- После первых нескольких моментов мы все были скорее смущены, чем
напуганы; и конечно горя не было, потому что мы не имели ни малейшего
представления о том, кого оплакивать. Когда звонок доктора Фоксвелла не
дал никаких результатов, мы все начали подозревать, что это была только
шутка, - сказал Уэллес, стараясь успокоиться.
- Ты, что, хочешь сказать, что не собираешься ничего предпринять в
связи с этим?
- Тим, это мог быть мистер Геррольд или мисс Пейдж, или мистер
Уотерс. Следовательно, им могли принадлежать и все другие розыгрыши.
- Мисс Пейдж! - фыркнул мальчик.
- У меня есть выбор, обращаться здесь со всеми детьми, как с
преступниками или как с немного странными, - сказал доктор Уэллес. -
Обещаю тебе, я узнаю. Но дай мне немного времени. И не воспринимай все так
серьезно. Близкой опасности нет, я даю тебе мое профессиональное слово.
Сейчас мы все настороже и внимательно следим. Тем временем я решительно
запрещая тебе пробовать какие-либо тесты ассоциации словесности или
что-нибудь подобного сорта. Абсолютно никакого вмешательства, Тимоти.
Оставь это мне. Обещаешь?
- Еще один розыгрыш, Питер, и все обещания закончены, - решительно
сказал Тим. - А пока, ладно, я обещаю.
- Еще один розыгрыш и я, обещаю тебе, предприму любые необходимые
шаги вплоть до тисков для больших пальцев.
- Ладно. - Успокоенный, Тим удалился.

Спустя несколько вечеров дети собирались в зале. Бет проводила
последние штрихи на комиксах для серии "Неновая". На них была изображена
преклонного возраста и разнузданно выглядящая машина, за рулем которой
сидели две пожилые дамы, только что купившие бензин на заправочной
станции. Одна пожилая дама спрашивала другую: "Ты уверена, что он полон?",
на что машина икнула: "Ик!"
- Это как раз так умно, как они ожидают от нас, - одобрительно сказал
Макс. - Трудно, не так ли, сдерживать себя?
- О, мы можем быть умными по-другому, - весело сказала Бет. - Как ты
поживаешь, Макс?
- Наша большая игра слишком трудная, говорит мистер Геррольд, но у
меня есть идея насчет другой. Продала еще что-нибудь, Стелла?
- Я сосредоточена на окончании романа Петры, - ответила Стелла. - Что
ты делаешь в последнее время, Фред? Еще патенты?
- Я вообще не сдвинулся с мертвой точки с хитином до сих пор, -
сказал Фред, - Это трудное дело. Но у меня еще несколько идей, и те два
патента я наверняка получу. И у меня есть одна хорошая новая идея, чтобы
поработать над ней, если я смогу держать несколько коров.
- Коров? - переспросила Элси. - Думаю, что у нас было бы молоко. Ты
спросил разрешения?
- Нет, нет еще. Сначала я хочу выстроить теоретическую работу, -
сказал Фред.
- А затем мне потребуется несколько коров для ее проверки.
- Хочешь поведать нам об идее?
- Вот она, идея. Ты знаешь, что если корова имеет телят близнецов, то
один теленок является бычком, а другой - коровкой, которая бесплодна?
- Свободная ласточка, - кивнула Элси.
- Да. Это потому, что гормоны молодого бычка попали в кровь матери и
повлияли на молодую самку, ты все знаешь, как я полагаю. Я думал, что
можно было бы разработать тест - биологический, если не химический - чтобы
можно было на ранней стадии сказать, является ли теленок самцом или
самкой, если был бы только один теленок. Это не действует на маленьких
животных, которые имеют большие смешанные пометы. Но это надо быть в
состоянии выяснить очень рано, а потом, если вы хотели телку, а получился
теленок-бычок, можно сделать аборт и не терять все это время, - объяснил
Фред. - Это действовало бы и для человеческих существ тоже, сомнений у
меня нет; что-то вроде кроличьего теста на раннюю беременность. Хочу это
тоже разработать; возможно доктора найдут место для его испытания, раз я
разработал это.
Другие дети переглянулись.
- Думаю, что мать могла бы захотеть узнать о том, вязать ли ей
розовые свитерки или голубые, - сказала Бет.
- О да, полагаю, что это можно было использовать для удовлетворения
естественного любопытства, - сказал Фред. - Но я на самом деле думал, что
раз люди редко хотят больше одного или двух детей, то стоит ли иметь тот
пол ребенка, который они не хотят. Вы могли бы определить пол плода на
восьмую неделю и...
- Ты! - Тим вскочил на ноги так неожиданно, что опрокинул свой стул.
- Это именно ты! - закричал он. - Ты - тот человек, который проделал
все эти выходки!
- Но как... - в изумлении вскричал Джайлз.
- Как я узнал? Это легко. Он - именно тот, кто не знает ничего кроме
своего интеллекта. Он совершенно не развит с точки зрения чувств, - кричал
Тим. - У него правильные чувства отсутствуют напрочь. Только такого сорта
человек мог думать над подобным планом, о котором он только что рассказал
нам. Он выдал себя!
- Это верно, - взволнованно сказала Элси. - Это должен быть Фред. Он
совсем не знает, что люди чувствуют о своей работе или об убийстве телят
или детей, или еще о чем-нибудь. Что они чувствуют о своих любимых
домашних животных. Он не хочет никаких домашних животных. А комиксы... что
люди чувствуют о Скаттерлиз и как им не хватает их.
- Неужели никто из вас не может понимать шуток? - горячо сказал Фред.
- Те выходки были только шутками, кто бы не делал их. Я не делал...
- О всяком, кто хотя бы думал, что это были шутки, - решительно
сказал Макс, - мы знаем. Вот почему, я думаю, был отложен приезд Робина и
Мари. Доктор Уэллес не сказал почему, но мы знаем, что они были почти
готовы выехать, а затем поездка была отложена. Эти выходки портят школу
для всех нас.
- Нет причины тому, почему люди должны использовать мои эксперименты
для чего-нибудь, кроме удовлетворения своей любознательности, - упрямо
проговорил Фред. - Я не говорю, что всякий должен убивать телят или детей,
как ты сентиментально утверждаешь это.
- Шутками он называет то, что натворил, - изумился Джайлз. -
Продолжай, Тим, прочти нам лекцию по психологии.
- Хорошо, вы знаете, что человек, который живет на уровне чувств,
наделает массу невероятно бестактных, глупых вещей, если вы поместите его
в такую ситуацию, где он должен думать, - начал Тим. - Поступки без капли
здравого смысла в них? Ну и точно также, человек, который живет только для
своего интеллекта и уводит всю свою сторону чувств в подсознание, делает
самые невероятные вещи против чувства. Если вы полностью загоняете
деятельность в подсознание, она мстит вам. Она протекает примитивно и
неразумно - как выходки Фреда - и как раз противоположна всему, что
интеллектуальный человек сделал бы. Она требует компенсации чрезмерным
выделением с другой стороны, но не может делать это правильным образом и
все идет архаично.
- Ты так говоришь, как будто это чужой человек, - сказал Джайлз.
- Это такая манера высказывания, но она выражает каким образом,
по-видимому, происходят поступки, - ответил Тим. - Я никогда в
действительности раньше не понимал этого до самого этого часа. Фред не мог
любить или хотя бы ненавидеть на нормальном уровне. Он должен был делать
что-то неразумное настолько, что оно ниже всякого рода любви или
ненависти, которые мы можем понять, если у нас вообще развита сторона
чувств. Эта его сторона существует, и она должна себя выразить, но у нее
нет шанса сделать это на человеческом уровне.
- Что это была за чепуха, о которой ты говорил на прошлой неделе и
неделей раньше? - насмешливо-презрительно спросил Фред. - Я думал, что ты
сказал, что любовь - это не эмоция, а действие желания.
- Конечно, этот тип любви, - быстро ответил Тим. - Но в человеческом
существе привязанность идет рядом с желанием. Чистейший дух мог бы любить
только желанием - думаю, что должен бы - но человеческие существа имеют
также и эмоции. То, что твое желание делало, было подавлением всех чувств,
как ниже всякого презрения. Но желание принадлежит стороне чувств, потому
что оно выбирает на основании любви - ненависти. Ты отказался это делать
совсем; ты старался не любить или ненавидеть, а только рассуждать. Ты
единственный, кто нетерпим к поэзии или музыке, или к искусству, или
красоте, религии еще к чему-нибудь такому же.
- Я думал, что томисты говорили, что религия была чисто
интеллектуальной, - сказал Фред.
- Ты никогда не думал ничего подобного, - вскричала Элси. - Ты
знаешь, что это вздор. Если бы ты думал, что религия предполагалась быть
чисто интеллектуальной, ты бы никогда не был против нее.
- Сначала я думал, что это мог быть кто-нибудь еще, - сказал Тим,
поднимая свой стул и вновь садясь на него. - Я думал о тебе, Макс, пока не
увидел, как ты играл в свою игру.
- Обо мне? - в изумлении произнес Макс.
- Я думал, что ты мог бы изобрести такую игру, потому что ты не любил
детей и пытался доказать, что это слишком дорогое удовольствие иметь
семью, - объяснял Тим, - пока я не увидел тебя играющим. Тогда я понял,
что тебе нравилось иметь детей все больше и больше, а игра была на самом
деле способом получить детей или быть ребенком в большой семье, а расходы
были чем-то вроде компенсации - ты должен был постоянно напоминать самому
себе, что они дороги, потому что ты их так сильно хотел, а твоим дедушке и
бабушке пришлось сделать все, что они могли, чтобы воспитать одного из
вас.
- Ну и здорово ты знаешь, - поразился Макс. - Я никогда не думал ни о
чем таком. Конечно, Тим, ты прав.
- А затем я подумал, что это могла быть Элси, старающаяся быть
слишком хорошей, потому что, когда ты не можешь выходить из себя открыто в
большом волнении, тебе вероятно приходиться выпускать пар тайком. Но я
считаю Элси слишком честной делать что-то украдкой. Может быть она
выпустила бы животных, если бы захотела поскандалить, но тогда бы она
стояла рядом и смеялась бы над тобой. Я думал даже о Стелле, потому что
некоторые стороны ее все еще так не развиты. Она могла иметь какой-нибудь
неразвитый дар, который мог бы привести к странному поведению, совсем
бессмысленному. Мне пришлось думать о каждом. Я даже думал о мистере
Геррольде и мистере Уотерсе.
- Я знаю, что ты думаешь обо мне, - сказала Стелла, - но именно со
стороны чувств я развита меньше всего, и я работаю над этим с доктором
Уэллесом, ты ведь знаешь.
- Но Фред всегда преувеличивал свой интеллект, - продолжал Тим. - Это
было то, что окружающим его людям нравилось в нем - он был таким умным
мальчиком. Единственную другую ценность видели они в нем - или он так
считал - это деньги, которые государство платило им за то, что они брали
его. Может быть он всегда, так или иначе, был гораздо лучше, не так уж и
многое в нем могло вам нравиться. Он так хладнокровно относится ко всему.
Элси, возможно, и могла бы убить младенцев, если бы она рассердилась на
них, но тогда должна быть причина - как тогда, когда стоял галдеж, когда
она пыталась написать стихотворение. Ненависть - это другая сторона любви
и жалость близка к любви, но Фред совсем ничего не знает о стороне чувств;
он подавил все это. Он считал, что единственная хорошая черта в нем - это
мыслительная сторона, но мы все имеем четыре способности и мы должны
как-то их развивать. Вы не можете быть только односторонним, вы должны
быть четырехсторонним. Очень интеллектуальные люди делают порой самые
странные вещи. Всякий, кто развивает одну способность, исключая другие,
совсем неуравновешен.
- Что мы собираемся делать с ним? - спросил Макс, критически глядя на
Макса.
- Следует нам выставить его из школы?
- Мы должны сообщить о нем доктору Уэллесу, - сказал Джайлз.
- Ну, я не знаю, - сказал Тим. - Почему бы нам не решить это самим?
- Ты имеешь в виду заставить его уехать?
- Сначала давайте посмотрим, что у него есть сказать нам, сейчас,
когда мы знаем, что он сделал все это, - предложил Тим.
- Никакого действительного вреда причинено не было, - горячо сказал
Фред. - Я не знаю, из-за чего все это волнение по пустякам. - Но щеки его
были красны из-за смешения стыда и гнева.
- Вот это как раз то, что нам не нравится, - воскликнула Элси. - Ты
не знаешь!
- Послушай, ты хочешь остаться здесь и работать с нами, и хочешь ты
вылечиться? - спросил Тим.
- Вылечиться! - сердито сказал Фред. - У меня нет ничего такого, от
чего бы следовало вылечиться. Ты так говоришь, как будто я болен или
чокнутый.
- Чтобы доктор Уэллес сделал с ним? - спросил Джайлз.
- Вылечил бы его, то есть, если бы Фред захочет вылечиться, - быстро
ответил Тим. - Он бы развил свои другие способности так, чтобы у него было
правильное чувство и хорошая интуиция, и правильное применение своих
чувств. Фред знает много - может быть больше, чем любой из нас о некоторых
вещах - но из всего этого он не понимает ничего. Его всемогущая
интеллектуальная сторона не позволяет ему делать никакого выбора между
любовью и ненавистью. Он должен бы так изменить свое желание, чтобы он мог
согласиться развивать эту сторону.
- Все это относится к сентиментальности, - сказал Фред. - Какое мне
дело до всего этого? - он холодно уставился на других детей.
- Неужели тебе все равно, нравишься ты нам или нет? - спросил Макс. -
Или даже то, можешь ли ты остаться с нами?
- Я могу работать и дома, - сказал Фред. - И мне все равно, нравлюсь
ли я вам; и с какой стати? Если это то, что вы думаете обо мне...
- Ты человек, - сказал Макс. - Я знаю, ты хочешь, чтобы мы любили
тебя, потому что ты человек. Может быть твои способности рассуждать не
дают тебе думать почему, но ты хочешь. Хотя, думаю, что ты почувствовал
зависть, когда узнал, что другие так же умны, как и ты, и хотел
расквитаться тем, что досаждал нам всем. И я думаю, что ты хочешь забыть о
том, что мы существуем, большую часть времени - если ты уедешь домой, ты
можешь попытаться сделать это, но ты всегда будешь знать, что это не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33