Воздух сотрясается от визга волынок и сумасшедших. Я не хотел тебя обидеть.Он передернул плечами:– Мои трубы не визжат. А волынка всегда нужна. Но я-то точно сумасшедший. Но вернемся к тебе. Значит, ты очень стар.– Да.– И у тебя есть магия.– Есть.– Можно узнать какая? Это и был мой вопрос на самом деле. Надеюсь, он тебя не оскорбит. Что ты можешь делать?Для человека, у которого мурашки бежали по телу при мысли обо мне, Илькавар, безусловно, был приветлив и дружелюбен – человек, умеющий ладить с другими. На вид мы были одного возраста, хотя глаза его блестели поярче, чем у меня. Похоже, он любил смеяться и проказничать, наверное, не меньше, чем играть на своем инструменте. Даже сейчас, пока я сидел, размышляя, что же ему ответить, Илькавар предложил «сложить песню обо мне в обмен на мой ответ. Добрую балладу. Очень хвалебную!».Поскольку Ясон знал о моих способностях и Ниив о них знала, скорее всего мне придется воспользоваться ими в нашем походе. Значит, не будет никакого вреда, если я скажу ему правду. А правда состояла в том, что я использовал лишь частичку своих возможностей, – я лишь шел «по предначертанному пути».Я поведал ему, что могу вызывать духи собак, птиц, рыб и оленей и путешествовать в их телах по их владениям. Я могу заглядывать в будущее, но это сопряжено с большими опасностями, особенно если в явившемся мне видении присутствую я сам. Я мог вселиться в покойника и посетить подземный мир, но этого следовало избегать любыми средствами. Я могу отбросить ложь, таившуюся в поступке, и открыть истину. Именно это я сделал для Ясона, чтобы он мог убедиться, что Медея обманула его чувства и заставила поверить, будто его сыновья мертвы.Илькавар молча размышлял над услышанным, а Арго слегка покачивался на воде под ночными облаками, подсвеченными луной. Подумав, он сказал:– А кто научил тебя этому? Где учатся магии?– На этот вопрос я не могу ответить, – честно признался я. – Всю свою жизнь я следую предначертанным мне путем, по Тропе, которая ведет через весь наш мир по кругу. Мой путь проходит через Галлию, Грецию, восточные горы, а потом через эти земли, заснеженные зимой и кишащие комарами летом.– Ты один такой? – быстро спросил он, с трепетом ожидая ответа.Что за странный вопрос! Я попытался не показать, как глубоко меня ранили его слова. Потому что в своих снах я видел других: старых друзей, детей, с которыми когда-то играл у пруда под ивами, охотился на оленят в земле, которой больше нет. Но она была моей мечтой, убаюкивающей спящий мозг.Был ли его вопрос безобидным? Я посмотрел на взъерошенного, с горящими глазами ибернийца, для которого мир был еще полон чудес, и решил, что подвоха в его вопросе нет.– Да, – ответил я. – Конечно, не в данный момент. У меня есть товарищи. Ты, например. Я уже во второй раз гребу на этом корабле. Я очень долго живу. Давно гребу этими шершавыми веслами. Если честно, это не самое мое любимое занятие.Он посмотрел на свои ладони, кожа блестела от постоянной работы.– Совершенно с тобой согласен. Грести на корабле куда тяжелее, чем я думал. Неужели ты, Мерлин, силой своей магии не можешь вызвать ветер, который доставил бы нас на юг?Я ответил, что не могу.– Не много же ты можешь, – сказал он, ухмыльнувшись, и начал готовиться ко сну.Сзади неожиданно раздался шепот Урты:– Я все слышал. Наши друиды могут куда меньше.– Да, я это видел.Он не сразу решился спросить:– А ты можешь входить в потусторонние миры?Я понял, что он имеет в виду.– Не без труда. Большинство из них для меня закрыто.– Значит, ты не очень силен.– На все это требуются большие усилия. А мне нравится быть молодым. Мне нравится то, что может дать человеку молодость. Поэтому я очень осторожно трачу свою силу.Урта удивился:– Если бы у нас всех был такой выбор. Хотя, знаешь, в наших краях, когда мы умираем, все начинается сначала. Не бойся стареть, Мерлин. – Он тихонько рассмеялся. – Послушай лучше меня.
Закончилось путешествие по озерам к югу от Похйолы, по студеному морю, на котором плавали льдины и шуга, остались позади пиратские корабли. Мы приближались к Стране Призраков.Родную землю Урты называют по-разному, большинство названий связано с неприступным побережьем или предательскими дельтами крупных рек, что ведут вглубь острова, другие говорят о белизне прибрежных скал, источенных ветром. Торговцы звали этот северный, неуютный остров Землей Пяти Рек, хотя на самом деле рек было больше. Как-то я встретил отчаянного торговца, который проплыл вокруг острова. Его рассказ подтвердил правдивость легенды, в которой говорится, что дальний конец острова погружен в океан, а жители той его части свободно переходят из царства морского в царство лесное, словно это одно и то же царство.Урта называл свое царство Альбой, вполне обычное для южных диалектов название: Альбос, Альбион, Гиперальбора и тому подобные. Все они означают одно – Белая Земля, хотя не всегда оно объяснялось меловыми скалами, видимыми издалека, как видны они с материка на родине Урты. Задолго до его рождения Альба была покрыта туманом в течение пятидесяти поколений: плотное сверкающее облако окутывало весь остров и превращало мореплавание в кошмар. Этот вечный туман скрывал ужасные бури, которые бушевали, не прекращаясь, в дебрях лесов и в горах. На острове всегда было сыро и устрашающе темно, но поговаривали о деревьях предков, которые возвышались над грозовыми тучами, а под ними жили целые кланы.Однако самое прижившееся название Альбы – Страна Призраков – было дано острову в конце эпохи огромных каменных святилищ, громоздких круглых строений в лесу. В то время я был далеко, совершал свой очередной круг после того, как поучаствовал в строительстве этих святынь. Впоследствии я узнал, что в самом сердце Альбы, обширного края лесистых холмов и глубоких пересекающихся ущелий, вдруг поднялась новая земля – Страна Призраков, она примыкала к территориям кланов, таких как клан Урты, где реки подернуты туманом, а тропинки узки.В Стране Призраков бегали, играли, скакали верхом и охотились древние призраки вместе с призраками тех, кто еще не родился, – веселыми элементалиями, которые всегда принимали форму взрослых и мечтали о приключениях и своей судьбе в отдаленном будущем. По этой причине Страну Призраков еще называли Царством Теней Героев.Замок Урты находился в нескольких днях пути к востоку от этой Страны Призраков.– Я видел ее с расстояния, – рассказал он мне как-то, когда мы отдыхали. – Я даже видел несколько теней героев, когда они приблизились к границе их мира с нашим. У них тоже есть свои берега рек и опушки лесов, есть долины, куда мы не ходим. Они выходят в основном по ночам. Они, как и мои утэны, преданы своему предводителю, связаны своим призрачным кодексом чести. Они собрались там из разных мест, по большей части их невозможно узнать, хотя отец моей жены, Арбам, утверждает, что видел на одном из них знаки наших предков. Мы соблюдаем неприкосновенность границы между их территорией и нашей. Если перейдешь не ту реку или пойдешь не той тропинкой, можешь сгинуть в один миг, как клуб дыма в ветреный день, даже следов не останется. Хотя если быть честным, войти в их царство почти невозможно. А вот они к нам проходят.Урта скрестил пальцы, что означало защиту от опасности.А сейчас Урта стоял на носу Арго, выкрикивая приветствия белым скалам Альбы, и подобные страхи его не беспокоили. Его утэны гребли изо всех сил, германцы и вольки громко пели, а критянин выглядел обеспокоенным. Урта же думал лишь о своих жене, дочери и двоих прекрасных сыновьях (возвращение домой после долгой разлуки смягчило его отношение к сыновьям, которых он раньше называл не иначе как демоны-двойняшки). С ним рядом стоял Ясон, а Рубобост держал румпель, Арго подпрыгивал на волнах, перекатывающихся по этому серому, угрюмому морю. Они обсуждали, в какую часть острова мы попали. Германец Гебринагот оказался сейчас очень полезным: однажды ему пришлось проплыть на военной галере через пролив между островом и материком. Он сказал Урте, правда как-то нервно, что с тех пор постоянно участвовал в набегах. Они пришли к выводу, что мы слишком уклонились на север. Чтобы добраться до реки, которая приведет к дому Урты, нам понадобится еще два дня, под парусом либо на веслах.Мы подняли парус, потому что вдруг поднялся ветер, северный, как нам и было нужно. Все вздохнули с облегчением, убирая весла. Арго сильно заваливался на борт, но все равно быстро продвигался на юг, держась подальше от берега, чтобы не натолкнуться на скалы. Иногда мы видели на скалах людей, а когда проплывали у берега, длинноволосые всадники в масках скакали параллельно нашему курсу. Нередко мы слышали зов рога или бой барабана, звучавшие как предупреждение об опасности. Когда Арго подходил слишком близко к берегу, в нас летели камни из рогаток, по ночам на утесах и вдоль береговой линии горели факелы.Урта был обеспокоен знамениями, но не хотел говорить, какими именно. Однако я заметил, что в большинстве своем защитниками Альбы, которые размахивали копьями и дули в рожки, были женщины, дети и старики.А однажды в ночной темноте, перед самым рассветом, мы увидели горящую фигуру, на самом деле это были два деревянных чучела, казалось, что они борются друг с другом, стоя по разным сторонам ручья. С их горящих тел летели искры и гасли в воде. У них изнутри доносился визг животных, которые медленно сгорали заживо,– Это жертвоприношение? – спросил Ясон у Урты.Урта ответил, что это возможно.– А еще отчаяние. Что-то случилось. Что-то изменилось… – Похоже, это явление его взволновало и смутило.– Почему ты так думаешь? – спросил я.– Потому что это моя река. Моя территория начинается в двух днях пути вверх по реке. Люди, живущие в устье, на сегодняшний день мои союзники. Мы торгуем скотом и лошадьми, растим сыновей друг друга. Ты, наверное, помнишь, я рассказывал. Я никогда не видел, чтобы их царь Вортингор сжигал животных в чучелах. Что-то случилось.Ясон не придал значения страхам Урты и спросил:– Если это дорога к твоему дому, где мы сможем пополнить ряды твоими храбрыми рыцарями, как же мы пройдем под этим горящим мостом?Все замолчали, а потом повернулись ко мне.Илькавар бодро крикнул со своей скамьи:– У меня прекрасное предложение. Давайте повернем обратно и забудем про это место.Улланна и Рубобост с радостью поддержали его, среди аргонавтов послышались смешки и шуточки.– А нельзя пройти другой рекой? – спросил Ясон.Урта отрицательно покачал головой:– Ни одной безопасной реки. К тому же мне надо знать, что здесь происходит. Вы заметили странную вещь?Мы все уставились на горящих великанов, их руки охватывали шеи друг друга, а огонь стекал с них, как расплавленный метал из котла. Я понял, что имел в виду Урта.Рядом не было ни Вортингора, ни его свиты, ни всадников, ни колесниц, ни визжащих женщин, размахивающих окровавленными копьями, ни неистовствующих друидов, призывающих ярость Таранаса, ни любопытных детишек, желающих посмотреть на жестокое представление, ни исходящих лаем собак. Там, где горит огонь и собираются люди, всегда есть собаки, которые надеются на поживу. Воины из Галлии и Альбы были совсем лишены способности думать нестандартно, которая была второй натурой Ясона.– Что-то здесь не так, – снова повторил Урта. – Нам лучше подождать, пока чучела прогорят, а тогда быстро войти в реку. Все это мне очень не нравится.Ясон размышлял над предложением Урты, а Ниив шепнула мне на ухо:– Спроси у них, почему они дерутся. Попроси их прекратить.– Это деревянные чучела. Я не специалист по части бесед с деревьями.– Но ты ведь можешь, – шепотом продолжала настаивать Ниив и тут же добавила: – Они созданы людьми или колдовством?Я сразу понял, что она имеет в виду. Гигантский размер чучел и интенсивность их горения указывали на то, что это не жертвоприношение. Я видел подобные конструкции, они очень быстро прогорали, превращались в пепел и затухали, они могли долго тлеть, но без пламени. Эти же фигуры ярко горели все время, что мы двигались, приближаясь к ним.Я вгляделся в огненные языки, мысленно прошел сквозь них и вошел в деревянные черепа обнявшихся фигур. Сердца птичек, запертых внутри, бешено колотились, объятые страхом барашки – все вместе создавало атмосферу ужаса. Многие звери уже умерли, а ворон на привязи спокойно взирал на происходящее, другие вороны кричали, они кидались от стенки к стенке, а языки пламени пытались их достать.Я вернулся назад. Я не обнаружил ни одного признака колдовства, кроме разве ворона на привязи, спокойно наблюдающего за остальными. Ну, еще размер этих чучел: они были куда больше, чем любое изготовляемое кланами для обрядов.Ясон позвал Кукала в носовую часть, он ведь тоже из этих краев. Хоть тот и не был разговорчив, Ясон знал, что у него зрение как у сокола. Таких кельты называют дальнозоркими. У его двоюродного брата Борова тоже был дар: необычайно тонкий слух. Кукал сразу же подтвердил очевидное: падающий огонь – это горящие тушки животных, падающие в воду. А еще он увидел несколько скорчившихся фигур позади гигантских борцов выше по реке. Они неподвижно сидели у самой воды. Кукал был уверен, что они устроились на пристани рядом с высокими стенами его родного замка.Урта по-прежнему был склонен ждать, хотя его снедали беспокойство и любопытство относительно того, что же происходит там, выше по реке. Он почувствовал запах ужаса и страшной опасности, как он объяснил. Подождать, пожалуй, разумно. И Манандун с Катабахом согласились с ним. У них тоже было ощущение, что им делают некое предупреждение.Ясон ни на минуту не сомневался, что все эти предчувствия были лишь результатом воздействия грандиозного зрелища, и без колебаний принял решение:– Спустить паруса, приготовить весла! Помнишь сталкивающиеся скалы, Мерлин? Мы тогда проскочили между ними. Нас задело лишь самую малость!– У тебя был хороший помощник, насколько я помню.– Разве? – с вызовом спросил Ясон.– Сама Гера вызвалась попридержать скалы.– А может, нам это приснилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45