- Да, я сказала Ральфу, что это Вам решать, что говорить, не нам. У
него есть друг в полицейском участке и еще один в местной газете. Они
связались с начальником полиции в Окли и с инспектором школ и спросили Вас
и о том другом докторе, и об учительнице, о которой Вы упоминали, и о чете
Дэвис тоже. Они получали ночные сообщения и телефонные звонки весь
вчерашний день, даже Ваше описание и Вашу фотографию; думаю, им кто-то
сказал, что Вы должны быть здесь, и спросили находитесь ли Вы
действительно здесь. Я уверена, что Вы ничего не имеете против этого,
доктор Уэллес, но мы должны быть уверены.
- Конечно, Вы должны быть уверены. Думаю, что теперь я могу ссылаться
на Вас при разговоре с опекуном других детей.
- Ральф просил меня сказать Вам, - продолжила миссис Оутс, - что если
Вам лучше взять ее, когда Вы поедете, и поместить с мисс Пейдж, то тогда
ей не придется проделывать такой далекий путь в одиночку. Мы можем
оплатить ее проезд и счет за питание, и ее питание в школе тоже, если она
может иметь свое обучение и книги бесплатно, как Вы сказали. Это кажется
ужасно неожиданным для меня, но Ральф сказал, что Вы разговаривали так,
как будто Вам могло это нравиться. Она всегда может приехать прямо к нам
домой, если там ей не понравится. Иначе бы я не согласилась.
- Разумеется. И она будет добросовестно писать Вам. Но как Стелла
относится ко всему этому?
- Ребенку не терпится уехать. Она не переставая говорит, что Вы
посланы к ней, что она подразумевает под этим. Конечно, она может
передумать насколько я знаю. Ее нельзя отправить отсюда, если только она
не захочет. А сейчас я позову ее; или есть ли что-нибудь еще из того, что
Вы хотите сказать мне?
- Только попросить Вас оставить ее наедине со мной для тестов.
Частично они психологические, и...
- Я понимаю это. Ребенок всегда отвлекается, если люди стоят рядом и
следят. Для чего предназначены тесты? Показать, что она подходит к своему
классу в школе?
- Да, и определить, где лежат ее основные интересы и возможности, и
как хорошо она уравновешена и все вроде этого.
- Для своего класса она в порядке, и в некоторых отношениях выше; но
на самом деле она не интересуется занятиями. Она сообразительна, упряма и
имеет прекрасную память. Вон теперь она идет. Входи, Стелла. А сейчас будь
хорошей девочкой и делай то то, что доктор Уэллес скажет, а я буду в
прачечной, если я понадоблюсь, или на заднем дворе.

Как только ее тетя ушла, Стелла села напротив доктора Уэллеса и
спросила:
- Вас послали ко мне, ведь так?
- Вот, я здесь, - сказал Питер. - Думаю, что сейчас этого достаточно.
Довольно странно, но этого, по-видимому, было достаточно для Стеллы,
ей было даже приятно.
Но когда первые страницы теста Арми Альфа были разложены перед ней,
Стелла отмахнулась от них.
- Подобные игры и головоломки надоедают мне, - сказала она.
- Проходила ли ты когда-нибудь подобный тест в школе?
- Они давали нам один однажды. Именно тогда я не могла тратить время
на него.
- Трудности требуют усилий, - сказал доктор Уэллес.
Стелла уставилась на него.
- Какие трудности? - спросила она.
- Что ты сделала с тестом в школе? - спросил психиатр. - Таким же
образом отмахнулась от него?
- О, нет. В школе подобные вещи не проходят. Я дала ответы на
некоторые из них. Но на самом деле я писала поэму, поэтому я не могла
тратить время, чтобы скучать с головоломками именно тогда. Когда я в
настроении, я должна писать стихи.
Питер сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти.
- Ты пишешь поэму сейчас?
- Нет, - сказал ребенок с широко открытыми глазами.
- Если ты хочешь быть в моей школе, ты должна пройти мои тесты, -
сказал он.
- Но... но я подумала, что Вы знали, - девочка выглядела
встревоженной.
- Я и знаю, - сказал Питер. Я знаю гораздо больше о тебе, чем ты
думаешь. Но у нас должно быть какое-то доказательство.
- Тогда это не потому, что я сирота, и кто-то хочет быть добрым к
сиротам, как я. Я думала, я была права в этом, - сказала Стелла. - Это
что-то еще Вы хотите доказать обо мне. Единственным оправданием служит то,
как умерли мои родители.
Эта речь, хотя и звучала сбивчиво, снова вселила в доктора надежду.
Впервые за это необычное интервью Питер почувствовал возможность
поговорить с ней искренне.
- Ты обладаешь, я считаю, очень высоким интеллектом, - сказал он ей.
- Это то, что я хочу доказать, используя несколько стандартизированных
тестов.
- О, хорошо, если это должно быть сначала, - сказала Стелла. Она
взяла карандаш и доктор Уэллес взглянул на часы.
- Норма - пятьдесят минут, - сказал он. - Ты можешь сделать это
гораздо быстрее.
И Стелла сделала.
- Следует нам взять другой тест или сначала немного поговорим? -
сказал Питер, когда она закончила.
- Лучше поговорим. Каковы другие тесты?
- Один из высших тестов для взрослых Стенфорда - Бине, тест Роршаха и
тест Белльвю-Уэшлера, и тест доли личности.
- Надеюсь, что они будут интереснее. А сейчас не расскажете Вы, зачем
пришли ко мне?
- Думаю, что как раз сейчас ты знаешь достаточно, - сказал доктор. -
Позволь мне узнать о тебе побольше, Стелла. Расскажи мне о себе. Сколько
тебе лет? Четырнадцать?
- Мне будет четырнадцать в октябре.
- Всю свою жизнь ты прожила со своими дядей и тетей. Здоровье у тебя
хорошее?
- Да.
- Спишь ты хорошо?
- Да.
- Ты видишь много снов?
Стелла заколебалась, и сказала, что не видит снов; но это было явное
вранье.
- Твои дядя и тетя обращаются с тобой хорошо? - спросил доктор.
- Они стараются.
- А твои кузены?
- Я думаю да.
Питер задал еще несколько обычных вопросов, пока Стелла отвечала
свободно, а затем неожиданно спросил.
- Какой у тебя псевдоним?
- Я думала, что вы могли знать его, - сказала она.
- Я знаю, что ты пишешь. Поэзию, не так ли?
- Я Эстелль Старрс.
Совсем неожиданно Питеру стало ясно. Среди поэтов Эстелль Старрс чаще
всего сравнивали с Мари Корелли. Ее первый роман не имел очень большого
сбыта, а второй был опубликован недавно. Питер не читал их, но слышал, как
его коллеги - практикующие врачи обсуждали их со значительным
профессиональным интересом. "Звездный ребенок" вызвал много споров; а
"Воплощение в Египте", как заметила одна влиятельная особа, должен быть
написан слегка эксцентричной женой одного специалиста - египтолога.
Естественно, что никто и не думал, что автором была девочка тринадцати
лет.
- Кто знает, что ты пишешь подобные вещи?
- Никто. Даже издатель не знает, кто я.
- Как ты забираешь свои деньги? - спросил Питер.
- Они хранят их для меня, - спокойно ответила Стелла. - Я не могла их
тратить, так ведь? Когда я выросту, я смогу их получить. Я написала им,
что я попрошу их, когда они мне понадобятся.
Питер Уэллес вновь открыл свой небольшой плоский чемоданчик и
разложил перед ней несколько листков. Однако ребенок заколебался снова.
- Я не могу делать это, - сказала она.
- Это тест доли личности, - сказал он. - Я хочу узнать, что ты за
девочка, твои вкусы и все такое. В любом случае ты не можешь провалиться.
Здесь нет неправильных ответов.
- Я знаю, какие ответы должна дать, - сказала она. - Любой может
понять, что требуется. Я не могу делать его и быть честной. Достаточно
скоро вы узнаете, что я из себя представляю.
Что-то в этом было, допускал Питер.
- Вы сами просто задавайте мне вопросы вместо этого готового текста,
- предложила она. - Вы можете рассказать без вопросов, так ведь?
- Я могу рассказать тебе кое-что о тебе самой, - согласился он. -
Давай посмотрим, как хорошо я могу это делать. Предположим, что я
предсказатель на взморье. Ты считаешь, что никто не понимает тебя, что
жить в одиночестве всегда - твоя судьба, и что только после твоей смерти
тебя смогут оценить по-настоящему.
- Боюсь, что это могло бы оказаться правдой, - серьезно сказал
ребенок, - но сейчас, когда вы пришли ко мне, не будет ли все по-другому?
- Если ты поедешь со мной, для тебя будет лучше, - с такой же
серьезностью ответил Питер, - но на это потребуется время.
Он отложил в сторону отвергнутый ею тест и достал карточки Роршаха.
Этот тест Стелле понравился и она откровенно болтала во время него.
- Я замечаю, - сказал д-р Уэллес, - что твои ответы показывают, как и
твои книги, твой интерес к Египту и Индии, вообще к восточному. Нет ли в
этом необычного интереса для девочки твоего возраста?
- Возможно.
- Как ты пришла к тому, чтобы специально заинтересоваться подобными
вещами? - спросил он.
Ребенок ответил непреклонно.
- Мне не разрешено рассказывать.
Психиатр сделал попытку в другом направлении.
- Как ты можешь рассказать мне о своих книгах, когда ты не можешь
сказать даже о своем издателе?
- Я знала, что вы поверите мне, - сказала Стелла.
- А твоя семья не верит тебе?
- Возможно. Но они не понимают, - сказал ребенок с заметным
отвращением.
- Как ты ладишь со своей семьей?
- Я живу здесь как чужая.
- Ты имеешь в виду то, что они не понимают тебя?
- Конечно нет. И я не на их стороне. Мы слишком разные.
В дверь постучала миссис Оутс и позвала их обедать. Маленькая девочка
ела с хорошим аппетитом, а пока психиатр разговаривал с ее тетей, помыла
тарелки.
Затем возобновились вопросы и тестирование Стеллы. К моменту отъезда
д-р Уэллес был удовлетворен интеллектом Стеллы, он позвонил в аэропорт
четыре дня спустя, чтобы забронировать для нее место на своем самолете.
Она определенно была одним из вундеркиндов и нуждалась в его помощи.

В своем отеле после ужина Питер делал записи. Рождение, нормальное.
Раннее детство, нормальное. Общее состояние здоровья, хорошее. Вполне
уравновешенный ребенок (История болезни Джея, по всей вероятности, будет
противоположной в этом отношении). Серьезных заболеваний нет. Нет мании
преследования, однако было сильное чувство и в том и в другом направлении,
что Стелла не ладила с остальными членами семьи. Стелла допускала, имея
свои детские фантазии, несколько лет назад, что она может быть и не
родственница им совсем, и сказала, что сейчас она знала, наверняка, что
она могла бы быть ребенком, подкинутым эльфами взамен похищенного,
сказочной принцессой или переодетым членом королевской семьи. Она была
уверена, что на самом деле она была ребенком брата Ральфа Уотса, и думала,
что может быть ее собственный отец и, в особенности, ее собственная мать
могли бы лучше понять ее.
- Хотя и не совсем, - добавила она.
- Почему ты думаешь, что они бы поняли?
- Мой дядя понимает меня лучше других в этой семье, - объяснила
Стелла. - Поэтому его брат, мой собственный отец, вероятно понимал бы меня
еще лучше. Моя тетя на самом деле вовсе мне не родня близкая, и ее дети
похожи на нее. Думаю, что я должна походить на свою собственную мать.
- Почему твоя собственная мать не понимала бы тебя полностью?
- Просто я не думаю, что она понимала бы, - твердо ответила Стелла. И
на этом она отказалась продолжать.
Что касается ее эмоционального состояния, то Стелла сказала, что она
счастливее, чем была раньше, поскольку стали издаваться ее произведения,
но она считает, что никогда не никогда не будет действительно счастливой в
таких чуждых ей по духу условиях.
- Мой дядя пытается быть близким по духу и всегда на моей стороне,
когда может, - сказала она, - но я не думаю, что он действительно пытается
много понять меня.
Стелла призналась в способности видеть что-то "в гипнозообразном
состоянии, но сказала она, обычно это ничто не значит. Это похоже на сон,
только я не совсем сплю". Она не показывала никаких признаков
галлюцинаций, иллюзий или разочарований и допускала наличие навязчивых
идей, страхов и принуждений не больше нормы у одинокого подростка,
одаренного богатым воображением. Ее искренность в обсуждении этих вопросов
говорила в ее пользу. Она обладала прекрасной наблюдательностью и могла
делать остроумные выводы, когда она предпочитала это делать, однако ее
начитанность была очень ограниченной, поскольку, как объясняла она, детям
до шестнадцати лет вообще не разрешалось посещать раздел для взрослых в
библиотеке. Поэтому Стелла была ограничена в книгах, которые она могла
взять у друзей или попросить своего дядю достать для нее. Она была вне
себя от радости, когда услышала, что в Окли она могла бы свободно брать
книги из разделов для взрослых.
Когда ее спросили, что бы она упаковала, чтобы взять с собой - мысль
д-ра Уэллеса заключалась в проверке с практической стороны ее характера -
Стелла быстро назвала необходимые предметы, описала свою одежду с точки
зрения зимнего и летнего сезонов, поинтересовалась климатом там, куда она
собиралась переехать, а затем предложила Питеру посмотреть ее платья,
чтобы выбрать подходящее.
- Твоя тетя будет знать это, - ответил он.
- Пожалуйста, - попросила Стелла. Что-то новое появилось в ее глазах
и следы волнения в ее лице. Впервые казалось, что она нервничает. Послушно
доктор поднялся и последовал за ней.
Наверху, в ее комнате, закрыв дверь, Стелла повернулась к нему и
горячо прошептала: "Вы не скажете?"
- Нет, - заверил он ее, заинтригованный.
- Она увидит их, если я упакую их. Пожалуйста, возьми их с собой -
сейчас?
- О! Рукописи? - догадался он.
- Да, и записи. Отодвиньте быстро этот комод, прошу Вас - там есть
свободная ниша под ним, если я достану ногтем. Вот. - И она встала на
колени, пошарила под полом и достала в завернутый в газету узел.
- Можно мне взглянуть? - Питер развернул обертку и достал тонкую
связку бумаг, скрепленных скрепкой, там была куча связок или больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33