Их души не могли уйти. Некоторые - в основном мистики или некроманты - обнаружили, что они могут общаться с душами умерших. Мои родители были мистиками. Но не некромантами, - поспешно добавил Паслен. - Некроманты плохие. Они пытаются управлять мертвыми, а мои родители хотели просто поговорить с ними и помочь им. Умершие были несчастны, потому что им некуда было идти.
Рис внимательно смотрел на кендера. Паслен говорил так деловито, что монах не мог усомниться в его словах, однако мысль о том, что живые разговаривают с мертвыми, казалась ему невероятной.
- Я всегда ходил вместе с родителями на кладбища и в усыпальницы, - продолжал кендер. - Пока отец с матерью занимались делом, я играл.
- Ты играл с мертвыми? - удивленно перебил его Рис.
Паслен кивнул:
- Мы славно веселились - играли в «мельницу», «утка, утка, гусь, гусь», «странника в красном» и «короля склепа». Мертвый Соламнийский Рыцарь научил меня играть в кхас. Мертвый вор показал, как спрятать в одну из трех скорлупок от ореха фасолину и быстро-быстро их двигать, а потом люди должны догадаться, где она спрятана. Хочешь посмотреть? - спросил кендер охотно.
- Возможно, позже, - вежливо ответил Рис. Паслен еще раз пошарил в котомке и, не найдя больше ничего съедобного, вернул ее Рису, а затем привалился к надгробию. Атта, увидев, есть больше нечего, положила голову на лапы и заснула.
- Так ты продолжаешь дело своих родителей?
- Я бы хотел! - тяжело вздохнул кендер.
- А что случилось?
- Все изменилось. Такхизис умерла, Боги вернулись, и души смогли продолжить свое путешествие. Теперь мне больше не с кем играть.
- Все мертвые покидают Кринн.
- Не все, - возразил Паслен. - Здесь все еще обитают духи, полтергейсты, зомби, доппельгангеры, привидения, воины-скелеты, фантомы и другие. Но сейчас им труднее сюда приходить. Некроманты и жрецы Чемоша перехватывают их, прежде чем я успеваю до них добраться.
- Чемош, - произнес Рис. - Что ты знаешь о Чемоше? Ты его ученик?
- Нет, что ты! - воскликнул кендер, содрогнувшись. - Чемош нехороший Бог. Он вредит духам, превращает в своих рабов. Только не обижайся, но я не поклоняюсь никакому Богу.
- Почему я должен обижаться?
- Потому что ты монах. Это видно по твоей одежде, хотя она несколько странная. Я никогда не видел такого зеленого цвета. Кто твой Бог?
Рис едва не назвал имя Маджере, но вовремя опомнился:
- Зебоим.
- Морская Королева? Ты мореход? Мне всегда хотелось выйти в море. На дне океана, должно быть, много-много тел - тех, кто погиб во время кораблекрушений или утонул, попав в шторм.
- Я не мореход, - сказал Рис и сменил тему: - Так что ты делал после того, как закончилась Война Душ?
- Я ходил из города в город в поисках мертвых людей, чтобы поговорить с ними, - отвечал Паслен. - Но меня постоянно сажали в тюрьму. Это не так ужасно, как можно подумать, - по крайней мере, там кормят.
Он был таким худым и хилым и, несмотря на оживленную речь, казался таким несчастным, что Рису стало жаль кендера. Монах все еще не мог понять, находится ли тот в здравом уме, лжет или говорит правду, но решил, что выяснит это позже. Рису не хотелось обижать темпераментную Богиню, которая преподнесла ему такой необычный дар.
- Дело в том, Паслен, - сказал он, - что меня послали сюда, чтобы найти тебя.
Кендер подпрыгнул, разбудив Атту:
- Я знал это! Ты переодетый шериф!
- Нет-нет, - поспешил успокоить его Рис. - Я действительно монах. Меня послала Зебоим.
- Меня разыскивает Богиня? - возбужденно проговорил Паслен. - Это хуже, чем шериф!
- Паслен… - начал монах, но было поздно. Вскочив, кендер бросился бежать. Почти всю жизнь ускользая от преследователей, он оказался очень проворным. Сытная пища придала Паслену сил. Он прекрасно знал эту местность, и Рис не мог его поймать, однако сделать это мог кое-кто другой.
- Атта! - скомандовал монах. - Вперед!
Собака вскочила, услышав знакомую команду, и бросилась было выполнять ее, но вдруг остановилась и смущенно посмотрела на хозяина. «Я сделаю все, что ты прикажешь, но где же овцы?» - спрашивали ее глаза.
- Вперед! - повторил он твердо и указал сторону убегающего кендера.
Атта снова посмотрела на Риса - просто чтобы убедиться, что она его правильно поняла, затем кинулась за Пасленом, перепрыгивая через могильные холмики.
Собака использовала ту же тактику преследования, что и с овцами: заходя слева и стремительно обгоняя кендера, она не смотрела на него, чтобы не напугать раньше времени, а потом, выскочив прямо перед Пасленом, заставить бежать обратно к хозяину.
Уловив краем глаза черно-белую тень, кендер изменил направление, но Атта его опередила, и Паслену пришлось снова повернуть, и опять собака оказалась быстрее.
Так повторялось несколько раз. Атта не нападала на кендера. Когда тот замедлял ход, она тоже бежала медленнее, а когда останавливался - ложилась и смотрела на Паслена так внимательно, что тот не мог противостоять ее взгляду. Кендер метался по знакомым лазейкам и тропинкам, но собака всякий раз его опережала, заставляя поворачивать и бежать обратно.
Наконец, устав, Паслен забрался на каменное надгробие и замер там, дрожа от страха.
- Убери ее! - воскликнул он.
- Все, Атта, хватит, - сказал Рис, и собака немедленно подошла к нему.
Монах приблизился к камню, на котором сидел кендер:
- Тебе ничего не угрожает. Паслен. Наоборот. Я пришел, потому что нуждаюсь в твоей помощи.
Глаза кендера раскрылись от изумления.
- Помощи? Ты уверен?
- Да. Именно поэтому моя Богиня отправила меня к тебе.
Рис рассказал Паслену обо всем, что произошло, начиная с прибытия Ллеу в монастырь и заканчивая ужасным преступлением, которое тот совершил. Кендер все внимательно выслушал, затем спрыгнул с надгробия и схватил монаха за руку.
- Мы должны вернуться туда прямо сейчас! - воскликнул он, предпринимая безуспешные попытки потащить Риса за собой. - Вернуться туда, где ты похоронил своих друзей!
- Нет, - твердо сказал монах. - Нам надо отправляться на поиски моего брата.
- Но все эти несчастные души нужны мне, - умоляюще прошептал Паслен.
- Они уже со своим Богом.
- Точно?
- Да, - ответил Рис - в этом он не сомневался. - Мы должны найти моего брата и остановить его прежде, чем он причинит кому-нибудь вред. Мы должны выяснить, как Чемош заставил Ллеу отказаться от служения Кири-Джолиту и стать своим последователем. Ты можешь общаться с мертвыми, не вызывая подозрений, - это нам очень пригодится. Но я не могу тебе заплатить, - добавил он. - Нам, монахам, запрещено иметь что-либо, кроме того необходимого, что помогает нам выжить.
- Мне хватит мяса, такого же, которое с тобой недавно съели. И было бы хорошо иметь друга! - возбужденно проговорил Паслен. - Настоящего живого друга! - Он с тревогой посмотрел на Атту. - Ты всегда ходишь с собакой?
- Атта такой же хороший сторож, как и спутник. Не беспокойся. - Рис ободряюще полоз руку на плечо кендера. - Ты ей нравишься. Поэтому она и гонялась за тобой. Она не хотела, чтобы ты уходил.
- Правда? - Паслен явно был польщен. - Я думал, она преследовала меня, словно я овца или что-то в этом роде. Но если я ей нравлюсь, это все меняет. Она мне тоже нравится.
Рис позволил себе улыбнуться в темноте.
- Я остановился у фермера, неподалеку отсюда. Мы проведем ночь в его доме и завтра утром отправимся в путь.
- Фермеры обычно не пускают меня в свои дома, - заметил Паслен, семеня рядом с Рисом: там, где монах делал один шаг, кендеру приходилось делать два.
- Думаю, этот фермер тебя впустит, - успокоил его Рис. - Как только я ему объясню, как тебя любит Атта.
Атта действительно так полюбила кендера, что всю ночь пролежала у него в ногах, не спуская с Паслена глаз.
Глава 9
Рису не составило труда напасть на след брата. Люди хорошо запомнили жреца Кири-Джолита, который проводил ночи, гуляя в таверне и приставая к их дочерям. Монах всякий раз ожидал услышать, что Ллеу снова совершил убийство, и был приятно удивлен, что тот не сделал ничего ужаснее неуплаты по счету.
Когда Рис спрашивал, говорил ли его брат о Чемоше, все удивленно смотрели на него и качали головами. Нет, он ни словом не упоминал Богов вообще, а тем более Богов Тьмы и Чемоша в частности. Для многих Ллеу был приятным молодым человеком, жаждущим веселья, и если он и вел себя безрассудно и необдуманно, то в этом нет ничего дурного, полагали они. Большинство считали его хорошим парнем и желали ему добра.
Рис подумал, что все это очень странно. Он не мог соотнести образ легкомысленного человека, каким описывали Ллеу эти люди, с тем хладнокровным убийцей, который безжалостно лишил жизни девятнадцать человек. Сначала монах усомнился, действительно ли он напал на след брата, но все по его описаниям узнавали Ллеу, особенно по одежде клира Кири-Джолита. Жрецов этого Бога в Абанасинии, где ему только недавно стали поклоняться, было не так уж много.
Рис нашел только одного человека, который мог сказать о Ллеу Каменотесе нечто плохое, - этим человеком оказался мельник, который предоставил юноше кров и пищу за несколько дней работы на мельнице.
- С тех пор моя дочь изменилась, - сказал мельник Рису. - Я проклинаю тот день, когда он пришел, и проклинаю себя за то, что имел с ним дело. Моя Вести была очень послушной девочкой, до того как он стал оказывать ей знаки внимания. Да, очень послушной и работящей. В следующем месяце она должна выйти замуж за сына одного преуспевающего лавочника. Это был бы счастливый брак, но теперь, из-за твоего брата, все кончено.
И мельник грустно покачал головой.
- А где твоя дочь? - спросил Рис, оглядываясь. - Я мог бы поговорить…
- Ушла, - коротко сказал мельник. - Я поймал ее, когда она собиралась улизнуть из дому и встретиться с ним. Я устроил ей взбучку и запер. - Он пожал плечами. - Через несколько дней она нашла способ сбежать, и с тех пор о ней ни слуху ни духу. Что ж, скатертью дорога.
- Она сбежала с Ллеу? - спросил Рис.
Точно мельник не знал, но думал, что это не так, потому что Ллеу ушел из города до того, как его дочь сбежала. Он полагал, что она хотела быть вместе с красивым юношей, хотя и не была в него влюблена по-настоящему. Впрочем, безутешный отец и не хотел ничего знать, кроме того, что он потерял хорошего работника и шанс выгодно выдать дочку замуж.
Рис допускал, что брат мог соблазнить девушку и убедить ее сбежать. Но тогда почему они не ушли вместе? Наконец он решил, что девушка, скорее всего, просто покинула нелюбимый дом и будущего нелюбимого мужа. Ничего ужасного.
Но все же монах беспокоился. Он попросил описать девушку и расспрашивал всех, кого встречал на пути, не только о Ллеу, но и о беглянке. Некоторые видели ее, некоторые - его, но никто не встречал их вместе. В конце концов, до Риса дошли слухи, что дочь мельника присоединилась к каравану, направлявшемуся к морскому побережью, а его брат, похоже, отправился в город под названием Гавань.
Пока Рис беседовал с живыми, Паслен общался с мертвыми. Пока Рис обходил таверны и постоялые дома, Паслен посещал гробницы и кладбища. Кендер запретил монаху сопровождать его.
- Мертвые стесняются присутствия живых, - объяснил он и добавил: - Точнее, большинство. Некоторым нравится стучать костями, звенеть цепями и выкидывать стулья из окна. Я встречал таких, которые пинали из могил людей и хватали их за лодыжки. Но они встречаются редко.
- Хвала Богам! - сухо произнес Рис.
- Возможно. Но такие мертвые очень интересны. Им нравится находиться здесь, а не перемещаться в более высокий план бытия.
Оказывается, «более высокий план бытия» был очень распространенным пунктом назначения, поэтому Паслен, по его словам, испытывал трудности в общении с мертвыми. Те, кого нашел кендер, ничего не могли рассказать ему о Чемоше. Рис с самого начала недоверчиво отнесся к словам Паслена, его скептицизм продолжал расти, и, наконец, он решил проследить за кендером ночью, чтобы самому посмотреть, что происходит.
Паслен в тот вечер пребывал в возбужденном состоянии, поскольку узнал, что неподалеку есть поле битвы. Он объяснил, что в таких местах можно многое узнать, потому что погибших иногда оставляют на полях, где их непогребенные тела гниют и их пожирают падальщики.
- Некоторые духи незлобивы и просто уходят, - говорил Паслен, - но другие принимают все очень близко к сердцу. Они бродят и ждут, как бы излить свой гнев на живых. А я должен, найти кого-нибудь, кто бы хотел поговорить.
- Это может быть опасно? - спросил Рис.
- Да, - признался кендер. - Некоторые духи очень сердиты и пытаются отомстить первому попавшемуся. Я сталкивался с такими.
- И что ты будешь делать, если на тебя нападут? Как защитишься? У тебя ведь нет оружия.
- Души не выносят стали, - объяснил Паслен. - Или, может быть, запаха железа. Я точной не знаю. В любом случае, если на меня нападут, я убегу. Я быстрее, чем любой из них.
Когда сгустились сумерки, кендер отправился на поле. Рис позволил ему уйти вперед, а затем в сопровождении Атты пошел следом.
Ночь выдалась ясной. Солинари была в ущербе, а Лунитари - яркой и полной, поэтому тени приобретали красноватый оттенок. В прозрачном воздухе разливался аромат диких роз. Ночные обитатели занимались своими делами, их шорохи, писки и крики не давали Атте покоя.
В той жизни, которая, как теперь казалось, была в далеком прошлом. Рис наслаждался бы ароматной ночью. В той жизни его душа была бы спокойна и безмятежна. Раньше монах не считал, что слеп по отношению к злу, происходящему в мире, к уродству жизни, понимал, что одно необходимо, чтобы поддерживать баланс другого. Точнее, думал, что понимал. Теперь все изменилось, словно рука его брата сдвинула в сторону занавес, чтобы показать Рису то зло, о котором он даже не догадывался. Теперь монах признавал, что был слеп и видел лишь то, что хотел видеть, и не собирался больше этого допускать.
По дороге он многое обдумал. Встреча с братом неуклонно приближалась - Ллеу был в этой деревне двумя днями раньше. Он действительно отправился в Гавань, хотя это было небезопасно из-за обилия разбойников-людей и гоблинов. Направлявшиеся туда обычно путешествовали большими группами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39