На нее я
нанес имя Лукаса быстро сохнущей акриловой краской. Затем поверх нее
написал имя Гойи масляной краской с использованием яркого лака картины.
Когда верхнюю подпись убрали, то выступило имя Лукаса. Если бы они стали
смывать и дальше, то обнаружили бы первоначальную подпись Гойи. Но,
конечно же, они так не поступили.
Трейси пожала всем руки.
- Я хочу отблагодарить вас обоих.
- Иногда вы все-таки нуждаетесь в эксперте картин, - подмигнул Генрих
Ренделл.
Поретти спросил:
- Как вы собираетесь вывезти картину из страны?
- Я ожидаю курьера, который и заберет ее. Ждите моего звонка. - Она
еще раз пожала им руки и вышла.
По дороге в Ритц Трейси переполняло радостное чувство.
- Все дело в психологии, - думала она.
С самого начала она убедилась, что совершенно невозможно украсть
картину из Прадо, и ей необходимо было перехитрить всех и подставить им
нечто в раме, отчего дирекция не преминула бы избавиться сама. Тут Трейси
представила лицо Джеффа Стивенса, когда он узнает, что его обскакали, и
вслух рассмеялась.
Она ждала в номере отеля курьера, и когда он прибыл, то сразу же
позвонила Сезару Поретти.
- Курьер у меня, - сказала Трейси, - я посылаю его к вам за картиной.
Смотрите, чтобы...
- Что? О чем вы говорите? - воскликнул Поретти. - Ваш курьер забрал
картину полчаса назад.

31
Париж. Среда, 9 июля - полдень
В частном офисе на Рю Матиньон Гюнтер Хартог говорил:
- Я понимаю ваши чувства относительно того, что случилось в Мадриде,
Трейси, но Джефф Стивенс оказался первым.
- Нет, - поправила его резко Трейси. - Я была там первой. Он оказался
последним.
- Но Джефф доставил ее. "Пуэрто" уже в пути к моему клиенту.
После всех ее планов и проработок, Джефф Стивенс перехитрил ее. Он
сидел в засаде и поджидал, пока она проведет самую опасную работу и в
самый последний момент преспокойно сбежал с призом. Как он, должно быть,
смеялся над ней все это время!
Вы совершенно особенная, Трейси. Фу, какой мерзавец.
Трейси не могла без стыда вспомнить ту ночь, когда они с Джеффом
смотрели танцы фламенко.
Господи, какая же я была дура! - думала она.
- Я всегда считала, что никогда не смогу убить человека, - твердила
Трейси Гюнтеру, - но с каким удовольствием убила бы сейчас Джеффа
Стивенса.
Гюнтер кротко отвечал:
- О, дорогая, надеюсь, только не здесь. Он как раз собирается прибыть
сюда.
- Он... что? - Трейси даже вскочила со своего места.
- Я говорил вам, что у меня для вас предложение. Оно потребует
партнера. По моему мнению, он единственный, кто...
- Я лучше умру от голода, - воскликнула Трейси. - Джефф Стивенс самое
ничтожное...
- О, что такое, я слышу, кто-то упоминает мое имя, - в дверях, сияя,
стоял Джефф Стивенс. - Трейси, дорогая, вы еще более прекрасны, чем
обычно. Гюнтер, мой друг, как поживаете?
Мужчины пожали друг другу руки. Трейси стояла рядом, холодная ярость
так и клокотала в ней.
Джефф заметил:
- По-моему, вы из-за меня расстраиваетесь.
- Расстраиваюсь?! Да я... - Трейси от злости даже не могла найти
слов.
- Трейси, если вы мне позволите, то я могу сказать, что считаю ваш
план просто блестящим. Великолепным. Но вы допустили одну маленькую
ошибку. Никогда не доверяйте швейцарцу без указательного пальца на правой
руке.
Трейси глубоко дышала, стараясь оставаться спокойной. Она повернулась
к Гюнтеру:
- Мы поговорим с вами позже, Гюнтер.
- Трейси...
- Что бы вы не намечали, я не хочу участвовать, если будет работать и
он.
Гюнтер сказал:
- Можете вы, по крайней мере выслушать.
- Нет. Я не...
- Через три дня Де Бирс собирается переправить бриллианты на 4
миллиона долларов из Парижа в Амстердам самолетом Эйр Франс. У меня есть
клиент, который с радостью приобретет эти камни.
- Почему бы вам не напасть на них по дороге в аэропорт? Ваш друг,
находящийся здесь, великий специалист по ограблениям. - Она не смогла
сдержаться и ответила довольно грубо.
Господи, да она еще более прекрасна, когда злится, подумал Джефф.
Гюнтер улыбнулся.
- Бриллианты слишком хорошо охраняют. Мы собираемся украсть
бриллианты в течение полета.
Трейси с удивлением взглянула на него.
- В течение полета? В грузовом самолете?
- Нам потребуется кто-нибудь маленького роста, чтобы пробраться
внутрь и спрятаться в одном из контейнеров. Когда самолет поднимется в
воздух, этому человеку следует вылезти из укрытия, открыть контейнер Де
Бирс, вытащить ящик с бриллиантами и подменить дубликатами, заготовленными
заранее, и спрятаться на прежнем месте.
- А я достаточно мала, чтобы спрятаться в ящике.
Гюнтер ответил:
- Это не самое главное. Нам требуется человек бодрый и с хорошей
нервной системой.
Трейси стояла, соображая.
- Мне нравится ваш план, Гюнтер. Что мне не нравится, так только то,
что придется работать с ним. Нечистоплотная личность.
Джефф ухмыльнулся.
- Разве мы не одно целое, милочка. Гюнтер обещает нам миллион
долларов, если мы провернем операцию.
Трейси посмотрела на Гюнтера.
- Миллион долларов?
Он кивнул.
- По 500 тысяч на каждого.
- Главное, - объяснил Джефф, - что у меня есть контакт в грузовом
аэропорту. Он поможет нам забраться в самолет. На него можно положиться.
- Не то, что на вас, - ответила Трейси. - До свидания, Гюнтер.
И она вышла из комнаты.
Гюнтер смотрел ей в след.
- Она действительно обиделась на вас из-за Мадрида, Джефф. Боюсь, что
она не станет работать с нами.
- Вы не правы, - весело сказал Джефф. - Я знаю Трейси. Она не сможет
противиться такому предложению.

- Стеллажи опечатываются перед тем, как их погрузят в самолет, -
объяснял Рамон Вобэн. Говоривший был молодым французом со старым лицом,
которое никак не сочеталось ни с его возрастом, ни с черными безжизненными
глазами. Диспетчер грузовых перевозок Эйр Франс, он же являлся и ключом
успеха плана.
Вобэн, Трейси, Джефф и Гюнтер сидели за огороженным столиком на
прогулочном катере, курсировавшем через Париж по Сене.
- Но если стеллажи опечатывают, - спросила тихо Трейси, - то как же я
заберусь туда?
- Для грузов, прибывающих в последнюю минуту, - ответил Вобэн, -
компания использует то, что мы называем мягкими стеллажами, большие
деревянные корзины, закрытые с одной стороны брезентом, связанные только
веревкой. По причинам безопасности, ценные грузы, подобные бриллиантам,
всегда доставляют в последнюю минуту, так чтобы они прибыли последними и
выгрузили бы их первыми.
Трейси отметила:
- Стало быть, бриллианты будут помещены в мягкие стеллажи?
- Все правильно, мадемуазель. Точно так же будет и с вами. Я все
организую таким образом, чтобы ваш контейнер помещался рядом со стеллажами
для бриллиантов. Вам останется, когда самолет поднимется, перерезать
веревки, открыть стеллаж с бриллиантами, поменять ящики, залезть в
контейнер и закрыть его снова.
Гюнтер добавил:
- Когда самолет прилетит в Амстердам, охрана вытащит ящик с
подменными бриллиантами и доставит их в мастерскую. Через некоторое время
они обнаружат подмену, но вы будете уже с ними в самолете, улетающем за
границу страны. Поверьте, все пройдет отлично.
Одно беспокоило Трейси.
- А я там до смерти не замерзну? - спросила Трейси.
Вобэн улыбнулся.
- В холодные дни грузовые самолеты обогреваются. Там ведь всегда
находится какая-нибудь живность, любимцы экипажа. Так что вам будет там
вполне комфортно. Маленькие неудобства, конечно есть, но в общем сносно.
Трейси в конце концов согласилась послушать их идею. Полмиллиона
долларов за несколько часов дискомфорта. Она провернула план со всех
точек.
- Он может получиться, - думала Трейси, - если только Джефф Стивенс
не влезет.
Ее чувства относительно него представляли странную смесь эмоций
смущения и злости и на него, и на себя. Эта шутка с обманом в Мадриде. Он
обманул ее, предал, а теперь, вот, втихомолку смеется над ней.
Трое мужчин молча смотрели на нее, ожидая ее ответа. Катерок
проплывал под старейшим мостом Парижа, Понт Ньюф, который французы как бы
в знак протеста называли Новым. Напротив на набережной целовались
влюбленные, и Трейси увидела выражение блаженства на лице девушки.
Дурочка, подумала Трейси. И приняла решение. Она взглянула прямо в
глаза Джеффа и сказала:
- Я согласна. Я буду заниматься этим делом, - и почувствовала вздох
облегчения окружающих.
- У нас не так много времени, - тихо произнес Вобэн. Его безжизненные
глаза остановились на Трейси.
- Мой брат работает агентом по обеспечению погрузки самолетов, и он
позволит нам погрузить мягкий контейнер с вами в свой пакгауз. Надеюсь,
что мадемуазель не страдает клаустрофобией.
- Обо мне не беспокойтесь... Как долго продлится путешествие?
- Вам придется провести несколько неприятных минут при погрузке и час
полета до Амстердама.
- Какого размера контейнер?
- Достаточно большой, чтобы вы уместились сидя. Там есть и другие
предметы, чтобы спрятать вас - на всякий случай.
Ничего плохого не будет, так они ей обещали, но на всякий случай...
- У меня здесь список вещей, которые вам понадобятся, - сказал ей
Джефф. - Я почти все уже организовал.
Паршивый ублюдок. Он был уверен, что она ответит "да".
- Вобэн здесь устроит, чтобы ваш паспорт имел выездной и въездной
штампы, так что вы покинете Голландию без проблем.
Катер развернулся и начал подходить к набережной.
- Мы обсудим окончательный план утром, - сказал Рамон Вобэн. - А
сейчас я ухожу на работу. До свидания. - И он ушел.
Джефф спросил:
- Почему бы нам не поужинать вместе и не отпраздновать?
- Простите, - отказался Гюнтер, - но у меня ранее обговоренная
встреча.
Джефф повернулся к Трейси.
- А вы...
- Нет, спасибо. Я устала, - сказала она быстро.
Конечно, ссылка на усталость являлась предлогом, чтобы избежать
встречи с Джеффом, но как только Трейси произнесла эти слова, так сразу
почувствовала странную усталость. Она, наверное, долго находилась в
состоянии сильного возбуждения. Она чувствовала себя легкомысленной.
Когда все кончится, обещала она самой себе, я поеду назад в Лондон и
буду долго отдыхать. Она чувствовала, как у виска пульсировала жилка.
- Я действительно должна отдохнуть.
- Я принес вам маленький подарок, - сказал ей Джефф. И вручил
коробочку в веселенькой обертке.
Там оказался изысканный шелковый шарф с инициалами Т.У., вышитыми в
одном углу.
- Спасибо.
Вот все, что он мне купил, зло подумала Трейси, на мои 500 тысяч
долларов.
- Вы уверены, что не переменили отношение к предложению вместе
поужинать?
- Да, уверена.

В Париже Трейси остановилась в классическом "Плаза Атени", в красивом
старом номере, окна которого выходили на ресторан в парке. В самом отеле
также имелся ресторан, с тихой, приятной фортепианной музыкой, но в этот
вечер Трейси чувствовала себя настолько усталой, что не нашла сил
переодеться и потому поужинала в маленьком кафе "Рилез" при ресторане. Она
заказала бульон, но лишь съела несколько ложек и отправилась в номер.
Даниэль Купер, сидевший в дальнем углу комнаты, отметил время.

У Даниэля Купера возникла проблема. По приезде его в Париж, он просил
о встрече инспектора Триньяна. Глава Интерпола оказался менее любезным. Он
только час назад выслушивал по телефону мнение об американце комманданте
Рамиро.
- Он ненормальный! - восклицал комманданте. - Я тратил деньги и
людей, следя за этой Трейси Уитни, он утверждал, что она явилась в Мадрид
для совершения грабежа, а оказалась обыкновенной туристкой, как я и
говорил.
Разговор этот навел инспектора Триньяна на мысль, что Даниэль Купер
ошибался относительно Трейси Уитни и в первом случае. Ведь против этой
женщины не оказалось ни единого доказательства. Тот факт, что она
находилась в различных городах во время совершения преступлений, не
являлся доказательством.
И теперь, когда Даниэль Купер появился у инспектора и сказал: -
Трейси Уитни в Париже. Я бы хотел, чтобы за ней установили 24-часовое
наблюдение, - инспектор возразил:
- До тех пор, пока вы не представите мне хоть какие-то
доказательства, что эта женщина планирует осуществить особое преступление,
я и пальцем не пошевелю.
Купер, не мигая, смотрел на Триньяна неприятными темными глазами и
наконец произнес:
- Вы просто дурак, - и вышел из офиса.
Вот поэтому Купер начал следить за Трейси в одиночку. Он следовал за
Трейси всюду - по магазинам и ресторанам, гулял по улицам Парижа. Он мало
спал и очень часто забывал поесть. Даниэль Купер не мог позволить Трейси
Уитни провести его. Его предназначение сбудется лишь, когда он посадит ее
за решетку.

Трейси лежала в постели и обдумывала план на следующий день. Она
надеялась, что избавится от головной боли, приняв таблетку аспирина, но
стало еще хуже.
Завтра она пройдет. Швейцария, вот куда я отправлюсь. В холодные горы
Швейцарии.
Она включила будильник на 5 утра, и, когда звонок прозвенел, ей
показалось, что она в тюремной камере и вошла старая Железные Трусы.
- Одеваться. Поторапливайтесь. - И коридор наполнился звоном.
Трейси проснулась. Она чувствовала тяжесть в груди, свет резал глаза.
Из зеркала на нее взглянуло темное, с красными пятнами, лицо.
Я не могу болеть сейчас, думала Трейси. Только не сегодня. Так много
сделано.
Она медленно оделась, пытаясь не обращать внимание на пульсацию в
голове. Надела облегающий черный костюм с большими карманами, туфли на
резиновой подошве и баскский берет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52