— Ну, мы никуда не придем, если будем глазеть на нее! — сказала Рега, уперев руки в бедра. — Мы и так уже опаздываем на много циклов. И попомни мои слова, Чернобород попытается скостить цену. Я пойду вниз, если ты боишься, эльф!— Я пойду, — возразил Пайтан. — Я вешу меньше тебя, и, если порода окажется неустойчивой, я…— Весишь меньше! Ты что же, хочешь сказать, что я тол…— Вы пойдете оба, — прервал ее Роланд спокойным голосом. — Я спущу вас с Регой туда, Квин, а потом ты спустишь Регу на дно. Я буду переправлять тебе тюки, а ты можешь переправлять их моей сес.., э.., моей жене.— Слушай, Роланд, я думаю, что эльф должен спустить нас с тобой…— Да, Алый Лист, мне кажется, что это наилучшее решение…— Ерунда! — прервал их Роланд. — Из нас троих я самый сильный, а отсюда до этого выступа самый длинный спуск. Другие соображения есть?Пайтан взглянул на человека — на его красивое лицо с квадратной челюстью и мощные бицепсы — и закрыл рот. Рега вообще не смотрела на брата. Закусив губу, она скрестила руки на груди и вглядывалась в густой сумрак внизу.Пайтан закрепил веревку вокруг толстой ветви, обвязался покрепче и скользнул в расселину едва ли не раньше, чем Роланд смог подстраховать его. Роланд понемногу вытравливал веревку, пока не почувствовал слабину.— Все в порядке! — долетел крик снизу. — Я здесь!Последовало минутное молчание, потом снизу донесся голос эльфа, в котором звучало отвращение.— Это не скала! Это проклятый фунгус!— Что? — крикнул Роланд, наклонившись над расселиной так низко, как отважился. — Фунгус! Гигантский гриб!Перехватив полный ярости взгляд сестры, Роланд пожал плечами.— Откуда мне было знать?— Я думаю, он достаточно прочный, чтобы на него спуститься, — через некоторое время добавил Пайтан.До слуха людей донеслось еще что-то насчет «везет как утопленнику», но остальное затерялось в растительности.— Это все, что мне нужно было знать, — беззаботно сказал Роланд. — Все в порядке, сес…— Прекрати меня так называть! Сегодня ты уже дважды это сделал! Чего ты добиваешься?— Ничего. Извини. Я просто задумался. Давай, твоя очередь.Рега обвязалась веревкой вокруг талии, но не спешила спускаться. Окинув взглядом джунгли, она содрогнулась и нервно потерла руки.— Ненавижу это.— Ты все время так говоришь, и это становится скучным. Однако я не сержусь. Но чем скорее начнем, тем скорее закончим, как говорится. Давай.— Нет, там не просто.., темнота внизу. Там что-то еще. Что-то не так. Ты разве не чуешь? Там слишком.., слишком тихо.Роланд огляделся и прислушался. Они с сестрой вместе пережили тяжелые времена.Мир всегда был против них с самого их рождения. Они научились полагаться только друг на друга и доверять только друг другу. Рега обладала почти звериной интуицией, она превосходно чувствовала людей и природу. В тех немногих случаях, когда Роланд, который был старше, оставлял без внимания советы или предупреждения Реги, он потом горько об этом сожалел. Он хорошо знал лес и теперь, внимательно прислушавшись, тоже заметил необычную тишину.— Может быть, здесь всегда тихо, — предположил он. — Внизу ведь нет движения воздуха.Мы просто привыкли слышать шорох ветра в ветвях и все такое.— Все не так просто. Не слышно и не видно никаких животных, и весь последний цикл нет никаких их следов. Даже ночью. И птицы молчат. — Рега покачала головой. — Как будто все обитатели джунглей попрятались.— Может быть, это из-за того, что мы поблизости от гномьего королевства, детка. Что же еще это может быть?— Не знаю, — сказала Рега, напряженно вглядываясь в темноту. — Не знаю. Надеюсь, ты прав. Давай! — неожиданно бросила она. — Покончим с этим поскорее.Роланд спустил сестру через край мшаника. Она ловко соскользнула по веревке. Пайтан, ждавший внизу, протянул было руки, чтобы помочь ей приземлиться, но взгляд, которым она его одарила, заставил его держаться подальше. Рега легко опустилась на широкую площадку, образованную фунгусом, и слегка скривила губы, посмотрев на противную серо-белую массу под ногами. Веревка, которую кинул им Роланд, скользнула вниз и свернулась кольцом у ее ног. Пайтан начал привязывать свою веревку к ветке.— На чем растет этот фунгус? — холодным деловым тоном спросила Рега.— На стволе дерева, — сказал Пайтан таким же деловым тоном. Он указал на полосу коры, на которой вполне могли уместиться рядом эльф и человек.— Он устойчив? — спросила она, опасливо заглядывая за край гриба. Внизу виднелся еще один мшаник, и спускаться туда на страховке было не очень далеко, а вот без нее спуск был бы долгим и неприятным.— Я на нем не прыгал, — отозвался Пайтан.Рега расслышала в его голосе саркастические нотки; в глазах ее блеснул гнев. Она запрокинула голову и закричала:— Поторапливайся, Роланд! Чем ты там занят?— Подожди минутку, дорогая, — донесся ответ. — Небольшая проблема с тиросом.Роланд, усмехаясь, сидел на краю расселины, прислонившись к ветке, и отдыхал. Время от времени он подталкивал палкой одного из тиросов, от чего тот издавал недовольное мычание.Рега нахмурилась, закусила губу и отодвинулась на самый край фунгуса, подальше от эльфа. Пайтан, насвистывая себе под нос, прочно закрепил свою веревку вокруг ветки, проверил ее и начал привязывать веревку Реги.Он не хотел смотреть на нее, но ничего не мог поделать. Он не мог оторвать от нее глаз.Только посмотрите на нее! Мы одни посреди этой Орном проклятой страны, стоим на фунгусе, под которым двадцатифутовая пустота, и она холодна, как озеро Энтиаль. Я никогда не встречал такой женщины.А если повезет, никогда и не встретишь снова, шепнула некая порочная часть его существа.У нее такие мягкие волосы. Хотел бы я увидеть, как она распускает их и они падают ей на голые плечи, на грудь… Ее губы, ее поцелуй были такими же сладкими, как я и представлял себе…«Почему бы тебе попросту не броситься с обрыва! — посоветовал отвратительный голос. — Спаси себя от страданий. Она соблазняет тебя, шантажирует тебя. Она играет тобой, чтобы оду…»Рега прерывисто вздохнула и невольно отступила назад, вцепившись руками в ствол сзади.— Что такое? — Пайтан выронил веревку и прыгнул к ней.Она всматривалась куда-то поверх его головы, взгляд ее был устремлен в джунгли.Пайтан посмотрел туда же, куда и она.— Что там?— Ты видишь?— Что?!Рега заморгала, протерла глаза.— Я.., я не знаю. Показалось.., что джунгли.., двигаются!— Ветер, — почти зло сказал Пайтан, не желая признаться, как он испугался, причем испугался не за себя.— Ты чувствуешь хотя бы слабое дуновение? — спросила Рега.Нет, ничего он не чувствовал. Воздух был неподвижным, горячим, тяжелым. Он подумал было о драконах, но поверхность не сотрясалась. Он не слышал шума, который производят твари, продирающиеся сквозь подлесок. Пайтан не слышал ничего. Было тихо, чертовски тихо.Вдруг сверху долетел вопль:— Эй! Вернитесь! Вы, проклятые тиро…— Что такое? — крикнула Рега, отступив на самый край в безнадежной попытке увидеть. Голос ее срывался от страха. — Роланд! В чем дело?— Эти дурные тиросы! Они все удирают!Крики Роланда затихли. Рега и Пайтан услышали треск ветвей и рвущихся лиан, топот бегущих ног, затем наступила тишина.— Тиросы — предсказуемые животные. Они не так-то легко поддаются панике,— сказал Пайтан и хлебнул воды из фляжки, чтобы промочить пересохшее горло.— Пока что-то сильно не напугает их.— Роланд! — позвала Рега. — Пусть бегут!— Тихо, Рега. Он не может этого сделать. Ведь оружие — на них…— Ну и черт с ним! — Прямо сказала она. — Оружие, гномы, их деньги и ты в придачу можете катиться в яму, это меня не интересует. Роланд, вернись! — Она застучала по дереву кулачками. — Не оставляй нас в этой ловушке! Роланд! Что это…Рега, задохнувшись, обернулась. Смертельно побледневший Пайтан вглядывался в джунгли.— Ничего, — сказал он онемевшими губами.— Ты лжешь. Ты видел! — прошипела она. — Ты видел, как джунгли двигались!— Это невозможно! Это обман зрения. Мы устали, не выспались…Ужасающий крик ввинтился в воздух наверху.— Роланд! — завизжала Рега. Скребя руками по стволу, она попыталась лезть по нему вверх. Пайтан схватил ее и стянул вниз. В бешенстве она извивалась, пытаясь вырваться у него из рук.Еще один хриплый вопль, резко оборвавшийся, словно человеку заткнули рот:— Ре…Рега вдруг обмякла, ухватившись за Пайтана. Он крепко держал ее, прижимая ее голову к своей груди. Когда она успокоилась, он поставил ее между собой и деревом, прикрыв своим телом. Когда она поняла, что он делает, то попыталась оттолкнуть его.— Не надо, Рега. Стой здесь.— Я хочу видеть, черт возьми! — В руке ее оказался разтар. — Я могу сражаться…— Я не знаю с чем, — прошептал Пайтан. — И не знаю как!Он отодвинулся. Рега глянула ему через плечо, и глаза ее расширились. Она прижалась к нему и обхватила его рукой за талию. Пайтан обнял ее и прижал покрепче. Джунгли вокруг них сдвигались в полной тишине.Они не видели ни голов, ни глаз, ни рук, ни ног, ни тел, но у них было такое впечатление, что на них смотрят и прислушиваются к ним, что их ищут некие разумные и очень злонамеренные существа.И тут Пайтан их увидел. Или, вернее, не увидел. Он увидел, как от общей массы отделилась часть джунглей и двинулась к ним. Только когда оно оказалось совсем рядом, когда его голова была уже почти на уровне его головы, Пайтан понял, что это человек гигантских размеров. Он различил очертания двух ног, ступавших по поверхности. Оно двигалось прямо к Пайтану и Реге, глядя на них. Это было ужасно, потому что оно явно не видело того, что выслеживало.У него не было глаз. Вместо них была большая дыра в центре того, что можно было счесть лбом.— Не двигайся! — выдохнула Рега. — Не говори. Может быть, он не найдет нас!Пайтан крепче обнял ее. Он не хотел лишать ее надежды. Мгновением раньше они произвели столько шума, что даже слепой, глухой и в дыми ну пьяный эльфийский лорд мог найти их.Гигант приближался, и теперь Пайтан понял, почему сначала ему показалось, что это двигаются сами джунгли. Его тело от макушки до пяток было покрыто листьями и лианами, его кожа цветом и видом была схожа с древесной корой. Даже когда гигант подошел совсем близко, Пайтан с трудом мог выделить его из общего фона. Похожая на луковицу голова была непокрыта, только бледная лысая макушка и лоб были заметны хорошо.Быстро оглядевшись вокруг, эльф увидел, что гигантов было два или три десятка, и все они скользили к ним. Движения их были грациозны и совершенно, невероятно бесшумны.Пайтан отшатнулся назад, еще сильнее прижимая Регу к стволу. Это был жест отчаяния, поскольку спасения не было. Головы с их страшными пустыми и темными дырами развернулись прямо к ним. Ближайший гигант взялся руками за край гриба и качнул его.Шляпка фунгуса дрогнула. Другой гигант присоединился к первому, впившись пальцами в гриб. Пайтан как завороженный в ужасе смотрел на огромные руки: пальцы их были красны от засохшей крови.Гиганты тянули, гриб дрожал, и Пайтан услышал, как он отрывается от дерева. Почти теряя равновесие, эльф и человечка уцепились друг за друга.— Пайтан! — воскликнула Рега прерывающимся голосом. — Прости меня! Я люблю тебя, на самом деле люблю!Пайтан хотел ответить, но не мог. Горло перехватило от страха, и он никак не мог вздохнуть.— Поцелуй меня! — попросила Рега. — Так я не увижу…Он обхватил ее голову руками, закрыв ей обзор, и, сам закрыв глаза, приник губами к ее губам.Мир провалился куда-то вниз. Глава 18. ГДЕ-ТО НАД ПРИАНОМ Эпло сидел на мостике рядом с рулевым камнем и устало смотрел в иллюминатор «Драконьего крыла». Пес устроился у его ног. Как долго им еще лететь?— День, — с горькой иронией ответил Эпло сам себе. — Один долгий, скучный, вечный день.У патринов не было приборов для измерения времени — они в них не нуждались. Их магическая чувствительность к окружающему миру давала им прирожденное чувство времени в мире Нексуса. Но Эпло знал по опыту, что прохождение через Врата Смерти и переход в другой мир изменяют магию. Когда он акклиматизируется в этом новом мире, его тело перенастроится само. Но сейчас он понятия не имел, сколько на самом деле прошло времени с тех пор, как он попал на Приан.Он не привык к вечному свету солнца и следовал естественной смене дня и ночи и диктуемому ими ритму жизни. Даже в Лабиринте были день и ночь. У Эпло часто бывали причины проклинать наступление ночи в Лабиринте, потому что вместе с ночью приходила тьма, а под покровом ее таились враги. А теперь он был готов на коленях молить об избавлении от сверкающего солнца и о сумерках, несущих отдых и сон.После очередной бессонной «солнечной ночи» патрин поймал себя на том, что всерьез размышляет, не выколоть ли себе глаза.И тогда он понял, что постепенно сходит с ума.Адский ужас Лабиринта был не способен одержать над ним верх. Неужели для того, чтобы повергнуть его, оказались нужны тишина, спокойствие и вечный свет?— Вычислили, — сказал он, рассмеялся и почувствовал себя лучше. Он на некоторое время сумел одолеть безумие, но знал, что оно остается неподалеку.Вода и пища у Эпло были. Пока у него оставалась хоть капля, хоть кусочек, он мог наколдовать еще. К несчастью, пища оставалась точно такой же, какой была, потому что он мог только воспроизводить уже имеющееся. Изменять структуру и делать что-то другое он не мог. Скоро ему надоели сушеное мясо и горох, и он заставлял себя есть. Он не подумал о разнообразии. Он не ожидал, что попадется в ловушку на небесах.Человек действия, принужденный к бездействию, он почти все время проводил, неподвижно глядя в окно. Патрины не верили в бога. Они считали, что сами они близки к божественности, и с неохотой делились этой честью со своими врагами сартанами. Так что молиться Эпло не мог. Он мог только ждать.Когда он впервые увидел облака, он ничего не сказал, не желая даже псу давать надежду, что они могут вскоре покинуть свое крылатое узилище. Облака могли быть иллюзией, обманом зрения: так умирающий от жажды видит в пустыне озеро. Да и выглядело это всего лишь как легкое потемнение зеленовато-голубого неба до светло-серого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44