Запомни этот миг. Запомни на всю жизнь!
Ведь он был их спасителем. Он вызвал мирового червя и убил горную колдунью. И сам, в одиночку, прогнал орду опустошителей.
И в порыве безрассудства он забыл, кем ему предназначено быть.
Въехав на дамбу, отряд остановился. Оставшиеся после вчерашнего сражения трупы опустошителей от въезда в город уже убрали — оставив один.
На дамбе, в серой пыли, лежала од на-единственная голова с широко раскрытой и подпертой шестом пастью: голова горной колдуньи. Она была страшна невероятно. Иом подивилась размерам колдуньи, поскольку в эту пасть могла без труда въехать телега с сеном. Вдоль челюстей и на затылке виднелись длинные змееподобные щупальца, органы чувств безглазого чудовища. Каждое щупальце было от трех до пяти футов длиной, толщиной с бедро Габорна — чуть ли не в три раза больше, чем у других опустошителей. На серой коже головы светилось множество вытатуированных рун, словно бледные огни, и в свете утреннего солнца сверкали, как хрусталь, кристаллические зубы.
Иом смотрела на этот трофей с благоговейным страхом.
— О таких больших я еще не слышала! Габорн заметил:
— Говорят, бывают и побольше. У городских ворот их поджидал вестник. Он закричал, когда Габорн поравнялся с ним:
— Милорд, новости от Скалбейна. Опустошители выбрались из нор и направляются на юг! Габорн кивнул вестнику и сказал:
— Передайте, что я скоро буду.
Затем улыбнулся и, въезжая в город, помахал рукой, придерживаясь своей роли. Суровый, царственный, мудрый, решительный. Маска Короля Земли.
Его встретили радостными криками.
Долго задерживаться в Каррисе он не мог. Его ждали дорога в Место Костей и сражение с Великой Истинной Хозяйкой. Но сначала он должен был присоединиться к Скалбейну в погоне за опустошителями. Нужно было найти Пролагателя Путей и вызнать дороги Подземного Мира. Первый порыв его становился настоятельной потребностью. Как будто его кто-то подгонял.
Он ехал по улицам города, оценивая нанесенный ущерб. Запах гнили и беды — еще не развеявшиеся чары — словно пропитал все стены. И как только люди его выносят, думал Габорн.
Остановился он только раз — когда лорд Боуин крикнул, показывая куда-то в толпу:
— Вон он! Вон Кирка!
Габорн натянул поводья и посмотрел на ухмылявшегося дурачка. В волосах у Кирки запуталась солома, глаза были светлые, как лоскутки небес. Но какой же он был огромный, о Силы! Кирка неистово орал, вскинув топор, на котором еще виднелась кровь опустошителей.
Значит, он и впрямь убил хотя бы одного опустошителя, если не больше. Молве Габорн не доверял. Наверняка количество убитых им чудовищ преувеличено. Но это неважно. В глазах жителей Карриса Кирка был сейчас героем, а мир нуждается в героях.
Дурачок даже не заметил, что король остановился и смотрит на него, пока Габорн не указал на него рукой. Тогда Кирка умолк с совершенно ошарашенным видом, на потеху всем окружающим, пораженный тем, что на него обратил внимание сам Король Земли.
Габорн почувствовал к этому юноше искреннюю симпатию. В мире, где правят, выезжая за счет бедняков, жестокость и коварство, таких людей, как Кирка, слишком часто несправедливо презирают. Но слабоумие его можно вылечить всего одним даром ума. И, передав Кирке этот дар от какого-нибудь слабого и трусливого человека, Габорн мог получить весьма ценного воина.
К несчастью, дары ума были простолюдинам совершенно не по карману. Хотя за одного такого человека Габорн с радостью отдал бы десяток торговых королей из Лисле.
— Кирка из Сильвердейла, на колени! — крикнул Габорн.
Об изысканных манерах парень представления не имел. Он неуклюже упал на колени и пригнул голову, так морща при этом лоб, словно знал, что в чем-то провинился, но никак не мог вспомнить, в чем именно. Габорн, подъехав ближе, разглядел в его светлых волосах соломинки. Эту ночь Кирка явно провел в конюшне. А может, и все предыдущие ночи.
Габори мог исцелить его одним форсиблем. И по старому закону всякий, кто убьет опустошителя, получает в дар от короля форсибль. Кирка заслужил их девять, если верить слухам. Но не будет ли счастливее этот человек, подумал вдруг Габорн, если останется дурачком?
Он вытащил меч и коснулся им плеча юноши.
— Встаньте, барон Кирка из Сильвердейла!
Дурачок поднялся с колен, и горожане разразились неистовыми приветственными криками. Тут, к их величайшему изумлению, Габорн протянул юноше руку и помог ему взобраться в седло позади себя.
Затем Габори вновь надел маску Короля Земли.
Но, видимо, не слишком искусно. До некоторых его подданных явно дошли уже слухи о том, что он утратил свою силу. Он заметил в толпе испуганные лица, и кто-то крикнул ему:
— Милорд, это правда?
На мгновение он не удержал на лице должное выражение. И маленький мальчик лет четырех, сидевший со своею матерью-крестьянкой на штабеле бочонков, вдруг спросил:
— Почему он такой грустный?
На выезде из города Габорн ссадил с седла барона Кирку и ускакал.
Фейкаалд, стоя у герцогского дворца, взирал на проезжавшего мимо Габорна с некоторым страхом. Он искал признаков слабости, но молодой король казался царственным и уверенным в себе — почти таким, каким хотели видеть Короля Земли все эти крестьяне.
Фейкаалд, однако, умел видеть сквозь маску. Он служил Радж Ахтену много лет. И был предан и предусмотрителен, каким и следует быть слуге. У него на глазах Радж Ахтен из нескладного подростка превратился в самого величественного и могущественного лорда, какого только знавал мир.
Радж Ахтен становился Суммой Всех Людей во многом благодаря преданной службе Фейкаалда. И хотя сейчас его хозяин утратил ключевые дары, он был жив и выглядел столь же величаво, как и прежде.
Юношу же, что проехал мимо Фейкаалда по улицам разрушенного города, нельзя было назвать даже бледной тенью Радж Ахтена.
Под ним была лошадь, которую Радж постыдился бы скормить своим собакам, в седле с собою он вез какого-то слюнявого идиота. Доспехи его были грязны с дороги, как и его конь.
Следом ехала свита — неотесанные рыцари из полудюжины королевств и несколько мерзких великанов Фрот в рваных кольчугах, которые им выдал еще Радж Ахтен.
Ни в чем не мог Габорн превзойти Радж Ахтена — ни в чем, кроме… истории с мировым червем.
Он и впрямь вызвал червя и спас Каррис, чего Радж Ахтен сделать не смог. Неужто он намеренно скрывает свою силу за столь неказистой внешностью?
Фейкаалд завидовал этой силе. Вот если бы его хозяин мог как-нибудь заполучить корону Короля Земли!
Габорн проехал, и Фейкаалд посмотрел на толпу: сияющие дети, их матери с надеждой во взоре, беспокойно хмурящиеся старики.
Он — не с этими людьми. Каррис жаждет милости Короля Земли, а Фейкаалд — нет. Мир велик, и весь его защитить Габорн не в состоянии. В этот самый момент опустошители разрушают Картиш.
Габорн красуется тут перед своими подданными, а соотечественники Фейкаалда гибнут.
И так будет всегда, сказал он себе. Мир огромен, а Габорн мал. Он не может защищать одновременно Рофехаван и Индопал.
Фейкаалду следует надеяться только на своего короля.
Так Габорн и проехал мимо.
Но Фейкаалда среди толпы кое-кто все-таки заметил. От свиты Габорна отделился всадник, обогнул великанов и подъехал к нему.
— Приветствую тебя, каифба, — сказал Джурим по-индопальски, свесившись с высокого коня так, чтобы его видеть. — Сегодня от тебя изрядно пахнет опиумом.
Фейкаалд открыл глаза, обратил к Джуриму свое «здоровое» правое ухо и, по многолетней привычке притворяясь глухим, спросил:
— Что?
— Опиум… — громко начал Джурим.
— А… — Фейкаалд кивнул и продолжил его фразу, — это приятное напоминание о доме.
— Он еще помогает человеку лгать, — наставительно сказал Джурим. В Индопале преступники частенько курили опиум, от чего у них сохранялось присутствие духа и зрачки оставались расширенными даже во время жестоких допросов под пытками.
— А также помогает старикам снять боль в суставах, — мягко напомнил Фейкаалд.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Джурим.
— Я пришел к твоему королю по весьма важному делу, — сказал Фейкаалд. — Мне нужен его совет.
— Но ты позволил ему проехать мимо?
— Он ведь остановится, устроит прием? Торжество его велико. Разве он не задержится, чтобы принять поздравления подданных?
— Прошлой ночью тебя видели — ты покидал город вместе с пламяплетами, — не унимался Джурим.
— Я только что вернулся.
— Удивляюсь, почему ты вообще здесь, — сказал Джурим.
Фейкаалд дружелюбно улыбнулся.
— Прошлой ночью я полетел на воздушном шаре, чтобы проследить за отходом опустошителей. И ничего интересного не увидел.
Но в горах я перехватил гонца со скверными новостями. Опустошители напали на Картиш. Их ведет сама Госпожа Подземного Мира. И я пришел просить о помощи Короля Земли.
— Радж Ахтен ищет у Габорна поддержки? — недоверчиво спросил Джурим.
— Нет, — сказал Фейкаалд. — Он никогда не попросит помощи у Короля Земли. Но после вчерашнего я сам себя спрашиваю — а к кому еще может обратиться наш народ?
— Ты или лжешь, или что-то скрываешь, — сказал Джурим. — Я скажу Габорну, что ему лучше с тобой не встречаться.
— Он встретится со мной в любом случае.
— Отдай мне кольца, — угрожающим тоном приказал Д журим.
— Что?
— Кольца!
Фейкаалду не хотелось расставаться с кольцами, но он был уже стар и не любил потасовок, а по тону Джурима было ясно, что, если он не снимет их сам, Джурим сделает это силой. Он стянул с костлявых пальцев все пять колец и сложил их в пухлую ладонь советника Габорна.
Джурим открыл секретное отделение одного из них. Игла внутри была смазана зеленым ядом кустарника, который на языке Фейкаалда назывался «злодеем».
— Что это? — спросил советник.
— Всего лишь защита для старого человека, — невинно ответил Фейкаалд. Джурим хмыкнул, открыл отделение другого кольца. И Фейкаалд добавил: — Одного может оказаться недостаточно.
Джурим спрятал кольца в карман.
— Сдается мне, что ты опасен.
— Что? — спросил Фейкаалд, приподнимая ухо, словно не расслышав. Он прекрасно владел искусством манипуляции людьми. И знал, что сейчас ему сослужит хорошую службу притворный гнев. — Ты меня оскорбляешь подобными подозрениями! Ты сам нарушил клятву верности хозяину и думаешь поучить верности меня?
Джурим промолчал, но в глазах его вспыхнул гнев.
«Это хорошо, — подумал Фейкаалд. — Он чувствует себя виноватым из-за того, что не верит мне. Теперь время ударить, предложить руку дружбы».
Он покачал головой.
— Забудь мою вспышку, брат мой. Мы оба в прошлом были непостоянны. Но сейчас мы оба надеемся выжить только благодаря любви и милосердию Короля Земли. Ты мне не веришь, знаю. Но уверяю тебя, мы с тобой ничем не отличаемся.
Фейкаалд тяжело вздохнул и перевел взгляд на восток, к горам Хест, голубевшим вдали и скрывавшим за собой Индопал.
— Я надеюсь только, мой старый друг, что мы поступаем правильно, поддерживая ради нашего народа Короля Земли. Как ты думаешь, Габорн придет на помощь Индопалу?
— Да, — уверенно сказал Джурим. — Поговори с ним. Загляни ему в глаза, и ты поймешь. Может настать такое время, когда и ты всем сердцем захочешь ему служить.
Фейкаалд посмотрел на него, всем своим видом выражая надежду.
— Очень может быть, что захочу, брат мой, — сказал он. И сжал руку Джурима выше локтя, по обычаю своих соплеменников.
Затем отправился за конем. Его замечательный серый мерин за последние несколько дней проскакал много миль. У него были дары, но бесконечная скачка изнурила коня, довела почти до истощения.
Фейкаалда вдруг стало мучать любопытство. А вдруг Джурим прав? И Габорн в самом деле придет на помощь Индопалу? Какие силы он еще скрывает в себе до поры?
Если удастся уговорить юношу поехать в Индопал, отправить его на тот свет где-нибудь по дороге будет гораздо проще.
Пока Фейкаалд седлал коня, король со свитой уже выехал из города на равнину. И советник Радж Ахтена поскакал вдогон.
ГЛАВА 15
ПАГУБНОЕ ВЛИЯНИЕ

Мысли — это нити, к которым привязаны наши деяния. Деяния — это веревки, к которым привязаны наши привычки. Привычки же — это цепи, к которым привязана наша судьба.
Избегай дурных мыслей, и злая судьба минует тебя.
Надпись на западной стене Слоновьего Дворца в Мейгассе

Радж Ахтен скакал в Картиш, преисполненный решимости и дурных предчувствий.
Близились к кульминации труды всей его жизни — усилия сделаться Суммой Всех Людей, совершенствование в воинском искусстве.
Мысленным взором он видел опустошителей в Картише, разоряющих его, как разоряли они Каррис, видел хлопочущую над Руной Опустошения Госпожу Подземного Мира под охраной воинов. И картина эта внушала ему страх.
Но в Картише находились также и его лучшие войска. Он представлял себе скачущих в атаку рыцарей в шафрановых куртках, их развевающиеся на ветру красные накидки, летящие в опустошителей копья.
Об этом сражении поэты сложат немало сказаний, и не один век отцы будут рассказывать о нем своим детям вечерами перед очагом.
Утро застало Радж Ахтена на спуске с гор Хест — солнце поднялось у него за спиной, залив светом раскинувшиеся впереди пустыни Маттайи. Рассветные лучи окрасили пески в розовый цвет с редкими бледно-аметистовыми прожилками — то были ручьи, по берегам которых буйно разрослась зелень. На севере виднелись Спящие Слоны — скалы охряного цвета, выглядевшие издалека, как стадо слонов.
Примерно в пятидесяти милях впереди он заметил всадников в темных одеждах, растянувшихся цепочкой по дороге — опередивших его Укваза Фахаракина и ах'келлахцев Разглядеть их с такого расстояния было трудно из-за воздушного марева и поднятой ими пыли.
Конь Радж Ахтена устал. Даже на таком прекрасном жеребце догнать всадников ему не удалось бы. Нужна была свежая лошадь.
Укваз и его люди скакали в Саландар, откуда могли направиться в самый центр Индопала. А там Укваз начнет собирать недовольных, лордов, которые не любят Радж Ахтена, которые таят на него обиду и готовы предать в любой момент, и настраивать их выступить против него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58