профессиональная гордость не может позволить ей проиграть, а опыт подсказывает, что слишком многое в истории Марии не соответствует действительности. Он поспешил сменить тему.– Больше всего меня беспокоит толкование улики, связанной с колготками мисс Карелли. Я хотел бы, задав несколько вопросов, попытаться под иным углом взглянуть на все это.Мисс Шелтон слегка пожала плечами:– Хорошо.– Вы показали, что нашли нейлоновое волокно такого же состава, как и колготки мисс Карелли, под ее ногтями, но не мистера Ренсома, это так?– Да.– И этот факт стал одной из причин, в силу которых вы согласились с выводом обвинения о том, что мисс Карелли сфабриковала улики.– Да, одной из причин. Пэйджит наморщил лоб:– Не знаю, как к этому подступиться, доктор Шелтон, но натягивание колготок требует определенных усилий, не так ли?Шелтон посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом, и что-то едва уловимо изменилось в ее глазах.– Возможно, – произнесла она.– И в результате этих усилий колготки вполне могут порваться?Взглянув на судью Мастерс, Пэйджит подумал, как трудно понять, что выражает ее лицо – то ли простое любопытство, то ли профессиональный интерес, потом решил, что профессиональный интерес преобладает.– Да, – с серьезностью, подобающей эксперту, подтвердила Элизабет Шелтон, слегка прищурившись, – они довольно часто рвутся. – Она помолчала. – По крайней мере, по моему опыту.– Значит, при нормальном натягивании колготок, каковое мисс Карелли проделала в то утро, они могли порваться.– Да, конечно.– И, значит, вполне возможно, что при нормальном натягивании колготок под ногти мисс Карелли попало нейлоновое волокно.Шелтон поколебалась:– Я этого не исключаю.Обернувшись, Пэйджит кивнул Терри – вопросы были ее. Потом взглянул на журналистов, заполнивших ряды кресел между телекамерами и позади скамьи подсудимых. Примерно половина, как он уже знал, были женщины, в большинстве своем в юбках или платьях.– Доктор Шелтон, давайте посмотрим на представителей прессы.– Протестую. – Шарп встала. – Я не знаю, чем собирается развлечь нас мистер Пэйджит, но мы и без того уже ушли слишком далеко от обстоятельств убийства Марка Ренсома.– Вы на самом деле не догадываетесь о намерениях защиты, мисс Шарп? – Судья окинула взглядом прессу. – А я догадываюсь, и меня интересует ответ. Хотя бы потому, что я вижу здесь проявление неравенства.Шарп вспыхнула:– Не нахожу здесь ничего забавного, Ваша Честь.– Я тоже. И, если я верно понимаю мистера Пэйджита, это даже слишком серьезно.– Благодарю вас, Ваша Честь. – Пэйджит снова обернулся к Шелтон. – Очень примерно оценив состав прессы, я считаю, что пятьдесят процентов присутствующих в зале журналистов женщины. Вы согласны?– Я не считала. Вижу, что много.– А у какого процента этих женщин-репортеров, – мягко сказал он, – оказалось бы нейлоновое волокно под ногтями, если бы вы подвергли их тому же тесту, что и мисс Карелли?Пэйджит смотрел на лица, обращенные к Элизабет Шелтон. Речь шла об одном человеке, но он чувствовал, что в душах многих журналистов шевелится страх – инстинктивный страх перед несправедливым обвинением.– Понятия не имею! – отмахнулась эксперт.– Ну хотя бы примерно!– По всей вероятности, у нескольких процентов.– Никто из них, как вы понимаете, не убил никого по дороге в суд.Элизабет Шелтон оглядела журналистов, как бы желая убедиться в правдивости этих слов, сказала без улыбки:– Полагаю, что нет.– Благодарю вас. Исключив журналистов из числа подозреваемых, я хотел бы вернуться к мисс Карелли. Вы уже согласились со мной, что нейлоновое волокно могло попасть ей под ногти при натягивании колготок. Это вполне возможно, но не исключено и то, что мисс Карелли схватилась за колготки, когда Марк Ренсом пытался стянуть их.Довольно долго свидетельница просто смотрела на него.– Да, – проговорила она наконец. – Это возможно.– И все эти возможности и вероятности лишают основы гипотезу мисс Шарп о том, что мисс Карелли сфабриковала улики.– Они порождают сомнения в одном элементе гипотезы, – уточнила мисс Шелтон. – Но, кроме отсутствия кожи под ногтями мистера Ренсома, нельзя забывать и об отсутствии семени и о том, что царапины на его ягодицах появились, вне всякого сомнения, после смерти.Пэйджит кивнул:– Давайте начнем с семени. Это стопроцентный тест?– Нет такого теста. Но в подавляющем большинстве случаев эрекция вызывает выделение семени еще до семяизвержения.– Но не всегда.– Нет.– И даже в том случае, если выделения могли быть, ваш тест не дает стопроцентной гарантии?– Нет. – Шелтон выпрямилась, в ее голосе появились назидательные нотки. – Но вы могли бы заметить, мистер Пэйджит: ваши вопросы возникли из-за того, что вы предположили невероятное наложение ошибок одного теста на ошибки в других. Думаю, наши тесты надежнее, чем вы предполагаете.Пэйджит помедлил. Он подошел к самой деликатной части допроса. Надо было избежать враждебности эксперта.– Я не сомневался, – заметил он непринужденно, – в вашем высоком профессионализме. Но вы не сами определяете, каким случаем вам заниматься, а в данном деле большую роль играют косвенные доказательства.Снова поднялась Шарп:– Мистер Пэйджит был недоволен тем, что на допросе произносятся речи. Я бы хотела заявить о своем недовольстве. В частности, тем, что единственная цель мистера Пэйджита – нападки на обвинение.Пэйджит обернулся к ней:– Моя единственная цель – прояснить некоторые недоразумения. Для этого, я полагаю, надо развести по разные стороны профессиональную компетентность доктора Шелтон и ваш случай.Судья Мастерс подалась вперед:– Довольно, мистер Пэйджит. Не отвлекайтесь.– Благодарю вас, Ваша Честь. – Пэйджит снова обернулся к Шелтон: – Я правильно понимаю, доктор Шелтон: в версии обвинения относительно фабрикации улик большая роль отводится царапинам на ягодицах Марка Ренсома?Шелтон, подумав, ответила:– Определенная роль отводится, да. Но я не стала бы переоценивать их значение.– Но вы допускаете, что могли ошибиться и что царапины появились до смерти Марка Ренсома.– Да, это возможно. Но, основываясь на том, что нет кровоподтеков и поврежденных капилляров, я делаю вывод, что царапины появились после смерти мистера Ренсома.Пэйджит взглянул на нее:– А вам известно, доктор Шелтон, какие процедуры проделывают санитары, прибыв по вызову?– Да, известно.– И в округе Сан-Франциско они всегда проделывают одну и ту же процедуру, как только прибывают на место происшествия?– Да. Если положение тела и другие признаки не доказывают, что человек несомненно мертв, санитары обязаны сделать попытку оживить ее или его. Они должны проверить, в частности, есть ли сердцебиение.– И они проделывали это с Марком Ренсомом?– Насколько я понимаю, да. У Марка Ренсома была только одна рана, значит, они могли подумать, что он еще жив.– То есть они должны были проверить, бьется ли сердце Марка Ренсома?– Да, среди прочего.Лицо Пэйджита выразило удивление:– Но, когда вы обследовали мистера Ренсома, разве он не лежал лицом вниз?– Да. – Шелтон задумалась. – Как я понимаю, они его переворачивали. Но как только определили, что мистер Ренсом мертв, они вернули его в прежнее положение.Пэйджит кивнул.– Другими словами, они находят его лежащим на животе, переворачивают на спину, потом снова на живот. Правильно?– Так мне это представляется. Оставляют его в не очень изящной позе.– Проделывая все это, они должны были касаться тела руками?Глаза врача сузились.– Да.– Тела человека, который, согласно вашему отчету, весил около двухсот двадцати пяти фунтов.– Да, такой у него вес.– И все это они делают довольно быстро, так ведь?– Должны. Ведь предполагается, что жертва может оказаться живой.Пэйджит помолчал, перевел взгляд с напряженно слушавшей Кэролайн Мастерс на Элизабет Шелтон.– А не могло получиться так, – мягко спросил он, – что санитары нанесли царапины на ягодицы мистера Ренсома?Какое-то мгновение женщина не отрываясь смотрела на него. Стояла тишина, потом она наконец кивнула. Казалось, это был не ответ на вопрос Пэйджита, а жест восхищения.– Да. Не знаю, насколько это вероятно, но это возможно.– И, честно говоря, ведь существование такой возможности делает несостоятельной гипотезу мисс Шарп, которую она вам предложила?– Кстати, – доктор Шелтон заговорила тихо, адресуясь к одному Пэйджиту, – если Марк Ренсом оцарапал Марию Карелли, а санитары оцарапали Марка Ренсома, чья же кожа была под ногтями Марии Карелли?Истина была столь бесспорна и высказана с такой искренностью, что Пэйджит почувствовал, как все результаты его стараний сведены на нет. И без гудения зала он знал, какой урон она нанесла ему. И был даже благодарен залу за эту реакцию, дававшую ему время на размышление.Ударил молоток судьи Мастерс.– Мистер Пэйджит, – осведомилась она. – У вас есть еще вопросы?– Несколько, – небрежно бросил он. – Вы назвали две причины появления кожи под ногтями мисс Карелли. Первая: она царапала мистера Ренсома, что, как вы полагаете, произошло после его смерти, хотя могло быть и наоборот. Правильно?– Да.– И вы считаете, что, фабрикуя улики, мисс Карелли могла сама расцарапать себя.– Да.– А нет ли третьей причины?Шелтон бросила на него осторожный взгляд:– Например? Пэйджит прошел вперед.– Мисс Карелли могла расцарапать себе бедро, защищаясь от изнасилования – стараясь не позволить стянуть с себя колготки.Мисс Шелтон нахмурилась, опустив взгляд. Пэйджит почувствовал, что она вновь перебирает обстоятельства происшествия, но не для того, чтобы ответить на его вопрос, а для того, чтобы найти для себя честный выход. Наконец она подняла на него глаза и тихо сказала:– Да, могло быть и так.Пэйджит почувствовал, что камень упал с души.– Спасибо, доктор, – отозвался он. – Это все, что я хотел узнать.Она кивнула, слегка улыбнулась, и Пэйджит сел на свое место.
А Шарп была уже на ногах.– Кое-что из сказанного вами, доктор Шелтон, наводит меня на размышления. Причина этого в том – я повторю сказанное, – что вопросы защиты возникли в результате предположения невероятного совпадения ошибок в разных тестах. Что вы думаете об этом?С минуту та размышляла:– Я и хотела сказать: оправдание мисс Карелли возможно лишь в случае, если выявится, что несколько тестов было проделано небрежно, были сделаны неверные выводы из некоторых посылок и все это к тому же совпало.Шарп кивнула:– В частности, это относится к тестам, которые не обнаружили кожу под ногтями мистера Ренсома.– Да, – подтвердила мисс Шелтон и поправила себя: – Хотя нередки случаи, что кожу не находят.Шарп нахмурилась, тон ее стал язвительным:– И нужно, чтобы тесты не обнаружили следов сексуального возбуждения.– Да.– А на рунах мистера Ренсома не должно обнаружиться порохового нагара, хотя мисс Карелли заявила, что была борьба за пистолет.– Да.– А еще он должен отпрянуть назад в момент, когда она стреляла в него.– Да.– А мисс Карелли сама должна порвать свои колготки.– Все это так.– А если царапины мистеру Ренсому нанесли санитары, надо еще к тому же, чтобы вы ошиблись в определении времени, когда они были нанесены.– И снова да.Взгляд Шарп стал недоверчивым.– Вы на самом деле ошиблись?Мисс Шелтон склонила голову:– Все же надеюсь, что нет.– Как вы думаете, все эти подпорки спасут версию мисс Карелли?Прежде чем ответить, эксперт долго смотрела в сторону Марии.– С медицинской точки зрения все это неправдоподобно, – спокойно резюмировала она. – Неприятно об этом говорить, но я ей просто не доверяю. 3 Мария Карелли испытующе смотрела в лицо Карло.Они сидела за угловым столиком в кафе "Маджестик" – в элегантном зале, оформленном в викторианском стиле, с вентиляторами под потолком и пианистом в глубине зала, играющим спокойную мелодию. Как она и ожидала, другие обедающие, узнав, обстреливали их взглядами. Но, несмотря на это, она пригласила Карло пообедать с ней, потому что больше, чем последние слова Элизабет Шелтон, ее душу взволновало то, как Карло пытался успокоить ее.Мария не хотела его присутствия на суде. Но она не хотела и того, чтобы он почувствовал: его присутствие ей в тягость. Карло принял решение и сделал так, как хотел.– Я не говорила тебе, – произнесла она наконец, – как важно было для меня видеть тебя в зале. Моя беда в том, что всегда полагалась только на себя, а кончилось тем, что меня обвинили в преступлении. – И добавила с легкой улыбкой: – Надо будет использовать эту фразу.Она смотрела, как он пытается улыбнуться ей в ответ. Карло изо всех сил старался полюбить ту, которую совсем не знал, в том ее образе, который создавался усилиями Марни Шарп. Мария находила это трогательным и понимала, как это мучительно.– У тебя все будет хорошо, – проговорил Карло. – Отец одолеет ее.В этой фразе чувствовался подтекст – мальчику хотелось видеть в решительных действиях отца доказательство того, что он верит Марии. Но все, что могла сейчас Мария, – это сказать Карло, что она верит в Кристофера Пэйджита.– То, что он делает, – просто чудо, – ответила она. – Случай трудный, как ты понимаешь.Сын вопросительно посмотрел на нее:– Что ты имеешь в виду?Мария призвала на помощь всю свою выдержку. Ей проще было скрыть свои страдания, чем пытаться уберечь его от мучительного сочувствия.– Есть вещи, которые я скрыла от полиции, – тихо вымолвила она. – У меня есть на то свои причины. И потому у Криса трудности – он догадывается об этом.Мария с болью в душе наблюдала попытки Карло быть мужественным и взрослым и снова подумала о том, стоило ли привлекать Пэйджита в качестве адвоката.Бесстрастным голосом мальчик спросил:– А сейчас уже поздно рассказать ему об этом?– Поздно. В силу некоторых обстоятельств… – Она замолкла на полуслове. – Раньше были одни причины, теперь – другие, не менее важные. Прошу тебя, Карло, отнесись к этому с пониманием.Он медленно кивнул:– О'кей.Мария испытующе смотрела на него. Она не представляла, что ей будет так тяжело потерять доверие сына, что он так много значит для нее. Но, по крайней мере, он останется с тем из родителей, которым можно гордиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79