Лицо Волка стало таинственно-загадочным. Он поднял палец, как будто готовясь достойно ответить Дернику, но неожиданно весело рассмеялся.
Дерник вначале раздраженно вскинулся, но, сообразив, в чем дело, тоже расхохотался. Понемногу все присутствующие, поняв, как над ними подшутили, присоединились к кузнецу.
– Превосходно разыграл, старый приятель, – сказал Фолдор, покатываясь со смеху, – а кроме того, из этой сказки можно вывести мораль: жадность плоха, но страх еще хуже, а мир и без того достаточно отвратителен, чтобы населять его вымышленными чудовищами.
Фолдор, как всегда, был верен себе и не упускал случая прочитать проповедь.
– Совершенно верно, дорогой Фолдор, – сказал уже серьезнее Волк, – но существуют вещи, от которых нельзя отмахнуться и которые невозможно объяснить.
Только Брилл, сидевший у очага, не присоединился к веселью.
– Никогда не видел призраков, – кисло сказал он, – даже не встречал никого, кто бы с ними сталкивался, и вообще не верю ни в волшебство, ни в чародейство, ни в какие глупости!
Он встал и, громко топая, вышел из зала, словно сказочник оскорбил своей историей лично его.
Позже, на кухне, когда тетя Пол следила за уборкой, а Волк уютно устроился за столом с кружкой пива, борьба Гариона с собственной совестью достигла высшей точки.
Привычный сухой голос в душе объяснил, что скрывать увиденное не только глупо, но и, возможно, опасно. Поставив горшок, который в этот момент чистил, мальчик подошел к тете и старику.
– Возможно, это все чепуха, – осторожно начал он, – но сегодня, возвращаясь с огорода, я видел, как Брилл следил за тобой, тетя Пол.
Обернувшись, она уставилась на него. Волк оставил кружку.
– Продолжай, Гарион, – приказала тетя.
– Ты как раз поднялась к Фолдору, – объяснил Гарион. – Брилл подождал, пока ты войдешь, потом прокрался к двери и подслушивал. Я увидал его, когда ставил лопату в сарай.
– Сколько этот Брилл пробыл на ферме? – спросил, нахмурившись, Волк.
– Только с прошлой весны, – ответил Гарион, – после того, как Брелдо женился и уехал.
– А мерг-торговец был здесь на прошлый Эрастайд, за несколько месяцев до появления Брилла?
Тетя Пол резко вскинула голову.
– Думаешь?.. – Она не договорила.
– Считаю, неплохо бы мне погулять по ферме и перемолвиться словечком с приятелем Бриллом, – мрачно заключил Волк. – Не знаешь, где его комната, Гарион?
Гарион, с внезапно забившимся сердцем, кивнул.
– Покажи!
Волк отошел от стола, и его походка больше не напоминала старческую трусцу. Странно было наблюдать, как бремя прожитых лет мгновенно исчезло куда то.
– Осторожнее, – предупредила тетя Пол.
Волк хмыкнул, и от этого звука у Гариона пошли мурашки.
– Я всегда осторожен. Кому и знать, как не тебе!
Гарион быстро повел Волка в дальний конец двора, к лестнице, ведущей в галерею, где располагались комнаты работников. Они начали подниматься; мягкие кожаные башмаки бесшумно ступали по изношенным ступенькам.
– Сюда, – прошептан Гарион, сам не зная, почему говорит вполголоса.
Волк, кивнув, тихо направился по темной галерее.
– Здесь, – снова прошептал Гарион, останавливаясь.
– Стань в сторонку, – выдохнул Волк, коснувшись двери.
– Заперто? – спросил мальчик.
– Сейчас откроем, – пообещал Волк и положил руку на засов.
Послышался щелчок; дверь открылась. Волк переступил порог. Гарион шел следом. В комнате было темно, и омерзительный запах немытого тела висел в воздухе.
– Его здесь нет, – обычным голосом сказал Волк, повозился с чем-то висевшим у пояса: раздался скрежет, посыпались искры. Кусок разлохматившейся веревки затлел. Волк осторожно подул на фитиль – разгорелся огонек.
Старик поднял светильник над головой и оглядел пустую комнату. Пол и кровать были усеяны смятой одеждой и мелкими вещами. Гарион мгновенно понял: это не обычная неряшливость, а следы поспешного бегства, но сам не знал, откуда у него появилась эта мысль. Волк постоял еще мгновение, высоко держа крохотный факел. Лицо, казалось, мгновенно лишилось всякого выражения, словно мозг лихорадочно доискивался какого-то ответа.
– Конюшня, – резко сказал он. – Быстрее, парень!
Гарион, повернувшись, выбежал из комнаты; следом за ним несся Волк.
Горящая веревка полетела во двор, на миг осветив стены построек.
В конюшне горел свет, тусклый, неясный, но слабые лучики пробивались сквозь щели в двери. Лошади тревожно переминались.
– Отступи, парень, – прошипел Волк, рванув дверь на себя.
Брилл суетился в стойле, пытаясь оседлать лошадь, прядавшую ушами и пятившуюся от кислого запаха.
– Уезжаешь, Брилл? – спросил Волк, стоя со скрещенными руками на пороге.
Тот быстро обернулся, оскалив черные зубы. Косые глаза настороженно блестели в желтоватом свете фонаря, свисавшего с крючка на стене стойла, небритое лицо исказилось.
– Странное время для путешествий, – сухо заметил Волк.
– Не мешай мне, старик, – угрожающе прошипел Брилл, – а не то пожалеешь.
– За всю свою жизнь я сожалел о многих вещах, – ответил Волк, – и думаю, одной больше или меньше, значения не имеет.
– Я тебя предупредил, – зарычал Брилл; рука его нырнула под плащ и извлекла короткий ржавый меч.
– Не дури! – с брезгливым презрением усмехнулся Волк. При одном взгляде на меч Гарион, однако, схватился за свой нож и закрыл собой беззащитного старика.
– Назад! – прохрипел Волк.
Но Гарион уже рванулся к Бриллу, выставив вперед кинжал. Позже, размышляя над происшедшим, он не смог объяснить, почему поступил именно так. Казалось, какой-то глубинный инстинкт руководил мальчиком.
– Гарион, – повторил Волк, – прочь с дороги!
– Ну что ж, тем лучше! – воскликнул Брилл, поднимая меч.
Но внезапно в конюшне оказался Дерник, появился словно ниоткуда и, схватив бычье ярмо, выбил меч из руки Брилла. Тот в ярости обернулся, но второй удар Дерника пришелся по ребрам. Дыхание с шумом вырвалось из легких, и Брилл повалился на усыпанный соломой пол, охая и извиваясь.
– Стыдись, Гарион, – с упреком сказал Дерник. – Не для таких дел ковал я этот клинок.
– Но он чуть не убил господина Волка, – запротестовал Гарион.
– Ничего, – сказал Волк, наклоняясь над стонущим человеком, и, быстро обыскав Брилла, вынул из-под засаленной туники тяжелый кошелек. Поднес кошелек к фонарю и открыл.
– Это мое, – заныл Брилл, пытаясь встать, но Дерник поднял ярмо, и он вновь повалился на пол.
– Неплохие деньги для батрака, дружище Брилл, – воскликнул Волк, высыпав груду звенящих монет. – Как тебе удалось столько заработать?
Брилл злобно уставился на него. Глаза Гариона широко раскрылись при виде денег: он никогда раньше не видел золота.
– Можешь даже не отвечать, дружище Брилл, – сказал Волк, рассматривая одну из монет.
Ссыпав все остальные обратно в кошелек, Волк швырнул маленький кожаный мешочек корчившемуся на полу человеку. Брилл быстро схватил его и запрятал под тунику.
– Я должен рассказать обо всем Фолдору, – решил Дерник.
– Нет, – запротестовал Волк.
– Но дело-то серьезное, – настаивал кузнец. – Тут не простая драка, а настоящее сражение.
– Времени нет на такие пустяки, – убеждал Волк, снимая со стены сыромятный ремень. – Свяжи ему руки за спиной и сунь в хлебный ларь. Кто-нибудь найдет его утром.
Дерник поднял недоумевающие глаза.
– Верь мне, дружище, – сказал Волк. – Нужно спешить. Свяжи этого и спрячь где-нибудь, потом приходи на кухню. Гарион, пойдем со мной. – Повернувшись, старик вышел из конюшни.
Тетя Пол нервно ходила из угла в угол.
– Ну что? – потребовала она.
– Пытался сбежать. Мы вовремя успели, – ответил Волк.
– Вы его?.. – не договорила она.
– Нет. Он вынул меч, но Дерник оказался поблизости и повыколотил злость из предателя. Как раз вовремя. Твой львенок уже был готов ринуться в бой. Этот его клинок, конечно, милая игрушка, но им вряд ли можно оборониться от меча.
Тетя Пол повернулась к Гариону, глаза засверкали. Мальчик предусмотрительно отступил подальше.
– Учти, нам недосуг, – предупредил Волк, возвращаясь к своей кружке. – У Брилла полный кошелек золота, червонного золота энгараков. Мерги послали сюда своего шпиона. Я хотел исчезнуть отсюда как можно незаметнее, но, поскольку за нами все время наблюдали, не вижу в этом смысла. Собери вещи, которые могут понадобиться тебе и мальчику. Нужно уйти как можно дальше, пока Брилл не освободится. Не хочу постоянно оглядываться в поисках преследующих нас мергов.
Только что вошедший в кухню Дерник удивленно остановился.
– Вижу, вы совсем не те, кем кажетесь, – сказал он. – Что же вы за люди, если успели нажить столь могущественных врагов?
– Это длинная история, дружище Дерник, – вздохнул Волк, – но, боюсь, у нас нет времени все рассказывать. Извинись за нас перед Фолдором и попробуй задержать Брилла денька на два. Не мешало бы ему и его дружкам потерять наш след. Так будет безопаснее.
– Думаю, лучше это сделать кому-нибудь другому, – медленно протянул Дерник. – Не совсем понимаю, в чем здесь дело, но уверен: вам грозит опасность. Придется мне тоже отправиться в путь и попытаться доставить вас в безопасное место.
– Ты, Дерник? – неожиданно рассмеялась тетя Пол. – Ты хочешь защищать нас?
Кузнец гордо выпрямился.
– Простите, мистрис Пол, но я не позволю вам уйти отсюда без сопровождения.
– Не позволишь? – не веря ушам, переспросила она.
– Прекрасно, – ехидно ухмыльнулся Волк.
– Ты что, окончательно помешался? – негодующе обернулась к нему тетя.
– Дерник показал себя храбрецом, – заметил Волк, – а кроме того, надо же мне с кем-то беседовать в дальней дороге! Твой язык, Пол, с годами становится все ядовитее, и мне совсем нежелательно тащиться сотню лиг, выслушивая оскорбления.
– Смотрю, ты окончательно впал в детство, Старый Волк, – едко заметила она.
– Вот! Именно это я и имел в виду, – торжествующе заявил Волк. – Теперь быстро собери самое необходимое и давай поскорее убираться отсюда. Ночь почти прошла.
Тетя Пол молча резанула его яростным взглядом и буквально вылетела из кухни.
– Мне тоже нужно взять с собой кое-что, – сказал Дерник, спеша следом.
В голове Гариона все смешалось: слишком много событий произошло за одну ночь.
– Боишься, малыш? – спросил Волк.
– Ну... – замялся Гарион, – просто я не понимаю. Совсем ничего не понимаю.
– Со временем поймешь, Гарион. Сейчас, может, даже и лучше для тебя оставаться в неведении. То, что мы делаем, опасно, но не слишком. Твоя тетя, я... и Дерник, конечно, не допустим, чтобы тебе причинили зло. А теперь помоги мне.
Взяв фонарь, старик направился в чулан и начал укладывать в мешок каравай хлеба, окорок, головку сыра и несколько бутылок вина.
Было уже за полночь, когда они, потихоньку выйдя из кухни, пересекли темный двор. Слабый скрип ворот, открываемых Дерником, показался неестественно громким.
Выходя на улицу, Гарион почувствовал мгновенную боль в сердце – ведь ферма Фолдора была единственным домом, который знал мальчик, а теперь приходилось расставаться, и, быть может, навсегда. Воспоминание о Забретт еще больше омрачило душу. Представив себе Доруна вместе с девочкой в сенном сарае, Гарион собрался отказаться от путешествия, но понял – слишком поздно.
Они отошли от построек, где ветер был не так силен, и теперь холод пронизывал Гариона. Тяжелые облака закрыли луну, а дорога еле заметно выделялась среди полей. Мальчику стало одиноко и страшно. Он невольно подвинулся поближе к тете Пол.
Взобравшись на вершину холма, Гарион остановился и оглянулся. Ферма Фолдора казалась едва заметным белесым пятном. Мальчик, вздохнув, отвернулся.
Впереди царила сплошная чернота, и даже дорога затерялась в этой кромешной тьме.
Глава 6
Они прошли много лиг, Гарион не знал сколько. Он клевал на ходу носом и несколько раз спотыкался на неровной, вымощенной камнями дороге. Больше всего на свете ему хотелось спать. Глаза горели, ноги тряслись от усталости.
На вершине очередного холма, какие сплошь и рядом встречались в Сендарии, выглядевшей сверху, словно измятая ткань, господин Волк остановился и огляделся, внимательно всматриваясь в зловещую темень.
– Сворачиваем с дороги сюда, – объявил он.
– Стоит ли? – спросил Дерник. – Вокруг леса, и я слышал, в них могут скрываться разбойники. Даже если это и не так, мы, скорее всего, заблудимся в темноте.
– Думаю, нам нечего бояться грабителей, – уверенно ответил Волк, – и нам просто везет, что луны на небе нет. Похоже, нас пока не преследуют, но лучше, чтобы никто вообще не видел, куда мы пошли. Золото мергов может купить много тайн.
И с этими словами старик повел их в поля, раскинувшиеся рядом с дорогой.
Гарион почти не мог идти. Если он спотыкался даже на дороге, то теперь на каждом шагу проваливался в невидимые норы и выбоины. Когда наконец они добрались до лесной опушки, мальчик едва не падал от усталости.
– Как мы найдем здесь дорогу? – мрачно спросил он, пытаясь разглядеть хоть что-то в непроходимых зарослях.
– Недалеко отсюда дорожка, протоптанная дровосеками, – ответил Волк. – Нужно только пройти еще чуть-чуть.
И он снова пошел вперед, огибая край темного леса; остальные, еле волоча ноги, тащились следом.
– Пришли, – объявил он наконец, остановившись и поджидая спутников. – Здесь очень темно, а тропинка не очень широка. Я пойду впереди, вы за мной.
– Я буду держаться позади тебя, Гарион, – сказал Дерник. – Не волнуйся, все будет в порядке.
Однако в голосе кузнеца звучали странные нотки, словно он пытался, скорее, приободрить себя, чем успокоить мальчика. В лесу, казалось, было теплее.
Деревья укрывали от беспощадного ветра, но стояла такая темень, что Гарион не понимал, как удается Волку не сбиться с пути. Ужасное подозрение росло в душе: а что, если Волк сам не знает, куда идет, и просто слепо бродит по лесу, положившись на волю удачи!
– Стойте! – раздался внезапно громовой голос впереди.
Глаза Гариона, немного привыкшие к темноте, различили едва заметный силуэт, такой огромный, что казалось, он принадлежал не человеку.
– Великан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35