А если у вас, в свою очередь, появятся предложения, пусть самые неожиданные, мы всегда готовы их выслушать.
– Да, мэм, – с улыбкой ответил Кэслет, и она с глубоким удовлетворением ощутила перемену в его эмоциональном состоянии.
Душевные муки, связанные с «изменой», не исчезли, и она сомневалась в том, что он вообще когда-нибудь сможет от них избавиться, но он смирился с ними, принял их как цену, которую следует заплатить за решение, которое счел правильным. Вступив на этот путь, он уже не собирался с него сворачивать и даже стремился навстречу испытаниям.
Адмирал леди Хонор Харрингтон в последний раз обвела взглядом совещательную комнату. Весь ее план мог показаться безумным… но что с того? Главное, что это безумие передалось и ее товарищам.
«Да, я должна это сделать, – подумала Хонор, – и, богом клянусь, в конце концов я доставлю домой каждого из них, и себя тоже!»
– Ладно, ребята, – сказала она невозмутимым тоном. – Пора за дело.

ГЛАВА 45

Гражданин лейтенант Хитроу откинулся в командирском кресле и улыбнулся, провожая взглядом проплывшую мимо и оставшуюся за кормой Луа, единственную обитаемую планету системы Кларка. Общение с гражданином полковником Уайтом, старшим офицером Госбезопасности системы, не доставило ему ни малейшего удовольствия, но, к счастью, на Луа служили и другие люди. А пляжи этой планеты заслуженно считались лучшими в Республике. Гражданин капитан Олсон, командир небольшого военного пикета, встретил Хитроу и его команду с истинно флотским радушием, предоставив им возможность под предлогом ожидания текущего отчета целые сутки наслаждаться морем и солнцем.
Вообще-то, благодушно подумал лейтенант, в курьерской службе есть и привлекательные стороны.
«Поступай на флот, и ты увидишь Галактику!» – вспомнил он текст, украшавший призывные пункты, и хмыкнул. Если это верно, то прежде всего в отношении курьеров.
Снова улыбнувшись, Хитроу вернул спинку кресла в вертикальное положение и вздохнул, вспомнив о следующем пункте назначения. От остановки в системе Данака приятных впечатлений ждать не приходилось. Отряд Госбезопасности Кларка был относительно невелик и исполнял скорее полицейские функции. Лейтенант подозревал, что сама безмятежная атмосфера курортной планеты способствовала смягчению нравов. Персонал флотского пикета, находясь на кораблях или орбитальной базе, демонстрировал дисциплинированность и деловитость, но стоило этим людям попасть на планету, как ласковое море, теплый песок и ясное солнышко превращали их в ленивых сибаритов. По всей видимости, то же самое происходило и со служащими БГБ.
Однако на Данаке все обстояло иначе… и не только из-за погоды. Альфа Данака, одна из двух планет более-менее земного типа, находилась от своей звезды класса G8 дальше, чем Луа – от своей G1, и климат там, мягко говоря, не радовал. Но даже эту дыру следовало назвать приятным местечком по сравнению с Бетой. Юридически Бета считалась пригодной для обитания, однако, насколько было известно Хитроу, никто не выказывал добровольного желания даже побывать там, не то что поселиться.
Однако Данак уже свыше четырехсот лет являлся населенным миром, причем если Луа до присоединения к Республике считалась планетой-курортом, межзвездным туристическим раем, то Данак более двух столетий назад вошел в число индустриальных миров. Нынешнее его население приближалось к четырем миллиардам, что являлось очень высоким показателем для системы, расположенной так близко к границе.
Сам факт, что этот отнюдь не привлекательный мир был столь густо заселен, свидетельствовал о том, что власти придают ему немаловажное значение. Вследствие этого здесь находилась крупная флотская база и штаб-квартира Управления БГБ сектора Данак, такая же, как и в секторе Шилоу. Стоит ли говорить, что соседство со столь грозной и мрачной конторой отнюдь не увеличивало привлекательность системы для тех, кто раздумывал, где бы поселиться по выходе на пенсию.
Равно как и для курьера. У которого, в отличие от пенсионеров, выбора не было.
Хитроу скорчил гримасу, но велел себе не привередничать. В конце концов, они славно провели время на Луа, а служба не может состоять из одних праздников. Придется потерпеть. Хорошо бы еще оказалось, что гражданин генерал Чернок заменен кем-то более вменяемым.
Лейтенант сверился с таймером. Его яхта покинула Цербер четырнадцать дней, шестнадцать часов и тридцать три минуты назад по базовому времени. Разумеется, с учетом релятивистского эффекта на борту самого курьера прошло всего десять дней и двадцать два часа. Как ни крути, получалось, что пройдохи из БГБ украли у Хитроу и его ребят почти трое суток.
С другой стороны, кто сказал, что все во Вселенной должно быть по справедливости?

* * *

Гражданин генерал-майор Торнгрейв, появившись из переходного туннеля, легко соскочил в зону бортового тяготения корабля «Фарнезе». Лейтенант наземных сил БГБ вытянулся в струнку и отдал честь. Торнгрейв козырнул в ответ.
– Сэр! Имею честь предложить проводить гражданина генерал-майора в его апартаменты, сэр!
Встречающий Торнгрейву не понравился: одутловатая физиономия наводила на мысль о беспутном образе жизни, а прилизанная шевелюра – о чрезмерном щегольстве. Даже выправка, вроде бы безупречная, производила впечатление чего-то наигранного, скопированного с голографических фильмов о военной жизни. Однако, как бы ни раздражала генерала всякого рода фальшь, он не дал воли своей досаде. Первое впечатление могло быть обманчивым: вдруг парнишка просто нервничает. Не каждый день ему на голову сваливается без предупреждения высокопоставленный начальник. С учетом этих соображений генерал ограничился холодным кивком. Лейтенант, впрочем, холодности не заметил и направился к лифту, показывая генералу дорогу.
Надо было прочесть на нашивке его имя, подумал Торнгрейв. Он служил в штате Гаррис, а теперь наверняка числится в моем. Впрочем, не черт ли с ним… поначалу они все такие. А даже если этот и лезет из кожи больше других, что с того? Какое мне дело, как его зовут?
Лейтенант нажал кнопку вызова, и генерал, остановившийся за его спиной в ожидании лифта, благодушно подумал, что и сам проявляет излишнее рвение. Скажем, ему вовсе незачем было появляться на борту этого корабля; и на Новом Париже, в Главном штабе сил БГБ, едва ли одобрили бы подобную самодеятельность. Как командующий силами Госбезопасности в секторе Шилоу, он ведал назначением и смещением всех народных комиссаров приписанных к сектору кораблей, отрядов морской пехоты и сухопутных сил, и еще занимался множеством административных мелочей, неизбежных при осуществлении управления от имени Комитета столькими звездными системами. Масштаб властных полномочий (что уж греха таить) генерала радовал, однако сектор его являлся тыловым, и порой на Торнгрейва наваливалась скука. Другое дело, что, не обремененный пограничной зоной или столичным округом, он вполне мог отлучиться из зоны ответственности, ибо вероятность того, что об этом узнают наверху, была близка к нулю. Тыловые системы привлекают к себе внимание властей лишь в случае чрезвычайных происшествий, но ничего чрезвычайного там практически никогда не происходит. С одной стороны, тишь да гладь, а с другой – о тебе забывают. Люди, мечтающие о быстром продвижении, избегают мест вроде Шилоу, как черт ладана.
Торнгрейв заподозрил неладное, еще когда гражданин генерал Томкинс, пригласив его на личную встречу, принялся расписывать новую должность как «не слишком бросающуюся в глаза, но чрезвычайно важную в военном отношении. Такая должность не для каждого, и мы первым делом подумали о вас, Прествик. Я ведь могу называть вас просто Прествиком, гражданин генерал-майор?»
К сожалению, все попытки отмазаться от Шилоу успехом не увенчались, и он застрял в этой чертовой дыре почти на два года – в то время как многие младшие, но оставшиеся на виду сослуживцы делали успешную карьеру, обходя в чинах старшего товарища. Ему оставалось лишь вздыхать… до тех пор, пока гражданка генерал-майор Гаррис (не родственница, а всего лишь однофамилица покойного президента Законодателей) не оказала ему любезность, скончавшись от кровоизлияния в мозг. Торнгрейв никогда не желал ей зла и поначалу даже огорчился… но огорчался лишь до того момента, пока не сообразил, что экспедицией к Сибрингу должен командовать генерал БГБ… а других сотрудников Госбезопасности в генеральских чинах в пределах досягаемости не наблюдается.
Правда, его должность на Шилоу тоже являлась генеральской и, в отличие от экспедиции, на нее он был назначен приказом – однако Торнгрейв полагал, что найденное им решение и юридически, и политически оправдано. Нежданная смерть Гаррис породила коллизию, выход из которой следовало искать старшему офицеру БГБ, то есть ему. Учитывая близость Сибринга к фронту и ненадежность тамошнего населения, он не мог доверить ответственный поход человеку, не имеющему необходимого опыта и звания. С другой стороны, вверенный ему сектор Шилоу находился в полутора сотнях световых лет от зоны боевых действий; таким образом, его выбор в пользу более опасного и ответственного задания был объясним. Что до сектора, Торнгрейв поручил управление им своему заместителю, о чем, разумеется, не преминул уведомить донесением генерала Томкинса.
Разумеется, Томкинс мог и не согласиться с таким решением… но не раньше чем через шесть с половиной месяцев. После того как ответ на первое донесение Торнгрейва из Сибринга вернется к нему из Нового Парижа.
Генерал злорадно хмыкнул, но чуть не подавился своим смешком, когда гражданин лейтенант быстро оглянулся через плечо. На физиономии «шестерки» отразилось удивление, почти мгновенно сменившееся подобострастной готовностью посмеяться над «шуткой», о которой он не имел ни малейшего представления. А вот этого гражданин генерал-майор на дух не переносил. Одно дело, когда старший по званию приглашает младшего посмеяться вместе с ним над тем, что он, старший, находит смешным, и совсем другое, когда какой-то заштатный лейтенантишка воображает себя невесть каким умником и скалит зубы, сам не зная над чем.
Оборвав смешок, Торнгрейв смерил лейтенанта (Родхэм Гильермо, значилось на его нашивке) таким холодным взглядом, что бедняга сник, судорожно сглотнул, отвернулся и принялся снова давить на кнопку, словно это могло ускорить прибытие лифта. Тихий-тихий, он старательно вытягивался в струнку – так, словно ему в задницу вставили палку от метлы. На лбу его выступили мелкие бусинки пота. Удовлетворенный произведенным впечатлением, генерал отвел взгляд.
К несчастью, посмотрев в сторону, он наткнулся на эмблему корабля и тут же ощутил знакомый кислый вкус раздражения. Там было написано: КНФ «Фарнезе». Корабль Народного флота. Черт знает что такое! Крейсер давно принадлежит не флоту. Он находится в полном ведении и распоряжении БГБ, и эмблема должна отражать это в полной мере! Но флот упорствовал в своих убеждениях: мол, его корабли по-прежнему флотские и лишь «приданы» Госбезопасности. Как будто истинные защитники безопасности народа не имеют права считаться истинными воинами!
Правда, в глубине души Торнгрейв признавал, что надпись «КБГБ» выглядела бы несколько смешно, но главное – принцип! Флот и морская пехота представляют собой рудименты прежнего режима, декадентского и аристократического. Давно пришло время полностью подчинить их Госбезопасности, той единственной организации, на верность и преданность которой власть может положиться всецело. Конечно, народные комиссары держат все под неусыпным контролем, но в рядах военных по-прежнему находится место для тайных ненавистников Революции, саботирующих усилия БГБ по искоренению крамолы. Но ведь граждане Секретарь Сен-Жюст и Председатель Пьер это понимают? Разве не так?
Разумеется, так, твердо сказал себе генерал, когда лифт привез его к месту назначения. Гражданин лейтенант Родхэм с поклоном пригласил генерала на выход.
Они все понимают и в нужный момент предпримут соответствующие действия. Неизвестно только, когда настанет этот нужный момент. Проводить масштабные преобразования в разгар войны всегда непросто, а успехи МакКвин и ее старорежимных прихвостней, ухитрившихся несколько раз неплохо взгреть манти, сделали этот процесс еще более затруднительным. Разумеется, до поры до времени. И уж во всяком случае, здесь, на Шилоу, у флотских не может быть никаких сомнений в том, кому принадлежит главенство. В остальном же Госбезопасности придется действовать постепенно… если, конечно, МакКвин не зарвется и не даст гражданину Сен-Жюсту повод свернуть ей шею.
«А пока, – злорадно подумал он, – я, во всяком случае, сумел поставить на место эту ядовитую маленькую стерву, гражданку коммодора Янг. Надо же, вздумала ныть, будто „сопровождение конвоев – это задача флота“. Пора бы тебе знать, дура, что две звезды всегда выигрывают у одной, гражданка коммодор, особенно если две звезды играют за БГБ».

* * *

Выслушав доклад о прибытии на борт генерал-майора Торнгрейва, гражданка коммодор Рэйчел Янг ограничилась тем, что кивнула, хотя больше всего ей хотелось плюнуть. Гражданка генерал-майор Гаррис тоже служила в БГБ и, разумеется, имела свои недостатки, но она, по крайней мере, понимала, что управлять военными кораблями должны те, кто этому обучен. А вот Торнгрейв, похоже, не понимал. А возможно, просто считал, что верность Революции и отсутствие личных амбиций (ха, ручаюсь, уж он-то и есть самый бескорыстный малый во всей Госбезопасности!) автоматически делают любого более компетентным, чем человека, который тридцать лет безукоризненно исполняет свой долг.
«Черт возьми! – со злостью подумала она. – Я тоже верю в Революцию! Ну хорошо, возможно я и не одобряю некоторые крайности, однако понимаю, что разрушить до основания старый порядок и воздвигнуть здание нового, не допустив при этом отдельных эксцессов, попросту невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101