..
Дейкер специально разговаривал с ним громко и четко, не так, как во
время приема. Можно было подумать, что на самом деле все его речи обращены
не к Буну, а к Джойсу и остальным полицейским, нервно сжимающим автоматы.
- Успокойся, - даже это многократно слышанное слово звучало сейчас
неестественно.
Эрон удивленно уставился на доктора. Зачем он здесь? Что его принесло
сюда? Какое отношение Дейкер имеет к полиции?
Эрону стало вдруг неприятно, что он совсем недавно откровенничал с
этим человеком.
"Подожди, - одернул он себя. - Вспомни последний разговор. Дейкер не
хотел тебя выдавать. Его заставили. И он сам верит в мою вину, как верят
все... Все, кроме жителей Мидиана, истинно всезнающих. Дейкер - не враг.
Он - не враг! Он просто боится, что я могу напасть первым... Наверное,
так".
- Все в порядке, - продолжал Дейкер, подходя к Эрону почти вплотную и
заслоняя его своим телом от глаз полиции. - Они не причинят тебе никакого
вреда.
"Он - не враг... - устало твердил себе Эрон, пока его не осенила
вдруг новая идея. - Что если Дейкеру можно все объяснить? Вдруг он
поверит... Да и арест - еще не приговор. Существуют законы, адвокаты или,
наконец, права человека".
- Доктор, - взмолился Эрон уже вслух, - но я не убивал! Я точно это
знаю! Я был в Мидиане... И все это сделал не я!
"Ты сейчас великолепен, - прищурился Дейкер. - Честное слово, я
обязательно пришлю венок на твою могилу!"
- Я знаю.
Как сухо и официально прозвучали эти слова!
Достаточно для того, чтобы повергнуть в бездну отчаяния загнанного в
угол человека.
- Доктор... - выпалил Эрон. Еще немного, и он бросился бы перед
Дейкером на колени, осознавая, что в этот момент теряет сразу все: и
Мидиан, и Глорию - если не сумеет отвести обвинение, доказать свою правоту
всему людскому миру. - Доктор, я прошу вас, постарайтесь мне поверить!
- Я верю тебе, - кивнул Дейкер, и сложно было сказать, насколько
искренен был он на этот раз.
То, что произошло через секунду, Эрон попросту сперва не понял, а
потом понимать стало некогда.
Неожиданно Дейкер рванулся в сторону, словно увидел за спиной Эрона
привидение.
- У него оружие!!!
Крик ударил по ушам автоматчиков: ключевое слово сработало с
точностью компьютера. Как по команде, пальцы надавили на спусковые крючки.
Рассекая ночной воздух, загрохотали очереди.
- Остановитесь! - голос Джойса потонул в общем шуме.
Пули впивались Эрону в грудь, рассекая кожу, дробя кости и разрывая
мышцы, и все же он пока стоял. Стоял, уже мертвый, и на лице его, вместо
боли и страха, застывало удивление.
- Прекратите!
На этот раз инспектора услышали - очереди начали стихать.
Эрон в последний раз качнулся и опрокинулся на спину.
- Кто вам приказал стрелять? - выскочил вперед Джойс, ища глазами
Дейкера.
Доктор уже поднимался из мелкой канавы, стряхивая с одежды приставшие
травинки.
Джойса трясло. Уничтожение преступника избавляло его от одной
проблемы, зато вполне могло подвести под внутренний дисциплинарный суд со
всеми вытекающими отсюда последствиями. Иди доказывай, что стрельбу начали
без его приказа, что у полицейских нервы ненамного крепче, чем у
нормальных людей, и что ночь, близость кладбища, репутация подозреваемого
и, в довершение всего, неудачный крик доктора заставили полицейских забыть
о начальстве...
Да и доктор - хорош гусь! Сам ведь напросился, вылез вперед... Не
стоило его пускать... Его ведь за это не упрекнешь - Дейкер не обязан
сохранять хладнокровие, общаясь с таким страшным преступником.
Врач - не полицейский. Ему позволены некоторые слабости.
Досадуя на неудачное стечение обстоятельств, Джойс подошел к трупу.
Эрон лежал лицом кверху, на месте груди и диафрагмы находилось одно
сплошное кровавое месиво. Даже ладони, поднятые вверх, словно в молчаливом
протесте перед несправедливостью судьбы, были покрыты запекшимся пурпуром.
Ладони? Пустые ладони?!
Джойс нахмурился. Что-то не нравилось ему в этих молящих о хотя бы
посмертной пощаде руках.
Но - что?
Поняв, в чем дело, Джойс резко повернулся, ища глазами доктора.
Дейкер стоял неподалеку.
- Я не вижу у него никакого оружия... - ледяным тоном проговорил
инспектор. - Что вы скажете на это, доктор?
В глазах Дейкера что-то изменилось. Что мелькнуло в них? Жалость?
Беспокойство? Чувство вины перед преданным им пациентом? Или нечто совсем
другое?
Дейкер подошел поближе и спокойно посмотрел на труп, словно ему было
не привыкать к зрелищу насильственной смерти в столь бесстыжей и
откровенной форме.
- Мне показалось, - медленно проговорил он, не отрывая взгляда от
истерзанной груди Эрона, - что он сунул руку в карман. Вот я и подумал...
Джойс уже не слушал его.
Помимо мучительной проблемы, как отчитаться за смерть Буна перед
начальством, инспектора вдруг обожгла мысль о том, что Бун может оказаться
и не убийцей.
А что тогда?
Инспектору Джойсу стало очень, очень страшно...

15
...У любого бега есть свой финал. И в то же время - конца нет, пока
нет конца этому свету.
Пусть замерло искореженное свинцом тело, пусть нет в нем больше жизни
- жизнь не гаснет навсегда. Она еще может возродиться в чьих-то мыслях, в
ничего не подозревающем ребенке, только ступающем на тот путь, закат
которого нагнал его предшественника. А еще, может, она, распрощавшись с
оболочкой, ушла в небо. Или - в мечту...
Разве случайно Эрону показалось в самый последний момент, что он,
невесомый как ветер, вновь мчится к заветной ограде Мидиана?
Лети, душа! Лети, пока летится!..

16
Это не он.
Глория закрыла глаза и снова их открыла.
Скорей всего, известие было ошибкой - Эрон не мог умереть. Глория не
понимала, зачем ее привели сюда. На опознание? Чушь! Эрон жив. Жив, потому
что не может быть по-другому. Дейкер, позвонивший ей домой, попросту
спятил!
"Это не он" - хлопнула дверь. "Это не он - заклацали механизмы лифта.
"Это не он!" - кричал каждый ее шаг, каждый удар сердца.
И все же... Если ей хотят показать не Эрона Буна, то где он тогда? Не
слишком ли наивно звучит: "Сбежал в свою мечту"?
"Это не он!" - напряглось все тело Глории, когда рука санитара -
красная, с толстыми пальцами, покрытая смесью седых и черных колючих
волос, - принялась снимать ткань с лежащего на каталке мертвого тела.
Мягкая волна темно-русых волос... Высокий, прямой лоб... Как это
похоже на Эрона - но это не он! Никак не он!!!
Брови... страшно знакомые брови с гордым надломом... Глаза... Как
похожи-то - оторопь берет!.. Нос, четко очерченный, аккуратный... Губы,
подбородок...
Глория странно всхлипнула, зажимая готовый сорваться с губ крик. Это
не было ошибкой - Эрон лежал перед ней, словно случайно заснувший в столь
неудобном месте.
Или он еще жив?
Восковая бледность кожи говорила, что - нет. Это был Эрон - с этим
сложно спорить, - но черты его лица стали острее и жестче. Заметней
выдаются скулы, хрящ на носу... Смерть не поленилась поставить свои
разборчивые автографы.
- Можете ли вы опознать тело Эрона Буна?
Безжалостный голос санитара поставил последнюю точку на ее надежде.
Глория не нашла слов для подтверждения - это было выше ее сил, -
просто кивнула, отворачиваясь в сторону.
Вот и все... Нет больше Эрона... И даже боли настоящей в душе нет -
одна пустота.
Глория не поняла, почему комната вдруг поплыла перед ее глазами.
Закачался потолок со скучными лампами дневного света, заплясали шкафы,
зашатался санитар с полуседой бородкой - он уже увозил каталку с телом
Эрона.
Как это Глория смогла пропустить тот момент, когда лицо Эрона
закрыли?
Закачалась и сама Глория, ища точку опоры. Хорошо еще - стена
оказалась рядом...
Затем в памяти наступил провал.
Из темноты возник кабинет, слишком официальный даже для врачебного.
Откуда-то выплыл сидящий за столом Дейкер. Если бы Глория могла сейчас
ненавидеть - это чувство было бы безраздельно подарено ему. За то, что
сообщил о смерти Эрона, за то, что вызвал ее сюда, за то, что знал о нем
что-то, мог понять, спасти, но не сделал этого. Особенно - за последнее!
И какое право Дейкер имел вспоминать о ней, о Глории? Она уже сказала
все - так что он еще хочет?
Рука санитара...
Восковое лицо Эрона - любимое, но такое чужое в этот миг... О чем
говорит Дейкер?
- Знаете, вы ведь много разговаривали с Эроном Буном. Наверняка вы
хоть что-то заметили...
Что? О чем это они?
Глория недоуменно раскрыла глаза. Лучше бы эти люди рассказали, что
произошло, чем задавать всякие глупые вопросы. Кому это надо?
Или они рассказывали?
Глория не знала. Она никак не могла сосредоточиться. Кажется, ее о
чем-то спрашивали...
- Нет, я ничем не могу вам помочь.
"Отстаньте от меня! Разве вы не понимаете, что сейчас я такая же
покойница, как Эрон? Меня нет. Я умерла вместе с ним. Разве мертвые могут
отвечать на вопросы?"
- Вспомните.
- Нет, я же сказала.
Взгляд девушки остановился на крае стола, чтобы легче было ничего
вокруг не видеть.
Зачем? Все кончено...
- Извините, а что за отношения у вас были с покойным?
Последний вопрос задал не Дейкер.
Глория повернулась в сторону говорившего. За соседним столом сидел
негр. Незнакомый, не старый и даже интересный. Откуда он взялся? Или его
представляли, но Глория забыла?
Память отказывалась работать. Глория не помнила Джойса. Она помнила
только, как рука санитара поднимала ткань с лица Эрона.
С мертвого лица.
Так о чем он спросил? Об ее отношениях с Эроном?
- Мы были любовниками, - зло отрезала Глория. - Вы это хотели
услышать?

17
Патологоанатом диктовал не спеша, деловито:
- Итак, труп мужской... - Фломастер санитара заскользил по бумаге. -
Возраст - около двадцати лет.
Так и не закрывшиеся глаза Эрона мертвым взглядом сверлили потолок.
Казалось, труп слушал все, что о нем говорили, и был с этим согласен. Это
лишь с самой смертью согласиться тяжело, и то - приходится, куда от нее
деться...
Патологоанатом немного развернул рефлектор и наклонился над
обнаженной, уже чисто вымытой грудной клеткой.
- Записали? Хорошо видны... несколько пулевых ранений в области
грудной клетки...
Профессионально равнодушный взгляд ощупывал тело.
"Стоит ли сразу делать вскрытие? - думал врач. - Пожалуй, нет. И так
все ясно. Ранения большей частью сквозные. Что я там могу найти? Пару
пуль, застрявших в лопатках? Кому они нужны... Я и так знаю, как выглядят
внутренности человека. Легкие и сердце наверняка измочалены, грудинная
полость полна крови... Зачем пачкать пол? Можно и так все прекрасно
описать... А бриллиантов покойничек, надо полагать, перед смертью не
глотал".
- Так, - произнес он вслух. - На левом плече - укус какого-то
животного... - он поднял голову и посмотрел на санитара. - В парня попало
как минимум пять пуль, но у него все равно не было шансов выкарабкаться из
этого дела... Последнее - не пишите.
Патологоанатом отпихнул тележку. Трупы ему давно осточертели, и ему
не так уж важно было, чье тело лежит в этом кабинете, ожидая разделки, -
терроризировавшего город маньяка или его жертвы. Труп - всегда труп.
Впрочем, отводя глаза, патологоанатом заметил что-то странное: ему
показалось вдруг, что у края укуса забегали голубые огоньки, похожие на
электрические искры.
Разумеется, показалось...
Врач отошел и постарался забыть об этом. Мало ли бывает зрительных
иллюзий, - в конце концов, он смотрел перед этим на рефлектор.
Это ведь только от живых людей можно ожидать любой гадости - а труп
тем и хорош, что все худшее он успел сделать при жизни и стал ни на что не
способен, разве что тихонько разлагаться в могиле или превратиться в
крематории в кучку пепла...

18
Она не могла поверить в то, что ей сказали.
Скорее всего, кто-то из присутствующих просто сошел с ума. Может
быть, незнакомый негр. Может и скорей всего - Дейкер. Может, она сама, так
как могла попросту ослышаться.
Эрон - убийца?
"Нет, это не он", - колыхнулась ставшая привычной мысль, но контекст
так исказил значение, что Глория вздрогнула.
Она не верила, что Эрон мертв, и ошиблась. А теперь... Нет, она
просто не имела права так думать! Пусть он странно себя вел, пусть что-то
скрывал - Глория не сомневалась, что хорошо знала его внутреннюю суть:
несмотря ни на что, в нем всегда горела невероятная доброта. Ну разве злой
человек, например, мог бы чувствовать симпатию к чужому уродству? Так что
эти люди на него клевещут!
- Поверьте мне, доктор! - Глория повернулась к Дейкеру. - Эрон и мухи
не обидел. Я знаю его, как себя!
"Что ж, если они вбили себе в голову эту чушь, - подумала вдруг
Глория, - я сделаю все, чтобы доказать обратное. Даже если мне придется
найти истинного убийцу. Даже если за это придется заплатить своей
собственной жизнью".
- Не говорите так. Никого нельзя знать до конца. У каждого есть свое
второе лицо, о котором окружающие люди могут не иметь никакого
представления.
- Нет, - Глория замотала головой.
Желание восстановить истину вернуло ее к жизни, но с жизнью
возвратились и все нормальные человеческие эмоции, а их было ох как много!
Глория заплакала.
- Успокойтесь, он умер очень быстро... - прорвалась в сознание сквозь
слезы и горечь жестокая фраза, но которая помогала Глории взять себя в
руки.
Чтобы установить правду, нужно быть сильной...
- Доктор, - стиснула кулачки Глория, - вы не можете мне рассказать,
как именно это произошло?
"Больно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29