— А я-то думал, ты купец, — заметил Рагнар, нахмурившись. — Разве ты не можешь придумать какой-нибудь новый транспорт?— Например, паровой двигатель? — Освальд покачал головой. — Меня тут же отыщут и казнят. Я езжу в торговые экспедиции на быках и в фургонах, этого достаточно, чтобы торговля процветала, но держалась на необходимом минимуме, у этого общества жесткие рамки, и нет насущной необходимости увеличивать товарооборот. А любые признаки усовершенствования тотчас будут уничтожены лордами — я видел, как это бывает.Один купец начал сам прокладывать дороги и проводил их там, где это было не нужно лордам. Он исчез среди ночи, и о нем больше никто никогда не слышал. Другой основал обширную обменную сеть со многими купцами, и все они исчезли. Нет, аристократы знают, что означают нововведения, и стараются, чтобы таковые не возникали. Прогресс враг для них. Прогресс — это всегда увеличение свободы и людей живущих хорошо, способных мечтать о еще большем. Свободы не бывает много.— Но наши песни они остановить не смогут? — растерялась Ланкорн.— Нет, даже если объявят певцов вне закона, песни будут продолжать петь тайно, и это само по себе это вызовет дух протеста. Но еще лучше, если рассказы и песни поначалу понравятся самим лордам и покажутся такими невинными, что любой аристократ, который что-то заподозрит, будет осмеян своими же собратьями.— Такое возможно? — еще больше растерялась Ланкорн.— А ты подумай, вспомни историю Земли, — предложил Освальд. — Баллады о Робин Гуде были одинаково популярны и в средневековых замках, и в крестьянских деревнях. В конце концов, никто не хочет отождествляться с плохим парнем. Технологический детерминизм всегда кончается развитием абсолютно новой политической системы с новой шкалой ценностей, но это означает, что пирамида может действовать и в обратную сторону, стоит только изменить систему ценностей, и изменится политическая структура.Магнус покачал головой.— Вряд ли такое возможно, лорды этого не позволят. Судя по твоим же словам, они прочно укоренились здесь, и только война может избавить серфов от рабского ярма. У лордов здесь монополия на насилие.— А я и не спорю, — согласился Освальд, — но если мы хорошо поработаем, то сможем свести войну к нескольким почти бескровным стычкам. Нужно как следует подготовиться, иначе мы получим только преждевременную революцию со множеством пострадавших и еще более сильный гнет.Все затихли, переглядываясь, как, бы признавая справедливость слов Освальда.— Пора завтракать. — Освальд свернул карту. — После у вас будет возможность выйти в город — и поискать слабые места в здешней социальной стене самостоятельно.День пролетел в поразительном калейдоскопе диалектов и мест — рынков, мастерских, церквей, тюрем.Вскоре Сифлот уже жонглировал перед толпой зевак, потом показал свое мастерство акробата, о чем никто в группе не знал, и притащил домой целую кучу медяков.Остальные не слишком утруждали себя, особенно Магнус, который старался держаться незаметно, один его рост вызывал подозрительные взгляды стражников. Его даже несколько раз останавливали, но стражников как будто удовлетворяло его объяснение, что он новый телохранитель, нанятый мастером Освальдом, чтобы сопровождать груз тканей.Магнус быстро понял, насколько сильна здесь полиция.Рагнар тоже убедится в этом, прикинувшись пьяным и завязав несколько драк. Стражники тут же оказывались на месте, хотя обычно стояли в стороне и не вмешивались в потасовку, — Три драки, и ни один преступник со мной не связался, — с отвращением жаловался Рагнар. — У них что здесь, совсем нет Организованной преступности?— Только там, где позволяют аристократы, — просто ответил Освальд, — процветают пороки, потому что лорды иногда забавляются этим сами, но воровство и насилие подавляются при первом же появлении. Лорды не хотят, чтобы у серфов появилась мысль о насилии как о методе. Конечно, они не тратят преступников зря, их отправляют в шахты и на галеры.Магнус содрогнулся. В этом было что-то нечеловеческое.Дни проходили быстро, и не успел Магнус опомниться, как они с Рагнаром уже охраняли пару фургонов, которыми правили охрипшие от крика серфы, а Ланкорн и Алуэн заботились о товарах, продавали и покупали. Примерно в это же время Сифлот исчез из города, он бродил от деревни к деревне, а позже от замка к замку, пел песни, давал представления, разносил новости. Каждые несколько недель он возникал то у мастера Освальда, то как бы случайно оказываясь в той же деревне, где на ночь останавливались торговцы. Во время этих встреч они обменивались новостями.— Я всегда хотел стать журналистом, — как-то вечером признался жонглер Магнусу.Магнус никогда не хотел быть телохранителем. После двух поездок с Ланкорн и Алуэн мастер Освальд официально уволил его со службы и отправил самого искать себе работу. Магнус обнаружил, что его рост привлекает других купцов. Он даже заинтересовал одного лорда, который хотел собрать большую, чем обычно, армию и пройтись маршем по своим имениям, чтобы навести страх на серфов. Еще Магнус порадовался, что ему не предлагают постоянную работу, он совсем не хотел оказаться привязанным к одному лорду.Вскоре произошла здесь и самая настоящая, но маленькая война. Два лорда поссорились из-за клочка земли на общей границе и дали возможность своим серфам немножко поубивать друг друга. Магнуса назначили временным командиром, и он должен был обучить толпу пахарей, а потом командовать ими в стычках. Юноша постарался, чтобы как можно больше его подопечных вышло из столкновения живыми. Его тактика увенчалась успехом не только в этом смысле, его сторона победила, а он потерял всего двоих. Быстрая победа — наилучший способ сохранения жизней.Остальные офицеры отнеслись к этому с явным подозрением, понимая, что чужак внес гораздо больший вклад в победу, чем должен был, хотя и не сообразили, в чем причина. Но все как один они были весьма довольны, когда лорд уволил его и выпроводил из имения.Магнус тоже был доволен, угнетенное положение серфов вызывало у него отвращение и протест против того, что люди отдают жизни из-за какого-то мелкого спора лордов.Разъезжая по пыльным дорогам в поисках работы, он внимательно изучал других путников, священников, купцов, придворных дам, крестьян с телегами, лордов в сопровождении слуг.Он видел бродяг и безумных или, по крайней мере, слабоумных нищих, которым никто не давал денег, но они не обращали на себя особого внимания, оставаясь почти невидимыми, и Магнус решил для себя, что в случае необходимости это может стать неплохим прикрытием.И в то же время Магнус с нетерпением ждал возможности спасти какого-нибудь беглого серфа или хотя бы услышать о таком серфе, но не слышал ни слова ни о чем похожем; становилось очевидным, что несмотря на безжалостное угнетение, серфы не решались бежать. Он продолжал так считать, пока однажды несколько солдат не выступили из-за дерева и не остановили Магнуса поднятыми пиками.Молодой наемник остановился, но не поднял рук, только сердито посмотрел на солдат сверху вниз.— Назови свое имя и дело! — гаркнул сержант.— Гар-Щука, наемник и ищу работу, — Магнус злобно глянул на сержанта, — и, судя по твоему виду, вы могли бы воспользоваться моими услугами.— Обойдемся без тебя! — буркнул сержант, ты знаешь закон. Мы ищем беглого, и если ты видел подозрительного мальчишку-серфа, обязан сообщить.Сердце Магнуса запело, но он ничем не показал этого.— Никого похожего, — он развел руками.— Если увидишь, милорд Мертрен заплатит за него пять фунтов серебра, — сообщил сержант. — И три фунта, если мальчишка мертв.Магнус по-волчьи оскалил зубы.— За мальчишку? Думаю, что смогу его найти!Два лишних фунта за живого! Интересно, что он натворил, и что хочет от него лорд?— Смотри внимательней, — предупредил сержант, — ему только десять лет, и он еще не заклеймен.Сам по себе факт поразительный. Магнус никогда еще не видел серфа без красноречивого клейма на тыльной стороне ладони — готической буквы S, то есть «серф». Но он не знал, что у клейма существует возрастной лимит.Он небрежно кивнул и заверил сержанта:— Приведу все, что смогу найти, — вот только не стал пояснять, куда именно.Расставшись со стражниками, он раскинул телепатическую сеть и поэтому, хоть и не услышал радиосигнала Базы Безопасности, но подслушал мысли лорда Мертрена, который знал о Базе.Магнус понял, что ему предстоит нелегкая гонка. Он хотел найти мальчика раньше солдат и, сумев опередить загонщиков, нашел-таки, и теперь Ян в безопасности шагал с ним рядом. Вряд ли лорд Мертрен сможет опознать одного из своих серфов.Магнус был очень доволен собой. Глава восьмая Дом показался Яну просто огромным, двухэтажный, с фронтоном на уровне второго этажа. Бревенчатые стены снаружи были довольно грубо оштукатурены, а всю несложную конструкцию поддерживали мощные деревянные брусья. Окна делились на двенадцать маленьких квадратов, и в каждый квадратик вправлено самое настоящее стекло. Дверь имела не только брус для запора, но и мудреный металлический замок. И хотя к тому моменту, когда они подошли, еще только-только начинало рассветать, магазин уже был открыт, и вошедших сразу окружил устойчивый тяжелый запах краски и тканей.Внутри дом оказался разделен на два помещения, переднее огромное, шириной во весь дом, уставленное столами, на которых лежали груды тканей самых разных цветов и качества, служило лавкой. Тут был и бархат, и сатин, и даже шелк, чуть позади, ближе к задней стене, на столе лежали штуки поплина и ткани для монашеских ряс. Друг Гара оказался купцом, торговцем тканями.Задняя комната, в которой их встретил сам купец Освальд, была гораздо меньше, всего двенадцати футов в глубину, и занимала только половину ширины дома. Яну, привычному к серфским избенкам, дом показался хоромами, а задняя комната все равно очень большой. В ней размещался кабинет мастера Освальда. Здесь стоял большой деревянный стол со счетной дощечкой, а самые ценные ткани лежали в шкафах, запертых на большие висячие замки. Когда Гар вошел, мастер Освальд поднял голову и, заметив идущего за наемником Яна, изумленно посмотрел на него. И не только изумленно, но и встревоженно, однако купец быстро пришел в себя и встал, протягивая руки для приветствия.— Что-то ты быстро вернулся, друг Гар!— Меня поторопил этот молодой человек, Освальд. — Гар положил руку на плечо Яна. — Познакомься с моим новым учеником. Звать его Ян Тобинсон, он согласился носить мой щит, когда к его приобрету, готовить мне еду и ставить палатку.Ян удивленно посмотрел на солдата, ведь все, на что он смел надеяться, это лишь ненадолго получить крышу над головой, но такое замечательное предложение!— Ну и ну! — Взгляд мастера Освальда переместился на мальчишку. — Я вижу, он настолько молод, что еще не заклеймен!Что ж, тогда надо приодеть его, как подобает его положению. — Он нахмурился. — Ты выбрал себе нелегкую долю, малыш.Ян решил, что обязан что-то сказать. Подумав немного, он смущенно выдавил из себя:— Я очень благодарен мастеру Гару за то, что он взял меня с собой, сэр.Освальд улыбнулся и кивнул.— Еще бы, мой мальчик! Дни тяжелой борьбы ждут эту землю. Мужчина должен владеть мечом, и никто не научит тебя этому лучше, чем капитан Щука.Ян поражение посмотрел на Гара. Он и не предполагал, что наемник — капитан!Освальд покосился на Гара.— Вы ели?— Целую вечность назад, — пошутил Гар.— Ну, приятель, — усмехнулся Освальд, — хоть ты и называл меня старой курицей, — он закатал рукава, — тем не менее, я думаю, что смогу заполнить ваши животы, хотя и всего лишь похлебкой. Вперед! — Он провел их по небольшой лестнице, а Ян продолжал удивляться, потому что второй раз в жизни видел такую лестницу, в первый раз — в Каменном Яйце, а второй — сейчас. Как славно быть джентльменом!Они спустились в коридор с оштукатуренными стенами, и Освальд свернул направо, проходя через узкую дверь, ведущую на кухню. Худая женщина с острым подбородком склонялась над котлом, прищурив глаза от дыма.— Завтрак еще двоим, Матильда! — приказал Освальд.— Мы слопаем даже пустую похлебку, Матильда, ухмыльнулся Гap. — Я всю ночь ехал по делу твоего хозяина, и он должен мне за это, хотя бы сытный завтрак.Старуха-повариха беззубо улыбнулась им, и улыбка показалась чужой на ее сердитом лице.— Садись, мастер Гар. Сейчас налью. — Прищурившись, она посмотрела на Яна. — А это еще кто?— Мой новый ученик, — небрежно отозвался Гар. Прежний хозяин решил, что он слишком неуживчив и резв, чтобы стать ткачом.Матильда нахмурилась.— Ха, солдат-наемник берет ученика! — Она захромала К Яну, наклонилась и заглянула ему в лицо, подняв пальцами за подбородок, снова улыбнулась своей неумелой улыбкой и вернулась к печи, усмехаясь и качая седой головой. — Точно, он твой ученик, мастер Гар! Еще бы, конечно!— Послушай, старая карга! — голос Тара звучал по-прежнему добродушно. — Он мой ученик, не больше и не меньше!— Ну да, конечно, — Матильда кивала, мешая похлебку. — Твой ученик и ничего больше, и нет никакой причины брать его с собой, только чтобы спасти старого ткача от хулигана. Кто бы сомневался, мастер Гар! И в нем нет ни капли твоей крови, как видят мои старые глаза!— Ну… — Гap попытался выглядеть смущенным. Он прочистил горло. — Ну ладно, ты меня поймала, Матильда… Он… гм… мой племянник.— Разумеется, — Матильда посмотрела на мальчика и рассудительно кивнула. — Будь благословен, мастер Гар, не мог же ты меня обмануть.Ян удивленно посмотрел на Гара. Неужели между ним и мечником действительно есть какое-то сходство?Но тут же понял, что повариха стара, близорука, вероятно, полуслепа, и сходство между ним и наемником, скорее, у нее в голове, чем у него на лице.Гар сжал ему плечо, и Ян увидел, что наемник улыбается и подмигивает, и мальчик улыбнулся в ответ. Если повариха поверила в то, что наплел ей Гар, что ж, тем лучше.— А ну садитесь, — позвала Матильда, наклоняя котел и набирая две большие поварешки похлебки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26