И Джеймс вдруг разулыбался до ушей и тоже уд
арил Юрку по плечу:
Ч Энд я нет изучал русский язык! Ура!
Дельфиненок насмешливо заскрипел.
Юрка повернулся на спину и стал смотреть на облака. Еще час назад они низк
о висели над морем, а сейчас поднялись высоко-высоко и походили на белые п
ятнышки в сиренево-синем небе. И от этого мир стал большим и просторным, а
их лодка маленькой-маленькой. И бриз утих Ч ему просто не хватало силы ст
ронуть с места столько воздуха и света. Он свернулся клубочком где-то в ущ
елье и ждал вечера. Когда солнце будет садиться, облака снова опустятся н
иже, и мир уменьшится. Тогда бриз выйдет на волю и примется гонять вдоль по
бережья мелкую зыбь. А потом придет ночь, и море сольется с небом: звезды в
верху, звезды внизу, тишина вверху, тишина внизу. А потом из моря встанет з
аспанная луна. Она будет идти по небу, постепенно уменьшаясь и бледнея, та
к что утром от нее, как от растаявшей во рту конфеты, останется только тонк
ий полупрозрачный диск. И потом все повторится сначала…
Ч Ты приплывешь сюда завтра?
Ч Да.
Ч Послушай, тебя надо как-то назвать по-человечьи. Давай мы будем называ
ть тебя Свистун.
Ч Суистун! Хорошо, вери гуд, Ч как эхо отозвался Джеймс.
Ч Су-ис-ти-ун!!! Ч локомотивным сигналом пронеслось над морем, и все трое
засмеялись.
Все-таки это необычный дельфин, думал Юрка. Недаром у него знак на лбу. То, ч
то он приплыл на свист, конечно, здорово, но в этом нет ничего необыкновенн
ого: с помощью «дельфиньего эсперанто» можно не только звать, но и перего
вариваться с дельфинами. Об этом в учебнике написано.
А вот о том, что с дельфинами можно разговаривать без всякого «эсперанто
», Ч об этом нигде не написано. Может, такого еще не случалось? Иначе зачем
изобретать всякие там ДЭСПы и прочие хитрые вещи?..
А может, случилось, да не поверили… Это вот Юрка знает, что дельфины разумн
ые существа, а если кто не знает? Услышит он голос внутри себя Ч подумает,
почудилось. А если человек несовременный, религиозный Ч подумает еще не
весть что.
Так что, если рассудить здраво, ничего особенного в сегодняшнем происшес
твии нет. Просто счастливый случай.
Юрка потерся щекой о нежную кожу нового друга. Нет, все-таки произошло чуд
о! Вообще чудес на свете много бывает, но все они приключаются почему-то с
другими. Но вот теперь…
Дельфиненок вздрогнул и метнулся от лодки.
Ч Мама зовет, Ч виновато сказал он.
Друзья понимающе переглянулись.
Ч Ну что ж, Ч со вздохом сказал Юрка. Ч До завтра!
Ч До завтра!
Дельфин скрылся в воде, словно его и не было.
Ч До завтра! Ч прозвучало где-то внутри, стуком крови в ушах.
И вдруг у самой кромки горизонта, уже начавшей таять в полуденном мареве,
донесся лихой разбойный пересвист:
Ч Хри-юль-ка! Джи-эй-им-иэс! Су-ис-ти-ун!
Мальчишки разом вскочили, замахали руками, до рези в глазах вглядываясь
в слепящую даль. Но ничего не увидели.
Джеймс молча завел мотор. Каким неуклюжим корытом показалась им сейчас и
х алая крылатая лодка с инициалами «Джи» и "Ю" на покатом носу!
Уже у самого берега Джеймс спросил:
Ч Ты будешь рассказать отец за Свистун?
Ч Нет, Ч подумав, ответил Юрка. Ч Он все равно не поверит. Вот мама Ч та б
ы поверила. Она ведь все-все про дельфинов знает. Но мама далеко…

7. ПЕНТА-СЕАНС

Здесь, на высоте, было нежарко, но океан внизу под горячим дыханьем пассат
а парил и туманился, как запотевшее стекло. Небо тоже не радовало чистото
й, хотя на нем не было ни облачка. Полуденное марево гасило краски, и даже с
олнце в зените выглядело бледным и потным. Где-то там, в стратосфере, нес о
братным курсом океанскую влагу антипассат: ветры вблизи экватора работ
али неутомимо и бесперебойно, как горизонты метро.
Полуденный пассат располагает к созерцанию и лени, но сегодня покой океа
на был как занавес на сцене, который вот-вот взовьется и откроет поле неви
данных событий и небывалых действий.
С двух сторон шли навстречу друг другу два клина, две армии: одна Ч безору
жная и ничего не подозревающая, другая Ч закованная в сталь, вооруженна
я до зубов хитрой механикой и готовая к неожиданной сокрушительной атак
е. С одной стороны верещали, свистели и скрипели дельфины, ровняя строй ту
нцов, не уступающих им по размерам и силе, с другой Ч верещали эхолоты, пе
ресвистывались боцманы, скрипели лебедки, пряча под воду цепкие ячейки н
еобъятных тралов.
У каждой армии был свой предводитель. Одной беззвучно командовал большо
й дельфин-альбинос с белым пятном на лбу, другой Ч седой и грузный старик
в белом капитанском кителе. Одного звали Сусип, другого Ч Тарас, но они н
е знали друг о друге.
А между двумя сходящимися клиньями, как челноки в ткацкой машине, сновал
и взад и вперед четыре «Флайфиша», оставляя за собой цветные шерстистые
нити Ч следы. Рыборазведчики трассировали курс, чтобы рулевые могли нап
равить свой сейнер в тунцовый строй с точностью брошенного гарпуна.
Два косяка Ч живой и железный Ч сближались.
Тарас Григорьевич оторвался от стереотрубы: ход рыбы был виден простым г
лазом. Дельфины, конечно, тоже видели корабли, но скорости не снизили. Дель
финьи крики в гидрофонах зазвучали резче и настойчивей, словно погонщик
и решили протаранить тунцами и корабли и тралы.
Ч Лихо идут, Ч бурчал старый рыбак, вытирая вышитым платком мокрую шею.
Ч А куда спешка? И зачем им прорва такая?
Что-то неправильное чудилось Тарасу Григорьевичу в этом огромном косяк
е, что-то тревожащее. Он всматривался в «плешь», в завихрения и водовороты
, уже видные на поверхности, в лаковые выгибы дельфиньих спин, переводил г
лаза на небо, цветасто заштопанное трассами «Флайфишей», пыхтел, не выни
мая трубки: «Начадили тут, дохнуть нечем», но во всем этом привычном не хва
тало какой-то малой детали, какой-то пустяковины, а чего именно, Тарас Гри
горьевич понять не мог. И это его сердило. Но думать ему не дали.
Когда до косяка оставалось не больше трех километров, дельфины начали де
йствовать. Первым маневр дельфинов заметил Фрэнк Хаксли, вернее, даже не
Фрэнк, а Бэк. Радист поддался всеобщему возбуждению и палил шашку за шашк
ой, оставляя за хвостом гидросамолета такие клубы дыма, что кто-то из сосе
дей поинтересовался, не сигналит ли он на Луну.
Итак, Бэк посмотрел вниз и сказал:
Ч Ого!
Столь бурное изъявление чувств заставило Хаксли повнимательнее всмотр
еться в острие рыбьего клина, над которым они делали очередной разворот.
Острие мало-помалу превращалось в трезубец с широко разогнутыми крайни
ми лезвиями.
Ч «Флайфиш-131» Ч флагману! Косяк разделяется на три части: центральная п
о-прежнему идет на вас, а две Ч в обход слева и справа! Они увеличили скоро
сть!
Ч Курсы! Все три, Ч рявкнул Тарас Григорьевич, и, когда несколько секунд
спустя прозвучали точные цифры, он мог уже без карты сказать, что дельфин
ы выиграли первый раунд. У фланговых косяков теперь было преимущество в
скорости: громоздкие корабли, да еще с сетями, не смогут так быстро развер
нуться и отрезать им путь. Расчет был точным: начни дельфины маневр чуть р
аньше или чуть позже, можно было бы что-то предпринять. А теперь две трети
улова… О них надо забыть, чтобы вообще не остаться пустым.
Ч Ах, бестии подводные, кальмар вас задери, ах, черти зеленые, тридакну ва
м в клюв, Ч по всем морским правилам костерил Тарас Григорьевич коварно
го «противника». Ч Облапошили на старости лет… «Онега», «Звездный»!
Ч «Онега» слушает!
Ч Есть «Звездный»!
Ч Давайте разворачивайте помалу…
Ч Так разве успеешь?
Ч Если только тралы свернуть… Да и то… Пока провозишься…
Ч Надо брать тех, что идут на нас. Перехитрить надо. Они хотят, чтобы мы рас
терялись, рассредоточились, погнались за двумя зайцами. В разные стороны
. А тем временем сквозь дыры и центральная орда проскочит. Так что надо сде
лать вид, что мы клюнули. Разворачивайтесь, да не шибко. Они тогда опять на
три разделятся, чтобы два фланга между мной и вами пропустить. А вы тут зад
ний ход и тралы под нос: пожалуйте! Усекли?
Ч «Онега» Ч ясно.
Ч «Звездный» Ч к выполнению приказа приступил.
Через минуту, когда «Флайфиш-89» сообщил, что оставшийся косяк снова разде
лился на три и не снижает скорости, старый капитан успокоенно сунул в рот
погасшую трубку:
Ч Так-то…
База все это время благоразумно помалкивала, понимая свою неспособност
ь помочь делу. И только дельфинолог Комов никак не мог успокоиться, нудел
без конца о позоре, свалившемся на Базу и на его голову, и грозил страшными
карами подопечным дельфинам-загонщикам, если они вернутся.
Ч Ты, наука, не дребезжи, Ч не выдержал Тарас Григорьевич. Ч Есть дело
Ч говори, а нет Ч помолчи. Тут и без тебя слабонервных хватает…
И, отложив переговорник, взялся за мегафон: передовые порядки тунцовой э
скадры были уже в нескольких сотнях метров.
Наперебой загудели «Онега» и «Звездный», резко изменив курс: гудки их см
ешивались с пронзительными криками дельфинов, чересчур поздно разгада
вших уловку людей; вода вокруг забурлила; остановить живую лавину, несущ
уюся в западню со скоростью междугородного экспресса, не мог уже никто.
Ч На эхолотах, смотреть в оба! Ч Усиленный мегафоном голос капитана гре
мел победоносно. Ч На лебедках, чуть что Ч травите средние сети Ч рыба
попытается пройти низом! Задние сети не травить Ч остатки снова пойдут
к поверхности, а мы их Ч хоп!
Распоряжаясь, Тарас Григорьевич краем глаза посматривал на океан. Сети п
остепенно заполнялись, тяжелели, а тунец все шел и шел. Дельфины ныряли во
зле кораблей, сотни острых плавников то там, то сям пропарывали бурлящую
воду, как лезвия гибких ножей. И вдруг, неожиданно для всех, стали рвать се
ти и отгонять рыбу. Прошло совсем немного времени, как все было кончено и о
свобожденный косяк ушел в океан.
Флотилия возвращалась на Базу, как похоронная процессия. Сети были испор
чены, трюмы пусты. Косяк исчез, словно растворился: ни гидролокаторы друг
их баз, ни «рыбогляды» даже остатков его не нашли.
По этому случаю, а также по случаю официального выхода на пенсию старого
капитана в кают-компании «Онеги» состоялся прием. «Удачливый» показалс
я рыбакам маловат для раута на капитанском уровне.
Согласно ситуации Тарас Григорьевич был грустен и молчалив. Закусывали,
словно издевались над собой Ч консервами «Тунец в собственном соку».
Ч Одного не могу понять, Ч сказал вдруг Тарас. Ч Чего-то не хватало в пр
оклятом лове, чего-то очень знакомого…
Ч Рыбы, Ч засмеялся кто-то с набитым ртом.
Ч Птиц не хватало сегодня: ни чаек, ни даже фрегатов, Ч пропел со своего м
еста Тасис.
Ч Чертушка! Гомер рыжий! А я-то, старый осел… Ч Тарас вскочил, опрокинув с
тул. Ч Конечно, птицы! Они же за нами как приклеенные ходят! А сегодня Ч ни
одной!
Ч Ну и что?
Ч А то, что даже птица не трогала эту рыбу! Ни чайки, ни фрегаты, ни альбатр
осы, а они любую падаль склюют! Значит, было в этой рыбе что-то такое… Правд
а, наука помалкивает… Только кажется мне, что дельфины нас, дураков, от как
ой-то неизвестной науке пакости оберегали. И оберегли.
В кают-компании воцарилось неловкое молчание.

Нина появилась так же внезапно, как и исчезла. На ней был мягкий купальный
халат.
Ч Толя, готовьте кресло.
Пан поднял голову.
Ч Нина, что вы хотите?
Ч Связаться с Уиссом на пента-волне.
Ч Ни в коем случае! Вы помните, что было в прошлый раз?
Ч Помню. Но мы должны знать, что случилось?
Ч Пента-волна слишком опасная штука. Нет, Нина, рисковать незачем. Надо и
скать другие пути.
Ч Иван Сергеевич, вы отлично знаете, что других путей нет. А сидеть и ждат
ь вот так бессмысленно, потому что мы не знаем причин, из-за которых Уисс и
зменил свои намерения. С кем он говорил? В чем опасность Третьего Круга и с
вязана ли она с будущей передачей? И возможна ли вообще теперь передача? Е
сли возможна, то когда Ч не сидеть же у пультов день и ночь…
Ч Не знаю. Ума не приложу. Все так долго готовились к путешествию и к сего
дняшнему дню… И мы, и Уисс. И в самом начале провал… Уиссу могло помешать т
олько что-то очень серьезное… Но что?
Ч Никто, кроме Уисса, на эти вопросы не ответит, Иван Сергеевич. А что каса
ется прошлого раза Ч полно. Уисс теперь и сам будет осторожнее, тогда он п
росто не рассчитал мощности сигнала… Нельзя медлить. Происходят какие-т
о события, возникает новый фактор, а мы прячемся за Уисса и ждем, когда он с
ам разрешит наши проблемы.
Ч Ну… Ну хорошо. Только будьте осторожны, Нина. Не перенапрягайтесь. И по
жалуйста, без обратной связи…
Ч Как получится.
Ч Никаких «как получится». Не подводите старика. Договорились?
Ч Договорились, Иван Сергеевич… Толя, кресло готово?
Ч Да, Ниночка. Садись и вещай напропалую.
Нина сбросила халат. Коричневый купальник сливался с цветом загорелой к
ожи, и в потоке зеленого света ее фигура казалась отлитой из меди. Она пост
ояла на носу корабля с минуту и медленно села в кресло. Толя и один из лабо
рантов захлопотали над ней. Провода постепенно обвивали ее тело, впиваяс
ь присосками электродов в виски, в шею, в руки, в живот, в ноги…
Ч Иван Сергеевич…
В голосе Карагодского помимо воли прозвучало что-то такое, что заставил
о Пана оглянуться. Карагодский смутился.
Ч Иван Сергеевич, я понимаю, что сейчас вам не до меня, но я никогда ничего
не слышал…
Ч О пента-волне?
Ч Да.
Ч Пента-волна, коллега, это… Словом, бог знает что это такое. Я знаю ваше я
ростное неприятие всякого рода телепатии, парапсихологии и прочей, как в
ы выражаетесь, «чуши», поэтому… Возможно, это какой-то необычный вид излу
чений, присущий только живым организмам… Ох, Толя, ну что вы там копаетесь
?! Да… О чем мы говорили? Так вот «пента-волна» Ч это мой собственный терми
н. Лично я на стороне тех физиков, которые к четырем фундаментальным сост
ояниям вещества Ч газ, жидкость, твердое тело, плазма Ч добавляют пятое:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19