— Сделаешь ты то, что должно быть сделано, Масаи Лайбон? — спросила Глаза-в-огне. — Отведешь необрезанного сына на гору на Земле и искупишь грехи своего племени?
— Нет. — Он с трудом сумел скрыть изумление, ибо она действительно знала все. — Я верну бивни масаи. Другие сделают остальное.
— Другие ничего не сделают, Масаи Лайбон, — прошептала Глаза-в-огне. — И в конце концов масаи лишатся бивней.
— Никогда! — воскликнул он. — Заполучив их, мы никогда с ними не расстанемся!
— Расстанетесь, Масаи Лайбон! — уверенно ответила она. — Для бивней возможны два равновероятных будущих. В первом случае они навечно останутся на Беламоне XI, чтобы со временем стать святая святых моего народа. Во втором они будут путешествовать по всей галактике, принося несчастья одним и смерть другим.
— Они станут собственностью масаи и у них останутся, — стоял на своем Масаи Лайбон.
Она покачала змеиной головой.
— Нет, Масаи Лайбон, этого не случится.
— Тогда ты ошибаешься.
Дрожь сомнения пробежала по ее огромному телу.
— Возможно.
— Я должен забрать бивни.
— Я не могу отдать их тебе. Я трудилась больше сорока лет. Работа над большим завершена, на малом сделано больше половины. Они стали частью моей жизни, я не могу с ними расстаться.
— У меня есть деньги. Назови свою цену.
— Им нет цены, Масаи Лайбон.
— Может, мы найдем компромисс. Нельзя ли перенести твою работу на другой материал?
— Нет. Нигде я не врезалась глубже, чем на тысячную долю миллиметра, нет ни одной линии, которую можно разглядеть без специального оборудования. Сделанное мною невозможно перенести или скопировать. — Она помолчала. — Работа такая тонкая, что бивни нельзя даже трогать. Прикосновение твоей руки может уничтожить столетия истории моего народа. Эта гора станет храмом, и всем, кто захочет увидеть мою работу, придется совершить паломничество в эту пещеру, где с помощью особых приспособлений они смогут увидеть плоды моих трудов.
— Очень сожалею, но все это останется лишь в твоих мечтах. Покидая Беламон XI, я заберу бивни с собой.
— Выслушав меня, ты все-таки хочешь взять бивни?
— Да.
— Я не могу этого разрешить, Масаи Лайбон.
— А я не смирюсь с отказом, Глаза-в-огне.
— Ты пришел без оружия.
— Я пришел поговорить… в этот раз.
— Если ты вернешься, я тебя убью.
— Я вернусь, потому что готов рискнуть своей жизнью.
Когда Масаи Лайбон вошел в кабинет посла, тот оторвался от компьютера и мрачно посмотрел на него.
— Два часа тому назад я был готов вышвырнуть вас с планеты.
— Неужели? — Лицо Масаи Лайбона напоминало маску, взгляд не отрывался от снежной белизны за окном кабинета.
— Вы наведывались к Ночной ползунье, известной под именем Глаза-в-огне?
— Да.
— Вам же запретили приходить к ней!
— Я повинуюсь Божьей воле, а не законам Ночных ползунов.
— Вы должны повиноваться законам Республики, которые представляю здесь я, — сурово молвил посол. — Я запретил вам идти к ней, но вы пошли. Я мог бы арестовать вас за это. — Посол долго сверлил его тяжелым взглядом, потом вздохнул. — Но полчаса назад мне позвонили из здешнего министерства инопланетных дел.
— Однако.
— Глаза-в-огне не хочет, чтобы вам причиняли вред, задерживали или высылали с планеты помимо вашей воли. У меня нет иного выбора, как подчиниться… но я не понимаю ее мотивов. — Он покачал головой. — Чем дольше я общаюсь с инопланетянами, тем больше убеждаюсь, что их действия не объяснишь логикой.
— Если вы не арестовываете меня и не высылаете с планеты, зачем вы меня позвали? — спросил Масаи Лайбон.
— Потому что я хочу знать, что происходит. К примеру, кто такая эта Глаза-в-огне? За пределами этой планеты о ней никто и не слышал.
— У нее есть то, что ей не принадлежит.
— Вы думаете, что оно принадлежит вам?
— Моему народу.
— Послушай, черт побери, у нас с тобой народ один, но, уверяю тебя, у нее нет ничего такого, что принадлежит мне!
— Мой народ — масаи, и ей есть что вернуть нам.
— Да кто такие масаи? Я никогда о них не слышал.
— Человеческое племя.
— У людей теперь нет племен, Масаи Лайбон, — отчеканил посол. — Есть единое человечество, и ничего больше. Мы все противостоим галактике.
— Если это так, то в итоге галактика победит.
— Как бы не так, — усмехнулся посол. — Но мы уклонились от темы. Что из принадлежащего ей вы считаете своим?
— Два слоновьих бивня.
— Бивня? — удивился посол. — Она работает над ними почти полстолетия.
Взгляды мужчин встретились.
— Она не имела права начинать эту работу.
— Теперь слишком поздно говорить об этом. Как я понимаю, через десять лет она завершит этот грандиозный проект.
Масаи Лайбон покачал головой:
— Она его не завершит. Улетая с планеты, я заберу бивни с собой.
— Сможете вы доказать, что они ваши?
— Наши доказательства не покажутся вам убедительными.
— То есть законных оснований для возвращения бивней у вас нет.
— Они должны принадлежать нашему племени.
— Но суд ваши притязания не признает.
— Поэтому я и не обращаюсь в суд.
— Почему вы ждали сорок лет, а теперь пожелали вернуть бивни?
— На поиски ушло немало времени.
— Почему вы думаете, что бивни принадлежат вам?
— Вы не поймете.
— А вы попытайтесь объяснить.
— Нет.
— Черт бы вас побрал, я ваш единственный представитель на этой заснеженной планете! Если вы не можете убедить меня в справедливости ваших требований, как я сумею убедить их?
— Глаза-в-огне знает, почему я должен получить бивни.
— Вы сказали ей и не говорите мне? — взвился посол.
— Я ничего ей не говорил. Она знает.
— Она — червь-переросток, которая не отползала от своей пещеры и на десять миль. Откуда ей это знать? Масаи Лайбон пожал плечами.
— Вы ее не спросили?
— Нет.
— А не могут ли ее знания исходить от одного из ваших масаи? Если он оставил ей бивни, не следует ли вам поступить аналогичным образом?
— Она не встречалась с масаи.
— Тогда…
— Она — провидица, — ответил Масаи Лайбон. — Она видит то, что скрыто от других, понимает то, что недоступно остальным. Она знает историю бивней и может увидеть их будущее. Она ждала, что я приду за бивнями.
— Но она отказалась отдать их вам, — резонно заметил посол. — То есть она, несомненно, знает, что планету вы покинете без них.
— Как она объяснила мне, есть одно прошлое, но много будущих. Она пытается не манипулировать событиями, чтобы они реализовали оптимальный для нее вариант будущего. У нее, естественно, ничего не выйдет.
Посол молча смотрел на него. Он уже понял, что сидящий перед ним человек такой же безумец, как и все эти инопланетяне, с которыми ему приходилось иметь дело, но гораздо более опасный.
— Вот что я вам скажу, Масаи Лайбон. Если с Глазами-в-огне или с бивнями что-то случится, я не успокоюсь, пока вы не понесете достойное наказание.
— У вас свои обязанности. — Масаи Лайбон поднялся и направился к двери. — У меня — свои.
На следующее утро корабль Масаи Лайбона приземлился в полумиле от пещеры, в которой обитала Глаза-в-огне. Он опять надел защитный костюм, проверил, заряжены ли батареи лазерного пистолета и молекулярного дезинтегратора, засунул оружие за пояс, подождал, пока укол, который он сделал себе, обеспечит выброс адреналина в кровь, и двинулся к пещере, не обращая внимания на ледяной ветер, швыряющий хлопья снега ему в лицо.
Двадцать минут спустя он вошел в пещеру. Хотя костюм поддерживал внутреннюю температуру постоянной, ему показалось, что стало теплее: сказалось отсутствие ветра и снега. Он зашагал к тому месту, где встретился с Глазами-в-огне. Мощный фонарь на шлеме разгонял тени.
Он увидел ее там, где и ожидал найти. В темноте светились ее красные глаза.
— Ты пришел снова, Масаи Лайбон, — прошипела она.
— Пришел. — Вновь его голос эхом отозвался в стенах пещеры. — Почему ты просила посла не высылать меня с планеты?
— Потому что предопределено, что ты снова придешь, так что нет нужды вовлекать в эту историю посла или просить его предотвратить неизбежное.
Он вытащил лазерный пистолет, нацелил на нее.
— Я должен забрать бивни. Пожалуйста, не заставляй меня стрелять.
— Моя жизнь — ничто. Меня заботят мои творения.
— Не следовало тебе использовать эти бивни.
— Использование мною слоновой кости было предопределено, как и наша встреча в это время и в этом месте.
— Предопределено кем? — спросил Масаи Лайбон.
— Создателем всего, — ответила она.
— Ты веришь в Бога?
— В того же Бога, в которого веришь и ты, Масаи Лайбон, — ответила Глаза-в-огне. — Того самого Бога, который лишил твое племя былого величия и не вернет его потому только, что вор прибыл на далекую планету, чтобы украсть у художника ее работу.
— Я должен увезти бивни.
— Я знаю. Но они принесут масаи лишь несчастья, а потом вновь уйдут из их рук.
— Это проклятие обреченной Ночной ползуньи?
— Нет, — прошипела Глаза-в-огне, — это предвидение Ночной ползуньи, для которой открыто будущее. Ты убьешь меня и заберешь бивни, но они не принесут тебе того, на что ты надеешься.
— Убивать тебя нет нужды. Отползи в сторону, и я унесу бивни, не тронув тебя.
Она покачала головой, по стенам и полу забегали страшные тени.
— Сначала ты должен меня убить.
— В этом нет необходимости.
— Есть. Вчера я вырезала на малом бивне последнюю сцену: свою смерть от твоей руки.
— Искусство не всегда отражает жизнь. У меня нет желания убивать тебя. Позволь мне забрать бивни и уйти.
— Печальная вас ждет судьба, Масаи Лайбон. Масаи будет становиться все меньше и меньше, остатки вашего могущества будут таять как дым, внуки твоих детей даже не будут знать, что олицетворяют собой бивни, и в конце концов все вы обратитесь в пыль.
— Ты ошибаешься!
— Я права. — Она поползла к нему. — А теперь ты должен меня убить, или я убью тебя.
Он отступил на шаг, еще на один, но она продолжала надвигаться на него, и тогда он выстрелил. Она застыла на полу, но лишь через пять минут жизнь покинула ее горящие красным глаза. А десять минут спустя он заставил себя перешагнуть через ее тело.
Он нашел бивни в маленькой пещере в тридцати ярдах от ее тела, по одному перетащил в свой космический корабль. От тонкой резьбы, естественно, не осталось и следа.
ДЕВЯТАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
Круг замкнулся. В следующий раз бивни появились во время той фатальной партии в покер, в которую ввязался Тембо Лайбон. Я узнал все о бивнях Слона Килиманджаро, за исключением двух ключевых моментов: где они сейчас и что Букоба Мандака собирается с ними делать.
— Компьютер?
— Да, Дункан Роджас?
— Ты нашел информацию о местопребывании бивней после того, как Таити Бено похитила их с Винокса IV?
— Нет.
— Ты определил место и время смерти Таити Бено?
— Нет.
— Продолжай искать.
— Хорошо, Дункан Роджас.
— А я немного вздремну. — Я откинулся на спинку кресла. — Разбуди меня через два часа.
— То есть в пять пятьдесят три утра, — уточнил компьютер.
— Как скажешь.
— Включить музыку?
— Нет. Я собираюсь спать, а не думать. Но у меня ничего не вышло. Чем больше я старался заснуть, тем активней становился мозг. Почему бивни исчезли из виду на целых шесть столетий? Почему Масаи Лайбон пошел на убийство ради того, чтобы завладеть бивнями? Почему Лийо Нельон решился на кражу, зная, что наказание — пожизненное заключение? Почему Букоба Мандака готов на любое преступление, от убийства до предательства, ради все тех же бивней?
И тут в памяти всплыло имя еще одного масаи: Лай-бон Сендейо. Почему единственное упоминание им Слона Килиманджаро послужило причиной того, что вероятность влияния бивней на падение масаи стала отличной от нуля?
Я все еще искал ответы на эти вопросы, когда компьютер сообщил мне, что уже без семи шесть.
— Ты нашел бивни? — без особой надежны спросил я.
— Нет, но я выяснил, где и когда умерла Таити Бено.
— Пожалуйста, скажи.
— Она умерла в пять тысяч семьсот тридцать втором году Галактической эры на планете Бартий III, известной также как Небесная Синь.
— Как она умерла?
— От аневризмы мозга. Согласно отчету коронера, смерть наступила мгновенно.
— Перед смертью она какое-то время жила на Небесной Сини?
— Да.
— Превосходно! — воскликнул я. — Если она не продала бивни, то к моменту ее смерти они находились на Небесной Сини!
— Это логично.
— А если бы она их продала, ты бы нашел хоть какое-то упоминание о них?
— На текущий момент, с учетом просмотренного мною материала, вероятность справедливости последнего утверждения составляет пятьдесят четыре и двести тридцать одну тысячную процента.
— То есть скорее всего бивни на Небесной Сини.
— Нет, Дункан Роджас, — поправил меня компьютер. — Скорее всего бивни были на Небесной Сини в момент ее смерти.
— Хорошо. — Я поднялся. — Пойду позавтракаю. А ты пока определи, увезли бивни с Небесной Сини после смерти Таити Бено или нет. Используй всю располагаемую мощность.
— Приступаю…
Я вышел из кабинета, на воздушном лифте спустился в вестибюль, кивнул охранникам, попросил одного открыть мне дверь. Движущаяся дорожка доставила меня к ресторану, где я часто бывал, если обедал вне дома, но я понял, что слишком взволнован, чтобы есть. Если бивни не проданы, если компьютер не сможет найти свидетельства того, что они покинули Небесную Синь, если бивни находились у Таити Бено до самой ее смерти…
Дорожка понесла меня дальше. Накопившаяся во мне энергия требовала выхода, и я, вместо того чтобы стоять, зашагал по дорожке. Два часа спустя мне бы такое не удалось, более того, полиция могла наложить на меня штраф. Но город еще не проснулся, так что дорожки практически пустовали. И в конце концов мне удалось нагулять аппетит.
Я сошел с дорожки у первого же попавшегося мне ресторана, чтобы узнать, что открывался ресторан лишь через пять часов. Но рядом оказался еще один, работавший круглосуточно. Я заглянул в окно, увидел, что пустых столиков хватает, и вошел.
Трехногий менеджер с Хесполита III провел меня к столику в дальнем конце зала, включил транслейтор и объяснил мне, что я должен просмотреть меню и сделать заказ, если только я не постоянный клиент и мои любимые блюда не занесены в компьютер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38