акватек официальный сайт ванны
Недавно при редакции открылся потрясающий клуб, почетным членством
не побрезговали яркие эстрадные звезды, известные художники, писатели, к
инорежиссеры, молодые политики, состоятельные бизнесмены, прочие прият
ные и полезные личности.
Толстый красочный «Блюм» начал издаваться десять лет назад и работал на
так называемую продвинутую молодежь. Типичный читатель «Блюма» был мол
одой человек от двадцати пяти до тридцати пяти лет, коренной житель мега
полиса, с высшим образованием, скорее гуманитарным, чем техническим, с не
плохим знанием одного или двух иностранных языков, не обремененный семь
ей, детьми и предрассудками. Он носил длинные волосы и серебряное колечк
о в ухе, любил обувь и галстуки необычайно ядовитых расцветок, умеренно п
окуривал марихуану, готов был в любую минуту щедро поделиться всеми отте
нками своих эротических переживаний с первым встречным, активно боролс
я за свободу порнографии и любые возражения на этот счет объявлял фашизм
ом. Проявления обычных человеческих чувств считал тошнотворной сентим
ентальностью, публично высмеивал то, что вовсе не смешно, и свое глумливо
е мнение высказывал даже тогда, когда никто не спрашивал.
Типичная читательница «Блюма», кроме природных половых признаков, отли
чалась от своего собрата-мужчины только тем, что волосы стригла очень ко
ротко, иногда наголо, и украшала интимные места изящными разноцветными т
атуировками.
Из ста страниц дорогостоящей журнальной площади около семидесяти зани
мала реклама, на остальных тридцати теснились фоторепортажи с самых мод
ных тусовок, статейки о сексе, интервью с сомнительными психологами, утв
ерждавшими, что в основе материнской любви лежит подсознательное стрем
ление к инцесту, а усердие в работе есть следствие придушенных половых и
нстинктов. Пару страниц занимали издевательские обзоры новинок кино, те
атра и литературы, новости авангардной моды. На десерт подавалось нечто
остренькое: фотоочерк о ночной жизни бара, где находят свое счастье гомо
сексуалисты. Сенсация Ц открытие вируса, поднимающего мужскую потенци
ю до космических масштабов. Игривый репортаж с черной мессы или с натура
льного шабаша новомодной нечистой силы на каком-нибудь подмосковном кл
адбище.
Обычно после сдачи очередного номера и засылки готовых материалов в Фин
ляндию в редакции несколько дней стояла блаженная тишина. Сотрудники от
дыхали. Для заместителя главного редактора Олега Васильевича Солодкин
а эти несколько дней были самым любимым временем. Он приходил на работу р
аньше обычного, часам к десяти, варил себе крепкий кофе, включал компьюте
р, вставлял в него компакт-диск «Битлз» или «Роллинг стоунз», много курил
и пытался создать что-нибудь гениальное.
В «Блюме» Олег работал со дня его основания, главный редактор был его сок
урсником по сценарному факультету Института кинематографии. Собственн
о, они вдвоем и создали журнал. На должность главного Олег никогда не прет
ендовал, его вполне устраивало положение вечного заместителя.
Олег жил в пятикомнатной квартире с мамой, женой Ксюшей, которая была вдв
ое моложе его и три месяца назад родила ему дочь. Имелась еще двухэтажная
теплая дача под Москвой. Однако все это безраздельно принадлежало его эн
ергичной царственной матушке Галине Семеновне, и крошечный кабинет в ре
дакции оставался единственным местом, где он чувствовал себя защищенны
м, как в раннем детстве под столом, когда вокруг шумят взрослые приставуч
ие гости, а ты сидишь, укрытый мягкими складками скатерти, и тебя не видно.
В одиннадцать утра, в четверг восьмого июня вокруг Олега в его любимом ра
бочем кабинете плескалась такая мягкая, свежая, перламутровая тишина, чт
о он даже не стал включать музыку. Олег уже второй час сидел перед экраном
компьютера. Тонкие вялые пальцы зависли над клавиатурой и заметно дрожа
ли. На белом экране чернели огромные жирные буквы, всего две строчки:
«Творчество есть акт душевного эксгибиционизма. Николай Васильевич Го
голь искусственно удлинил свой нос, чтобы он напоминал его половой орган
».
Олег собирался написать статейку о том, что все гении были сумасшедшими.
Собирался давно, уже второй месяц. Каждый день он садился за стол, включал
компьютер, производил на свет не более трех фраз, уничтожал, писал следую
щие, опять уничтожал, и так до бесконечности. Сегодня, кажется, был удачный
день. Из написанного Олег изъял только одно слово «эксгибиционизм», зам
енив его более простым и емким: «стриптиз». Однако словосочетание «душев
ный стриптиз» неприятно резануло по глазам. Это был штамп, а штампов он те
рпеть не мог. Он опять уничтожил все, стал мучительно выдумывать новую фр
азу для начала статьи, но тут зазвонил внутренний телефон.
Олег удивился. Вчера очередной готовый номер был заслан в Финляндию, из э
того следовало, что сегодня до часа дня никто из сотрудников на работе не
появится, и никаких визитеров он не ждал.
Ц Олег Васильевич, девушки к вам просятся, Ц сообщил охранник.
Ц Какие девушки? Ц поморщился Олег и хотел уже сказать, чтобы никого к н
ему не пропускали, но охранник произнес в трубку с лукавым смешком:
Ц Одинаковые.
До Олега дошло наконец, о ком идет речь. Семнадцатилетние близняшки, очен
ь хорошенькие. Он познакомился с ними примерно полгода назад, имел глупо
сть дать им свой рабочий телефон, с тех пор они регулярно звонили и нескол
ько раз заявлялись в редакцию, просто так, в гости. На них обратил внимание
один из журнальных фотографов, вручил им визитку и обещал, что они попаду
т на обложку.
Ц Ладно, пропусти, Ц сказал он охраннику. Через минуту крошечный кабине
т наполнился мелодичным смехом и запахом резких сладких духов. Они вошли
, покатываясь со смеху. Прежде чем поздороваться с хозяином или хотя бы об
ратить на него внимание, принялись поправлять волосы и подкрашивать губ
ы перед зеркалом, толкаясь и резвясь, как сытые котята, затем уселись на по
длокотники единственного кресла, одновременно закурили, досмеялись и, т
олько когда окончательно оккупировали все пространство кабинета соизв
олили сказать хором:
Ц Привет. Как дела? Ц и тут же опять захихикали.
Они были красивы и нахальны. Высокие, тонкие, с длинными светлыми волосам
и, с правильными кукольными личиками. Их абсолютное сходство удваивало э
ффект, они это знали и вели себя так, словно их присутствие являлось огром
ным, незаслуженным подарком для всех окружающих. Обычно они одевались од
инаково, на этот раз их короткие открытые платьица были разного цвета. На
одной белое, на другой черное.
Ц Ну, и где ваш фотограф? Ц спросила та, что была в белом.
Ц Зачем давать телефоны, по которым невозможно дозвониться? Ц добавил
а черная.
Ц Я вообще-то занят, Ц хмуро заметил Олег, стараясь не глядеть на них.
Ц А вы позвоните фотографу домой. Там на визитке только телефон редакци
и и фотостудии. Домашнего нет.
Ц Хорошо, Ц кивнул Олег, Ц я позвоню. Но сейчас мне некогда.
Ц Что, так долго набрать номер?
«Ладно, Ц с раздражением подумал Олег, Ц если этот придурок Киса пообещ
ал снять их на обложку, пусть сам и разбирается».
Он достал записную книжку, нашел домашний номер фотографа, переписал на
бумажку и протянул девицам.
Ц Все, идите, мне надо работать.
Ц А ручонки-то трясутся, Ц сочувственно заметила белая и взяла у него б
умажку, Ц перебрал вчера, что ли? Ц она весело подмигнула и уставилась н
а Олега ясными, чистыми, небесно-голубыми глазами.
Ц Нет, Ц покачала головой черная, Ц водка Ц это слишком грубо. У Олега
Васильевича изысканный вкус. Олег Васильевич если пьет, то французский к
оньяк.
Ц От дорогого коньяка совсем другое похмелье, Ц заметила белая, Ц я по
дозреваю, что Олег Васильевич как истинный аристократ балуется кокаинч
иком или героинчиком.
Обе тихо захихикали, и белая, продолжая сжигать его ледяными прекрасными
глазами, грациозно соскользнула с подлокотника, обошла стол, коснулась
плеча Олега небольшой упругой грудью, прижалась губами к его уху и проше
птала:
Ц Пардон, я шучу.
Ц Как ты себя ведешь? Ц Олег отстранился и легонько хлопнул ладонью по
столу. Ц Слушайте, красавицы, будете хулиганить, на обложку не попадете.
Ц Ну, я же извинилась, Ц обиженно мяукнула белая и вернулась в кресло.
Ц Все, девицы, я занят, Ц буркнул Олег, уставившись в экран компьютера. Др
ожь била его все сильней.
Ц Олег Васильевич, можно, мы от вас позвоним фотографу? Ц спокойно, вежл
иво попросила черная.
Ц Нет. Я занят.
Ц Все творите, Ц вздохнула белая. Ц Можно вас спросить?
Ц Можно Ц Олег болезненно поморщился и под столом сжал в кулаки влажны
е трясущиеся руки.
Ц Над чем вы сейчас работаете?
Ц Не твое дело, Ц Олег почувствовал, что рубашка стала мокрой под мышка
ми.
Ц Ой, как грубо, Ц черная грустно покачала головой, Ц вы же хороший, Оле
г Васильевич, вы такой добрый. Может, у вас неприятности и вы сильно нервни
чаете? Давайте мы вам поможем расслабиться, Ц она прикрыла глаза и медле
нно провела по губам кончиком языка.
Ц Вы уйдете когда-нибудь? Ц Олег сжал кулаки так сильно, что ногти впили
сь в ладонь. Ц Я сейчас вызову охрану, и вас проводят.
Ц Куда? Ц хлопнула глазами черная.
Ц Разве мы вас чем-то обидели? Ц белая ослепительно улыбнулась. Ц Мы ва
м помочь хотим, от чистого сердца. Разве мы виноваты, что у вас какие-то неп
риятности?
Ц Уйдите, пожалуйста, уйдите, Ц простонал Олег и добавил чуть слышно:
Ц Это невыносимо.
Ц Можно позвонить от вас Николаю Павловичу? Ц потупившись, спросила бе
лая. Ц Мы только позвоним и сразу уйдем.
Олег молча снял трубку, набрал домашний номер фотографа, долго слушал пр
отяжные гудки, решил, что Кисы нет дома, и хотел уже нажать кнопку отбоя, но
тут раздался высокий сонный голос:
Ц Алло!
Ц Киса, привет, Ц мрачно буркнул Олег, Ц ты обещал девочкам-близняшкам
, что снимешь их на обложку?
Ц Олег, я еще сплю, Ц громко зевнув, сообщил Киса,
Ц Ты спишь, а у меня сидят девочки и не дают мне работать. Ты обещал, теперь
делай с ними что хочешь, Ц он передал трубку белой.
Минут через пять, договорившись с фотографом о встрече, они вежливо попр
ощались и ушли.
Когда дверь за ними закрылась, Олег долго не мог прикурить, так тряслись р
уки. Наконец, жадно затянувшись, он произнес вслух несколько грязных руг
ательств, адресованных вовсе не красоткам, а самому себе, двинул мышь, что
бы убрать заставку с экрана компьютера, и принялся мучительно выдумыват
ь начало статьи о сумасшедших гениях. Но голова была пуста. Прошло минут д
есять, не меньше. Во рту дрожала потухшая сигарета. На экран села жирная му
ха.
Олег выплюнул окурок прямо на пол, себе под ноги, дунул на муху, на экране о
пять включилась заставка, кирпичный лабиринт. Муха легко просочилась ск
возь стекло и двинулась по лабиринту внутри компьютера, поползла, сначал
а медленно, нехотя, потом все быстрее. Олег наблюдал, как неприятное насек
омое подрагивает слюдяными крылышками, суетливо перебирает проволочны
ми лапками. Нутро компьютера гнусно гудело. Лабиринт наполнялся белыми ж
ирными личинками, они ползли, переливаясь мягкими ячеистыми телами. Олег
двинул мышь, лабиринт исчез, однако вместо букв на экране зашевелились ч
ерные мухи.
«По свидетельству поэта Языкова Гоголь рассказывал, будто в Париже его о
сматривали знаменитые врачи и нашли, что желудок его перевернут вверх дн
ом», Ц быстро отбил Олег, однако не сумел прочитать написанного. Жирные м
ухи, и ни одной буквы. Он понял, что насекомые попадают внутрь компьютера н
епосредственно из его головы. Черепная коробка была полна мух, они невын
осимо громко жужжали, ползали по мозговым извилинам и откладывали там ли
чинки. Резкая зудящая боль разрывала голову, бежала по позвоночнику, по р
ебрам, быстро и беспощадно заполняла все тело. Не было ни одной косточки, н
е захваченной болью. Из глаз брызнули слезы, кожа покрылась мурашками, зн
обило все сильней. Он знал, что это начало ломки. Стадия первая. Опытные лю
ди называют ее «холодная индейка».
Нет ничего проще и приятней, чем принять решение. Сразу чувствуешь себя с
ильным, правильным, положительным человеком. Сколько раз он это проходил
? Десять или сто? Он давно сбился со счета. Очередной доктор снабдил его ме
тодоном, синтетическим заменителем опиума. Наивный доктор решил лечить
его по методоновой программе. Двадцать дней усмирять абстинентный синд
ром жалким подобием кайфа, сочетая это с психотерапией и самовнушением.
Ц Я спокоен, я абсолютно спокоен, Ц забормотал Олег, откинувшись на спи
нку стула и закрыв глаза, Ц я не хочу кайфа, мне и так хорошо, мне отлично, к
ак висельнику в предсмертной агонии, как психу, которого исцеляют электр
ошоком. Я брошу, я переломаюсь и буду жить дальше, стану полноценным члено
м неполноценного общества. У меня есть мама, она меня любит. У меня есть же
на Ксюша, она молодая и красивая. У меня есть дочь Маша, ей три месяца. Я очен
ь счастлив. Мой отец умер от инфаркта после разговора с очередным всезна
йкой-наркологом, который честно сказал ему, что у меня нет шансов. Мать по
стоянно обвиняет меня в смерти отца. Я виноват. Я виноват во многом другом
, страшном и непоправимом, но об этом невозможно думать. Я забуду. Это тоже
ломка, и я справлюсь, мне не привыкать. Я переломаюсь и стану другим челове
ком. Нет, не человеком. Ангелом.
Влажные дрожащие пальцы медленно задвигались по клавиатуре, на экране в
озникла фраза:
«Сколько ангелов умещается на кончике иглы?»
Буквы зашевелили слюдяными крылышками.
По позвоночнику медленно потекла струйка ледяного пота.
Кроме методона, у него была с собой доза ЛСД-25. Маленькая ампула с прозрачн
ой жидкостью без цвета и запаха. Волшебная капелька живой воды, полученн
ая из красной спорыньи путем таинственных превращений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
не побрезговали яркие эстрадные звезды, известные художники, писатели, к
инорежиссеры, молодые политики, состоятельные бизнесмены, прочие прият
ные и полезные личности.
Толстый красочный «Блюм» начал издаваться десять лет назад и работал на
так называемую продвинутую молодежь. Типичный читатель «Блюма» был мол
одой человек от двадцати пяти до тридцати пяти лет, коренной житель мега
полиса, с высшим образованием, скорее гуманитарным, чем техническим, с не
плохим знанием одного или двух иностранных языков, не обремененный семь
ей, детьми и предрассудками. Он носил длинные волосы и серебряное колечк
о в ухе, любил обувь и галстуки необычайно ядовитых расцветок, умеренно п
окуривал марихуану, готов был в любую минуту щедро поделиться всеми отте
нками своих эротических переживаний с первым встречным, активно боролс
я за свободу порнографии и любые возражения на этот счет объявлял фашизм
ом. Проявления обычных человеческих чувств считал тошнотворной сентим
ентальностью, публично высмеивал то, что вовсе не смешно, и свое глумливо
е мнение высказывал даже тогда, когда никто не спрашивал.
Типичная читательница «Блюма», кроме природных половых признаков, отли
чалась от своего собрата-мужчины только тем, что волосы стригла очень ко
ротко, иногда наголо, и украшала интимные места изящными разноцветными т
атуировками.
Из ста страниц дорогостоящей журнальной площади около семидесяти зани
мала реклама, на остальных тридцати теснились фоторепортажи с самых мод
ных тусовок, статейки о сексе, интервью с сомнительными психологами, утв
ерждавшими, что в основе материнской любви лежит подсознательное стрем
ление к инцесту, а усердие в работе есть следствие придушенных половых и
нстинктов. Пару страниц занимали издевательские обзоры новинок кино, те
атра и литературы, новости авангардной моды. На десерт подавалось нечто
остренькое: фотоочерк о ночной жизни бара, где находят свое счастье гомо
сексуалисты. Сенсация Ц открытие вируса, поднимающего мужскую потенци
ю до космических масштабов. Игривый репортаж с черной мессы или с натура
льного шабаша новомодной нечистой силы на каком-нибудь подмосковном кл
адбище.
Обычно после сдачи очередного номера и засылки готовых материалов в Фин
ляндию в редакции несколько дней стояла блаженная тишина. Сотрудники от
дыхали. Для заместителя главного редактора Олега Васильевича Солодкин
а эти несколько дней были самым любимым временем. Он приходил на работу р
аньше обычного, часам к десяти, варил себе крепкий кофе, включал компьюте
р, вставлял в него компакт-диск «Битлз» или «Роллинг стоунз», много курил
и пытался создать что-нибудь гениальное.
В «Блюме» Олег работал со дня его основания, главный редактор был его сок
урсником по сценарному факультету Института кинематографии. Собственн
о, они вдвоем и создали журнал. На должность главного Олег никогда не прет
ендовал, его вполне устраивало положение вечного заместителя.
Олег жил в пятикомнатной квартире с мамой, женой Ксюшей, которая была вдв
ое моложе его и три месяца назад родила ему дочь. Имелась еще двухэтажная
теплая дача под Москвой. Однако все это безраздельно принадлежало его эн
ергичной царственной матушке Галине Семеновне, и крошечный кабинет в ре
дакции оставался единственным местом, где он чувствовал себя защищенны
м, как в раннем детстве под столом, когда вокруг шумят взрослые приставуч
ие гости, а ты сидишь, укрытый мягкими складками скатерти, и тебя не видно.
В одиннадцать утра, в четверг восьмого июня вокруг Олега в его любимом ра
бочем кабинете плескалась такая мягкая, свежая, перламутровая тишина, чт
о он даже не стал включать музыку. Олег уже второй час сидел перед экраном
компьютера. Тонкие вялые пальцы зависли над клавиатурой и заметно дрожа
ли. На белом экране чернели огромные жирные буквы, всего две строчки:
«Творчество есть акт душевного эксгибиционизма. Николай Васильевич Го
голь искусственно удлинил свой нос, чтобы он напоминал его половой орган
».
Олег собирался написать статейку о том, что все гении были сумасшедшими.
Собирался давно, уже второй месяц. Каждый день он садился за стол, включал
компьютер, производил на свет не более трех фраз, уничтожал, писал следую
щие, опять уничтожал, и так до бесконечности. Сегодня, кажется, был удачный
день. Из написанного Олег изъял только одно слово «эксгибиционизм», зам
енив его более простым и емким: «стриптиз». Однако словосочетание «душев
ный стриптиз» неприятно резануло по глазам. Это был штамп, а штампов он те
рпеть не мог. Он опять уничтожил все, стал мучительно выдумывать новую фр
азу для начала статьи, но тут зазвонил внутренний телефон.
Олег удивился. Вчера очередной готовый номер был заслан в Финляндию, из э
того следовало, что сегодня до часа дня никто из сотрудников на работе не
появится, и никаких визитеров он не ждал.
Ц Олег Васильевич, девушки к вам просятся, Ц сообщил охранник.
Ц Какие девушки? Ц поморщился Олег и хотел уже сказать, чтобы никого к н
ему не пропускали, но охранник произнес в трубку с лукавым смешком:
Ц Одинаковые.
До Олега дошло наконец, о ком идет речь. Семнадцатилетние близняшки, очен
ь хорошенькие. Он познакомился с ними примерно полгода назад, имел глупо
сть дать им свой рабочий телефон, с тех пор они регулярно звонили и нескол
ько раз заявлялись в редакцию, просто так, в гости. На них обратил внимание
один из журнальных фотографов, вручил им визитку и обещал, что они попаду
т на обложку.
Ц Ладно, пропусти, Ц сказал он охраннику. Через минуту крошечный кабине
т наполнился мелодичным смехом и запахом резких сладких духов. Они вошли
, покатываясь со смеху. Прежде чем поздороваться с хозяином или хотя бы об
ратить на него внимание, принялись поправлять волосы и подкрашивать губ
ы перед зеркалом, толкаясь и резвясь, как сытые котята, затем уселись на по
длокотники единственного кресла, одновременно закурили, досмеялись и, т
олько когда окончательно оккупировали все пространство кабинета соизв
олили сказать хором:
Ц Привет. Как дела? Ц и тут же опять захихикали.
Они были красивы и нахальны. Высокие, тонкие, с длинными светлыми волосам
и, с правильными кукольными личиками. Их абсолютное сходство удваивало э
ффект, они это знали и вели себя так, словно их присутствие являлось огром
ным, незаслуженным подарком для всех окружающих. Обычно они одевались од
инаково, на этот раз их короткие открытые платьица были разного цвета. На
одной белое, на другой черное.
Ц Ну, и где ваш фотограф? Ц спросила та, что была в белом.
Ц Зачем давать телефоны, по которым невозможно дозвониться? Ц добавил
а черная.
Ц Я вообще-то занят, Ц хмуро заметил Олег, стараясь не глядеть на них.
Ц А вы позвоните фотографу домой. Там на визитке только телефон редакци
и и фотостудии. Домашнего нет.
Ц Хорошо, Ц кивнул Олег, Ц я позвоню. Но сейчас мне некогда.
Ц Что, так долго набрать номер?
«Ладно, Ц с раздражением подумал Олег, Ц если этот придурок Киса пообещ
ал снять их на обложку, пусть сам и разбирается».
Он достал записную книжку, нашел домашний номер фотографа, переписал на
бумажку и протянул девицам.
Ц Все, идите, мне надо работать.
Ц А ручонки-то трясутся, Ц сочувственно заметила белая и взяла у него б
умажку, Ц перебрал вчера, что ли? Ц она весело подмигнула и уставилась н
а Олега ясными, чистыми, небесно-голубыми глазами.
Ц Нет, Ц покачала головой черная, Ц водка Ц это слишком грубо. У Олега
Васильевича изысканный вкус. Олег Васильевич если пьет, то французский к
оньяк.
Ц От дорогого коньяка совсем другое похмелье, Ц заметила белая, Ц я по
дозреваю, что Олег Васильевич как истинный аристократ балуется кокаинч
иком или героинчиком.
Обе тихо захихикали, и белая, продолжая сжигать его ледяными прекрасными
глазами, грациозно соскользнула с подлокотника, обошла стол, коснулась
плеча Олега небольшой упругой грудью, прижалась губами к его уху и проше
птала:
Ц Пардон, я шучу.
Ц Как ты себя ведешь? Ц Олег отстранился и легонько хлопнул ладонью по
столу. Ц Слушайте, красавицы, будете хулиганить, на обложку не попадете.
Ц Ну, я же извинилась, Ц обиженно мяукнула белая и вернулась в кресло.
Ц Все, девицы, я занят, Ц буркнул Олег, уставившись в экран компьютера. Др
ожь била его все сильней.
Ц Олег Васильевич, можно, мы от вас позвоним фотографу? Ц спокойно, вежл
иво попросила черная.
Ц Нет. Я занят.
Ц Все творите, Ц вздохнула белая. Ц Можно вас спросить?
Ц Можно Ц Олег болезненно поморщился и под столом сжал в кулаки влажны
е трясущиеся руки.
Ц Над чем вы сейчас работаете?
Ц Не твое дело, Ц Олег почувствовал, что рубашка стала мокрой под мышка
ми.
Ц Ой, как грубо, Ц черная грустно покачала головой, Ц вы же хороший, Оле
г Васильевич, вы такой добрый. Может, у вас неприятности и вы сильно нервни
чаете? Давайте мы вам поможем расслабиться, Ц она прикрыла глаза и медле
нно провела по губам кончиком языка.
Ц Вы уйдете когда-нибудь? Ц Олег сжал кулаки так сильно, что ногти впили
сь в ладонь. Ц Я сейчас вызову охрану, и вас проводят.
Ц Куда? Ц хлопнула глазами черная.
Ц Разве мы вас чем-то обидели? Ц белая ослепительно улыбнулась. Ц Мы ва
м помочь хотим, от чистого сердца. Разве мы виноваты, что у вас какие-то неп
риятности?
Ц Уйдите, пожалуйста, уйдите, Ц простонал Олег и добавил чуть слышно:
Ц Это невыносимо.
Ц Можно позвонить от вас Николаю Павловичу? Ц потупившись, спросила бе
лая. Ц Мы только позвоним и сразу уйдем.
Олег молча снял трубку, набрал домашний номер фотографа, долго слушал пр
отяжные гудки, решил, что Кисы нет дома, и хотел уже нажать кнопку отбоя, но
тут раздался высокий сонный голос:
Ц Алло!
Ц Киса, привет, Ц мрачно буркнул Олег, Ц ты обещал девочкам-близняшкам
, что снимешь их на обложку?
Ц Олег, я еще сплю, Ц громко зевнув, сообщил Киса,
Ц Ты спишь, а у меня сидят девочки и не дают мне работать. Ты обещал, теперь
делай с ними что хочешь, Ц он передал трубку белой.
Минут через пять, договорившись с фотографом о встрече, они вежливо попр
ощались и ушли.
Когда дверь за ними закрылась, Олег долго не мог прикурить, так тряслись р
уки. Наконец, жадно затянувшись, он произнес вслух несколько грязных руг
ательств, адресованных вовсе не красоткам, а самому себе, двинул мышь, что
бы убрать заставку с экрана компьютера, и принялся мучительно выдумыват
ь начало статьи о сумасшедших гениях. Но голова была пуста. Прошло минут д
есять, не меньше. Во рту дрожала потухшая сигарета. На экран села жирная му
ха.
Олег выплюнул окурок прямо на пол, себе под ноги, дунул на муху, на экране о
пять включилась заставка, кирпичный лабиринт. Муха легко просочилась ск
возь стекло и двинулась по лабиринту внутри компьютера, поползла, сначал
а медленно, нехотя, потом все быстрее. Олег наблюдал, как неприятное насек
омое подрагивает слюдяными крылышками, суетливо перебирает проволочны
ми лапками. Нутро компьютера гнусно гудело. Лабиринт наполнялся белыми ж
ирными личинками, они ползли, переливаясь мягкими ячеистыми телами. Олег
двинул мышь, лабиринт исчез, однако вместо букв на экране зашевелились ч
ерные мухи.
«По свидетельству поэта Языкова Гоголь рассказывал, будто в Париже его о
сматривали знаменитые врачи и нашли, что желудок его перевернут вверх дн
ом», Ц быстро отбил Олег, однако не сумел прочитать написанного. Жирные м
ухи, и ни одной буквы. Он понял, что насекомые попадают внутрь компьютера н
епосредственно из его головы. Черепная коробка была полна мух, они невын
осимо громко жужжали, ползали по мозговым извилинам и откладывали там ли
чинки. Резкая зудящая боль разрывала голову, бежала по позвоночнику, по р
ебрам, быстро и беспощадно заполняла все тело. Не было ни одной косточки, н
е захваченной болью. Из глаз брызнули слезы, кожа покрылась мурашками, зн
обило все сильней. Он знал, что это начало ломки. Стадия первая. Опытные лю
ди называют ее «холодная индейка».
Нет ничего проще и приятней, чем принять решение. Сразу чувствуешь себя с
ильным, правильным, положительным человеком. Сколько раз он это проходил
? Десять или сто? Он давно сбился со счета. Очередной доктор снабдил его ме
тодоном, синтетическим заменителем опиума. Наивный доктор решил лечить
его по методоновой программе. Двадцать дней усмирять абстинентный синд
ром жалким подобием кайфа, сочетая это с психотерапией и самовнушением.
Ц Я спокоен, я абсолютно спокоен, Ц забормотал Олег, откинувшись на спи
нку стула и закрыв глаза, Ц я не хочу кайфа, мне и так хорошо, мне отлично, к
ак висельнику в предсмертной агонии, как психу, которого исцеляют электр
ошоком. Я брошу, я переломаюсь и буду жить дальше, стану полноценным члено
м неполноценного общества. У меня есть мама, она меня любит. У меня есть же
на Ксюша, она молодая и красивая. У меня есть дочь Маша, ей три месяца. Я очен
ь счастлив. Мой отец умер от инфаркта после разговора с очередным всезна
йкой-наркологом, который честно сказал ему, что у меня нет шансов. Мать по
стоянно обвиняет меня в смерти отца. Я виноват. Я виноват во многом другом
, страшном и непоправимом, но об этом невозможно думать. Я забуду. Это тоже
ломка, и я справлюсь, мне не привыкать. Я переломаюсь и стану другим челове
ком. Нет, не человеком. Ангелом.
Влажные дрожащие пальцы медленно задвигались по клавиатуре, на экране в
озникла фраза:
«Сколько ангелов умещается на кончике иглы?»
Буквы зашевелили слюдяными крылышками.
По позвоночнику медленно потекла струйка ледяного пота.
Кроме методона, у него была с собой доза ЛСД-25. Маленькая ампула с прозрачн
ой жидкостью без цвета и запаха. Волшебная капелька живой воды, полученн
ая из красной спорыньи путем таинственных превращений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10