раздать еду рабочим, а счет послать ее отцу.
Несколько раз она чувствовала, что Монтгомери смотрит на нее, но сама взгляд отводила.
Больше всего она огорчалась из-за детей. Неужели и этим малышам придется работать в поле? Как можно смотреть в их голодные глаза? Детям хотелось потрогать ее — такая она была чистенькая и милая, — и несколько раз Аманде пришлось укачивать малышей, одновременно объясняя их отцам, что такое профсоюз. Двое детишек обмочились прямо у нее на коленях, один срыгнул на плечо.
В восемь вечера люди начали расходиться в поисках любого пристанища, где бы можно было остановиться, чаще — временных лагерей, устроенных вдоль дороги.
Обессилев, Аманда сидела за столом, заваленным бумагами, и печально смотрела вокруг. В голове не осталось ни одной мысли. За сегодняшний день она побывала в аду и вернулась обратно — или еще не вернулась.
Она услышала, как Рива говорит Монтгомери:
— Пошли, поедим чего-нибудь.
Медленно, бездумно Аманда поднялась.
"Домой, — думала она. — Сначала горячая ванна, а потом — горячий ужин».
Хэнк смотрел на Аманду. Он знал, что она чувствует. В первый раз, когда ему пришлось работать со сборщиками, он чувствовал себя так же. Бедность ужасала, и он был так же плохо подготовлен к этому, как сейчас — Аманда. Впервые он осознал, что Аманда способна заботиться о других. Она заботилась о Тейлоре, отце, матери. Она верила, что другие люди важнее, чем она сама, и поэтому уступала.
— Иди с Джо, — ответил Хэнк. — У меня еще есть дела.
Рива поняла, что «дела» у Хэнка наверняка общие с Амандой.
— Если бы у меня был богатый отец, я бы тоже могла послать за едой, — язвительно заметила она. — У нее есть деньги, чтобы делать то, чего мне всегда хотелось.
— Я не заметил, чтобы ты так же охотно возилась с детьми, как она, — ответил Хэнк, затем повернулся к Аманде и взял ее за руку. — Пойдем со мной.
— Мне нужно домой, — прошептала она, не глядя на него. — Джеймс меня ждет.
"Джеймс, — подумал он. — Не «мой шофер» или «моя машина».
— Я скажу, чтобы он ехал домой. Я должен извиниться перед тобой.
Аманда посмотрела на Хэнка и увидела понимание в его глазах. Она кивнула и прошептала:
— Мне хочется куда-нибудь, где было бы тихо и чисто.
Он пожал ее руку, нежно сжимая пальцы, и повел к машине. Он извинился перед шофером, который просидел весь день в машине, ожидая Аманду, и отпустил его домой, объяснив, что мисс Колден вернется позже.
Глава 13
Хэнк привез Аманду на укромную поляну у пруда, окруженного деревьями — туда, где однажды они устроили пикник. Ему пришлось почти вытолкнуть Аманду из машины, и теперь она стояла, бессильно опустив руки.
— Аманда, — позвал он, но она не ответила, и он взял ее руки в свои. — Скажи что-нибудь.. Ты еще никогда не сталкивалась с бедностью так близко, верно? Тебя заперли в хорошеньком уютном домике, и ты не знала, что такие люди вообще существуют. Но именно эти люди — собирали урожай, чтобы еда появилась на твоем столе. Потом этих людей покупался шелк на твои платья и бриллианты на твои пальцы.
Она попыталась отстраниться от него, но он крепко держал ее за руки.
— Я хочу домой! Я сожгу свое платье, но я хочу опять жить по расписанию! — В ее глазах появились слезы. — Отпусти мня, я сказала! Я хочу домой!
Он обнял ее.
— Поплачь, Аманда. Плачь, сколько хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37