Воины Гилроя и Хиллсборо отступили.
На пригорке, напротив воинов Гилроя, показались конные рыцари Хиллсборо. Они заняли свои места в строю, который протянулся приблизительно на полторы мили. Воинов Гилроя было раза в три больше. Опустив копья, обе стороны замерли в ожидании, в любую минуту готовые ринуться в бой.
Боже праведный! Магическая сила Элдсуайт не поможет. Невозможно управлять волей четырех сотен лошадей.
Сердце у Элдсуайт лихорадочно забилось. Она увидела, как Роберт подъехал к переднему краю. Элдсуайт сразу узнала его черный жакет с гербом, жакет был надет поверх кольчуги. Барстоу храпел и нетерпеливо грыз удила, раздувая ноздри. Он был значительно выше всех остальных лошадей. Покрытый черной попоной, украшенной золотом и серебром, он казался богатырским конем из волшебной сказки.
Копье Роберта было опущено. Воины замерли, ожидая его команды ринуться в бой.
Лошади храпели, позвякивали седельные колокольчики. Действуя ловко и слаженно, всадники Гилроя заняли свои позиции. Глядя на их превосходных коней, трудно было себе представить, что животных пытались отравить. Ни одна из лошадей не хромала, даже ни разу не оступилась.
Налетел легкий ветерок, шелестя листвой деревьев. Глядя прямо перед собой на поле боя, Элдсуайт дрожавшими пальцами терла виски, пытаясь что-нибудь придумать.
О святая Женевьева, неужели ничего нельзя сделать?
Роберт поднял вверх руку. Раздался сигнал трубы. Рыцари с боевыми криками ринулись в бой на разгоряченных конях.
Сбитая с толку, испуганная лошадь Элдсуайт гарцевала и кружилась на месте, не понимая, в какую сторону ей нужно идти. Элдсуайт старалась ее успокоить.
С поля брани доносились скрежет разбивающихся щитов, лязг скрещенных мечей, крики людей и пронзительное ржание лошадей. Лужи, образовавшиеся после дождя, стали красными от крови.
Боже милостивый! Войска Гилроя окружили рыцарей и солдат Хиллсборо, в центре ожесточенной схватки оказался Роберт. Он яростно сражался, нанося противнику удары налево и направо.
Элдсуайт заметила, что к Роберту подбирается, искусно орудуя мечом, рыцарь в зеленой одежде, испачканной грязью и залитой кровью. Это был Саймон де Монфор, граф Лестер. С предателем Джоном Гилроем его объединило соперничество с королем.
Элдсуайт вскрикнула и невольно сжала кулаки. Она не сводила глаз с лошади графа Лестера. Словно почувствовав на себе ее взгляд, лошадь повернула голову и посмотрела на Элдсуайт. Как раз в этот момент де Монфор, размахнувшись, ударил мечом в щит Роберта. Де Монфор расколол щит Роберта пополам и, пронзив кольчугу, ранил Роберта в руку.
Зажав другой рукой рану, Роберт увернулся от следующего удара. Лошадь его противника встала на дыбы, задев копытом шею Барстоу.
– Нет! – закричала Элдсуайт.
В этот момент у лошади де Монфора подогнулись ноги и она упала, завалившись на бок, придавив Саймона де Монфора.
Побледневший Роберт ударил графа Лестера мечом в шею.
В это время люди в красных жакетах лавиной двинулись по полю, устремившись вперед.
– Сдавайтесь! – крикнул сэр Хьюго, скача навстречу Роберту. – Леди Элдсуайт! Бегите!
Боже, ее обнаружили! Однако она не собирается бежать. Роберт ранен!
Бледный, слабеющий от потери крови Роберт, сидя в седле, покачнулся.
Сэр Хьюго схватил поводья Барстоу и повел лошадь туда, где находилась группа рыцарей Хиллсборо, которые держали оборону, укрываясь за опрокинутыми повозками. Элдсуайт крепче ухватила поводья и направила лошадь в сторону повозок.
Она гнала лошадь во весь опор по полю. Вдруг она с удивлением заметила, что лошади вокруг нее спотыкаются. Войска Гилроя отступали. Вражеские солдаты бросились врассыпную.
Внимание Элдсуайт привлек один из рыцарей Гилроя. Его лошадь задрожала, зашаталась, а затем упала на колени. Рыцарь поднялся на ноги и выхватил меч, чтобы отразить нападение воинов Хиллсборо.
Оставив лошадей на поле боя, рыцари Гилроя разбежались в разные стороны. Брошенные кони бегали по полю. Их бока лоснились от пота, в глазах была паника. Словно обезумев, они топтали копытами знамена Гилроя. Без прикрытия кавалерии пехота, лучники и стрелки оказались в беспомощном положении. Одни побросали оружие и стали просить у противника пощады, другие обратились в бегство.
Рыцари Хиллсборо с развевавшимися над их головами синими с серебром штандартами бросились за воинами Гилроя, преследуя их. Элдсуайт подъехала к группе рыцарей из войска Роберта. Их лучники, которые залегли за опрокинутыми повозками, пускали стрелы в противника. Элдсуайт бросилась к Роберту. Сэр Хьюго стаскивал товарища из седла, однако Роберт не выпускал из рук меча. У Роберта был перелом. С трудом сдерживая рыдания, Элдсуайт разломила древко стрелы пополам, наложила шину на руку Роберта и перевязала рану флагом.
– О Боже, Роберт! Какой ужас! У вас серьезный перелом.
Роберт округлил глаза:
– Элдсуайт, ради всего святого, что вы здесь делаете? – Потрогав здоровой рукой ссадину у Элдсуайт на лбу, он поморщился: – Неужели этот негодяй ударил вас кнутом? Я доберусь до него, черт его побери!
Элдсуайт поднесла к его запекшимся губам бурдюк с вином.
– Ничего страшного. Он всего раз ударил меня. Мне не больно, Роберт. Я же сказала вам, что все равно приеду в Креналден. Я имею на это право. И насколько я понимаю, в этом сражении мы одержали победу.
Бледные губы Роберта расплылись в улыбке.
– Это с вашей легкой руки лошади Гилроя внезапно заболели? Признайтесь мне, колдунья, заговаривающая лошадей, как же вам это удалось? – спросил он прерывающимся шепотом.
Голос Элдсуайт дрогнул.
– С помощью урожая ржи, собранного с наших северных полей. В прошлом году наши собственные лошади занемогли из-за того, что их кормили этим зерном. С Божьей помощью через день-другой животные поправятся. Однако Гилрою не удастся снова собрать свои войска.
По глазам Роберта Элдсуайт поняла, что он с ней не согласен. Он тяжело вздохнул.
– Я не боюсь этого, любимая, – сказал Роберт и показал на поле.
Элдсуайт повернула голову и увидела, что Гилрой скачет во весь опор, направляясь прямо к ним и ведя за собой своих рыцарей. Их скакуны летели быстрее ветра, словно не были отравлены недоброкачественным зерном. Всадников были сотни – гораздо больше, чем оставшихся в живых воинов Хиллсборо. Это была вторая атака Гилроя.
Элдсуайт похолодела.
«Я не могу этого допустить», – сказала она себе.
Элдсуайт выскочила из-за повозки и встала прямо перед мчащимся на нее войском рыцарей Гилроя. Подняв руки, на которых все еще болтались цепи, Элдсуайт закрыла глаза и стала молиться.
«Господи, помоги мне повернуть этих лошадей назад!»
– Элдсуайт! – крикнул Роберт и неверной походкой кинулся за ней.
Бросив взгляд через плечо, Элдсуайт увидела, как, вмиг позабыв о страхе и боли, к ней бежал Роберт. В лице у него не было ни кровинки. Но больше всего Элдсуайт поразило другое: то, что она увидела позади Роберта. На краю леса показались облаченные в зеленую одежду Плачущие Женщины. Все они были вооружены: кто – мечом, кто – луком со стрелами. Во главе войска верхом на Церере ехала Сафия в развевавшемся зеленом плаще. Золотистая грива Цереры была украшена блестящими бусинами. Бок о бок с Сафией скакала на лошади рыжеволосая девушка. Вероятно, это была та самая Махат, о которой упоминала Сафия.
Подав знак Махат, Сафия подняла руки вверх. Махат последовала ее примеру.
Все происходило словно по волшебству. В тот же миг Элдсуайт ощутила небывалый прилив энергии, повернулась к несущейся прямо на нее вражеской коннице и подняла руки еще выше. Она чувствовала, как сила Сафии и Махат передается ей, соединяясь с ее собственной энергией.
Роберт остановился рядом с Элдсуайт. Замерев от изумления, он прошептал:
– Боже мой!
Лошади, которые находились всего в нескольких ярдах от Элдсуайт и Роберта, вдруг резко остановились. Они встали на дыбы и повернули обратно. Их сбитые с толку седоки, потеряв равновесие, с громкой руганью попадали на землю. Лошади – сотни лошадей – с безумными глазами поворачивали назад и отступали в сторону, словно отказываясь переступать через какую-то только им видимую черту. Они отказывались выполнять какие-либо команды своих седоков. Лошади, словно сговорившись – все разом, – отказывались сделать вперед хотя бы шаг. Некоторые из коней ложились на землю, придавив своих седоков. Некоторые, повернув назад, мчались во весь опор в сторону крепости, и их невозможно было остановить.
Повернувшись к своим воинам, Роберт сжал в здоровой руке меч и, взмахнув им над головой, крикнул:
– В атаку!
Воины Хиллсборо ринулись вперед, преследуя обратившиеся в бегство войска противника, рубя пеших и конных. Многие вражеские воины бежали в лес, где их встречало другое войско, равных которому не было на свете, – войско Плачущих Женщин. Это войско стояло у края леса, держа наготове оружие – мечи и луки со стрелами.
Роберт оттолкнул Элдсуайт в сторону и заслонил собой.
Лошадь Джона Гилроя, шатаясь, бежала вперед. Ее ноги подгибались. Увидев Элдсуайт, она остановилась и испуганно заржала.
Гилрой спрыгнул с коня и заорал:
– Роберт Бретон, пора завершить то, что мы с тобой начали давным-давно! – Он поднял над головой меч. В другой руке он держал кнут. – Будем драться, пока один из нас не умрет. На этот раз вы не получите от меня никакой пощады!
Роберт стоял, пошатываясь. Силы покидали его. Не отрывая взгляда от Гилроя, он заговорил, обращаясь к Элдсуайт:
– Я люблю вас, Элдсуайт. Я живу ради вас. Ради вас я дышу. Сейчас я сражаюсь за вас. Не нужны мне ни ваша земля, ни ваш замок. Покончив с врагом, я не заберу у вас ничего из того, что вам принадлежит.
Судорожно сглотнув, Элдсуайт ответила:
– Не принимайте вызов, Роберт. Не вступайте в бой с Гилроем. Мне не нужен Креналден. Мне нужны только вы.
Голос Роберта был полон спокойной решимости.
– Мы с Маргаритой собирались пожениться, когда она сообщила мне, что носит под сердцем его ребенка. – Он показал мечом на Гилроя. – Она сказала, что любит его. Я расторгнул нашу помолвку по ее просьбе. Видит Бог, мне стоило немало усилий убедить епископа освободить меня от наложенных на меня обязательств. Но потом Гилрой отказался жениться на Маргарите. Когда я узнал о том, что Гилрой не мог быть отцом, она уже успела избавиться от ребенка. От моего ребенка, Элдсуайт. Весь год я потратил на слепую ненависть. Но за несколько недель, проведенных с вами, я примирился с судьбой, простил Маргариту.
Гилрой расправил плечи и поднял над головой меч.
– Хватит глупых, бесполезных слов, Роберт Бретон. Я не уступлю Креналден без боя. Давай померимся силами в честном бою.
Роберт тяжело вздохнул и сурово посмотрел на своего врага:
– До тех пор, пока ты жив, Гилрой, леди Элдсуайт не будет в безопасности. Я готов с тобой сразиться. – Повернув голову к Элдсуайт, Роберт сказал: – Прощайте, колдунья, заговаривающая лошадей. Берегите себя. Вы навсегда останетесь в моем сердце. – Он вынул из-за пазухи зеленый камешек, подаренный Элдсуайт, поднес его к сухим губам и повернулся к Гилрою.
Роберт стоял прямо, широко расставив ноги и гордо расправив плечи, не обращая внимания на боль в руке. Он не отводил взгляда от кнута в руке у Гилроя.
В тот же миг Роберта обожгли воспоминания о боли, перенесенной им в далеком прошлом. С тех пор у него в душе поселилась уверенность, что никого: будь то мужчина, женщина, ребенок или лошадь – нельзя бить кнутом. Вспомнив о том, что Гилрой посмел ударить кнутом его невесту, Роберт пришел в ярость. И это придало ему сил.
Он нанес Гилрою удар, но промахнулся. Меч не достал до его живота. В то же мгновение он услышал хорошо знакомое ему с детства щелканье кнута. Кнут обвился петлей вокруг здоровой руки в металлической рукавице, в которой он держал меч. Избавиться от кнута можно было лишь выпустив оружие.
Увидев, что произошло, Элдсуайт ахнула. Сэр Хьюго схватил ее за руку и оттащил за повозку, где было безопаснее.
– Оставайтесь там! – крикнул он и обнажил меч, готовый броситься на ее защиту.
Элдсуайт, не сводя глаз с Роберта, приподняла юбку и вытащила из ботинка нож, который дала ей Сафия. Ее первым побуждением было метнуть нож, стоя за повозкой. Почувствовав на себе взгляд сэра Хьюго, она удивленно взглянула на нож в своей руке. Что она только что собиралась с ним сделать? Джон Гилрой весь – с ног до головы – одет в железные доспехи. От ножа в этой ситуации мало толку. А для того, чтобы перерезать кнут, обвившийся вокруг руки Роберта, нужно подойти к нему близко, что вряд ли возможно.
Глядя на нож в руках Элдсуайт, Хьюго сказал:
– Пусть Роберт сразится с Гилроем один на один. У него с ним старые счеты. Хотя я не могу не восхищаться вашим мужеством, ваше вмешательство только рассеет его внимание. – Сказав это, Хьюго медленно повернулся, собираясь оставить Элдсуайт. Тем самым он предоставлял ей возможность самой решать, что делать, – судя по его молчанию, он не собирался ее останавливать.
У Элдсуайт комок подступил к горлу. Она готова была признать, что всякий раз до этого ее вмешательство только усугубляло положение. Она бросила нож и опустилась на колени рядом с Хьюго. Ей хотелось уткнуться лицом в его плечо, но она не могла оторвать взгляд от схватки между Робертом и Гилроем, которая происходила у нее на глазах.
Меч Гилроя ударился о лезвие меча Роберта. Удар был настолько сильным, что Роберт потерял равновесие. Гилрой потянул за кнут, который все еще обвивал запястье Роберта.
Роберт вскрикнул и постарался восстановить равновесие. Затем изо всех сил потянул кнут к себе. Кнут натянулся и вырвался из рук Гилроя. Гилрой упал, застигнутый врасплох.
Роберт нагнулся и ринулся вперед, вонзив меч Гилрою в грудь. Потекла кровь. Гилрой хрипло, со свистом, задышал и повалился на колени. У него на лице застыло удивленное выражение. Затем он упал навзничь, все еще сжимая в кулаке меч.
Держась за сломанную руку, Роберт опустился на колени. Он пошатывался и тяжело дышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37