Мы стали обсуждать, когда будем снижаться, но поссорились из-за этого, так как внизу нельзя было разглядеть никаких более или менее знакомых ориентиров, и притом, если мы начнем снижаться сквозь массив облаков, то рискуем разбиться о какое-нибудь горное образование.
На каком-то этапе мы даже потеряли счет дням. Но до тех пор, пока позволяли наши припасы, мы были настроены продолжать полет, не подвергая себя риску, которого можно избежать.
Так было до тех пор, пока газовый баллон не стал худеть. Мы пришли, наконец, к единодушному решению, но в это время попали в полосу плотных облаков. Проплывая сквозь них, мы чувствовали, словно всякое движение прекратилось и мы повисли в слое ваты. Единственное, что указывало на длительность нашего транзита, было то, что мои руки за это время значительно зажили.
Когда мы наконец выбрались из облаков, внизу была зеленая равнина, не похожая на джунгли. Больше мы ничего не могли сказать о месте, над которым находились.
Мы поддерживали высоту, надеясь увидеть какие-нибудь признаки цивилизации. Так, продолжая лететь на малой высоте, мы провели ночь.
Наверху нас встретила заря, хотя земля была еще погружена во тьму, когда мы опустились на нее. Звуки и запахи, а через некоторое время, и пейзажи были до боли знакомы. Короткая разведка вдоль сельской дороги привела меня к надписи на развилке, гласящей: «Ричмонд 10 миль».
Мы постепенно выпустили из баллона воздух и спрятали его в лесу. Так как Вальдемар двигался медленно и не очень хорошо держался на ногах, мы не могли взять его с собой. Поэтому, оставив Лиги с ним в лесу, мы с Петерсом отправились на поиски какого-нибудь транспортного средства, в котором можно было везти его.
Обшарив в округе милю или две, мы услышали шум голосов. Повернув в этом направлении, мы вскоре оказались возле металлической двери, которая была слегка приоткрыта. Плотный человек, стоявший по ту сторону, предложил нам войти. Он пожал нам руки, представившись как мистер Майлард. Это был респектабельного вида джентльмен старой закалки, хорошо одетый, хорошо воспитанный, держался с достоинством. За его спиной однако прогуливалось несколько причудливо одетых фигур, – на них были костюмы разных времен и народов – среди которых была женщина, позволявшая себе временами останавливаться, хлопать руками, как крыльями, и удивительно глубоким голосом произносить: «Куд-куда, куд-куда!»
– Мы бы хотели купить или нанять экипаж, повозку или бричку, – сказал я. – Это возможно, сэр?
– Думаю, что да, – ответил Майлард, – хотя я не тот, к кому вам следует обратиться по этому делу. Пойдемте со мной в главный корпус и мы найдем в конторе того, кто поможет вам.
Мы последовали за ним в направлении большого старинного особняка. По дороге к нам прибился человек, который передвигался с помощью всех четырех конечностей; Он потерся о наши ноги и замурлыкал. Когда он удалился, погнавшись за крысой, я сказал: – Сэр, мы не из этой местности и поскольку у меня возникли некоторые подозрения, хотелось бы узнать, каков профиль этого… учреждения.
Он улыбнулся.
– Как вы и предположили, – пояснил он, – это приют для умалишенных. Доктор Тарр и профессор Федер основали его здесь несколько лет назад, когда приехали из Франции, где они работали в области экспериментального лечения пациентов подобного сорта.
Мы поднялись к старинному зданию и вошли в него. Мистер Майлард оставил нас в просторной когда-то элегантной комнате, которая теперь была порядком запущена, сказав, что он найдет того, кто поможет нам с тележкой, и пришлет к нам. Мы с Петерсом уселись в слегка поношенные кресла.
– Трудно поверить, что мы вернулись, Эдди, – сказал он.
– Надо постараться выяснить, какой сейчас месяц, прежде чем мы уйдем отсюда.
– Сейчас месяц сентябрь, сэр, – сказал маленький человек, совершенно утонувший в темном кресле в темном углу справа от нас.
– Простите, – сказал я, – мы вас не заметили.
Он усмехнулся.
– В этом есть свои преимущества, – заметил он.
Потом он встал и поклонился. Седые волосы, козлиная бородка, живые голубые глаза, увеличенные линзами очков. – Доктор Август Бедл, к вашим услугам.
– А, вы один из штатных работников.
– Нет. Я здесь, фактически, пациент.
– Простите…
– Ничего. Я не сумасшедший, если это то, чего вы боитесь.
– Я… н-не понимаю.
– Могу я узнать, чем вы занимаетесь?
– Я Эдгар Перри, отставник армии Соединенных Штатов, – отрапортовал я. – Мой друг, Дик Петерс, помощник капитана судна «Эйдолон».
Он пожал нам руки.
– Спросил исключительно из желания, удостовериться, что вы не связаны с органами правосудия или правоохранительной системой. Очень рад, что я не ошибся.
– Всегда рады вам угодить. – Я взглянул на Петерса, который пожал плечами.
– Я один из тех в этом заведении, кто в своем уме. А таких здесь двое, – сообщил доктор Бедл.
– Конечно, – согласился я.
– Я вполне серьезен, сэр, и говорю это только для вашего блага, чтобы предостеречь вас.
– А в чем дело?
– Обитатели этого дома захватили власть три дня назад, – объяснил он, – заперев Тарра и Федера в комнате, обитой войлоком.
Мистер Майлард, опасный маньяк, заправляет всем этим.
Я взглянул в его лицо. Он говорил так убедительно.
– Но почему вы должны мне верить? – сказал он.
– Ну, посудите сами: почему калитка не заперта, а больные бродят по лужайкам?
– Это тревожит меня, Эдди, – сказал петерс, поежившись. – Скажите доктор Бедл, что вы делаете здесь, если вы не больны?
– У меня был еще один вариант: быть повешенным за убийство несколько лет назад, – ответил он. – Я предпочел симулировать безумие и жить. Вот поэтому я и поинтересовался родом вашей деятельности.
– Ох, – сказал Петерс и я согласился.
– Я совершенно безобиден, – уверил нас доктор Бедл.
– Но случилось так, что у моего пациента начался сердечный приступ, когда он выходил из транса, в который я его ввел. Его невежественные родственники подали на меня в суд.
– Транс? Вы месмерист? – спросил я.
– Конечно, сэр, и когда-то слыл довольно неплохим специалистом.
– Я случайно знаю одного человека, – сказал я, – который использовал эту способность в гораздо более низких целях, чем вы.
– Могу я узнать, кто этот человек?
– Некий доктор Темплтон, – ответил я.
– Мне известен этот человек, – сказал он мне, – и нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов.
– Вы действительно знали его?
– Да. Я также знаю, что и теперь он не изменился. Даже сейчас он со своими сподвижниками – их имена: Гудфелло и Грисуолд – находится в Нью-Йорке в местечке Арнгейм, где сотрудничает с миллионером Сибрайтом Элисоном в деле производства алхимического золота по способу какого-то немецкого изобретателя, нанятого ими.
– Что? – Я вскочил на ноги и бросился к нему, собираясь схватить его за лацканы. – Откуда вы все это знаете? – закричал я. – Вы же сами сказали, что находились здесь уже несколько лет.
– Прошу вас, сэр! Я всего-навсего пожилой человек, который не желает вам ничего, кроме добра, поэтому я предупредил вас. Поступайте так, как сами сочтете нужным, исходя из того, что я вам сказал, только не причиняйте мне зла.
– Тогда скажите, как вы узнали об их текущем состоянии дел?
– Это заслуга другого разумного пациента, о котором я говорил, – сказал он мне. – Мистер Элисон нанял его в качестве личного секретаря, и он несколько месяцев работал в Арнгейме. На самом деле он был журналистом, который хотел подготовить материал, изобличающий нелегальную деятельность Элисона, которая распространяется на несколько континентов.
– Если они его раскрыли, почему он не был убит?
– Он был связан с другими людьми, которые знали о его расследовании. Поэтому доктор Темплтон засвидетельствовал его как умалишенного.
– И Темплтону поверили на слово?
– Нет. Этот человек, Санфорд Мартин был совершенно невменяем, когда его освидетельствовали. Для человека, искушенного в нашем деле, нетрудно привести подопытного в состояние помешательства на время. Позднее, когда безумие прошло, они поместили его в эту клинику, зарегистрировав под другим именем. Он-то и рассказал мне, что творится в Арнгейме.
Я ухватил его за рукав.
– Сэр, упоминал ли он когда-нибудь о леди по имени Энни?
– Да, упоминал, – ответил доктор Бедл, – в связи с тем, что она обладает необычными способностями и работает ассистентом Ван Кемпелена.
Я отошел, уселся в кресло и закрыл лицо руками.
– Проделать такой путь, – сказал я наконец, – и опоздать…
Я почувствовал руку Петерса на своем плече.
– Сейчас, Эдди, еще не поздно. Как я слышал, мистер Элисон говорил раньше, что эти опыты требуют определенного времени.
– Я могу вам устроить встречу с Санфордом Мартином, если вы хотите удостовериться в том, что я вам сказал, – предложил доктор Бедл.
– В этом нет необходимости, сэр, – сказал я. – Вы не могли бы так все хорошо сочинить да еще чтобы это соответствовало фактам, которые мне известны.
– Эдди, тебе не удастся ничего сделать, путешествуя вместе с Вальдемаром, – сказал мне Петерс, – а Лиги не оставит его.
– Я знаю. Послышался гул голосов из глубины здания, приближавшийся в нашем направлении.
– Повторяю свое предложение, что вам следует немедленно уйти, – сказал доктор Бедл, – и искать повозку где-нибудь в другом месте.
– Хотите пойти с нами?
Он покачал головой.
– Не могу, – ответил он. – А здесь я кое-что делаю.
На сегодняшний день некоторых уже вылечил.
Мы встали. Снова пожали ему руку.
– Счастливо, ребята, – сказал он нам.
– Пора бежать, Эдди, – сказал Петерс, – когда звуки сердитых выкриков были уже совсем близко.
Мы побежали.
Когда мы миновали поля и оказались в лесу, я расстегнул пояс с деньгами, вынул золотые монеты и поделил их с Петерсом, наказав ему достать транспорт для себя и других. И купить новый гроб Вальдемару. Я предложил ему остаться с ними в качестве охраны, пока они будут продвигаться на север. Я сделал это не только из альтруистических побуждений, а еще и потому, что до сих пор не знал, насколько лоялен Петерс по отношению к Элисону. Так я никогда и не узнал об этом. Однако у меня было чувство, что он тоже был рад, что остается здесь, в то время как я отправляюсь туда улаживать дела. Я обнял зловещего карлика с любовью, какую испытывал к немногим. Мы расстались под небом Желтой Луны.
14
Была унылая октябрьская ночь, когда я перелез через высокую каменную стену, избежав столкновения с вооруженной охраной. Мне остались последние мили через угодья, чтобы добраться до главного здания в имении Арнгейм. Я не был уверен в точном расположении особняка, но последняя встреча с Лиги, которая теперь получила доступ в королевство на море, помогла мне получить некоторые указания, касающиеся моего маршрута. Я двигался вверх по течению реки Виссакихон. Ночью я пробрался в коттедж Ландора и там переночевал. Лиги упоминала, что Энни, возможно, какое-то время была здесь. И я нашел там испанский гребень, очень похожий на тот, что Энни носила в волосах в укрепленном аббатстве Просперо. Я, конечно, сохранил его, а утром двинулся дальше.
Удивительная прелесть ландшафта в другое время непременно привлекла бы мое внимание. Но сейчас я был слеп к красоте. Каждую ночь (а иногда и днем) снова и снова перед глазами возникала Энни, Лиги, далекий По, бросающийся навстречу своей судьбе. Такое соединение созидающего и разрушающего начала говорило мне о том, что что-то в нашей дружбе близилось к концу.
Далее.
Видения отдельных эпизодов указывали определенно: Элисон и его соперники пришли к заключению, что для них будет лучше объединить свои усилия, чем сражаться друг против друга. Мой предполагаемый благодетель был теперь в союзе с людьми, которых я по его указанию преследовал, объехав почти половину земного шара. Ван кемпелен тоже с ними здесь, в Арнгейме, будет превращать большее количество свинца в золото. Это скопление драгоценного металла должно быть передано Элисону в качестве платы за недвижимость, включая Арнгейм, а также драгоценные камни и некоторые другие предметы большой ценности. Немедленно после этого обе стороны по обоюдному согласию засвидетельствуют уничтожение аппарата для производства золота. Это предотвратит дальнейший выпуск драгоценного металла, понижение цен на него и обесценивание его нового запаса.
Далее.
Вокруг меня ликовали краски осени, когда я отвел взгляд от озера небесной голубизны, где меня посетило последнее видение. Это была картина убийства Ван Кемпелена. Потоп. Чтобы некому было повторить в скором времени этот опыт.
Далее.
И вот наконец я достиг центра имения, рая Арнгейма. Я был захвачен потоком музыки, гнетущим запахом странного сладкого дурмана, сказочным переплетением высоких восточных деревьев, аллеями, обсаженными кустарниками, стаями золотых и темно-красных птиц, фонтанами, озерами, цветами, лужайками, серебряными ручейками. Дольше, чем положено, я стоял потрясенный этим натиском природы, потом я вошел туда.
Я продвигался осторожно, но не обнаружил никого из охраны. Передо мной, наполовину возвышаясь из гущи растительного великолепия предстало творение полуготической, полусарацинской архитектуры, сияющее в солнечных лучах сотней эркеров, башенок, минаретов. Восхитительно.
Подойдя ближе, я обнаружил, что это место было окружено рвом с водой. Я несколько раз обошел кругом, скрываясь за густым кустарником. Не найдя других способов преодолеть это препятствие, я переплыл ров.
Исключая едва различимую трещинку в фасаде, здание было в безупречном состоянии.
Я прошел под готическим сводом и приблизился к тяжелой двери из дерева. Я толкнул ее, она оказалась незапертой. Я вошел.
Здесь было старинной работы по дереву, темных гобеленов на стенах, черный пол из эбенового дерева. Я прошел через комнату быстро и осторожно, не создавая ни малейшего шума. Сабля моя была наготове, пистолет заряжен, были и другие секреты, спрятанные от постороннего глаза.
Я вошел в галерею и двигался, заглядывая в каждую комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28