Время от времени это приводило к стычкам со всякими недотепами вроде того Пересея.Помнится, встретился я с одним… Газон.., или Вазон.., нет, его звали Язон. Этому недоумку втемяшилось в башку собрать золотых блох со шкуры какого-то дракона. Ради этого он построил корабль под названием «Жаргон» или как-то похоже и принялся мне докучать. Кажется, он принял меня за того дракона. Только полнейший тупица может спутать дракона с морским чудовищем, но Язон как раз соответствовал этому определению. В конце концов он разозлил меня настолько, что я его заглотнул. И зря. Я вообще не люблю вкус плоти, а уж плоть обыкновенского драчуна — это такая гадость! Пришлось его выплюнуть, но мерзкое послевкусие оставалось во рту еще пару недель. Кажется, потом Язон все же нашел нужного дракона и стащил у него блох, приманив их на желтую овечью шкуру. По части справедливости в Обыкновении дело обстоит скверно.От огорчения мне захотелось уединиться. По подземной реке я заплыл в отдаленное озеро под названием Несс и поселился там. Увы, Обыкновения не то место, где можно обрести покой.Стоило мне вынырнуть на поверхность, как толпы людей сбегались к берегу и показывали на меня пальцами, словно на какое-то чудо. Тогда меня и прозвали Несским Лохом. Кажется, по-обыкновенски это значит что-то обидное.В конце концов, я плюнул на все и перебрался в Ксанф. Увы, гнусный вымысел Пересея настиг меня и здесь. Не только люди — с них-то что взять, — но и вполне благоразумные чудовища думают, будто я питаюсь несчастными девицами. Однако настоящий Лох всегда верен своему долгу. Несмотря ни на что, я продолжаю плавать вдоль побережья в поисках девиц, которых смогу вызволить из беды. Такова моя история, грустная и поучительная. Увы, добрые намерения слишком часто натыкаются на непонимание. — Чудовище закончило свой рассказ и умолкло.Гранди не был уверен, что все, услышанное им, чистая правда, однако счел за благо оставить сомнения при себе.— Очень рад, что теперь мне, наконец, известна подлинная история, — вежливо проговорил он.— А мне было очень приятно рассказать ее столь разумному и внимательному собеседнику, — прогудело чудовище. Как ни странно, оно уже не казалось голему страшным и отвратительным.Внешность Лоха осталась прежней, но воспринималась почему-то совсем иначе.— А эта морская ведьма, — сменил тему голем, — чем она так плоха?— Ох, морская ведьма! — вздохнуло чудовище. — По правде сказать, мне и думать о ней не хочется, не то что иметь с ней дело.— Но ведь ты чудовище, ужас морей! — удивился Гранди. — Тебе ли бояться какой-то старухи?— Позволь, я объясню тебе, в чем дело. Эта старуха — могущественная волшебница, сам знаешь, волшебницу одолеть не под силу никому, кроме другой волшебницы или волшебника.— Волшебница? Не может быть. Ныне в Ксанфе живут только три волшебницы: Ирис, Айрин и Айви. Волшебницы иллюзии, роста и усиления. Других нет.
— Ты говоришь о живущих в Ксанфе, — с нажимом промолвило чудовище, — а морская ведьма обитает на островке, как бы за пределами Ксанфа. Кроме того, она не живет по-настоящему. Видимо, по этой причине ты ничего о ней не знаешь.— Но доброму волшебнику известно все, — заявил Гранди. — Он непременно сказал бы мне, если бы…— Слышал я о добром волшебнике, — прогудело чудовище. — Говоришь, ему все известно?А он склонен делиться своими знаниями?— Хм, не особенно, — признал Гранди.— Ив полной ли мере владеет этот волшебник своей магией? Насколько я понимаю, он очень стар.— Какое там стар! Он мальчишка, во всяком случае, был мальчишкой, когда я с ним виделся.— Мальчишка? Но как это может быть?— Его случайно опрыскали эликсиром молодости.— Эликсиром молодости? Но если такой эликсир попадет в руки ведьмы…— Не волнуйся, — успокоил своего собеседника Гранди. — Никто, кроме доброго волшебника, не знает, где находится Родник молодости.А он не собирается делиться этим знанием с кем бы то ни было.— Хочется в это верить, ведь эликсир молодости — единственное, что может сделать морскую ведьму еще опаснее, чем она есть.— А каков ее талант?— Бессмертие.— Но ты вроде бы говорил, будто она по-настоящему не живет?— Так и есть. Ведьма занимает чье-нибудь тело и обитает в нем, пока его не износит. Потом она убивает себя и переселяется в новое тело, как правило, помоложе. Через несколько лет изнашивается и оно — мерзкая природа ведьмы заставляет даже самые красивые, юные тела становиться старыми и безобразными гораздо быстрее, чем диктует природа. Только морской ведьме это нипочем, ведь ей ничего не стоит раздобыть себе новую оболочку.— Но как?— Таков ее талант. Когда умирает очередное тело, ведьма становится призраком. Как долго она способна оставаться бесплотной, мне неизвестно, но достаточно, чтобы найти новое вместилище. Ведьма может вселиться в кого угодно и способна менять тела так часто, как ей вздумается.— В кого угодно? — в ужасе переспросил Гранди.— Да, но лишь в том случае, если ее согласятся впустить, — уточнило чудовище.— Да кто же на такое согласится?— В здравом уме — никто. Но ей ведомы хитрые уловки, позволяющие замутить сознание.На то она и ведьма. Вот почему я боюсь ее. Она может обмануть меня и заставить впустить ее в свое тело.— Обмануть тебя? Но как?— Кабы я знал… Она может предстать передо мной в любом облике, ведь эта карга веками практиковалась в гнусных уловках. Прикинется, например, попавшей в беду девицей и…— О! — Гранди сообразил, что чудовищу и впрямь есть чего опасаться. — Но услышанное породило у голема ряд новых вопросов. — Коли эта ведьма так могуча, зачем ей держать кого-то взаперти в Башне из Слоновой Кости?— Как? Ты еще не понял?— Раз спрашиваю, значит, не понял.— Ладно, попробую объяснить. Ведьма обитает в восточном Ксанфе уже не одно столетие, и здешние жители давно уразумели, кто она такая.Мамаши предупреждают дочек насчет возможных хитростей, и добывать новые тела становится все труднее.Животные, и те держатся настороже, как, например, я. Ведьма может вселиться в существо любого вида, пола и возраста, но, насколько я понимаю, предпочитает молодых женщин. Это не значит, что мужчины могут чувствовать себя в безопасности, проклятой колдунье ничего не стоит занять мужское тело временно, пока она не подыщет подходящее женское. Но вся эта возня с самоубийствами и блужданиями в качестве призрака отнюдь не доставляет ей удовольствия.Чем полагаться на случай, не лучше ли всегда иметь под рукой молодую девицу, которая не может убежать и даже не догадывается о гнусных ведьминых затеях?— Но ведь о них известно решительно всем в округе!— Точно. Решительно всем, кроме одной-единственной особы, выросшей взаперти и никогда даже не разговаривавшей с посторонними.— Рапунцель! — воскликнул Гранди, только сейчас сообразив, к чему клонит чудовище. — Так вот для чего ведьма построила Башню из Слоновой Кости!Чудовище кивнуло:— Чтобы вырастить там девочку, здоровую, сообразительную, красивую, но совершенно невинную. Эта девочка должна быть очень умна и может обладать разнообразнейшими познаниями, но лишь в весьма далеких от реальной жизни вопросах. А потому, когда придет ее час, она станет легкой добычей ведьмы.Гранди задумался:— Раз добрый волшебник послал меня в Башню из Слоновой Кости, стало быть, у него имелись на то резоны. Но если Рапунцель отрезана от всего Ксанфа, откуда ей знать, куда подевался пропавший дракон?— Она может знать все, что ведьма сочтет нужным ей сообщить, — заметило чудовище. — А ведьме нужно, чтобы девица имела некоторое представление об истории и географии Ксанфа, ибо, когда колдунья овладевает очередной жертвой, она первое время оказывается ограниченной как физическими, так и умственными возможностями последней. Разумеется, ведьма помнит, кто она такая, каков ее талант, и все такое прочее, но ряд познании ей приходится черпать из памяти новой хозяйки. В этом заключается еще одна причина, по которой ведьме выгодно не полагаться на случай, а готовить жертву заранее. Поэтому не исключено, что Рапунцель располагает весьма обширными познаниями.— Твои слова не лишены смысла, — согласился Гранди. — Вот и Айви рассказывала, что Рапунцель не только красива, но и очень умна.— Наверное, раз она посылает каламбуры, — изрекло чудовище. — Но когда ведьма завладеет телом этой девочки, ум ее станет служить колдунье, а красота увянет, и довольно быстро.— По всем признакам выходит, что Рапунцель — девица, попавшая в беду, — заключил Гранди. — А значит, мы должны ее вызволить.— Так-то оно так, — прогудело чудовище, — но боюсь, это будет нелегко. Думаю, за минувшие века многие предпринимали попытки проникнуть в Башню из Слоновой Кости, но все эти попытки заканчивались плачевно.— Могу себе представить, — грустно пробормотал Гранди.— Но заметь, — задумчиво произнесло чудовище, — добрый волшебник направил тебя в башню как раз тогда, когда девица действительно нуждается в помощи. Интересное совпадение.— Никакого совпадения! — возразил Гранди. — Уж кто-кто, а добрый волшебник наверняка знал про морскую ведьму и послал меня в башню, чтобы спутать ее гадкие планы.— Это похоже на правду.К сожалению, голем отнюдь не чувствовал себя готовым к предстоящей борьбе. В конце концов, ростом он был в человеческую пядь. И явно не герой.Стемнело. Пришло время забирать кровать с Храповиком и отправляться в опасное плавание к внушающей ужас Башне из Слоновой Кости.
Глава 7 БАШНЯ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ
Они плыли на юг вдоль побережья. Чудовище было столь огромным и устойчивым на воде, что походило на плавучий остров. Кровать попросту поставили ему на спину, а Гранди с Храповиком забрались на нее.Говорить чудовище не могло, потому что рыло его по большей части оставалось погруженным в воду, но голема это не огорчало. Он уже наговорился вдоволь.Морское чудовище продвигалось вперед уверенно, но не слишком быстро, так что на путешествие до башни предстояло затратить несколько дней. На рассвете путешественники сделали привал; кровать установили на уединенном и, как заверил Лох, совершенно безопасном вдававшемся в море мысе, где имелся тенистый грот. Это давало возможность Храповику отдохнуть с комфортом. Чудовище отправилось в открытое море подкрепиться планктоном, а Гранди ограничился тем, что нарвал целый букет ирисов, увешанных спелыми сладкими ирисками. Храповик, как всегда, перекусил имевшейся под кроватью пылью.Из пыли он возник, и в пыль же ему предстояло обратиться, когда Айви вырастет. Такова трагическая участь всех подкроватных чудовищ.По мере продвижения на юг облик побережья менялся. С каждой милей земля рыжела, потом стала желтеть и, наконец, приобрела ярко-желтый цвет.— Чудной какой-то берег, — пробормотал Гранди, когда путники в очередной раз остановились.— Так это же Золотые Пески, — пояснило чудовище.— А… — неопределенно протянул голем. Услышанное название ему решительно ничего не говорило, но сознаваться в собственном невежестве он не хотел.И вот в отдалении замаячила ужасная Башня из Слоновой Кости. Замаячила в буквальном смысле слова, ибо, как выяснилось, представляла собой маяк. Желтый луч света метался из стороны в сторону, высвечивая то вздымающуюся поверхность моря, то прибрежный песок и скалы.Местность показалась Гранди унылой и непривлекательной. Возможно, обыкновены увидели бы в Золотых Песках нечто, заслуживающее внимания, но у големов вкус не в пример лучше. Гранди никогда не сунулся бы в это несчастное захолустье, но что поделать, Поиск есть Поиск.Чудовище остановилось на почтительном расстоянии от башни, опасаясь быть замеченным ведьмой. В дальнейшем Гранди мог полагаться только на себя.Лох объяснил голему, что во время отлива можно добраться по мелководью к самому подножию башни. Правда, делать это желательно побыстрее, — с приливом башня превратится в остров. О том, как проникнуть внутрь маяка, Гранди не беспокоился, полностью полагаясь на способность Храповика карабкаться по отвесным стенам. Что волновало голема больше всего, так это местонахождение морской ведьмы. В башне она сейчас или куда-нибудь отлучилась?Когда прилив достиг наивысшей точки, морское чудовище выплыло на мелководье и высадло своих спутников на берег, ухитрившись с помощью ласта засунуть кровать в темный золотой грот. Операция была рикованная, но удалась как нельзя лучше; Храповик мог не опасаться света.Тем не менее он вдруг принялся жаловаться на судьбу, сожалея, что не имеет возможности хватать Айви за лодыжки.— Чем скорее мы закончим Поиск, тем скорее ты сможешь снова заняться любимым делом. Если, конечно, не встретишь романтическое приключение, — напомнил ему Гранди.В ответ Храповик пробормотал что-то невнятное. Кажется, он и сам не знал, чего ему хотелось больше.Первым делом Гранди решил выждать и осмотреться. Лох уверял, что ведьма имеет обыкновение время от времени покидать башню, но большего рассказать не мог, ибо видел ее лишь издали, да и то мельком. На то, чтобы проследить за ведьмой, у него не хватало самообладания.Сейчас чудовище удалилось от берега в поисках планктона. Гранди знал, что оно вернется, ведь даже страх перед ведьмой не заставит Лоха забыть о своем долге. Он сделает все, чтобы вызволить попавшую в беду девицу. Но решать, что именно надлежит делать, предстояло не чудовищу, а голему Гранди.И на сей раз ему улыбнулась удача. Ближе к полудню он углядел отчалившую от подножия башни лодку. По всей видимости, ведьма держала ее пришвартованной у двери, а сейчас отправилась на сушу за припасами. Голем мог переправиться к башне и попытаться вызволить Рапунцель. Правда, ведьма, наверное, заперла дверь, чтобы девушка не сбежала. Если бы удалось ее открыть…Гранди с волнением дожидался наступления сумерек. Сгустилась тьма, а ведьма так и не вернулась. По правде сказать, голем не сумел как следует разглядеть фигуру в лодке, но не сомневался, что это была именно ведьма. Едва ли она позволяет Рапунцель отлучаться за снедью. Правда, старая карга могла завести какую-нибудь помощницу, чтобы самой не хлопотать по хозяйству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32