Его голос действовал мне на нервы. Я чуть было не бросился на него с кулака
ми. Но он оказался прав: скоро у меня действительно жутко разболелся живо
т, мои внутренности словно затягивало в огромную воронку. Потом я узнал, ч
то так бывает, когда чужая мертвая кровь смешивается с собственной. На об
ратном пути Лестат бесшумно пробирался по лесу, словно сытый кот, а я плел
ся сзади, голова разламывалась от боли, и резь в желудке не прошла даже по
возвращении в Пон-дю-Лак.
Мы сидели в гостиной, Лестат раскладывал пасьянс. Я смотрел на него с отвр
ащением. Он говорил, что скоро я привыкну и научусь убивать. Я не должен по
зволять себе переживать так, будто еще не стряхнул с себя «прах бренной ч
еловеческой жизни». Впрочем, скоро все наладится. «Ты так думаешь?» Ц спр
осил я, хотя его мнение не интересовало меня ни в малейшей степени. Уже тог
да я понял, что мы с Лестатом слишком разные. Для меня случившееся было под
обно мировому катаклизму. Мой мир переменился, я увидел другими глазами
все вокруг, начиная с портрета брата на стене в гостиной и кончая маленьк
ой звездочкой в небе за стеклянной дверью галереи. Я не мог себе представ
ить, что другой вампир может быть к этому равнодушен. И чувствовал, что про
должаю меняться. Все, что я видел и слышал, было мне безумно интересно, все
трогало мою душу Ц даже шуршание карт, которые глянцевыми рядами ложили
сь на полированное дерево стола.
Скучный и равнодушный, как простой смертный, он раскладывал пасьянс и че
ртыхался, глядя на карты. Он пытался внушить мне, что ничего особенного не
произошло. Он не понимал, что другой может чувствовать иначе. К утру мне ок
ончательно стало ясно, что я стою гораздо выше его, и я горько усмехнулся ш
утке судьбы, которая послала мне такого учителя. Ну что ж, пусть научит мен
я тому, что знает сам, а мне остается только терпеть его вздорный характер
и злость на все и вся. Лестат стал мне совершенно безразличен. Но я жаждал
новых переживаний, столь же прекрасных и всепоглощающих, как первое убий
ство. И понял, что если хочу научиться чувствовать как можно глубже и силь
нее, я должен полагаться только на собственные силы. От Лестата не будет т
олка.
Уже минуло далеко за полночь. Я поднялся и вышел на галерею. Огромная луна
стояла высоко над верхушками кипарисов, заливала светом свежепобеленн
ые стены и колонны, чисто подметенный дощатый пол. Ночной воздух был чист
и свеж после короткого летнего дождя, и капельки воды переливались всеми
цветами радуги на листьях и траве в саду. Я прислонился спиной к колонне,
касаясь головой нежных побегов жасмина, чудом уцелевших в борьбе с глици
нией. Я думал о бесконечных возможностях, простирающихся передо мной в п
ространстве и времени. И тогда решил, что буду принимать все с нежностью и
благоговением, черпая из каждой новой встречи то лучшее, что поможет мне
двигаться дальше и дальше. Должен признаться, я и сам тогда толком не разб
ирался в собственных мыслях. Понимаете, я уже не хотел жить, очертя голову
, потому что боялся растратить попусту волшебный дар вампира Ц новое, пр
истальное видение.
Ц Я понимаю вас, Ц не задумываясь, ответил юноша. Ц Это похоже на любовь
.
Глаза вампира засияли.
Ц Именно так. Это и есть любовь. Ц Он улыбнулся. Ц Я рассказываю так под
робно, чтобы вы поняли, что между вампирами может пролегать пропасть, пон
яли, почему я не пошел по пути Лестата. Я презирал его не потому, что он ниче
го не чувствовал. Просто не мог понять, как можно терять понапрасну этот д
ар.
Но в ту же ночь он преподал мне еще один урок.
Он всегда приходил в легкомысленный восторг от роскоши, окружавшей его в
Пон-дю-Лак. Например, ему очень нравился изящный фарфоровый сервиз, на ко
тором его отцу подавали ужин. Он любил трогать бархатные портьеры и води
ть носком туфли вдоль замысловатых узоров на ковре. В самую первую ночь н
а плантации он вынул из китайского шкафчика хрустальную рюмку и сказал:
«Я соскучился по бокалам». В его словах прозвучало какое-то зловещее удо
вольствие, и я пристально посмотрел на него. Как он мне не нравился! «Я хоч
у показать тебе маленький фокус, Ц сказал он, Ц если ты тоже любишь бока
лы». Он поставил рюмку на стол и вышел ко мне на галерею. Вдруг он снова пер
еменился и стал похож на крадущееся животное. Его глаза пронзали ночную
темноту вокруг дома. Уставившись куда-то под своды ветвей дуба, он постоя
л минуту, потом перепрыгнул через перила и, мягко приземлившись, бросилс
я вперед. Когда он показал мне добычу, я вздрогнул. Это была крыса. «Перест
ань вести себя как круглый идиот, черт возьми! Ц закричал он, увидев мое л
ицо. Ц Ты что, никогда крысы не видел?» Здоровенная полевая крыса с необы
чайно длинным хвостом отчаянно старалась вырваться на волю. Но он держал
ее крепко, так, что она даже не могла кусаться. «Иногда попадаются довольн
о вкусные крысы», Ц заметил он, подойдя к столу в гостиной. Резким движен
ием он вспорол ножом горло мерзкой твари и быстро наполнил бокал кровью.
Труп крысы полетел обратно в сад, а Лестат триумфально поднял бокал и пос
мотрел сквозь него на пламя свечи. «Если прижмет, можно прожить и на крыса
х, так что перестань корчить такую физиономию, Ц сказал он мне. Ц Кошки, к
урицы, коровы Ц все сгодится. Когда плывешь на корабле, например, лучше ог
раничиться крысами, если не хочешь, чтобы из-за начавшейся паники всякие
идиоты отыскали твой гроб. Нет, лучше уж очищать судно от проклятых грызу
нов». Он сделал глоток с таким видом, словно пил бургундское, после чего, с
кривившись, недовольно буркнул: «Слишком быстро остывает».
«Ты хочешь сказать, что мы можем пить кровь животных?» Ц Я был потрясен.
«Да. Ц Он допил бокал до дна и небрежно швырнул его в камин. Я невольно взг
лянул на осколки. Ц Ты ведь не возражаешь? Ц Он указал на них с саркастич
еской усмешкой. Ц Очень надеюсь, что нет. Потому что все равно ты вряд ли м
ожешь что-нибудь поделать».
«Отчего же. Я могу, например, запросто вышвырнуть тебя вместе с отцом из По
н-дю-Лака», Ц ответил я. Впервые за два дня общения с ним я дал волю своим ч
увствам.
«Зачем? Ц спросил он с фальшивой тревогой. Ц Ведь… ты еще многого не зна
ешь, верно?» Ц Он рассмеялся. Пробежав пальцами по атласному футляру спи
нета, он поинтересовался: «Ты играешь?»
Я сказал что-то вроде: «Не трогай!» Это вызвало у него новый приступ весел
ья.
«Хочу и трогаю! Ц заявил он. Ц Кстати, ты даже не знаешь, что может привес
ти к твоей смерти. Было бы обидно умереть именно сейчас».
«Я найду кого-нибудь другого, кто меня научит, Ц сказал я. Ц Наверняка ты
не единственный на свете. Твоему отцу около семидесяти, значит, ты не так
давно стал вампиром. Тебя же учил кто-то…»
«Неужели ты думаешь, что сможешь сам найти других вампиров? Они-то заметя
т тебя издалека, мой друг, а вот ты их Ц нет. Так что вряд ли у тебя есть выбо
р, приятель. Хочешь не хочешь, но именно я Ц твой учитель, и без меня тебе не
обойтись. Не забывай к тому же, что у нас обоих есть о ком позаботиться. Мое
му отцу нужен доктор, а на тебе Ц мать и сестра. Не вздумай проболтаться, ч
то ты вампир. Нужно только обеспечить им и моему старику спокойную жизнь.
Другими словами, с завтрашнего вечера не мешкай Ц убивай и занимайся св
оими плантациями. А теперь пора спать. Для безопасности мы ляжем в одной к
омнате».
«Ну уж нет, Ц сказал я. Ц Ищи себе сам безопасную спальню. Я предпочитаю с
пать в одиночку».
Он разозлился не на шутку. «Не делай глупостей, Луи, предупреждаю тебя, Ц
сказал он с угрозой. Ц Ничто тебе не поможет, когда взойдет солнце. Ничто.
Отдельные комнаты создают двойные меры предосторожности и двойной рис
к быть обнаруженным».
Он привел целую кучу доводов, пытаясь запугать меня; но с таким же успехом
он мог обращаться к стене. Я внимательно следил за ним, но не слушал. Таинс
твенный ореол вокруг него растаял без следа. Передо мной стоял глупый хр
упкий манекен, словно сплетенный из ивовых прутиков, и верещал противным
злым голосом.
«Спокойной ночи, я пошел», Ц сказал я и аккуратно погасил свечи одну за д
ругой.
«Останься хотя бы сегодня, уже почти рассвело», Ц не унимался он.
«Запрись покрепче и ложись спать. Я сам позабочусь о себе», Ц сказал я, вз
ял гроб в охапку и пошел вниз по лестнице. Сверху донесся щелчок замка и ле
гкий шелест портьеры.
Небо побледнело, но звезды еще светили. Прошел легкий дождь, и мокрые пятн
а темнели на мощеных дорожках сада. Я раздвинул кусты дикой розы и тернов
ника, открыл дверь в часовню брата, вошел и опустил гроб на каменный пол пе
ред аналоем. Почерневшие образа были едва различимы в темноте. «Поль, Ц т
ихо обратился я к брату, Ц первый раз в жизни нет во мне ужаса перед твоей
смертью. И первый раз в жизни я так сильно чувствую тебя. Я тоскую по тебе, к
ак никогда раньше».
Понимаете, Ц Луи повернулся к юноше, Ц именно тогда и совершилось мое п
олное превращение. Я закрыл деревянные ставни на узких решетчатых окнах
, запер дверь. Атласная обивка моего нового ложа слабо светилась во тьме. Я
улегся в гроб и захлопнул над собой крышку. Вот так я и стал вампиром.

Наступило долгое молчание. Потом юноша сказал:
Ц И вы остались жить с ненавистным Лестатом.
Ц А что я мог поделать? Ц ответил Луи. Ц Тогда я еще зависел от него. Он вс
е время намекал, что я многого не знаю, и научить меня всему может только о
н. Например, он объяснил мне, как путешествовать на корабле. Надо представ
ить дело так, что в гробах мы перевозим останки близких для перезахороне
ния. Ни у кого не хватило бы наглости проверять нас, и мы могли бы спокойно
спать днем, а по ночам охотиться на корабельных крыс. Лестат хорошо знал т
орговцев и хозяев магазинов. Они всегда нас радушно принимали, несмотря
на поздние часы, и предлагали на выбор любые образцы одежды по самой посл
едней парижской моде. Он водил знакомство с мелкими бизнесменами и агент
ами, которые обделывают свои дела по вечерам за столиками кабаре или рес
торанов. В подобных вещах Лестат действительно хорошо разбирался и оказ
ался неплохим учителем. Кем он был при жизни, я не знал, да и не хотел знать.
Судя по всему, мы не сильно различались по происхождению, хотя это меня ма
ло волновало. Правда, именно благодаря этому обстоятельству наша совмес
тная жизнь протекала более или менее гладко. Вкус у Лестата был безукори
зненный, но мою библиотеку он называл «грудой пыли». «Это все чепуха, игру
шки для людей», Ц твердил он, и при этом тратил огромные деньги (мои, естес
твенно) на роскошную мебель для Пон-дю-Лак. Даже я, равнодушный к деньгам, в
нутренне содрогался. Иногда, очень редко, у нас бывали гости Ц в основном
путники в поисках ночлега. Часто они показывали рекомендательные письм
а от других плантаторов или чиновников из Нового Орлеана. Лестат радушно
принимал их, развлекал и вообще вел себя на редкость вежливо. В такие дни
я мог вздохнуть свободнее, потому что обычно мне приходилось сидеть с ни
м один на один в четырех стенах и молча сносить его злобный цинизм.
Ц Этих людей он не трогал? Ц спросил молодой человек.
Ц Конечно, трогал. Но позвольте открыть вам небольшой секрет. Уж лучше ув
идеть человека мертвым, чем оказать ему неучтивый прием. Кстати, это свой
ственно не только нам, вампирам, но и военным, генералам, даже королям. Стр
анно, конечно. Но это правда. Я прекрасно знал, что Лестат убивает людей ка
ждую ночь Ц знал и молчал. Вот если бы он позволил себе грубость или невеж
ливость по отношению к моей семье, гостям или рабам, я бы живо поставил его
на место. Но ничего подобного. Лестат был сама обходительность, казалось,
его даже радуют гости. И он всегда говорил мне, что на содержание своих род
ных мы не должны жалеть денег. Смешно: он прямо-таки душил старика отца ро
скошью. Все время напоминал ему, что целую кучу денег истратил на его пижа
мы и ночные сорочки, что полог над его кроватью специально выписан из Евр
опы, рассказывал, какие благородные вина, французские и испанские, храня
тся в наших подвалах, и хвалился, что даже в самые неурожайные годы наша пл
антация приносит огромный доход. Но иногда он бывал страшно груб с отцом.
Дикие вспышки сыновнего гнева пугали старика Ц он начинал плакать, как
ребенок. «Я содержу тебя не хуже барона, Ц орал Лестат. Ц У тебя есть все,
что пожелаешь! Так что перестань приставать ко мне с посещениями церкви
и твоих старых друзей. Этот вздор мне осточертел. Твои старые друзья давн
ым-давно умерли. Почему бы тебе не отправиться вслед за ними? Может быть, т
огда ты оставишь в покое меня и мой кошелек!»
Отец плакал, бормотал, что уже стар и ему ничего не нужно, что он с радостью
остался бы на своей маленькой ферме. Меня часто подмывало спросить: «Где
ваша ферма? Откуда вы приехали в Луизиану?» Ц чтобы узнать, где Лестат пов
стречался с другим вампиром. Но я не рисковал заводить этот разговор. Ста
рик начал бы плакать, а Лестат наверняка пришел бы в неистовство. Надо ска
зать, что большую часть времени Лестат вел себя с отцом, как ангел. В порыв
е почти подобострастной заботы он приносил ему ужин на подносе, рассказы
вал про погоду, про последние городские новости, и про мою мать и сестру. Б
ыло очевидно, что по образованности и изящным манерам Лестат ушел от отц
а далеко вперед, но как это случилось и почему, я не мог понять. И я решил не
думать об этом и не встревать в их отношения.
Вообще говоря, наша жизнь была довольно сносной, хотя за насмешливой улы
бкой Лестата всегда прятался намек на то, что ему ведомы прекрасные и стр
ашные тайны мироздания, о самом существовании которых я даже не подозрев
ал. Он все время хотел унизить меня, презирал мое нежелание стать таким же
, как он Ц хладнокровным убийцей, Ц высмеивал то полуобморочное состоя
ние, в которое я впадал всякий раз во время убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8