– Я в самом деле увидел привидение. Даже одиннадцать привидений. Хорошую порцию привидений.– Одиннадцать? Неудивительно, что у тебя глаза налились кровью. И кто они?Ну что я должен был ему сказать? Что я мог ему сказать? Что для него рассказ такого, как я, о тех временах, когда мир был безмолвен, а земля сама создавала людей, которые будут скитаться по ней, незаметные, очарованные, с единственной целью, как кажется, жить, стареть и наблюдать за сменой поколений.Я заглянул туда, где родился. Я не знал, куда иду. Я жил и действовал одним днем, никогда не осмеливался заглядывать вперед или назад. Ни для себя, ни для других. Жизнь была для меня оболочкой. Причина моего беспокойства не в том, что я заглянул в прошлое, а в том, что я понял беспредметность моих призраков.Кроме одного, заблудшего, который следил за мной пронзительным взглядом.Кто она? Почему она злится?– Не переживай, – сказал Урта, увидев, что я растерялся. Он повернул к реке. Глава тринадцатаяОТБЛЕСК ЛУНЫ Миеликки, Госпожа Леса, поджидала нас у реки на границе своих владений. Когда она увидела, что мы возвращаемся, она повернулась и пошла к Арго, стоявшему на якоре. Женщина в вуали шагнула в заросли ивы и на минуту скрылась из виду за дрожащими листьями и ветками. Но вот она снова появилась. Ее взгляд остановился на мне. Я тихо поблагодарил ее:– Спасибо тебе. За Урту и, конечно, за меня. В ответ женщина сказала:– Что-то злое проскользнуло мимо меня, сейчас оно на корабле прячется.Ее слова заставили меня вздрогнуть.Потом мы с Уртой забрались на борт нашей нарядной лодочки. Она развернулась и отчалила от Царства Теней Героев, направляясь к противоположному берегу. Когда мы вернулись, был все еще вечер, Улланна пела песню, а ее рыба зажаривалась над костром. Арбам приветствовал нас. Мы сошли на берег. Ниив обняла меня и попросила:– Расскажи, что ты видел. Расскажи мне все. Там на самом деле есть призраки? Арбам говорит, что существуют призраки не только умерших, но и еще не родившихся воинов. Там может находиться и мой ребенок. Ты видел моего ребенка? Это мальчик? Он похож на тебя? Расскажи, расскажи…Я оторвал хорошенькую приставалу от себя. Я видел много драгоценных камней, но ни один из них не сиял так, как светились глаза этой женщины, когда она засыпала меня вопросами или дразнила.– Позднее, – пообещал я.– Рыба! – предложила Улланна. – Осталось немного. Если помните, рыба и так была маленькая, но мы оставили вам пару кусочков. Ешьте быстро, а то совсем сгорит.Урта снял кусок рыбы с вертела.– Неплохо, – заметил он.– Лучше, чем дичь, – отозвалась Улланна. – Одни перья да кости. Как вы здесь живете? Охотиться здесь – все равно что искать дерьмо в тундре!– Трудно найти? – попробовал отгадать я, откусывая кусочек сочной рыбы.– К тому же старое и засохшее, когда наконец найдешь, – закончила мысль Улланна. – Зато яблоки созрели на удивление рано. Так что голодать нам не придется.Урта уставился на скифку осуждающим взглядом и долго не отводил его. Очевидно, его задели слова, сказанные о его стране. Думаю, он хотел ей сказать, что обычно охота здесь неплохая, но мы находимся на границе с Иным миром. Кроме того, все указывало, что настало время третьего опустошения земель… Хотя, если бы Урта все это сказал Улланне, она обязательно напомнила бы про того оленя, которого мы видели несколько дней назад, он был вполне упитан и непуглив.Урта не стал говорить то, что хотел, только заметил:– Рядом со Страной Призраков яблоки всегда спелые. – А потом задал довольно неприличный вопрос: – Я много слышал про женщин из твоего племени. Торговцы привозили эти истории вместе с вином и тканями. Правда, что вы отрезаете левую грудь, чтобы не мешала натягивать тетиву?Ответный взгляд Улланны был полон презрения. Помолчав, она принялась ковырять в зубах небольшим ножиком и, не прекращая свого занятия, спросила:– А верно, что вы, кельты, настолько неуклюжи верхом, что отрезаете себе яйца, чтобы удобнее было сидеть в седле?– Неуклюжи верхом? Ты с ума сошла?Улланна засмеялась. Она расстегнула свою кожаную куртку и обнажила левую грудь. Она была небольшой, с красными прожилками и твердым соском. Женщина гордо вскинула голову и прикрыла свое тело.– Не стоит верить всему, что говорят хитайты.– Хитайты? – нахмурился Урта.– Сплетники. Болтуны. Когда я увидела тебя, сразу подумала, что у тебя нет яиц. Видишь, хитайты всегда врут. Хотя ты не очень ловок на коне, – не удержалась она и ухмыльнулась. – Хотите еще рыбы? Давайте ешьте быстрее. Что вы не съедите, доем я, в конце концов, я ее поймала.Урта откусил еще. Я обратил внимание, что он подтянул свои брюки, а Улланна чуть заметно улыбнулась, заметив это. Урта мог бы проявить больший интерес к женщине, но над ним витала тень погибшей семьи, и она не исчезнет, пока он не найдет тех людей, которые предали его. Видимо, Улланна тоже это почувствовала, она отвернулась и погрузилась в свои мысли.
Поздно вечером, когда уже стемнело, Ниив вдруг поднялась и заявила:– Арго хочет вернуться на пристань. Он желает, чтобы я поплыла на нем. Пойдешь со мной, Мерлин?Мог ли Арго говорить с Ниив? Я ничего не слышал. Может быть, связь между ними теснее, чем я думаю?Я бросил взгляд на Урту; я помнил, о чем мы договаривались раньше. Если он захочет, чтобы я ехал с ним, я так и сделаю. Но он махнул ножом в знак того, что я свободен от обещания.– Отправляйся. Увидимся в крепости. Мне нужно еще кое-что сделать, прежде чем я вернусь на Арго. Скажи Ясону, что я быстро обернусь, если он может подождать меня.Я пошел к реке и залез в лодку. Ниив уютно устроилась за яркими драпировками, и я улегся рядом с ней ногами по ходу судна. Зловещий старинный кораблик снялся с якоря и вошел в течение, его слегка покачивало, когда он проходил поворот реки. Над нами сомкнулись кроны деревьев, мы будем плыть под ними все два дня, пока не доберемся до Ясона.В залитой лунным светом тишине Ниив принялась за меня, она привлекла все свои чары, особенно смех. Скажи мне это, скажи то: она хотела разузнать побольше про предначертанный путь, про мою магию, причиняют ли мне боль заклинания, так глубоко спрятанные в моем теле. Не поделюсь ли я с ней какими-нибудь несложными заклинаниями? А еще она спрашивала, откуда я родом и как мне удается не стареть. По ее представлениям, я должен походить на дерево, сучковатое, растрескавшееся, обожженное молнией и все еще цепляющееся за жизнь.Она гладила мое лицо, целовала мои губы. Она сняла с себя одежду и при свете луны, пробивавшемся сквозь ветви, стала похожа на шелковистого, с серебряными пятками олененка. Она ухватилась за веревку и выпрыгнула за борт, я свесился вниз и увидел, как она изящно плывет за лодкой. Против воли я возбудился.– Ныряй ко мне, ныряй, – соблазняла она меня. – Тебе понравится. Вода течет сквозь меня, сквозь тело, сквозь сознание, я чувствую себя рекой… такое невероятное ощущение! Давай, Мерлин, попробуй.Я не смог устоять. Я тоже разделся и ухватился за другую веревку, мы поплыли вместе, а Арго тащил нас на восток, прижимая ее прохладное трепещущее тело к моему. Ее нос слегка задевал мой, губы и языки соприкоснулись.Когда мы залезли обратно в лодку, она дрожала, поэтому обернула драпировку вокруг наших тел. Ее руки были сухими и теплыми.– Может быть, уже пора? – прошептала она между поцелуями. – Пожалуйста, пусть будет пора.Если и был момент, когда я расслабился, сейчас я снова собрал всю волю, и снял со своего тела ее руки (поцеловав ее пальцы), и разделил наши тела. Над нашими головами заухала сова, раздался звук хлопающих крыльев. Я увидел ее светящиеся глаза совсем рядом, она наблюдала за мной с ветки, провожая глазами нашу уплывающую по реке лодку. Я сосредоточился на птице, и Ниив надоело меня соблазнять.– Такая прекрасная возможность, – сердито буркнула она.– Я слишком стар для тебя, – возразил я устало, но она, конечно, не согласилась.– Моему ребенку нужен отец. Ты что, боишься, что какое-нибудь заклинание сбежит от тебя к моему ребенку? Или ко мне? Ты поэтому сторонишься меня?Если честно, я и сам не знал. Во все времена, во всех мирах на моем пути я не отказывал себе в удовольствиях. Думаю, по свету ходило немало сыновей и дочерей бродячего волшебника, большинство из них давно умерли, оставив после себя сыновей и дочерей. Я не ощущал от этого никакого урона моей силе или моим способностям, страдали только спина и дыхание. Я всегда старался не связываться с сумасбродными, помешанными, слишком веселыми, загадочными и несчастными, пока я вызывал живой и нездоровый интерес у дочерей и жен могущественных людей. Кроме того, я благоразумно избегал колдуний. Единственным исключением была прародительница Ниив, Мирга. И именно эта мысль заставляла меня держаться подальше от девушки из Похйолы. Все, что может перейти от меня во время акта любви, должно умереть в положенный срок, я совсем не хотел, чтобы оно преследовало меня во Времени.Я размышлял обо всем этом на рассвете, наблюдая за воронами, которые перелетали с ветки на ветку среди нависающих над водой деревьев. Я чувствовал мягкие губы Ниив на своем теле и был рад, что она не принимала любовь, как таковую. Неожиданно стало холоднее, лодка закачалась, словно проходя сильное течение, и я увидел, приподнявшись, размытый силуэт греческой галеры прямо перед нами, ее нос нависал над лодкой и казался огромным.Лодка легко вошла в борт галеры, та без усилия поглотила ее, растворила в себе, как вода растворяет краску, как лес поглощает туман. Мы с Ниив, завернутые в одну драпировку, оказались в трюме большого корабля среди канатов, мешков и запасных весел.И снова мы плыли по реке, к вечеру уже были на пристани около крепости Урты, там нас встречали Ясон и остальные. Пока нас не было, они жили в крепости; хоронили тела погибших и сооружали защитные талисманы и тотемы, чтобы они охраняли это место в ближайшие несколько месяцев.
Урта и Арбам прибыли верхом на четвертый день. Мы с Ниив поджидали их. Улланна вела на веревке корову, которую прихватила по пути, а за спиной у нее болтались зайцы, наколотые на копье. Она нарушила табу, но не желала слушать Арбама, который до сих пор сердился на нее за отказ внять его мольбам. Он говорил, что зайцев нельзя убивать ранней весной, пока дух злаков с ними, он разгоняет их по полям для защиты будущего урожая.– Мясо всегда мясо, – заявила она разгневанному старику, – а немного духа злаков мяса не испортит.Чтобы успокоить Арбама, я высказал мнение, что, если на самом деле наступил период опустошения, все табу снимаются до его окончания, потому что урожая все равно не будет, Я пытался говорить убедительно, но никак не смог вспомнить, какие события положили начало этому запрету.– В самом деле? – буркнул Арбам. – Мне кажется, ты прав. Клянусь кровью Бриги! Нам нужен поэт или друид, чтобы разъяснять подобные вещи, но они все ушли за реку, – он имел в виду Иной мир, – поэтому поверю тебе на слово.По-моему, он был рад, что позволил себя убедить.Урта слез с коня, снял меч, снял золотой обруч, который носил на шее. Он подошел к двум заостренным кольям, на которые накололи тела двух мастифов еще живыми. Он принялся звать их по имени, рыдая от горя:– Маглерд! Гелард! Ждите меня там, где играют мои дети. Я приду к вам, и мы снова будем охотиться, я никогда больше не посмею сомневаться в вас, мои верные псы! Вы бы очень пригодились мне сейчас, так много вокруг шатается собак на двух ногах, которых нужно убивать, а вы могли бы распознать их раньше, чем я увижу блики на их окровавленных копьях!И тут он сообразил, что колья пусты, там, где должны находиться высохшие трупы с проколотым горлом, было лишь чистое дерево.Один из его людей подсказал, что собаки находятся в зале со щитами.– Вы сняли их. Я очень рад. Я устрою им королевские похороны, прежде чем мы отправимся на пункт сбора у реки Даан. Помоги мне, Мерлин. Мне понадобятся для ритуала все зайцы с духом зерна!Урта с мрачным видом направился в зал со щитами. Он вошел туда один и тотчас снова раздался его вопль. Громко и угрожающе залаяли собаки. Судя по звуку, собаки атаковали человека, свалили его на пол. Урта нескоро вышел из дому, лицо его было потным, волосы растрепаны, кожа исцарапана когтями, зато глаза хоть ненадолго засияли от счастья.Маглерд и Гелард вышли вслед за ним, они терлись о его бока, напрашиваясь на ласки.– Мои псы! – хохотал он. – Они восстали из мертвых!– Они никогда не были мертвыми! – крикнул я в ответ, а он снова принялся играть со своими собаками.Ниив тоже смеялась, зажимая руками рот. В последние дни она сильно нервничала, после того как простым заклинанием остановила мечи, которыми должны были убить псов.– Я не могла допустить это. Что-то говорило мне: они ни в чем не виноваты.Весь потный и в крови от царапин, Урта наконец угомонил собак, и они пошли с ним к Арбаму, который радостно улыбался.– Я заберу их с собой, отец. Я уверен, Ясон согласится взять их на борт. Они не могут грести, но зато могут сражаться как демоны. Теперь, когда нет Куномагла, не знаю, кто будет ими заниматься?– Их жизни спасла девушка, – заговорил Арбам. – Мерлин все мне рассказал.– Какая девушка? Из Похйолы? Ниив?– Да.Урта швырнул ей два свернутых поводка.– Спасибо, – поблагодарил он Ниив. – Маглерд, Гелард, идите к Ниив.Огромные псы послушно подошли к девушке и улеглись по обе стороны от нее. Ниив сияла от удовольствия.– Я буду любить их всей душой, – пообещала она, положив руки на головы тяжело дышащих собак.– Пора отплывать, – сказал Урта, потирая ушибы и царапины. – Закройте за нами ворота. Если кто-то из другого клана поселится здесь в наше отсутствие, мы убьем его, когда вернемся. Это мой дом. Я больше не позволю красть у меня мою жизнь! Слышишь это, Скайтах? Морриган? – Он выкрикивал эти слова небу, по которому пролетали вороны и с высоты взирали на происходящее под ними. – Это мой дом. Охраняйте его для меня.Мы закрыли ворота, и Урта прибил на них крестом два меча, которые мы нашли в развалинах. Каждый из мечей был завернут в ткань с серыми и пурпурными полосами – цветами его клана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45