– поклонившись в ответ, воскликнул олгар.
Через несколько минут путешественники пересели на новых коней. Часть олгарских воинов скакала впереди, остальные – в арьергарде. Всадники помчались обратно на запад сквозь темную снежную ночь.
Глава 10
Постепенно почти незаметно небо стало бледнеть. Неутомимые кони летели навстречу разгорающемуся свету; толстое покрывало снега, лежащее на широкой поверхности Великого Северного пути, заглушало стук копыт. Гарион, оглянувшись, заметил измятые сугробы и извилистую полосу, оставленную кавалькадой; снег, резко белеющий в сероватом тумане, уже начал засыпать следы.
Когда совсем рассвело, господин Волк придержал лошадь, от которой шел пар, и поехал шагом.
– Далеко успели уйти? – спросил он Силка.
Человечек с лицом хорька стряхнул с плаща снег, огляделся, пытаясь найти хоть какую-то веху в мельтешащем занавесе падающих снежинок.
– Десять лиг, – решил он наконец, – может, чуть больше.
– Отвратительный способ путешествовать, – проворчал Бэйрек, морщась и неловко ерзая в седле.
– Лучше подумай, как себя чувствует твой конь, – ехидно ухмыльнулся Силк.
– Далеко еще до Камаара? – спросила тетя Пол.
– От Мероса сорок лиг, – ответил Силк.
– Нужно найти убежище, – решила она. – Нельзя без отдыха промчаться галопом сорок лиг, кто бы там ни преследовал нас.
– Думаю, о погоне беспокоиться не стоит, – сказал Волк. – Олгары задержат Брилла и его прихвостней и даже Эшарака, если им вздумается помчаться вслед.
– Да, по крайней мере олгары хоть на это годятся, – сухо согласился Силк.
– Если я точно помню, здесь недалеко, в пяти милях к западу, должна находиться имперская гостиница, где живут легионеры, – объявил Волк. – Хорошо бы добраться туда к полудню.
– А нам позволят там остановиться? – засомневался Дерник. – Толнедрийцы особым гостеприимством не отличаются.
– Зато они способны продать все по сходной цене, – возразил Силк. – Неплохое место для ночлега. Даже если Бриллу или Эшараку удастся ускользнуть от олгаров и проследить, куда мы пошли, легионеры не допустят в своих стенах никаких глупостей.
– Что делают толнедрийские солдаты в Сендарии? – спросил Гарион, почувствовав прилив патриотического негодования.
– Толнедрийцы наловчились составлять договоры даже лучше, чем обвешивать покупателей, – пояснил Силк.
– Ты непоследователен, Силк, – хмыкнул Волк. – Не возражаешь против построенных ими приличных дорог, но терпеть не можешь толнедрийских солдат! Одно без другого не бывает!
– Я и не пытаюсь быть последовательным! – жизнерадостно ответил остроносый акробат. – Если мы собираемся насладиться их сомнительным уютом к полудню, нужно спешить. Не хотелось бы лишить возможности его императорское величество обчистить мои карманы!
– Ну что ж, едем, – согласился Волк, вонзая каблуки в бока олгарского коня, нетерпеливо перебиравшего под ним ногами.
Они добрались до гостиницы к полудню, почти ничего не видя из-за сильного снегопада. Крепкий забор окружал несколько приземистых зданий. Легионеры, населявшие их, были совсем не похожи на тех толнедрийских торговцев, которых встречал Гарион, – ни вкрадчивых манер, ни льстивого голоса; закаленные в боях солдаты с жестким взглядом и грубыми манерами, в латах и шлемах с перьями. Они держались гордо, даже высокомерно, с сознанием того, что за их спинами – сила и мощь Толнедры.
Еда в обеденном зале была самой простой и сытной, но ужасно дорогой.
Крохотные спальные закутки оказались безукоризненно чистыми, с жесткими узкими постелями, толстыми шерстяными одеялами, и тоже обходились недешево. В стойлах было прибрано, и тут господину Волку опять пришлось выложить немалую сумму.
Гарион забеспокоился при мысли о том, во что обошелся старику ночлег, но Волк платил с таким безразличием, как будто имел бездонный карман.
– Отдохнем здесь до завтра, – объявил после обеда старик, – а вдруг снегопад к утру прекратится. Не нравится мне, что приходится брести вслепую через метель. Слишком многое может ускользнуть по пути от нашего внимания.
Гарион, совершенно отупев от усталости, с благодарностью выслушал Волка, клюя носом за столом. Остальные о чем-то тихо говорили между собой, но он был слишком измучен, чтобы вслушиваться.
– Гарион, – наконец сказала тетя Пол, – почему бы тебе не пойти спать?
– Не хочу, тетя Пол, – быстро встрепенувшись, ответил он, снова расстроившись, что с ним обращаются как с ребенком.
– Немедленно, Гарион, – приказала она приводящим в бешенство, хорошо знакомым тоном. Казалось, всю жизнь он только и слышал от нее эти два слова: «Немедленно, Гарион...» Но спорить, по всей видимости, не имело смысла.
Он встал и поразился тому, как трясутся ноги. Тетя тоже поднялась и повела его к выходу.
– Я сам найду дорогу, – запротестовал Гарион.
– Конечно, – согласилась она, – а теперь пойдем.
Из последних сил забравшись на кровать, Гарион блаженно растянулся во весь рост. Тетя подоткнула одеяло, натянув его чуть ли не до носа.
– Устройся хорошенько, а то простудишься, – велела она и притронулась прохладной рукой к его лбу, как часто делала с самого детства.
– Тетя Пол... – сонно позвал мальчик.
– Что, Гарион?
– Кем были мои родители? То есть я хочу сказать, как их звали?
Тетя серьезно взглянула на него:
– Поговорим об этом позже.
– Я хочу знать, – упрямо настаивал он.
– Хорошо. Отца звали Гирен, а мать – Илдера.
Гарион задумался.
– Имена не сендарийские, – наконец объявил он.
– Совершенно верно.
– А почему?
– Это долгая история, – ответила она, – а ты сейчас слишком устал, чтобы слушать.
Повинуясь какому-то внезапному импульсу, Гарион протянул руку и коснулся белого локона на лбу тем местом ладони, где белела метка. И как уже случалось раньше, по коже побежали мурашки, странное окошко приоткрылось в мозгу, на этот раз осветив что-то гораздо более важное. Гариона охватила ярость, и перед глазами встало лицо – лицо, непонятно каким образом напоминавшее лицо господина Волка, и весь ужасный всепожирающий гнев был обращен именно на этот образ. Тетя Пол отодвинулась.
– Я просила, Гарион, не делать этого, – сухо сказала она, – ты еще не готов!
– Но ты скажешь, когда придет время?
– Может быть, но не сейчас. Закрой глаза и спи.
И тут, как будто приказ полностью лишил его воли, Гарион немедленно погрузился в глубокий безмятежный сон.
На следующее утро снег больше не падал, и мир, лежавший за стенами имперской гостиницы, был закутан толстым нетронутым белым одеялом, а воздух стал полупрозрачным от влажной дымки, почти тумана.
– Туманная Сендария, – иронически заметил за завтраком Силк. – Иногда я просто поражаюсь, как ржавчина еще не проела насквозь все королевство!
Путешественники ехали весь день, мчались головокружительным галопом и к ночи успели добраться еще до одной гостиницы, почти ничем не отличавшейся от той, какую покинули утром, так что Гариону показалось, будто они сделали круг и вернулись назад. Он так и сказал Силку, когда они ставили лошадей в конюшню.
– У толнедрийцев никакой фантазии, – ответил Силк, – и все их гостиницы абсолютно одинаковы. Подобные здания можно увидеть в Драснии, Олгарии, Арендии и везде, где есть проезжие дороги. Это их единственный недостаток – полное отсутствие воображения.
– Им самим не надоедает делать одно и то же из года в год?
– Может, так удобнее, – засмеялся Силк. – Пойдем лучше поедим.
На следующий день снова валил снег, но к полудню Гарион внезапно ощутил аромат, то самое благоухание, которое доносилось с моря, когда до Дарины было еще далеко, и понял: их путешествие подходит к концу.
Камаар, самый большой город в Сендарии и крупный морской порт на севере страны, раскинулся в устье великой реки Камаар.
Великий Северный путь, проложенный до Боктора в Драснии, и Великий Западный путь, ведущий через Арендию в Толнедру и императорскую столицу в Тол Хонете, кончались именно здесь. Не преувеличивая, можно было сказать, что все дороги ведут в Камаар.
Позже, холодным снежным днем, они спустились по пологому холму к городу.
Не доезжая до ворот, тетя Пол остановила коня.
– Поскольку больше нет нужды притворяться бродягами, – объявила она, – не вижу необходимости останавливаться на самых убогих постоялых дворах, не так ли?
– Я об этом не успел подумать, – сказал господин Волк.
– Зато я успела. Хватит с меня гнусных гостиниц и грязных деревенских дворов. Мне нужна ванна, чистая постель и приличная еда. Если не возражаешь, я сама выберу, где остановиться.
– Конечно, Пол, – с готовностью ответил Волк, – все как скажешь.
– Вот и прекрасно, – заключила она, пришпорив коня и оставив позади всех всадников.
– Что вам нужно в Камааре? – довольно грубо спросил один из стражников, закутанный в меховой плащ.
Тетя Пол, откинув капюшон, пронзила нахала ледяным взглядом.
– Я герцогиня Эратская, – объявила она звенящим голосом, – а это мои слуги, и никого не касается, зачем я прибыла в Камаар.
Стражник, моргнув от неожиданности, почтительно поклонился.
– Простите меня, ваша светлость, я не хотел оскорбить вас.
– Разве? – осведомилась тетя Пол холодно, не сводя с несчастного уничижительного взгляда.
– Не узнал вашу светлость, – униженно молил бедняга, извиваясь под этим высокомерным взором. – Не могу ли я помочь чем-нибудь?
– Вряд ли, – процедила тетя Пол, презрительно оглядев его. – Какой в Камааре лучший постоялый двор?
– «Лев», ваша светлость.
– И?.. – нетерпеливо спросила она.
– И что, госпожа? – удивился совершенно сбитый с толку стражник.
– Где он? – оборвала тетя Пол. – Нечего стоять с раскрытым ртом, как последний дурак! Говори!
– Вон там, за зданием таможни, – покраснев до ушей, пробормотал тот. – Поезжайте по этой улице, пока не доберетесь до площади Таможни. Там каждый покажет.
Тетя Пол снова натянула капюшон.
– Дайте ему что-нибудь, – приказала она, не оборачиваясь, и въехала в город с высоко поднятой головой.
– Покорно благодарю, – поклонился стражник, подхватывая из рук Волка мелкую монету. – Должен признаться, никогда не слыхал о герцогине Эратской.
– Значит, повезло, – хмыкнул Волк.
– Какая красавица! – восхищенно прошептал он.
– И характер соответствующий, – заверил Волк.
– Я и сам заметил.
– Мы заметили, что ты заметил, – ехидно подхватил Силк.
Пришпорив коней, они догнали тетю Пол.
– Герцогиня Эратская? – мягко осведомился Силк.
– Манеры этого парня мне не понравились, – надменно заявила она. – И к тому же я устала притворяться нищенкой.
Оказавшись на площади Таможни, Силк остановил торговца, с озабоченным видом трусившего по замерзшему тротуару.
– Эй ты! – оскорбительным тоном позвал Силк, осадив коня прямо перед носом перепуганного торговца. – Моя хозяйка, герцогиня Эратская, хочет знать, где находится постоялый двор «Лев». Немедленно отвечай!
Торговец заморгал, лицо побагровело от злости.
– Дальше по улице! – коротко ответил он, поднимая руку. – Не сворачивайте. По левой стороне. На воротах вывеска.
Силк, презрительно фыркнув, швырнул несколько монет к ногам торговца и лихо развернул коня.
Гарион заметил, что торговец выглядел страшно разъяренным, но тем не менее начал шарить в снегу, отыскивая брошенные Силком монеты.
– Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из добрых горожан скоро забыл о нашем прибытии, – кисло пробормотал Волк, когда они отъехали.
– Они запомнят приезд высокомерной аристократки, а эта маскировка ничем не хуже прежней, – возразил Силк.
Прибыв на постоялый двор, тетя Пол потребовала не скромную спальню, а целую анфиладу комнат.
– Казначей заплатит вам, – заявила она содержателю постоялого двора, показывая на господина Волка. – Лошади с багажом задержались в пути, так что остальные слуги прибудут позже. Немедленно найдите мне портниху и горничную! Шевелитесь!
И, повернувшись, величественно поплыла по высокой лестнице, ведущей в ее комнаты, в сопровождении угодливо кланяющегося слуги.
– Суровая женщина герцогиня, не так ли? – отважился спросить хозяин.
– Вы правы, – согласился Волк. – Я давно понял, что мудрее всего нам исполнять все ее желания и никогда не противоречить.
– Буду следовать всем вашим указаниям, – заверил хозяин. – Моя младшая дочь – девочка услужливая. Приставлю ее горничной к ее светлости.
– Благодарю, приятель, – вмешался Силк. – Наша госпожа приходит в дурное расположение духа, если ей не угодить, а больше всех страдаем именно мы.
Они поднялись в снятые тетей Пол комнаты и оказались в большой, богато обставленной гостиной, роскошнее которой Гарион в жизни не видел. Искусно вытканные гобелены со сложными рисунками, вплетенными в ткань, закрывали стены.
Множество свечей, не чадящих, сальных, а из настоящего воска, стояли в подсвечниках и массивном канделябре на полированном столе. Яркий огонь весело полыхал в очаге, на полу лежал большой красивый ковер.
Перед камином, протянув к огню руки, стояла тетя Пол.
– Разве это не лучше жалкого портового постоялого двора, где разит рыбой и потом? – спросила она.
– Если герцогиня Эратская простит мои слова, – ехидно начал Волк, – вряд ли таким способом можно избежать любопытных взглядов окружающих, а на деньги, потраченные здесь, можно прокормить целый легион в течение недели!
– Хорошо бы приступ старческого слабоумия еще не усугублялся и твоей жадностью, – фыркнула она. – Никто не принимает всерьез избалованную аристократку, а твои фургоны не помешали этому мерзкому Бриллу найти нас. По крайней мере, здесь спать удобнее, чем на мерзлой земле, и можно передвигаться с большой скоростью.
– Надеюсь, – проворчал Волк, – мы не пожалеем, что послушались тебя.
– Хватит ныть, старик!
– Делай как хочешь, Пол, – вздохнул он.
– Как нам следует себя вести, мистрис Пол? – нерешительно спросил Дерник, явно смущенный столь величественными манерами. – Я совсем незнаком с привычками аристократов.
– Все очень просто, Дерник, – ответила она, смерив взглядом кузнеца, вглядываясь в ничем не примечательное открытое лицо и мускулистые плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35