И в этот раз он плакал так же горько и безутешно.
После того как Каллин выгнал Джилл из комнаты, она, рассерженная, спустилась в большой зал. Но когда она узнала, что к отцу отправился Родри, то порадовалась за себя. Ей не хотелось бы присутствовать при их встрече.
Отряд приводил в порядок лошадей, знать совещалась с тириной в приемной Слигина. В зале никого не было, за исключением служанок, суетившихся возле стогов с мокрыми тряпками. Джилл взяла кружку с элем и подошла к камину, где горел торф. Через несколько минут по лестнице спустился Родри и направился к ней. Ей нравилось наблюдать за тем, как он передвигался с грациозностью молодой пантеры. Он поклонился ей и окинул таким взглядом, что было ясно: он помнил ночь, проведенную вместе.
- Я только что говорил с твоим отцом, - сообщил Родри. - Я назначил его капитаном моего отряда.
- Ты сделал это для того, чтобы удержать меня здесь?
- Нет, мне нужен настоящий командир.
- Тогда я от всей души благодарю тебя, господин.
- Мне больно слышать, что ты называешь меня господином. - Родри опустил глаза и ковырял пол носком сапога. - Но я помню наш уговор - одна ночь, и все.
- Вот и хорошо.
Однако когда они посмотрели друг на друга, Джилл захотелось прижаться к нему и поцеловать, и забыть этот дурацкий уговор.
- Мать хочет предложить тебе место в своей свите, - тихо сказал Родри.
- Может быть, ты предложишь мне место в своем отряде?
- Ты этого хочешь? Пусть так и будет.
- Я не хочу. Я только хотела услышать, что ты ответишь.
- Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, если смогу. Джилл, я бы женился на тебе, если бы они мне позволили. Поверь, я не лгу.
- Знаю. И я бы вышла за тебя замуж, если бы могла.
Глаза Родри наполнились слезами.
Он совсем как эльф, подумала Джилл, но почувствовала, что и сама начала плакать. Он раздраженно вытер глаза рукавом рубашки и отвернулся.
- Видят боги, я очень уважаю твоего отца, - сказал Родри. - Ну почему все так нелепо устроено?
И он вышел из зала, хлопнув дверью. В это мгновение Джилл захотелось уехать одной и стать настоящим серебряным кинжалом, но она знала, что разумнее было принять предложение Ловиан. Ее длинная дорога подошла к концу здесь, в крепости Гвербин, где она будет жить рядом с Родри, но в то же время в недосягаемой дали от него.
Джилл вспомнила об отце. Она наполнила кружку элем и прихватила ее с собой наверх. Когда она вошла в комнату, Каллин лежал на кровати, и что-то в его глазах выдавало недавние слезы. Ей показалось, что она поняла, в чем дело. Конечно, предложение Родри много значило для него.
- Этот эль для твоего больного отца? - спросил Каллин и поспешил улыбнуться. - Спасибо.
- Лорд Родри сказал мне о твоем назначении. - Джилл подала ему кружку. - Это очень приятно. Теперь все узнали, что ты человек чести.
Каллин вздрогнул.
- Рана беспокоит?
- Немного. Эль поможет.
Джилл присела на край кровати и смотрела, как он пьет. Никогда не любила она его сильнее, чем сегодня, когда наконец его боевая слава была оценена по заслугам.
Днем Ловиан вызвала Джилл в женский зал. Он занимал второй этаж одной из боковых башен и был довольно просторным, и это означало, что лорд Дан Гвербина мог содержать женскую половину в роскоши. Здесь же находились спальни служанок Ловиан и большая полукруглая комната, украшенная коврами, маленькими столиками, резными и мягкими стульями. Ловиан тепло встретила Джилл и предложила ей стул. Медилла поднесла и блюдо с медовыми абрикосами, Даниан налила кубок белого вина.
- Должна признаться, никогда не думала, что буду благодарить девушку за спасение моего сына. Но я признательна тебе всем сердцем.
- Ваша милость очень гостеприимны. И вы предложили мне больше, чем я заслуживаю.
- Ерунда, - сказала Ловиан с ободряющей улыбкой. - Тебе надо побольше узнать о жизни при дворе. Но я уверена, что ты успешно с этим справишься. Первое, что мы должны сделать, - это сшить тебе несколько платьев.
Джилл показалось, что они все засмеялись над ней, и она смутилась.
- Послушай, - поддержала Даниан свою госпожу. - Ты не можешь ходить все время одетая как мальчишка.
- Кроме того, - вмешалась Медилла, - ты ведь хорошенькая. Когда у тебя отрастут волосы, парни будут кружить вокруг тебя, как пчелы вокруг розового куста.
Джилл недоуменно уставилась на нее.
- Девочка, - забеспокоилась Ловиан. - Что-нибудь произошло?
- О, ваша милость, я не хочу показаться неучтивой, но разве вы не помните, что я убила двух человек?
Они все затихли, будто окаменели. Именно в этот момент Джилл осознала, что один выигранный бой выделил ее среди всех остальных женщин. Даже могущественной Ловиан было неведомо то, что узнала она, ставя на карту свою жизнь и выиграв пари.
- Я все помню, - сказала наконец Ловиан. - Но я думала, что ты захочешь оставить это в прошлом.
- Хочу, ваша милость, но не могу, это не так уж легко, - Джилл почувствовала себя неловко. - Я не хотела оскорбить вас, правда, не хотела.
- Конечно, дитя, - сказала Ловиан. - Действительно, болтовня о парнях и нарядах может показаться тебе неуместной. Но это очень занятно. Кстати, ты уже думаешь о замужестве?
- Нет, ваша милость. Кто возьмет меня замуж без приданого? Разве что какой-нибудь трактирщик?
- Правду говоришь. Но теперь все будет иначе. - Ловиан дружелюбно улыбнулась ей. - Твоя красота и мое покровительство - хорошее приданое для любой девушки. Сейчас много преуспевающих молодых купцов, которые хотели бы иметь такую жену, как ты. И к тому же многие безземельные лорды знатного происхождения мечтали бы получить мое покровительство. Ты могла бы стать первой женщиной, получившей титул благодаря своей красоте.
- Но если ты не хочешь выходить замуж, - вмешалась Даниан, - никто не принудит тебя к этому, как бывает с большинством девушек.
- Спасибо. Но это все так неожиданно. Я прямо не знаю, что и думать.
- Естественно, - сказала Ловиан. - Это дело серьезное.
Хотя все они улыбались, Джилл, понимала, что они смотрели на нее по меньшей мере как на больную, которая нуждается в уходе, чтобы выздороветь. Она чувствовала себя словно ястреб, который может парить в поднебесье, но был пойман, и теперь вынужден исполнять волю сокольничего.
Ловиан практически приказала ей - и Джилл согласилась надеть женскую одежду к обеду. Медилла и Даниан были довольны, как будто обрели дочь, и с удовольствием суетились вокруг нее.
Джилл приняла ванну с ароматным мылом, растерлась махровым полотенцем и даже согласилась, чтобы Медилла причесала ей волосы. Она надела сначала узкое белое платье с рукавами, а сверху - голубое, украшенное складками, собранными на плечах.
Нижняя часть ее наряда состояла из юбки в складку, со специальными карманами для столового ножа и носового платка. Медилла предложила ей маленький, украшенный драгоценными камнями кинжал, но Джилл настояла на том, что возьмет свой собственный. Джилл сделала несколько шагов и чуть не упала, споткнувшись, - нижнее платье было слишком узким для ее обычной размашистой походки.
- Бедная Джилл, - посочувствовала ей Ловиан. - Ну ничего, скоро привыкнешь.
Чередуя мелкие шажки с попытками удержаться на ногах и не споткнуться, Джилл спустилась в большой зал. Ловиан уже сидела во главе стола. Все знатные сторонники Родри были здесь, исключая, конечно, раненого Слигина. Все ожидали окончательного решения Родри относительно военных действий. Лорды при их появлении встали и рассеянно поклонились женщинам из свиты ее милости. Вдруг Эдар разразился громким смехом:
- Клянусь, я не узнал тебя.
- Я сама себя не узнаю, господин, - ответила Джилл. Она заняла место в конце стола между Медиллой и Даниан.
Все ожидали Родри, но он не появлялся. Наконец раздраженная Ловиан приказала подавать еду без него. Джилл должна была строго следить за своими манерами и постоянно помнить о своем новом платье. Она копировала Медиллу и Даниан - ела только кончиками пальцев, вытирая их носовым платком, то и дело доставая его из кармана юбки.
Обед уже почти закончился, когда к столу подошел паж и доложил о том, что лорд Кинван, первым перешедший на сторону Корбина, пришел просить о мире. Как было заведено, он пришел один и без оружия, даже без столового кинжала на ремне. Он преклонил колени перед Ловиан, как простой всадник. Ловиан холодно взглянула на него. В переполненном зале воцарилась тишина. Все подались вперед: Эдар с презрительной усмешкой, остальные - безучастно.
- Я пришел просить вашего прощения, - произнес Кинван дрожащим от стыда голосом. - Я сожалею, что поднял меч в мятеже против вас.
- То, о чем ты меня просишь - серьезное дело, - сказала Ловиан. - Какое возмещение ты можешь предложить?
- Двадцать лошадей - за смерть Даумира и всех остальных. И мой сын будет жить в твоей крепости в качестве заложника.
Хотя Джилл такая сделка показалась оскорбительной Ловиан кивнула в знак согласия.
- Если гвербрета устроят эти условия, - сказала она, - то я приму их без обсуждения. Ты проголодался после столь долгой дороги. Садись с моими людьми, слуга принесет тебе поесть.
Кинван вздрогнул, но, демонстрируя свою покорность, занял место в конце стола для всадников. Они все игнорировали его и смотрели как на пустое место. Когда болтовня за столами возобновилась, Джилл наклонилась к Даниан и спросила шепотом:
- Почему наша госпожа так легко его простила?
- Он беден, и для того, чтобы заплатить компенсацию, ему придется взять в долг у каждого кузена. А если наша госпожа не сделает его клан своим должником, в один прекрасный день они могут организовать новое восстание.
- Кроме того, - вмешалась Медилла, - она притворилась доброй и великодушной, и это его пристыдило, даже хуже, чем потеря денег...
Они понимающе кивнули друг дружке, а Джилл поняла, что они должны стать для нее наставницами в этом новом мире, где интриги были испытанным оружием, опаснее тысячи мечей.
Как только появилась возможность выйти из-за стола, Джилл пошла проведать своего отца. Еще в коридоре она услышала смех, доносившийся из его комнаты. Оказалось, что Родри обедал вместе с Каллином. Увидев их вдвоем, Джилл замерла. Свет фонаря ослепил ее, и она остановилась на пороге.
- Боже мой! - воскликнул Каллин. - Неужели эта прекрасная леди - несчастное дитя серебряною кинжала?
- Отец, перестань, - сказала Джилл, мельком взглянув на Родри. - Я оставлю вас беседовать с вашим капитаном, господин.
И Джилл поспешно закрыла за собой дверь. Только теперь она поняла, как перепугалась, увидев их вместе. Ей почему-то показалось, что Родри и Каллин, как заговорщики, что-то затевают против нее.
Семь дней прошло без единого слова от гвербрета Райса, который должен был утвердить наказание, которое Ловиан определит своим лордам-изменникам. Родри был в ярости, расценивая эту задержку как пощечину. Второй постоянной мукой для него было присутствие Джилл. Он просто не мог не думать о ней, а видеть ее было для него еще мучительнее. Он сразу вспоминал о ночи, проведенной вместе. Впервые у него появилась женщина, равная ему в постели... и он тут же ее потерял! Он старался уединиться, выезжая на длительные прогулки верхом, или просто слонялся по двору.
Во время одной из таких бесцельных прогулок он встретил Каллина. Его левая рука была еще в шине, но, несмотря на это, он упражнялся с легким деревянным мечом. Его противником был кто-то из мальчишек. Двигаясь медленно, будто в ритуальном танце, Каллин делал выпады и отклонялся назад, при этом так сосредоточенно описывая восьмерку острием своего меча, что все это напоминало больше колдовские пассы. Наконец он заметил Родри, остановился и поклонился ему.
- Как рука, заживает? - спросил Родри.
- Все не так уж плохо, мой господин. Травник сказал, что, может быть, завтра снимем повязку. - Каллин протянул Родри второй деревянный меч. - Пробовал когда-нибудь тренироваться с мечом, только медленно?
- Нет, - Родри взял меч. - Выглядит как игра.
Чтобы условия были равными, Родри спрятал левую руку за спину. Сражение сначала выглядело как пародия на поединок: оба двигались будто в трансе. Это было довольно трудно - сражаться в замедленном темпе. Родри никогда так хорошо не чувствовал каждое свое движение, когда нападал, и каждое движение противника, когда отбивался.
В конце концов он все же отвлекся, и Каллин воспользовался этим, уколов его тупым кончиком меча.
- Прах и пепел! - сказал Родри. - Победа за тобой.
Каллин улыбнулся и поприветствовал его своим деревянным мечом. Неожиданно Родри ощутил беспокойство: деревянное это лезвие или нет, но оно опасно, потому что находится в руке Каллина из Кермора.
- Что-нибудь случилось, мой господин?
- Я думаю, достаточно для первого раза.
- Да, пожалуй. Не хочется сознаваться, но я устал. Вот подождите, наберусь сил...
Снова Родри почувствовал, что вздрогнул, как будто Каллин предупреждал его об опасности.
Может быть, тот заметил, как Родри смотрел на Джилл? Вполне возможно. Родри хотел сказать что-нибудь успокаивающее, как-нибудь правдоподобно соврать - чтобы Каллин поверил, но у него хватило благоразумия, не упоминать имени Джилл в присутствии ее отца.
- Кажется, дела налаживаются, - улыбнулся Невин. - Я доволен.
Каллин обрадовался, потому что сломанная рука казалась ему никуда не годной: бледная, сморщенная, худая.
- Перелом сросся ровно, - продолжал старик. - Ты сможешь держать щит, если будешь аккуратно с ним обращаться. Надо пощадить ее некоторое время.
- Спасибо за заботу обо мне, дружище.
- Я рад за тебя. - Невин остановился, задумавшись. - Очень рад.
Теперь, когда раны были полностью залечены, подошло время официально приступить к службе. Этой ночью все собрались в большом зале крепости. Каллин опустился на колени у ног Родри. Момент был очень торжественным. Родри наклонился, сидя в кресле, и взял обе руки Каллина в свои ладони. В мерцающем свете факелов Каллин видел, как волновался молодой лорд.
- И ты будешь служить мне честно всю твою жизнь? - спросил Родри.
- Я буду сражаться за тебя и умру вместе с тобой, если понадобится.
- Пусть любой бард в королевстве высмеет и опозорит меня, если я когда-нибудь обойдусь с тобой несправедливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60