Для Трейси Уитни не оставалось пути для
спасения.
- Ее наказание будет моим искуплением.

Днем Джефф получил перекрашенный автомобиль и поставил его в
маленький гараж, который снял в старой части Амстердама. Туда же доставили
шесть ящиков из дерева с надписью "Детали машин". Фотография ящиков лежала
на столе перед инспектором ван Дареном, слушавшим последнюю запись.
Голос Джеффа:
- Мне нужно точно знать, сколько времени занимает дорога от банка до
баржи. Вот тебе секундомер. Засечешь время.
А разве ты не поедешь со мной, милый?
- Нет. Я буду занят.
- Что слышно о Монти?
- Он прибудет в четверг вечером.
- Кто такой Монти? - спросил инспектор ван Дарен.
- Вероятно, мужчина, который будет изображать второго охранника, -
сказал Купер. - А еще им понадобится служебная форма.

Магазин готовой одежды располагался в торговом центре.
- Мне нужно две униформы для костюмированного вечера, - объяснил
Джефф клерку. - Вроде той, что выставлены у вас в витрине.
Через час инспектор ван Дарен рассматривал униформу охранника.
- Он заказал две униформы и попросил изготовить к четвергу.
Размер второй униформы указывал на то, что она предназначалась для
мужчины гораздо большего размера, чем Джефф Стивенс.
Инспектор сказал:
- Наш друг Монти ростом около двух метров и весит 120 кг. Пожалуй,
стоит пропустить его данные через компьютер и постараться идентифицировать
его личность.
В частном гараже, арендованном Джеффом, происходило следующее: Джефф
взгромоздился на верх грузовика, а Трейси уселась на водительское место.
- Ты готова, - крикнул Джефф. - Давай. - Трейси нажала на кнопку на
приборной доске. И сразу же огромные полосы брезента опустились с обеих
сторон, и стала видна надпись "Голландское пиво Хейнекена".
- Нормально! - довольным голосом произнес Джефф.

- Пиво Хейнекена! Черт побери.
Ван Дарен взглянул на собравшихся в его кабинете детективов. Серия
увеличенных фотографий украшала стены его кабинета.
Даниэль Купер молчаливо сидел в углу. Чем больше Купер беспокоился,
тем больше совещание превращалось в пустую трату времени. Он уже так давно
предвидел каждый шаг Трейси Уитни и ее любовника. Теперь они попали в
ловушку, и она захлопнулась, в то время, как остальные детективы
находились в возбуждении предстоящей охоты, у Купера начался спад.
- Все разложено по полочкам, - говорил инспектор ван Дарен. -
Подозреваемые знают точное время, необходимое, чтобы добраться до банка.
Они планируют прибыть за полтора часа, изображая настоящую охрану. Когда
прибудет настоящая машина, они уже смоются. - Ван Дарен указал на
фотографию бронированного автомобиля. - Они вывезут золото на абсолютно
похожем автомобиле, - и он сравнил ее с фотографией грузовика,
перевозящего пиво от Хейнекена.
Детектив, сидящий в углу кабинета, спросил:
- Вы знаете, как они планируют вывезти золото из страны?
Ван Дарен указал на фотографию стоящей на барже Трейси.
- Во-первых, баржа. Голландия полностью пересечена каналами и
нетрудно просто затеряться. Они рассчитали и проверили время, необходимое,
чтобы добраться от банка до баржи. Им достаточно времени, чтобы перетащить
золото с грузовика на баржу и исчезнуть куда-нибудь, пока заподозрят
что-то неладное.
Тут ван Дарен подошел к последней фотографии.
- Два дня назад Стивенс зарезервировал грузовой рейс на Оресте,
отправляющийся из Роттердама на следующей неделе. Рейс записан для
перевозки деталей машин с пунктом назначения в Гонконге.
Он повернулся к слушателям.
- Ну что же, джентльмены. Мы внесем некоторые изменения в их планы.
Мы дадим им возможность получить золото из банка и загрузить в грузовик. -
Он взглянул на Купера и улыбнулся. - С поличным. Мы поймаем этих умников с
поличным.

Детектив, следивший за Трейси, довел ее до магазина, где она
приобрела среднего размера багаж и сразу же вернулась в отель.
- Ничего нового в их багаже, - говорил инспектор ван Дарен Куперу. -
Мы проверили их номера во время их отсутствия и ничего не обнаружили в
них.

Компьютер Интерпола не смог идентифицировать 120-килограммового
Монти.

В четверг вечером в отеле "Амстел" Даниэль Купер, инспектор ван Дарен
и детектив Виткамп сидели в комнате над номером Трейси, и прислушивались к
разговору в низу.
Голос Джеффа:
- Если мы приедем в банк точно за тридцать минут до приезда охраны,
то у нас окажется достаточно времени, чтобы погрузить золото и скрыться. К
тому времени, как приедет настоящая охрана, мы уже погрузим золото на
баржу.
Голос Трейси:
- По моей просьбе механик проверил грузовик и залил полный бак. Все
готово.
Детектив Виткамп прошептал:
- Ими можно только восхищаться. Предусматривают каждую мелочь.
- Рано или поздно, но и они споткнуться, - бросил ван Дарен.
Даниэль Купер молча слушал.
- Трейси, когда все закончится, как ты смотришь на то, чтобы
отправиться на раскопки, помнишь, мы говорили о них?
- Тунис? Просто божественно, милый.
- Отлично. Я все устрою. С этого времени мы будем только отдыхать и
наслаждаться жизнью.
Инспектор ван Дарен буркнул:
- Думаю, в ближайшие двенадцать лет о них позаботятся.
Он поднялся и потянулся.
- Ну что ж, пора в постель. К завтрашнему утру все готово, а нам
следует хорошенько выспаться.

Даниэль Купер не мог заснуть. Он представлял, как полиция схватит
Трейси, и видел выражение ужаса на ее лице. Это его ужасно возбуждало. Он
отправился в ванную и принял горячий душ. Все кончено, она должна
заплатить за все. Завтра, в это время, он будет в пути домой.
Нет, не домой, поправил он себя, а в мою квартиру. Домом было теплое
безопасное место, где его мать любила его больше всех на свете.

- Ты мой маленький мужчина, - говорила она, - не знаю, как бы я жила
без тебя.
Отец Даниэля исчез, когда мальчику исполнилось четыре года. Вначале
он ненавидел себя, но потом мама объяснила ему, что все произошло из-за
другой женщины. Он ненавидел ту другую женщину, потому что она заставила
плакать его маму. Он никогда не видел ее, но знал, что она шлюха, так
называла ее мама. Позже он даже радовался, что отец ушел к той женщине,
потому что мама все внимание уделяла только ему. Зимы в Миннесоте были
холодными, и мама Даниэля разрешала ему забраться к ней в постель под
теплое одеяло.
- Я на тебе однажды женюсь, - обещал ей Даниэль, мама смеялась и
ерошила ему волосы.
Даниэль всегда опережал своих одноклассников на голову. Он хотел,
чтобы мама гордилась им.
- Какой у вас замечательный сын, миссис Купер.
- Я знаю. Нет никого умнее моего маленького мужчины.
Когда Даниэлю исполнилось семь лет, мама начала приглашать к ним на
ужин соседа, крепкого волосатого мужчину, и Даниэль заболел. Он неделю
провалялся в постели с ужасной температурой, и мама поняла, что больше она
так не будет поступать.
- Мне никто, кроме тебя, не нужен, Даниэль.
Никто не был так счастлив, как Даниэль. Его мама - самая прекрасная
женщина на свете. Когда ее не было дома, Даниэль заходил в спальню и
открывал шкаф с платьями, доставал мамино белье и зарывался в него лицом.
О, как оно чудесно пахло.
Он лежал в ванной амстердамского отеля, вспоминая тот ужасный день
маминой смерти. Случилось это как раз в его двенадцатый день рождения. Его
отпустили домой раньше обычного, потому что у него разболелось ухо. Он
изобразил, что болит очень сильно, потому что ему хотелось поскорее
попасть домой, где мама утешит его и уложит в постель и будет из-за него
волноваться. Он вошел в дом и побежал в мамину спальню, она лежала в
постели обнаженная, но не одна. Она занималась отвратительным делом с
соседом. Даниэль смотрел, как она целовала волосатую грудь и обрюзгший
живот и поцелуями покрывала его тело, пока не дошла до какого-то огромного
красного предмета, типа жала, торчащего между ног мужчины. Перед тем, как
взять его в рот, мама простонала:
- Как я тебя люблю!
И это было самой отвратительной вещью на свете. Даниэль бросился в
свою ванную и его вырвало. Он разделся и тщательно вымылся, потому что
мама приучила его к чистоте. Ухо его разболелось по-настоящему. Он слышал
голоса из холла.
- Тебе лучше уйти, дорогой. Я приму ванну и оденусь. Скоро должен
прийти из школы Даниэль, и я устрою ему праздник по случаю дня рождения.
Увидимся завтра, солнышко, - говорила мама.
Потом послышался стук двери и звуки льющейся воды из ванной матери.
Но она уже не была его матерью, она стала простой шлюхой, занимавшейся в
постели с чужим мужчиной отвратительными мерзкими делами, чем она никогда
не занималась с ним, Даниэлем.
Он направился в ее ванную, обнаженный, она стояла под душем и ее
лицо, лицо шлюхи, улыбалось. Она повернулась, увидела его и произнесла:
- Даниэль, дорогой, что случилось?
В руке он держал пару отлично заточенных ножниц.
- Даниэль... - Рот ее открылся, но больше она не произнесла ни слова,
потому что сын всадил в ее грудь первый удар, а потом еще и еще, повторяя:
- Шлюха, шлюха, шлюха.
Сначала она кричала, и их крик сливался в один, но потом ее голос
затих и он повторял:
- Шлюха, шлюха, шлюха.
Он весь перепачкался ее кровью. Он влез под ее душ и мылся до тех
пор, пока кожа не покраснела.
Тот мужчина, их сосед, это он убил его маму, и он должен заплатить.
Потом все произошло с божественной ясностью, в странном медленном
темпе. Даниэль вытер ножницы тряпочкой и бросил их в ванную. Они тихо
звякнули. Он оделся и вызвал полицию. Прибыли две полицейские машины с
ревущими сиренами и еще машина, битком набитая полицейскими. Они задавали
Даниэлю вопросы. И он рассказывал, как пришел раньше из школы, потому что
у него заболело ухо, и увидел выходящего из их дома соседа, Фреда Зиммера.
Когда они допросили мужчину, он подтвердил, что был любовником матери
Даниэля, но не признался, что убил ее. Только показания Даниэля привели к
тому, что осудили Зиммера.
- Когда ты пришел из школы, ты увидел выходящего из вашего дома
соседа Фреда Зиммера?
- Да, сэр.
- Ты ясно видел его?
- Да, сэр. На его руках была кровь.
- Что ты потом сделал, Даниэль?
- Я... Я очень испугался. Я подумал, что-то случилось с мамой.
- Тогда ты вошел в дом?
- Да, сэр.
- И что дальше?
- Я закричал "мама". Ответа не последовало, я пошел в ее ванную и...
Здесь мальчик впал в истерику, и его вывели из зала суда.
Фреда Зиммера казнили через тринадцать месяцев.
Маленького Даниэля отправили в Техас, к дальней родственнице, тете
Мэти, которую он никогда прежде не видел. Она оказалась суровой женщиной,
набожной, прилежной прихожанкой, считавшей, что всех грешников поглотит
дьявольский огонь. В ее доме не было места любви, радости, смеху и Даниэль
рос в этой ужасной обстановке, в ожидании расплаты за свои грехи. Скоро
после убийства матери у Даниэля начались кошмары. Доктора считали, что у
него не все в порядке с психикой.
- Он увидел то, что не хотел увидеть, - говорили доктора.
Линзы очков стали толще. В семнадцать лет Даниэль навсегда покинул
тетю Мэти и Техас. Он зацепился в Нью-Йорке, где подвизался в качестве
курьера в Международной Ассоциации Защиты Страхования. За три года он
поднялся до должности следователя. И стал лучшим из тех, кто там работал.
Он никогда не требовал повышения зарплаты или лучших условий работы. Он
был правой рукой владельца, его бичом, наказывающим дьявола.
Даниэль Купер вылез из ванной и стал укладываться в постель.
Завтра, думал он. Завтра будет день возмездия всем шлюхам.
Как он хотел, чтобы его мать могла видеть это.

34
Амстердам. Пятница, 22 августа - 8 утра
Даниэль Купер и двое детективов были назначены продолжать слушать
разговоры Трейси и Джеффа.
- Сладкую булочку, Джефф? Еще кофе?
- Нет, спасибо.
Даниэль Купер подумал:
- Ну что ж, это их последний совместный завтрак.
- Знаешь, о чем я волнуюсь? О нашем путешествии на барже.
- Такой великий день, а ты волнуешься о путешествии на барже. Почему?
- Потому что это касается нас обоих. Думаешь, я сошел с ума?
- Конечно. Но ты мой сумасшедший.
- Поцелуй.
Звуки поцелуя.
Она должна волноваться сильнее, думал Купер. Я хочу, чтобы она
волновалась сильнее.
- Вообще-то мне жаль уезжать отсюда, Джефф.
- Смотри веселей, дорогая. Мы не должны огорчаться перед такими
делами.
Смех Трейси.
- Ты прав, милый.
В 9 утра разговор все еще продолжался, и Купер подумал:
- Они ведь должны уже полностью подготовиться. А где этот Монти? Где
же они встретятся с ним?
Джефф проговорил:
- Дорогая, может ты займешься расчетами с консьержем до того, как
рассчитаешься с отелем? Я очень занят.
- Конечно. Он такой замечательный. И почему только не держат
консьержей в Штатах?
- Я предполагаю, что это европейский обычай. Знаешь, с чего все
началось?
- Нет.
- Во Франции, в 1627 году, король Гуго построил в Париже тюрьму и
поставил дворянина охранять ее и присвоил ему титул comte des cierges, или
консьерж, что означает "граф свечей". Его плата составляла два фунта и
зола из королевского камина. Позднее кого-нибудь из охраны тюрьмы или
замка стали звать консьержем, а потом уже так назвали работников отелей.
- Какого черта они болтают? - удивлялся купер. - Уже 9.30. Время
выходить.
Голос Трейси.
- Можешь не говорить мне, где ты узнал все это - ты любил прекрасную
консьержку.
Незнакомый женский голос: - Goede morgen, mewrouw, mijnher.
Голос Джеффа:
- Прекрасных консьержек просто не существует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52