Он вколол себе стимулятор, проглотил питательную плитку и вновь подхватил свое оружие. Пора было двигаться дальше.
В библиотеке он обнаружил тело, человеческое тело. Спартанец склонился над ним, чтобы осмотреть.
Выглядел мертвец непривлекательно. Он был настолько изувечен, что даже Поток не смог найти ему применения. Десантник лежал в центре большого пятна запекшейся крови, а вокруг валялись пустые гильзы.
– А, – произнес Шокер-Судья-343, выглядывая из-за плеча Шефа, – тоже Сборщик. Его боевая оболочка оказалась еще менее подходящей, чем ваша.
Спартанец оглянулся.
– Что это значит?
– Вы меня проверяете, Сборщик? – Контролер явно был озадачен. – Я обнаружил его, когда он блуждал по комплексу на другой стороне кольца, и доставил его в ту же точку, с которой начинали и вы.
Мастер-Шеф взглянул на тело еще раз и подивился тому, что, оказывается, сюда мог дойти простой человек. Несмотря на все свои физические улучшения и преимущества, которые давала броня, спартанец уже валился с ног.
Обыскав мертвеца, он нашел именной жетон и прочитал его: «Мобуто Марвин, сержант». Дальше следовал личный номер. Шеф спрятал жетон.
– Я не знал тебя, сержант, но чертовски хотел бы познакомиться. Ты наверняка был просто несгибаемым сукиным сыном.
Не лучшая надгробная речь, но спартанец очень надеялся, что, будь здесь сам Марвин, тот бы одобрил ее.
Для хорошей ловушки требуется хорошая наживка, так что Маккей приказала одному из «Пеликанов» подобрать обугленные остатки «Чарли-217» и оставить их ночью на месте, где планировалось устроить засаду. Транспортнику пришлось совершить три вылета, чтобы собрать достаточно обломков. Затем десантники потратили несколько часов, чтобы «крушение» выглядело реалистично, и расположились за камнями.
Наконец, когда начало всходить солнце, озаряя долину первыми утренними лучами, все было готово. Прозвучал поддельный зов о помощи, а среди обломков был разведен огонь. Вокруг «места аварии», так, чтобы их хорошо было видно с воздуха, лежали несколько «добровольцев» – трупы десантников, погибших в сражении на плато.
Половина первого взвода пыталась урвать немного сна, пока остальные несли вахту, Маккей поднесла бинокль к глазам и осмотрела площадку. Они устроили поддельную катастрофу между низкими каменистыми холмами с плоскими вершинами и теперь прятались среди огромных валунов наверху. Обломки, особенно если учесть поднимающийся над ними дым, смотрелись очень натурально.
Уэлсли полагал, что враг, поначалу воспринимавший десантников и корабельный персонал лишь как назойливых насекомых, успел уже подумать и стал относиться к ним более серьезно. А это означало отслеживание переговоров по рации, регулярные разведывательные вылеты и все прочие действия, которых требовало современное ведение войны.
Если предположить, что ИИ не ошибся, чужаки обязаны были перехватить сигнал бедствия, выследить его источник и отправить группу солдат, чтобы те разобрались с ситуацией. Более чем неплохой план, и Маккей не находила причин, по которым он не должен был сработать.
Солнце поднялось выше, и камни начали нагреваться. Десантники старались воспользоваться любой тенью, но Маккей про себя даже порадовалась, что обычное нытье насчет жары в этот раз свелось к минимуму.
Спустя еще тридцать минут ожидания Маккей услышала звук, напоминающий жужжание москитов, и посмотрела на небо в бинокль. Вскоре она увидела приближающуюся точку. Очень быстро та выросла, превратившись в «Баньши». Лейтенант включила рацию.
– «Красный-один» вызывает третий отряд. Спектакль начинается.
Она не могла сказать ничего больше, поскольку подслушивающие их ковенанты могли что-нибудь заподозрить. Но ей и не требовалось ничего говорить, ее десантники и так знали, что делать.
Когда вражеский штурмовик приблизился, солдаты третьего отряда – некоторые из них были загримированы под раненых – выбежали на открытое пространство, прикрывая глаза ладонями, будто высматривали «Пеликан», изобразили удивление при виде «Баньши» и, сделав несколько выстрелов, бросились под защиту камней.
Пилот послал им вдогонку несколько плазменных лучей, дважды облетел «место аварии» и умчался в том же направлении, откуда появился. Маккей проводила его взглядом. Наживка была заглочена, рыбка болталась на крючке, и теперь от лейтенанта требовалось только аккуратно вытащить ее на берег.
В полукилометре от фальшивой аварии из подземного воздуховода вылез еще один десантник – точнее, то, что когда-то было десантником, – и подставил свое жутко обезображенное лицо солнцу. Хорошо, не совсем свое. С тех пор как инфекционная форма запустила щупальце в его позвоночник, рядовой Уоллес А. Дженкинс делил физическую оболочку с кем-то еще, кого называл «другим». Странное создание, начисто лишенное мыслей (во всяком случае, таких, до которых мог бы дотянуться солдат), казалось, совершенно не обращает внимания на то, что первоначальный хозяин тела по-прежнему остается в сознании и даже сохраняет некоторый контроль над моторными функциями.
Это было случаем уникальным, насколько мог судить десантник, поскольку, хотя часть тел в его группе ранее принадлежала бывшим друзьям, ни один из них не отреагировал на многочисленные попытки установить контакт.
Теперь же, когда беспорядочная орда инфекционных форм, разносчиков и тварей-солдат прыгала, шла и хромала по поверхности Гало, Дженкинс знал, что, куда бы их колонна ни направлялась, цель может быть только одна: поглотить разумную жизнь. Он даже ощущал бездонный, холодный голод «другого».
Но его личная цель была иной. Несмотря на мутацию, его тело все еще могло держать в руках оружие. Таковое имелось у нескольких других существ в колонне, и именно о нем более всего сейчас мечтал Дженкинс. Идеальным вариантом стал бы M6D, но на крайний случай сгодилось бы любое энергетическое оружие или граната. Оно было ему нужно не для того, чтобы истреблять ковенантов или Поток, но для того, чтобы применить его к себе. Или, что точнее, к тому, что когда-то было им. Вот почему десантник старался ничем не выдавать «другому», что находится в полном сознании. Только так у него оставалась надежда однажды уничтожить тело, в котором его заточили, и избавиться от ужаса, сопровождавшего его всякий раз, как он просыпался.
Поток подошел к холму, и вскоре одна из форм-разносчиков начала подниматься на вершину. Все остальные, включая Дженкинса, последовали за ней.
Маккей поняла, что ее план удался, когда один из U-образных десантных кораблей появился из-за горизонта, покружил над «местом крушения» и зашел на посадку. Воины элиты, шакалы и ворчуны, как только их ноги коснутся земли, должны были стать легкой добычей для десантников, укрывшихся среди камней, и снайперов, залегших на вершине плоского холма.
Но война полна сюрпризов, и, когда корабль ковенантов снова взмыл в воздух, Маккей обнаружила, что против нее выставили не только тех, кого она ожидала, но еще и несколько охотников. Неповоротливые на вид существа были довольно-таки живучими ублюдками и могли порвать весь взвод на лоскуты.
Офицер проглотила ком, неожиданно вставший в горле, включила рацию и тихо прошептала:
– «Красный-один» всем снайперам и ракетчикам. Бросьте все, что у вас есть, на охотников. Исполнять немедленно. Прием.
Трудно было сказать, кто именно прикончил бронированных тварей, учитывая количество пуль и ракет, устремившихся к ним. Впрочем, лейтенанта это особенно и не интересовало. Главное, чтобы живые танки издохли, а они издохли. И это были хорошие новости.
Плохие же заключались в том, что десантный корабль возвратился, поливая валуны плазменным огнем и вынуждая «адских ныряльщиков» либо залечь, либо лишиться головы.
Воодушевленные поддержкой с воздуха, ковенанты бросились к нагромождению камней, рассчитывая укрыться за ними и расправиться с людьми. Однако им пришлось заплатить определенную цену, когда снайперам удалось застрелить пятерых чужаков раньше, чем их корабль отправился мстить.
Десантникам пришлось прижаться к земле, когда плазменные орудия челнока прочертили двойную дорожку, убив двух снайперов и ранив третьего.
Все пошло не так, и вскоре люди и ковенанты были вынуждены охотиться друг на друга в каменном лабиринте, среди обточенных ветром валунов. В воздухе проносились сгустки плазмы, стрекотало автоматическое оружие – обе стороны затеяли смертельную игру в прятки. Не так себе представляла Маккей это сражение. Она уже начала искать возможности отступления, когда в бой вступил новый противник.
Волна странных созданий, хлынувшая из-за холма, атаковала и людей, и ковенантов. Маккей увидела похожих на мертвецов уродливых, изувеченных тварей и рои крошечных мячиков, скакавших и карабкавшихся по камням.
Хуже всего было то, что ковенантам этот враг уже был знаком, чем не могли похвастать «адские ныряльщики». Когда Маккей осознала истинный размер угрозы, уже трое ее солдат исчезли под массой многочисленных тварей, а одного бойца из третьего отряда прикончил двуногий уродец.
Офицер начала карабкаться наверх, пробираясь лабиринтом камней, и слышала, как в рации раздаются крики:
– Это еще что за хрень?
– Огонь! Огонь! Огонь!
– Отвали от меня!
Казалось, что все пытаются говорить разом, и командная частота забилась такой мешаниной воплей, требований инструкций и просьб об эвакуации, что десантники с тем же успехом могли просто кричать, не используя рации.
Маккей чертыхнулась. Ни за что. Ни за что этим тварям не удастся сломить их. Ни за что. Она обогнула валун и увидела, как вверх по холму несется ворчун, к спине которого прицепились два шаровидных существа. Ворчун пищал и вертелся, позволяя лейтенанту впервые разглядеть этих созданий с близкого расстояния. Короткая очередь из винтовки успокоила всех троих.
Продолжая взбираться наверх, Мелисса узнала, что твари способны принимать и другое обличье. Вначале она убила двуногое существо, затем увидела, как рядовой всаживает половину обоймы в бесформенную мерзость, которая, взорвавшись, разбросала вокруг еще больше гротескных уродов.
В этот миг еще одно существо, протиснувшись между камнями и увидев человека, взметнулось в воздух.
Поскольку Дженкинс видел то же самое, что и «другой», он заметил лейтенанта и понадеялся, что та окажется метким стрелком. Это было лучше, чем самоубийство… это было…
Нет, только не это.
Маккей взглянула на приближающуюся тушу, отскочила в сторону и обрушила приклад на голову существа. Мерзость рухнула бесформенной грудой, взмахнула руками и вновь попыталась вскочить, но тут на нее навалилась лейтенант.
– Помогите мне! – прокричала Маккей. – Эта тварь нужна мне живой!
Чтобы справиться с существом, связать его по рукам и ногам и заставить утихнуть, потребовались силы четырех десантников. И все равно у одного из «адских ныряльщиков» от удара заплыл глаз, другому тварь сломала руку, а у третьего из прокуса на руке текла кровь.
В течение пятнадцати минут боя, показавшихся вечностью, и люди, и ковенанты старались не тратить времени друг на друга, полностью сосредоточив свои усилия на новом противнике. Но как только последняя раздутая гадость взорвалась, они вновь принялись блуждать по каменному лабиринту, играя в смертельную рулетку, где никто не просил и не дарил пощады.
Маккей запросила помощи по рации и при поддержке отряда быстрого реагирования, а также двух «Пеликанов» и четырех трофейных «Баньши» смогла прогнать десантный корабль ковенантов и уничтожить тех пеших противников, которые не пожелали сдаться.
Затем по приказу лейтенанта «адские ныряльщики» прочесали площадку в поисках более-менее целых образцов трупов неизвестного врага, которые можно было бы захватить с собой для изучения на базе Альфа.
Наконец, когда тела были собраны, Дженкинс остался единственной живой тварью. Несмотря на то что он пытался дергаться, бодать и кусать своих пленителей, десантники все равно закинули его в «Пеликан». Затем они привязали его к полукольцам, торчащим из пола, и отвесили пару пинков для лучшего понимания.
Для Маккей обратное путешествие на базу показалось вечностью; почти половина ее солдат возвращалась в черных мешках. Слезы катились по ее лицу, смывая с кожи грим «адского ныряльщика», и капали на пол между носками сапог. Мало было проблем с ковенантами, так теперь появился еще более опасный противник. Впервые с того времени, как они приземлились на Гало, Маккей не испытывала ничего, кроме отчаяния.
Оставив позади тело сержанта Мобуто, спартанец подошел к высоким железным дверям и порадовался тому, что они открылись. Пригнувшись, он шагнул в следующий коридор. Шокер-Судья-343 секунду назад в очередной раз загадочно отлучился, и, с точностью часового механизма, его место в игре занял Поток.
Мастер-Шеф был готов к встрече. Твари хлынули в помещение – десятки одутловатых инфекционных форм семенили и по полу, и по стенам, а за ними шаркали «солдаты».
Неожиданно они замерли, словно в смущении. Одна из боевых форм задрала голову, и спартанец спрыгнул на нее с колонны, за которую держался. Его стальные сапоги смяли череп существа. Штурмовая винтовка протрещала, уничтожив с десяток инфекционных форм. Мелкие гадины лопались благодаря цепной реакции.
«Это должно привлечь их внимание», – подумал воин, разворачиваясь и срываясь на бег. Он запрыгнул на приподнятую платформу, выстрелил, вновь оторвался от врагов и опять выстрелил. Наконец, когда на пол упало последнее тело, вернулись и Стражи, и Контролер.
Спартанец с отвращением посмотрел на них, перезаряжая оружие, собрал патроны с тел мертвых боевых форм и зашагал за Шокер-Судьей-343 к лифту, идентичному тому, на котором они прибыли на этот этаж.
Платформа подняла человека еще выше, где тот подождал, пока Стражи немного успокоят торжественную встречу, организованную для них Потоком, а затем и сам вступил в бой. Неожиданно раздался громкий хлопок, когда одна из боевых форм спрыгнула сверху и упала на Стража.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45