- Больше я скорбеть напоказ не буду. Но запомни, Джилл, что я любил твою маму.
- Я запомню, папа. Обещаю.
Весь день они двигались по дороге, ведущей на восток, - по узкой грязной колее, проложенной между остроконечными холмами среди сосновых лесов. Когда они проезжали вдоль полей, поросших молодыми зелеными злаками, фермеры провожали взглядом боевого коня и всадника с ребенком за спиной. Джилл устала трястись на своем неудобном сиденье и совсем закоченела, но Каллин был так погружен в свои мрачные мысли, что она боялась заговорить с ним.
Уже в сумерках они пересекли бурную реку и подъехали к окруженному стеной городу Эверби. Каллин спешился и повел лошадь под уздцы узкими извилистыми улочками, а Джилл тем временем, крепко вцепившись в седло, испуганно смотрела по сторонам широко раскрытыми глазами. Она ни разу в жизни не видела так много больших домов. Наконец они добрались до обшарпанного постоялого двора, позади которого виднелась конюшня. Хозяин поприветствовал Каллина, окликнув его по имени и дружески похлопав по плечу. Джилл до того устала, что даже не в состоянии была поесть. Каллин, взяв ее на руки, поднялся вверх по лестнице в грязную узкую комнату и положил Джилл на постель, которую устроил, накрыв своим плащом соломенную подстилку. Она заснула раньше, чем он успел задуть пламя свечи.
Когда Джилл проснулась, в комнате никого не было. Теперь комната была полна света, и девочка могла рассмотреть ее. Она поднялась с подстилки, испуганная, стараясь вспомнить, как она оказалась в этой чужой пустой комнате, в которой не было ничего, кроме груды одежды, лежавшей прямо на полу. 'Понадобилось несколько Минут для того, чтобы Джилл смогла припомнить, что накануне папа приехал за ней в деревню и забрал ее с собой. Вскоре вернулся Каллин, неся в одной руке кипяток в медной чашке, а в другой - ломоть хлеба:
- Поешь, малышка.
Джилл жадно набросилась на хлеб с орехами и смородиной.
Каллин тем временем поставил на пол чашку, достал из сумки мыло и осколок зеркала и устраивался на полу на коленях, чтобы побриться. Он всегда брился своим серебряным клинком. Когда отец вынул его из чехла, Джилл увидела изображение, выгравированное на лезвии, - парящий сокол. Этим знаком были отмечены все вещи Каллина.
- Папа, кинжал, похоже, очень острый? - спросила Джилл.
- Да, конечно, - отозвался Каллин и начал бриться. - Ты видишь, он не чисто серебряный - он сделан из сплава. Поэтому он не темнеет так быстро, как чистое серебро, и лезвие долго не тупится, этот сплав прочнее любой стали. Только несколько серебряных дел мастеров во всем королевстве знают его секрет и никому не открывают эту тайну.
- Почему не открывают?
- Откуда я знаю? Такие уж они скрытные люди... Я говорил тебе, что не только тот, кто изгнан или опозорен, может купить себе такой клинок. Любой воин может раздобыть серебряный кинжал и разъезжать с ним повсюду... вроде как чтобы показать себя... а затем вступить в отряд.
- Ты должен доказать, что можешь хорошо сражаться?
- Не просто хорошо, а отлично, - Каллин брился точными, короткими движениями. - Это, конечно, кое-что значит, но это не все. И у серебряных кинжалов есть свои понятия о чести. Мы все не ангелы, это так, но мы не воруем и не убиваем. Знатные лорды знают об этом, поэтому они доверяют нам и пользуются нашими услугами. И если пара негодяев придет в отряд и запятнает нашу репутацию, мы все умрем с голоду.
- Папа, а почему ты решил стать серебряным кинжалом?
- Не разговаривай с набитым ртом. Я не хотел, но другого выбора у меня не было, вот и все. Я не такой дурак, чтобы зарабатывать с клинком на жизнь просто потому, что мне так хочется.
- Я не понимаю.
Каллин продолжал, стерев остатки пены с верхней губы тыльной стороной ладони:
- Ну, ни один человек не станет кинжалом, если он имеет возможность вести приличную жизнь в крепости. Иногда люди поступают необдуманно и совершают такие глупости, из-за которых им заказан путь в приличный отряд. И когда такое случается... ну, тогда носить клинок - намного лучше, чем чистить конюшни или что-нибудь в этом роде. Тогда хотя бы ты зарабатываешь на жизнь, сражаясь как мужчина.
- Разве ты мог сделать глупость?!
Губы Каллина дрогнули в мимолетной улыбке.
- Выходит, что мог. Когда-то давным-давно твой папа был всадником в Керморском отряде, но потом сам накликал на себя беду. Никогда не позорь свое имя, Джилл. Послушай меня. Позор прилипает к тебе, как грязь липнет к рукам. Мой лорд выгнал меня, и правильно сделал. И мне ничего не оставалось, кроме длинной Дороги.
- Кроме чего?
- Длинной Дороги. Так серебряные кинжалы называют свою жизнь.
- Папа, а что ты такое сделал?
Каллин повернулся и бросил на нее такой холодный взгляд, что Джилл даже испугалась: не собирается ли он ударить ее?
- Когда ты поешь, - сказал он, смягчившись, - мы пойдем на базар и купим тебе какую-нибудь мальчишечью одежду. Платье не годится для езды верхом, да и мало ли что ждет нас в пути.
Джилл поняла, что у нее больше никогда в жизни не хватит смелости снова задать ему этот вопрос.
Каллин сдержал слово и в самом деле накупил много вещей: башмаки, штаны, рубашки, хороший шерстяной плащ и маленькую круглую брошку вместо застежки. Джилл никогда не видела, чтобы у него было так много денег прежде, настоящих денег - блестящих серебряных монет. Заметив ее вопросительный взгляд, отец объяснил, что захватил сына знатного лорда на поле боя, и эти деньги были платой за то, что он вернул сына родителям.
- Ты поступил благородно, папа, - заметила Джилл. - Ты не убил его, а отпустил на свободу.
- Благородно? - Каллин едва улыбнулся. - Я скажу тебе, дочка, что это мечта каждого серебряного кинжала - захватить в плен знатного лорда. Это приносит деньги, а не славу. И, проклятье, таким способом многие бедняки превратились в богачей.
Джилл была искренне удивлена. Взять в плен, чтобы заработать на этом деньги, - об этом никогда не упоминалось в народных песнях и великолепных сказаниях о войне. И все же она по-детски радовалась, что у них достаточно денег, особенно когда Каллин купил ей серого пони, которого она тут же назвала Гвиндик - по имени великого героя древности. Когда они вернулись на постоялый двор, Каллин сменил ей одежду, а потом бесцеремонно обрезал волосы серебряным клинком. Теперь она была похожа на мальчика.
- Длинные волосы будут помехой в дороге, - пояснил он. - Я не могу тратить свое время на то, чтобы ухаживать за тобой как нянька.
Джилл согласилась с ним, но, взглянув на себя в осколок зеркала, вздрогнула. Ну вот, теперь она даже не знает толком, кем отныне ей предстоит стать. Это ощущение не покидало ее и тогда, когда они спустились в таверну постоялого двора, чтобы подкрепиться. Она почувствовала, что должна встать и помочь хозяину постоялого двора Блэйру обслуживать посетителей, вместо того чтобы обедать со всеми. Был базарный день, таверна была полна торговцев, в широких штанах, что служило признаком их общественного положения. На Каллина они смотрели с презрением и по возможности избегали общения с ним.
Джилл только что покончила с тушеным мясом, когда трое молодых воинов ввалились в таверну и заказали эль. Джилл поняла, что это всадники из отряда лорда, потому что их рубашки на груди были украшены гербами с изображением бегущих оленей. Они остановились справа у двери и долго что-то оживленно рассказывали Блэйру. Каллин захотел еще эля, и ему пришлось самому идти к стойке.
Возвращался он с полной кружкой мимо трех парней. Один из них намеренно шагнул вперед и толкнул его под руку, так что из кружки плеснулся эль.
- Смотри, куда идешь, серебряный кинжал, - усмехнулся один из них.
Каллин поставил кружку и повернулся к нему лицом. Джилл забралась на стол, чтобы ей было видно, что происходит. Скаля зубы, двое других отступили к стене, оставив свободным пространство между Каллином и их приятелем.
- Хочешь затеять драку? - спросил Каллин.
- Хочу только научить неотесанного серебряного кинжала приличным манерам, - ответил парень. - Как тебя зовут, отребье?
- Каллин из Кермора. А тебе какое дело?
В комнате воцарилась мертвая тишина, и все повернулись в их сторону. Двое отошедших к стене пытались отговорить своего приятеля, удерживая его за плечи:
- Идем, Груффид. Допивай свое проклятое пиво. Ты еще слишком молод, чтобы умереть.
- Отойдите, - прорычал Груффид. - Вы хотите сказать, что я трус?
- Хотим сказать, что ты дурак, - не выдержал его приятель. - Извини нас, - обратился он к Каллину.
- За меня не извиняйтесь, - сказал Груффид. - Послушай, серебряный кинжал. Не может быть, чтобы хоть половина басен, которые сочинили о тебе, оказались правдой.
- Неужели? - Каллин положил руку на рукоятку своего меча. Казалось, будто сама комната застыла в ожидании, даже стены. Джилл зажала руками рот, сдерживая крик. Испуганные люди отодвигались назад, расступаясь и оставляя Каллина и Груффида наедине друг с другом.
- Эй, послушайте! - крикнул Блэйр. - Только не в моей гостинице.
Но было уже слишком поздно. Груффид выхватил меч. Раздраженно улыбнувшись, Каллин тоже извлек меч из ножен, но опустил руку с мечом вниз так, что кончик лезвия касался пола, В комнате воцарилась такая тишина, что Джилл слышала, как бьется ее сердце. Груффид сделал выпад и нанес удар - меч вылетел из его руки. Отскочив в сторону, он с грохотом упал на пол, а перепуганные посетители с визгом разбежались по комнате, от греха подальше. Каллин поднял лезвие своего меча, но не для того, чтобы нанести удар, а как будто указывая им на что-то. На мече было пятно крови. Выругавшись шепотом, Груффид стиснул запястье правой руки левой. Кровь сочилась сквозь пальцы.
- Я прошу всех быть свидетелями, что он нанес удар первым, - устало проговорил Каллин.
Комната наполнилась возбужденным шепотом, когда друзья Груффида удалились со своим раненым товарищем. Побледневший Блэйр бросился вслед, захватив меч Груффида. Каллин тем временем вытер лезвие о штанину, вложил меч в ножны, затем взял кружку и повернулся к своему столу.
- Джилл, а ну-ка слезай со стола, - сказал он раздраженно. - Что за невоспитанность?
- Я только хотела посмотреть, папочка, - ответила Джилл, спрыгивая вниз, - это было так здорово! Я даже не заметила твоего движения.
- Так же как и он, - сказал Каллин. - Ну ладно, Джилл, я допью эль, потом мы уложим все вещи и двинемся в путь.
- А я думала, мы останемся здесь ночевать.
Все еще возбужденный, Блэйр подбежал к ним:
- Проклятье, и часто с тобой такое случается?
- Частенько, - ответил Каллин. - Каждый из этих щенков думает, что его сильно зауважают, если он убьет Каллина из Кермора. - Он отпил эль большим глотком. - Все они хотят прославиться, поэтому цепляются ко мне, но мне это уже чертовски надоело.
- Еще бы, - Блэйр дрожал, как будто от холода. - Вот видишь, девочка, какая жизнь тебя ожидает в странствиях с отцом. Странная жена из тебя выйдет, когда ты повзрослеешь...
- А я выйду замуж только за человека, который будет таким же хорошим фехтовальщиком, как мой папа, - нашлась Джилл. - Хотя, скорее всего, я вообще никогда не выйду замуж.
Весь день они ехали быстро, не останавливаясь, и только к вечеру, за час до заката, Каллин решил, что они отъехали уже довольно далеко от отряда Груффида и теперь могут передохнуть. Они отыскали фермера, согласившегося продать немного овса для лошади Каллина и нового пони Джилл и разрешившего им расположиться на ночлег на обочине своего пастбища. Пока Каллин собирал дрова для костра в соседнем лесу, Джилл взяла под уздцы лошадей и повела их за изгородь. Ей пришлось тянуть их изо всех сил, пока она наконец не заманила их туда. Она уже возвращалась назад в лагерь, когда рядом неожиданно возник серый гном, который прыгал возле нее вверх и вниз. Джилл, смеясь, взяла его на руки.
- Ты следовал за мной? Я так рада!
Гном широко оскалился и улыбке и обнял ее за шею. На ощупь кожа его была сухой, покрытой чешуйками, и от него пахло свежевскопанной землей. Не раздумывая, Джилл взяла его с собой в лагерь и рассказала ему обо всем, что случилось с ними в дороге. Сначала он слушал внимательно, но вдруг нервно засуетился у нее на руках. Джилл обернулась и увидела Каллина, спешащего назад с охапкой дров, глаза его горели негодованием. Гном исчез.
- Во имя всех богов, Джилл! - сказал отец раздраженно. - Сколько можно играть в эти нелепые игры?! Бормочешь себе под нос и делаешь вид, будто что-то таскаешь в руках...
- Это ничего, папочка. Просто игра.
Каллин бросил охапку дров на землю.
- Чтобы я такого больше не видел. Ты выглядишь как полоумная. Прекрати эти дурацкие разговоры. Я куплю тебе куклу, если тебе так уж хочется с кем-то поболтать.
- У меня есть кукла. Спасибо.
- Тогда почему ты не поговоришь с ней?
- Хорошо, папа, я так и сделаю, обещаю.
Каллин внимательно посмотрел на нее.
- Ну, и во что же ты играла? - спросил он. - Опять какие-нибудь небылицы о диком народце?
Джилл опустила голову и начала ковырять траву носком ботинка. Каллин ударил ее по лицу.
- Не желаю больше слышать об этом. И прекрати бормотать себе под нос.
- Я больше не буду, папа, обещаю, - Джилл обиженно кусала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать.
- Ну, будет тебе. - Он вдруг опустился перед ней на колени и положил руки ей на плечи. - Прости, что ударил тебя, милая. Твой отец сегодня весь на нервах. - Он выглядел растерянным и пристыженным. - Джилл, послушай меня. Многие в королевстве верят в то, что дикий народец в самом деле существует. Но ты знаешь, что люди говорят? Что все, кому дано их видеть, - колдуны и ведьмы. Ты понимаешь, что может случиться с тобой, если кто-нибудь услышит твои разговоры о диком народце? Хоть ты еще и маленькая, все равно могут быть неприятности. Я не хочу с мечом прорубаться сквозь толпу каких-нибудь злобных крестьян, которые решат тебя забить до смерти.
Джилл вмиг похолодела и задрожала всем телом. Каллин прижал ее к себе, но ей хотелось оттолкнуть его прочь и броситься в лес. «Я ведь вижу их! - думала она. - Значит, я ведьма? И теперь я стану старой каргой с дурным глазом, которая отравляет людей зельем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60