Чемош всегда был ей непонятен, она знала его хуже остальных Богов. Всегда в одиночестве, без друзей, он никогда не вступал в альянсы. После возвращения Богов в мир, Повелитель Смерти стал более замкнут, скрытен, ушел еще глубже во Тьму. Однако сила его амбиций чувствовалась сквозь небеса, вызывая легкий трепет, словно расплавленная лава, кипящая в темных глубинах горы.
- Я не умею играть в эту игру, - сказала Зебоим, - не знаю, как ходят фигуры.
- Могу я подсказать твой ход, госпожа?
Крелл говорил подчеркнуто вежливо, но она слышала, как клокочет смех в его полых доспехах. У нее чесались руки от желания схватить эту железную оболочку и открыть ее. Зебоим пришлось соединить ладони и крепко сжать их, чтобы удержаться.
Азрик склонился над доской и вытянул толстый палец в перчатке:
- Видишь рыцаря на синем драконе? Того, что стоит рядом с королевой? Я собираюсь взять эту фигуру ладьей, если ты не сделаешь ход, чтобы остановить меня.
Положение фигур на шестиугольниках ничего не значило для Богини. Они стояли и по всей доске и по краям; некоторые смотрели на фигуры королей, другие отвернулись. Рыцарь, на которого показал Крелл, находился в центре игры, поскольку его и королеву, которой он служил, окружали остальные фигуры. Зебоим сконцентрировалась на королеве, что совершенно естественно для Богини.
Она внимательно разглядывала фигуру, и внезапно ее глаза расширились от удивления. Это она была королевой, стоящей на раковине, ее зеленое платье пеной кружилось вокруг лодыжек, это ее лицо было вырезано с точностью до мельчайших деталей.
Сердце Зебоим растаяло. Очевидно, сын вырезал фигуру в честь нее. Она сжала статуэтку, а затем поставила обратно.
- Если ты подняла фигуру, госпожа, то должна делать ею ход, - произнес Крелл. - Ты должна поставить ее на эту клетку. Таким образом, я не смогу угрожать твоему сыну.
Зебоим все еще не понимала, что происходит.
- Я не собираюсь долго играть в твою глупую игру, Крелл, - предупредила она.
Богиня уже собиралась поставить Королеву туда, куда ей указал рыцарь, как вдруг уловила в его словах зловещий смысл.
«Таким образом, я не смогу угрожать твоему сыну»
Зебоим уронила королеву - та покатилась по доске, сбив одну или две пешки, а затем остановилась у ног черного короля. Богиня схватила рыцаря на синем драконе и тут же увидела сходство с Ариаканом.
Штормовой ветер стих. Облака рассеялись. Вода взметнулась и ударилась о скалы Башни Бурь. Зебоим повертела в руках фигуру сына.
- Очень похож, - произнесла она негромко.
- Действительно, - ответил Крелл преувеличенно серьезным тоном. - Думаю, резчик был весьма искусным. Лицо Лорда Ариакана такое выразительное, особенно глаза. В них можно посмотреть - и увидеть душу…
Сомнения Зебоим рассеялись, Она почувствовала ледяной ветер ужаса. Богиня любила Ариакана, обожала его. Его смерть оставила в ней такую пустоту, которую не мог заполнить весь мир. Морская Королева поднесла фигуру к лицу, и глаза сына посмотрели на нее - яростные, отчаянные, беспомощные,…
- Чемош! - выкрикнула Зебоим, обводя диким взглядом комнату. - Чемош! - повторила она голосом, в котором сквозили ярость и страх. - Освободи моего сына! Освободи его! Сейчас же! Или я…
- Или что? - спросил Крелл.
Протянув руку, он выхватил фигуру Лорда Ариакана из дрожащих пальцев Богини.
- Угрожай, сколько угодно, госпожа. Грози и кричи. Ты ничего не можешь поделать.
Он поставил фигуру обратно на доску. Статуэтка Богини по-прежнему лежала у ног черного короля, и теперь Зебоим увидела, что он - точная копия Повелителя Смерти. Морская Королева воззрилась на фигуру, в горле так пересохло, что она едва могла говорить.
- Чего от меня хочет Чемош? - спросила Зебоим глухо.
- Он хочет, чтобы моря успокоились. Ветер стих. Волны не двигались. Он хочет, чтобы монах перестал лезть, куда его не просят. Кроме того, что бы ни случилось в мире или за его пределами, ты не должна предпринимать никаких действии. Иными словами, ты не должна ничего делать, потому что иначе навредишь сыну.
- Что затевает Чемош? - спросила Богиня убитым голосом.
Крелл пожал плечами. Подняв фигуру королевы, он убрал ее, выведя из игры, затем большим и указательным пальцами взял рыцаря.
- Ты согласна, госпожа?
Зебоим бросила на фигуру измученный взгляд:
- Чемош должен пообещать освободить моего сына.
- О да, - подтвердил рыцарь. - Он обещает. В день своего триумфа Чемош освободит душу Лорда Ариакана. Он дает слово.
- Повелитель Чемош! - Зебоим горько рассмеялась. - Этого никогда не произойдет!
- Ты должна молиться, госпожа, чтобы это произошло, ради своего сына, - сказал Крелл. - Так ты согласна? - Его кулак сжался, скрыв фигуру рыцаря от Богини.
- Я согласна! - воскликнула Зебоим, не в состоянии думать ни о чем, кроме измученных глаз сына, - Согласна!
- Хорошо, - похвалил рыцарь и поставил фигуру обратно на доску, прямо напротив черного короля. - А теперь я бы хотел вернуться к игре. Ты можешь идти, госпожа.
Зебоим чувствовала, как ярость пульсирует в висках, отдается в груди. Она едва не задохнулась. Небо над миром потемнело. Моря и реки начали вздыматься. Корабли закачались на волнах. Испуганные смертные кричали, что гнев Богини принесет ураганы, тайфуны, торнадо, наводнения, смерть и разруху.
Зебоим кинулась на небеса за помощью, призывая своего отца, Саргоннаса, но тот слышал только минотавров. Она искала своего брата Нуитари, Бога Черной Луны, но его нигде не было. Разыскивая их, Морская Королева, однако, понимала, что отец и брат ничего не смогут сделать. И она ничего не сможет.
В отчаянии Зебоим глухо застонала. С неба упало несколько капель дождя. Облака рассеялись и превратились в мелкие клочки. Ветер умер и напоминал шепот. Воды океана успокоилась.
На острове Башни Бурь волны едва гладили скалы. Грозовые тучи растаяли, и солнце засветило так ярко, что Крелл, который отвык от солнечного света, почувствовал непривычное раздражение. Ему пришлось прекратить игру и встать, чтобы прикрыть ставни.
Глава 3
Корабли экспедиционных войск минотавров ползли, словно жуки, по гладкому, как пруд, морю. Гребцы огромных трирем работали день и ночь, пока не упали от изнеможения. Приходилось экономить еду и воду. Команда и пассажиры начали болеть, некоторые умерли. На всем Кринне корабли еле плелись по безжизненным морям и океанам. Повсюду моряки молили Зебоим, но Богиня не внимала им. Некоторые в отчаянии обратились к Другим Богам, чтобы те вступились за них перед Морской Королевой.
Саргоннас особенно хотел бы обратиться к ней. Его армии должны были причалить к Сильванести в середине лета и, пользуясь хорошей погодой, успеть укрепить оборону, завоевать новые земли и построить как можно больше домов для переселенцев. Но, судя по тому, как медленно идут корабли, они прибудут только зимой.
Те, что вообще смогут добраться…
В дикой ярости Рогатый Бог метался по небесам в поисках дочери. Он понятия не имел, какой у Зебоим на этот раз каприз, но ее последняя вспышка раздражения должна была уже пройти. Планы завоевания и смертного, и божественного миров оказались под угрозой.
Саргоннас обыскал все моря и реки, ручьи и бухты. Он искал среди облаков, которые теперь лишь собирались в огромные серые массы и проплывали над тихими океанами. Он рвал в клочья туманы и громким голосом выкрикивал же имя.
Зебоим не отвечала. Она исчезла, и никто из Богов, даже далеко видящий Зивилин, не знал, куда отправилась Морская Королева.
Рис тоже искал Зебоим. Конечно, он не суетился, как Боги, но действовал с тем же усердием и тем же успехом.
Они с Пасленом оставались в Утехе несколько дней, продолжая свои поиски жизнелюбивых мертвецов. Монах внимательно наблюдал за братом, а кендер бродил по городу, высматривая других Возлюбленных Чемоша. Их число постоянно увеличивалось - каждый день Паслен замечал все новых и новых. Все они смеялись, болтали, пили и. бездельничали, но на самом деле были пустыми, темными, безжизненными оболочками.
- Вчера утром я видел одну из них. Она флиртовала с молодым человеком, - сказал Паслен Рису. - Этим утром я снова встретил его.
Монах бросил на кендера вопросительный взгляд.
- Я ничего не мог поделать. Рис, - беспомощно запротестовал Паслен, - Я пытался предупредить насчет этой женщины, но он сказал, чтобы я не лез не в свое дело и что если он поймает меня в следующий раз, то изобьет до неузнаваемости и засунет в мой собственный мешок.
- Мы должны сделать что-то, чтобы остановить Возлюбленных Чемоша, - сказал монах. - Мне удалось несколько раз предотвратить убийства, которые хотел совершить Ллеу, но при этом я не сражался с ним, а всего лишь спугивал жертв. Он отказывается говорить со мной, когда узнает меня, но это случается редко. Он даже не помнит, что пытался убить меня, а если вспоминает, то не выражает недовольства; когда же я противостою ему, он только смеется и уходит. Я не могу быть рядом с ним днем и ночью. Ему сон не требуется, а мне он необходим.
Рис с горьким разочарованием посмотрел на Ллеу, весело идущего по главной улице Утехи. Юноша высоко держал голову, словно хотел насладиться утренним солнцем. Проблема была только в том, что с ночи моросило. В последние дни дождь шел не переставая и Утеха превратилась в море грязи и раздраженных, сварливых обитателей.
Ллеу на ходу что-то, напевал. Сначала это была какая-то танцевальная мелодия, затем ее обрывки, и, наконец, он начал бубнить нечто неразборчивое, словно забыл песню. Рис подумал, что, наверное, так оно и есть. Точно так же Ллеу забывал, что некоторое время назад ел или пил, точно так же забывал брата, точно так же - и свои жертвы.
- Рис, - внезапно произнес Паслен, потянув монаха за мокрый рукав, - смотри! Куда он идет?
Рис погрузился в свои мрачные, как и этот день, мысли, ни на что не обращая внимания. Он предполагал, что брат вернется в «Корыто», где приводил все то время, когда не соблазнял обреченных на его смертельную любовь женщин, но, вглядевшись в завесу дождя, увидел, что Ллеу свернул в другую сторону. Он направлялся к большой дороге.
- Думаю, он уходит из города, - сказал кендер.
- Пожалуй, ты прав, - откликнулся Рис и внезапно резко остановился, несказанно удивив Атту.
Собака прошла еще несколько шагов, прежде чем поняла, что потеряла хозяина. Она развернулась, нашла его взглядом, в котором ясно читался упрек: мол, мог бы и предупредить; затем стряхнула с себя капли дождя и побежала назад.
- Давай вот над чем подумаем, - размышлял Паслен. - Я не видел ни одного Возлюбленного Чемоша, когда ходил сегодня по рынку, и в таверне тоже. А обычно один или два бродят неподалеку.
- Они уходят, - сказал Рис. - Я ходил навестить родителей бедной Люси, надеялся поговорить и с ней, но они сказали, что она исчезла, как и ее муж. Посмотри, как Ллеу ходит из одного города в другой. Возможно, Возлюбленные Чемоша выполняют миссию в одном месте, затем им приказывают идти в следующее - и дальше. Так никто ничего не заподозрит, поскольку они нигде не задерживаются надолго. И они все идут на восток.
- Как ты это узнал? - спросил кендер.
- Я пока не уверен, - признался монах, - но все это время Ллеу шел именно на восток. Словно что-то его ведет.
- Кто-то, - мрачно поправил его Паслен;
- Да, Чемош, - согласился Рис. - Но зачем?С какой целью?
Кендер пожал плечами. Он не видел смысла задавать вопросы, на которые нельзя ответить, поэтому вернулся к насущным делам:
- Мы пойдем за ним?
- Да.
Паслен мрачно вздохнул:
- Ты знаешь, так мы ни к чему не придем - переходя с одного места на другое, наблюдая, как твой брат ест двадцать раз в день и выпивает столько гномьей водки, что в пору захлебнуться.
- Больше мы ничего не можем сделать, - грустно произнес Рис. - На Богиню надеяться не стоит. Я просил помочь мне найти эту Мину и попытаться выяснить, что затевает Чемош, но Зебоим не ответила, ходил в ее Храм - дверь была заперта. Думаю, она намеренно меня избегает.
- Так мы просто будем следовать за твоим братом и надеяться, что он приведет нас куда-нибудь? Куда-нибудь, помимо очередной таверны?
- Именно так, - подтвердил монах.
Паслен покачал головой и молча потащился дальше. Они прошли около четверти мили, как вдруг услышали крик и стук копыт.
Рис отошел к краю дороги. К ним подскакал один из городских стражников.
Паслен поднял руки.
- Я ничего не брал, - сказал он покорно, - а если и брал, то верну назад.
Стражник проигнорировал кендера:
- Ты - Рис Каменотес?
- Да, - ответил монах.
- Ты должен вернуться в Утеху. Меня послал шериф.
Рис посмотрел вслед брату, удалявшемуся в пелену тумана и дождя. Чего бы ни хотел Герард, но если он отправил одного из своих людей вдогонку, значит, это срочно.
Монах развернулся и пошел обратно в Утеху. Паслен побежал рядом.
- Шериф ничего не сказал о том, что и кендер должен прийти, - произнес стражник, нахмурившись.
- Он со мной, - спокойно сказал Рис, положив руку на плечо Паслена.
Стражник поколебался мгновение, убедился, что они идут в город, и галопом поскакал обратно - докладывать.
- Как ты думаешь, чего хочет шериф? - спросил Паслен. - Если только это не касается меня.
Рис покачал головой:
- Не знаю. Возможно, что-то насчет одной из жертв.
- Но никто, кроме нас, не знает, что они убиты.
- Возможно, он выяснил каким-то образом.
- Тогда хорошо, правда? По крайней мере, мы больше не будем одни.
- Да, - ответил Рис, внезапно задумавшись над тем, как одиноко он себя чувствовал - единственный смертный, выступающий против Бога. - Было бы замечательно.
Они обнаружили Герарда у лестницы, ведущей в «Последний Приют». Было видно, в каком нетерпении шериф. Он пожал руку Рису и, даже дружелюбно кивнул Паслену.
- Спасибо, что пришел, брат, - произнес Герард. - Я бы хотел поговорить с тобой наедине, если ты не возражаешь. - Наклонившись к Рису, он тихо спросил: - Как ты думаешь, твоя кендеросторожащая собака присмотрит с часик за твоим маленьким другом? Я бы хотел, чтобы ты пошел со мной в тюрьму. Дело касается одного заключенного.
- Я бы хотел, чтобы Паслен пошел с нами, - возразил монах, подумав, что, если там один из Возлюбленных Чемоша, ему понадобится помощь кендера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39