Снова приковылял старик осьминог и с ловкостью заправс
кого швейцара прикрыл решетку, завалив вход огромным камнем.
На этот раз заговорил первым Уисс:
Ч Мы давно уже ищем встречи. Мы помним древний завет Ч собрать и соедини
ть вместе крупицы разума, рассеянные во всем живом и разобщенные времене
м.
Ч Уисс… Уисс, расскажи обо всем Ч об этом храме, о поющих звездах, о тех, к
то приходил сюда, Ч расскажи!
Ч Это долго. У меня нет времени.
Ч Расскажи.
Ч Ты устала.
Ч Уисс, прошу тебя!
Ч Было время, когда мы и люди почти понимали друг друга. Они считали нас с
таршими братьями, и мы хотели научить их тому, что знали сами. Они строили
скалы, пустые внутри, и женщины приходили сюда, чтобы слушать нас. И мы гов
орили с ними.
Ч Только женщины приходили к вам?
Ч Да, только женщины.
Ч Почему?
Ч Долго объяснять. У людей все по-другому. Женщины учили мужчин тому, чем
у учили их мы.
Ч Что же было потом?
Ч Потом мы перестали понимать друг друга.
Ч Почему?
Ч Не знаю. Сейчас не знаю. Раньше мы думали, что разум людей увял, не успев
распуститься, что люди выродились и на суше невозможна разумная жизнь. Т
ак думали почти все.
Ч Почти все?
Ч Да, почти все. Но были такие, кто не верил этому. Они искали встречи даже
после провала первой попытки. Многие погибли.
Ч Их убили люди?
Ч Да. А те, кто остался, приняли кару.
Ч Какую кару?
Ч Нам надо спешить…
Ч Ты бессмертен, Уисс?
Ч Да. Я не имею права умереть естественной смертью. Это и есть кара.
Ч Бессмертие Ч кара?! Бессмертие Ч самая сладкая мечта человечества! Н
аука веками боролась за всемерное продление жизни! А возможность продли
ть жизнь бесконечно… Это сказочное счастье!
Ч Люди Ч большие дети. Нет ничего страшнее, чем жить, когда твой жизненн
ый круг замкнулся, когда ты отдал живому все, что мог, и не можешь дать боль
ше, когда все повторяется и повторяется без конца, не согревая тебя неизв
еданным, когда нет желания жить! Только за очень большую вину наказывают
бессмертием!
Ч Ты был виноват?
Ч Нет. Я принял вину отца, как он когда-то принял вину деда. Наказание бесс
мертием вечно, но бессмертный может обрести право на смерть, если его вин
у примет сын.
Ч И сын становится бессмертным?
Ч Да.
Ч И ты будешь жить вечно?
Ч Нет. Я устал. У меня есть надежда. У меня есть сын. Он еще маленький. Но есл
и, став взрослым, он добровольно примет мою вину, я получу право на смерть.
Блаженную смерть…
Ч Я не понимаю, Уисс… Выходит, бессмертные виновны… Почему же они правят
всеми дельфинами?
Ч Мы не правим. Мы несем кару.
Уисс потянул Нину вверх осторожно, но повелительно. Внизу мелькнул и про
пал коралловый лес. Прожекторы хетоптерусов уже погасли, и буйные заросл
и медленно расплывались, отдаляясь, темным красно-бурым пятном.
От праздничной подводной иллюминации не осталось и следа. Уисс и Нина ле
тели сквозь серо-синюю муть воды, еще не тронутую солнцем. Изредка попада
лись медузы, но их смутные полупрозрачные колпаки ничем не напоминали но
чного великолепия. Даже пестрые рыбки, деловито снующие между всякой мел
кой живностью, спускающейся на дно, выцвели и поблекли.
А может быть, это чувство скорой разлуки гасило краски?
В наушниках зазвенели знакомые стеклянные колокольчики автопеленга, в
озвращая к действительности. Волшебная ночь подходила к финалу, и пора б
ыло думать о том, как оправдаться на корабле.
Поверят ли ей? Поймут ли? Пан… Пан поймет. Он будет дотошно крутить ленту «
видеомага» взад и вперед, высчитывать и сопоставлять Ч милый, добрый, вн
имательный и все-таки… Все-таки недоверчивый. Он ученый и привык понимат
ь разумом, а не сердцем.
Если бы он был рядом с ней в эту ночь, если бы мог физически пережить то, что
пережила она! Тогда не пришлось бы ничего доказывать…
Они были уже где-то рядом с надувной лодкой, потому что серая муть преврат
илась в голубое сияние, а колокольчики гудели колоколами.
Уисс остановился.
Ч Дальше ты поплывешь одна. Я ухожу. Прощай.
Нина обняла обеими руками его большую мудрую голову, прижалась к упругом
у сильному телу. То ли запотел щиток маски, то ли после темноты на свету за
щипало глаза, но все заволокло туманом.
Ч Ты вернешься, Уисс?
Она почувствовала, как бьется сердце Уисса, и подумала о том, что общение у
же не требует от нее прежнего нервного напряжения Ч что-то случилось то
ли с ней, то ли с Уиссом, но их пента-волны встречались легко и просто, будто
слова обычного человеческого разговора.
Ч Ты вернешься, Уисс?
Уисс не умел лгать, но он знал, что такое грусть и надежда. Он взял в широкий
клюв пальцы женщины, слегка сжал их зубами и помычал. И вдруг одним неулов
имым мощным броском ушел в сторону и вниз, и через секунду его уже не было
видно.
Нина не двигалась, парила в нескольких метрах от поверхности и задумчиво
смотрела в водное зеркало. Прошло пять, десять минут, по зеркалу пробежал
а золотая рябь: где-то там, в мире людей, вставало солнце.
Вода стала совершенно прозрачной, и Нина видела вверху свое отражение Ч
диковинное зеленовато-коричневое существо с блестящим овалом маски вм
есто лица, с ритмично вспухающими и опадающими веерами синтетических «ж
абр» за плечами.
Такой или не такой видел ее Уисс? Смешно, конечно, не такой Ч он все видит н
е так, как люди. Но тогда какой? Красивый или безобразный, о его точки зрени
я?
Правую руку слегка защипало. Она поднесла кисть к глазам и увидела небол
ьшую царапину Ч Уисс слишком крепко держал ее руку. Нина улыбнулась чем
у-то, и ей стало легко и сладко.
Пора было всплывать, но это значило разбить золотое зеркало и вернуться
в повседневность. Ей и хотелось и не хотелось этого. Она медлила. Она всегд
а медлила на перекрестках: ей всегда становилось смешно и грустно оттого
, что один поток машин идет в одну сторону, другой Ч в другую. Ей всегда хот
елось погасить светофоры и остановить встречные потоки: пусть люди попр
осту расскажут друг другу, что они видели в каждой стороне…
Дальнейшее случилось со скоростью неожиданного удара.
Она увидела в зеркале рядом с собой, только много ниже, длинную серую тень
. Ей показалось, что вернулся Уисс, и она рывком повернулась навстречу тен
и.
Ей помогло то, что при резком повороте бокс с видеомагнитофоном отлетел
в сторону.
Страшная пасть щелкнула у самого бока, и аппарат оказался в горле пятиме
тровой акулы. Он застрял там Ч его держал нейлоновый ремень, перекинуты
й через плечо Нины.
Акула не откроет пасти, пока не проглотит добычи Ч таков инстинкт. Значи
т, пока цел ремень, Нине не страшны акульи зубы.
Но пока цел ремень, Нина привязана, прижата к акульему костистому боку.
Хищница уходила все глубже и глубже судорожными кругами, давясь и топыря
жабры. Бороться с ней было бесполезно.
Пальцы шарили у пояса, но там было пусто. Импульсный пистолет-разрядник л
ежал на дне лодки. Она сама бросила его…
Уисс тоже не спешил к своим, хотя знал, что его ждут. Он хотел сосредоточит
ься, собраться перед нелегким спором. Чем кончится спор Ч неизвестно. Мо
жет быть, только Сусип поддержит его. Скорее всего только Сусип. Но и это н
емало. Три глота Сусип и пять глотов Уисса Ч это уже восемь глотов из двад
цати одного…
Слабый сигнал тревоги замигал в мозгу. Уисс встрепенулся на покатой волн
е и напряг локатор.
Вокруг было спокойно, но сигнал не умолкал Ч теперь это был призыв о помо
щи; призыв едва уловимый, затухающий, невнятный, он мог принадлежать толь
ко одному существу на свете, и это существо не было дэлоном…
Он летел к острову, пытаясь на ходу определить по сбивчивым импульсам ра
змеры и суть опасности, грозящей этому существу.
Он смог уловить только пульс разъяренной акулы и еще более увеличил скор
ость.
Он уже видел их Ч хищник и жертва, непонятной силой прижатые друг к другу
, метались у самого дна.
Призыв о помощи мигнул и погас. Нина потеряла сознание.
Уисс выстрелил ультразвуковым лучом в затылок акулы, целя в мозжечок. Ог
ромная туша дернулась, перевернулась через голову и, покачиваясь, медлен
но опустилась на дно кверху брюхом.
Нина была жива, просто ремень сдавил ей грудь, не давая дышать. Нейлон оказ
ался крепок даже для зубов Уисса, но в конце концов ему удалось перекусит
ь сверхпрочную ленту. Не обращая внимания на оглушенную акулу, он осторо
жно взял Нину клювом за широкий пояс и перенес повыше, на круглую базальт
овую площадку.
Нина теперь дышала свободно. Уисс терпеливо ждал, пока не проснется созн
ание, и чтобы не напугать при пробуждении, отплыл немного в сторону.
Он совсем забыл об акуле и не заметил, как та, очнувшись, очумело шарахнула
сь за камни.
Он увидел ее прямо над собой. Благополучно проглотив аппарат с остатками
ремня, она выгибала пятиметровую пружину своего узкого тела, чтобы брос
иться вниз, к базальтовой площадке.
Кровь! Как он не догадался сразу! У Нины была оцарапана рука, и акула учуял
а запах крови. Этот запах пьянил ее.
Резкий взмах хвоста Ч и Уисс свечой взлетел вверх, пересекая бросок аку
лы. Хищница была раза в два больше дельфина, но точный удар в жабры сделал
свое дело.
Уисс снизился над площадкой. Нина все еще не пришла в себя, но ждать больше
было нельзя.
Уисс поднял Нину на спину и легко понес вверх, к темному пятну надувной ло
дки. Ее ждали Ч он видел зума с биноклем, красные всплески беспокойства и
сходили от него.
Действительно, едва Уисс поднял Нину на поверхность, чьи-то руки сразу по
дхватили ее.
Зум был так взволнован, что даже не заметил Уисса. Он наклонился над Ниной
, торопливо снял маску акваланга и поднес к ее губам какой-то пузырек.
Уисс отплыл метров на двести и навсегда отпечатал в своей бессмертной па
мяти все, что было вокруг, Ч небо и солнце, море и остров, большой корабль и
маленькую лодку Ч он видел все это не так, как люди, и никто из людей никог
да не узнает как, но он видел все это и старался запомнить навсегда, чувств
уя и понимая неизбежное.
Потом отключил все сорок четыре органа чувств и сосредоточил энергию в с
ебе.
Только Бессмертным был доступен нуль-полет.
Пульс перешел в острую неприятную дрожь, постепенно нарастающую.
Через секунду на том месте, где был Уисс, поднялся и опал белый фонтан.
Еще через секунду там не осталось ничего, кроме медленно расходящихся ко
нцентрических кругов.
Круги скоро смыла ленивая зыбь.

Бессонная ночь порядком измотала Карагодского. И не только физически.
Вначале почти позабытое чувство творческой фантазии, так неожиданно вн
овь испытанное на «Дельфине», будоражило и радовало его. Вместе со всеми
толкался он в центральной аппаратной, придумывая и отвергая разные вари
анты поиска, но если Пан нервничал всерьез, то Карагодскому все это казал
ось забавной игрой, этакой психологической встряской, специально для не
го предназначенной. В глубине души он был уверен, что игра в прятки вот-во
т кончится, Нина с Уиссом вынырнут из воды Ч «А вот и мы!», Ч и тогда он выл
ожит изумленному Пану, до чего докопался в своей каюте.
Но прошел час, другой, третий, а Нины все не было.
Смутное хмурое утро повисло над морем. Свинцовая гладь воды, не тронутая
ни единой морщинкой, черное щетинистое темя злополучного острова, белый
кругляшок надувной лодки около Ч и надо всем тяжелое сырое небо без про
светов.
Пан то сидел, сцепив руки и уставившись в одну точку, то принимался ходить
у борта, нарочно не глядя на воду. Гоша безнадежно прощупывал биноклем го
ризонт. Толя как заведенный методично включал и выключал по очереди тумб
леры аппаратуры Ч уже не вслушиваясь, а просто чтобы что-то делать. Остал
ьные занимались чем попало, а часы все выстукивали нудные пятиминутки. Т
олько эти щелчки и нарушали тягучую тишину.
И тут до Карагодского стала доходить вся серьезность происходящего. Всп
ышка энтузиазма быстро угасала. Он чувствовал себя как пешеход, застигну
тый красным огнем на переходе. Бежать вперед или благоразумно вернуться
назад?
Конечно, все это очень мило и оригинально Ч искать родственную цивилиза
цию по всей Вселенной, выкликать ее радиосигналами, нащупывать все удлин
яющимися маршрутами космических кораблей и обнаружить… у себя дома, на З
емле. Но какая польза будет человечеству от такого открытия? Надо думать,
никакой.
До сих пор энтузиасты «братских контактов» соблазняли людей возможнос
тью позаимствовать без отдачи у «иного Разума» какой-либо неизвестный в
ид энергии, невиданную машину на худой конец. А что возьмешь с дельфинов? О
ни не взрывают горы, не строят городов и не покоряют другие планеты: мирно
плавают по синю морю в чем мать родила, едят сыру рыбу и сочиняют музыку. И
ничего им, главное, от людей не нужно, никакой помощи, ни моральной, ни мате
риальной. Они и без людей хорошо устроились в Мировом океане. Так что в рол
и «благодетеля» тоже не выступишь.
Так на кой же дьявол нужен такой «контакт»? Стоит ли из-за него лезть на ро
жон?
Академик исподлобья посмотрел на Пана. Тот выглядел сильно встревоженн
ым, но отнюдь не отчаявшимся. Казалось, он знал нечто Карагодскому неизве
стное. Может быть, у них была какая-то договоренность с этой девчонкой?
Надо подождать. Иначе можно попасть впросак.
Кришан тихо перебирал клавиши электрооргана и напевал Ч негромко, одни
м дыханьем Ч замысловатую и щемящую мелодию. Она звучала как ветер в пок
инутых древних руинах:

Тебе дано законом Братства бессменно жить, и умирать, и возрождаться, и пл
ыть, и плыть, среди кругов такого Круга найти кольцо, где можно и врага и др
уга узнать в лицо…

Карагодский перебирал в уме трофеи своих ночных «раскопок». Теперь они к
азались ему вздорными. Возможно, Пану они и пригодились бы. А ему самому? Н
е возиться же главному дельфинологу Д-центра с фаянсовыми плитками!
Ч Плавник…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19