Многие из них легко понимались без перевода, но когда девушка нервничала, непонятных слов в ее речи становилось больше, и она пыталась сама подбирать общедоступный эквивалент.
Вдруг глаза ее заблестели от слез.
— Понимаете, я только знаю, что когда случилось это... ну, после того, как я, как меня... — Она всхлипнула, но справилась с собою. — Понимаете, мне кажется, я стала лучше читать пенсамьентос... то есть, мысли...
— Это хорошо, — сказал Язон. — А я ведь сразу почувствовал, что ты совсем не простая девочка. И этот наркоман Монбар не случайно назвал тебя ведьмой. Мета, ты слышишь, о чем мы говорим?
Мета шла в двух шагах перед ними и почемуто не оглядывалась, а море шумело все сильнее.
— Слышу, — сказала она.
Остановилась, повернулась, долго смотрела в глаза Язону.
— Читайте мысли у кого угодно. Двигайте кубики по столу. А когда настанет время убивать, позовете меня. Ладно?
— Ну, зачем ты так? — развел руками Язон.
«Неужели она все-таки ревнует?» — мелькнуло в голове.
А Мета вдруг вскинула правую руку и, тремя точными выстрелами сразила трех черных птиц над морем. Остальные с удивительной для их габаритов резвостью разлетелись в разные стороны, оглашая окрестности противным низким курлыканьем.
— Зачем вы убиваете птиц, Мета? — обиженно поинтересовалась Долли.
— Не зачем, а почему. Если мы тут в ближайшие дни не займемся делом, я перебью всю живность на этой проклятой планете.
— Не надо, Мета, — попросил Язон.
И тут их снова окликнули. От шоссе в сторону берега спешил очередной сотрудник СД, стройный, подтянутый, в яркой красивой форме.
— В этих животных нельзя стрелять! — начал он кричать еще на ходу.
Мета равнодушно обернулась.
— А вот в это животное, — спросила она, направляя пистолет в грудь «эсдэшника», — можно?
Наверно, развитие чувства юмора не входило в программу подготовки местных блюстителей по — рядка на дорогах.
— Убийство сотрудника СД при исполнении служебных обязанностей карается согласно пункту двадцать шесть закона флибустьеров...
— Остынь, парень, — перебил его Язон. — Она просто пошутила. Скажи лучше, тебя Морган послал?
— Да, конечно. Он просил вас надеть браслеты и не снимать их больше нигде.
— И ты принес нам три штуки новых?
— Нет, это ваши старые. Вы оставили их в машине.
— Спасибо, сержант, — сказал Язон.
— Старший сержант, — поправил тот.
А Мета взяла ив сердцах выстрелила еще раз. Уже не по птицам. И не по человеку, конечно.
Она разнесла в клочья маленькое, торопливо бегущее по песку членистоногое, похожее по форме на дистанционный пульт от многофункционального робота.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Утром, едва проснувшись, Язон набрал номер на браслете, удачно застал Моргана на рабочем месте и сразу взял быка за рога:
— Генри, объясни, как к тебе попасть. Мы приедем прямо сейчас.
— Во-первых, не прямо сейчас, а самое раннее — через два часа, — резко осадил Морган. — А во-вторых, кто это — мы?
— Генри, ты с ума сошел! Мы же не оставляем девочку надолго одну.
— Вот и не оставляйте. Мета будет с ней, а ты приедешь ко мне.
Тон Навигатора был практически приказной, и спорить казалось бессмысленным. Но Язон всетаки попробовал:
— Генри, но ведь я еще на корабле объяснял тебе, как важно нам разговаривать всем вместе.
— На корабле все было по-другому. А сейчас мы будем общаться один на один. Заодно и расскажу тебе о роли женщин в нашем мире. Жду через два часа. Дорогу объяснит секретарша.
— Вот так, — сообщил Язон, садясь завтракать. — Поеду к нему один. А вы уж тут не скучайте.
Завтрак, кстати, был великолепен. Продукты, заполнявшие холодильник в их квартире, оказались все отличного качества.
Дожевав первый бутерброд, Язон взял салфетку и написал на ней: «Чтение мыслей пока отменяется». Мета взяла у него ручку и ответила тем же способом: «Тогда давай сразу убивать этого гада». Настала очередь Долли, и она приписала под словами Меты: «Поддерживаю и одобряю».
«Ну вот, чувство юмора к ней уже вернулось!» — с удовлетворением подумал Язон.
После завтрака он закурил и, скомкав «переговорную» салфетку, сжег ее в пепельнице. Все трое улыбались, как заговорщики. Настроение было отличное.
Ночью прошел сильнейший ливень с грозой, а теперь вновь сияло солнце, пахло свежестью и цветущими деревьями, ветви которых заглядывали прямо в открытые окна.
— Ну вот что, Язон, у тебя назрели некие вопросы, я знаю. И все-таки сначала изволь выслушать меня, каким бы многословным я тебе ни казался.
Морган ходил по своему огромному кабинету в северном крыле королевского дворца и попыхивал трубкой.
— Мета твоя — отличная баба. Пусть работает с нами, пусть воюет — нет вопросов. И из девчонки этой — Долли ее зовут, правильно? — тоже можно полезного человека вырастить, если как следует воспитывать. Ради Бога, я тебе не запрещаю. Но сейчас мы будем говорить о делах. А о делах должны говорить только мужчины. Так у нас заведено. Ты ведь уже понял, наверно, флибустьерский закон запрещает нам жениться. На Джемейке много женщин, не принадлежащих никому. Мы можем жить с любою из них одну ночь, одну неделю, да хоть один год, но мы не должны владеть женщинами. А если флибустьер решает связать свою жизнь с одною-единственной подругой, он перестает быть флибустьером. Его не будут за это казнить, он просто станет называться буканьером, витальером или даже приватиром, если вдруг решит возделывать землю и разводить скот. Но даже витальеры и буканьеры, уходя в космос, оставляют своих жен здесь. Женщинам не место на кораблях.
— А как же Мадам Цин? — не мог не спросить Язон.
— Мадам Цин — редчайшее и величайшее исключение. Но она не просто женщина, — он замялся, — даже не совсем женщина. Ее ведь мужчины в обычном смысле не интересуют. Она удовлетворяется, когда пытает и убивает их.
— В каком смысле удовлетворяется? — решил на всякий случай уточнить Язон.
— Во всех смыслах, — перечеркнул Морган его сомнения. — Но она потрясающий боец, и мы всегда берем ее с собою. Вот только к руководству стараемся не допускать. Нельзя бабам стоять у руля, Язон, ну, нельзя! Это абсолютная истина. Да слышит меня Бог в эту минуту. Все. Теперь можешь задавать свои вопросы.
— Вопрос первый, — объявил Язон. — Что ты намерен делать дальше?
— Да ничего особенного. Отдохнем немножко, и с новыми силами — в бой! Дэвис уже разработал интересный маршрут. Караччоли предложил встречный вариант — одну богатенькую и плохо защищенную планетку. Пока думаем, обсуждаем.
— Прекрасно, — похвалил Язон. — Но ты меня, кажется, не понял. Я ведь спрашивал, что ты собираешься делать вместе со мной.
— Я тебя отлично понял, приятель. Но ты же не хочешь вместе со мною чистить торговые корабли и громить братьев наших меньших на недоразвитых планетах. Тебе же это скучно. Я правильно излагаю? Так вот. Ты и придумай, чем заняться. Иначе, зачем я тебя сюда тащил. Гулять вдоль берега моря ты мог бы и на Дархане.
— Вот так ты ставишь вопрос?
— Только так. И торопиться, друг мой, совсем не обязательно. Я улечу за добычей, снова прилечу, а ты тут пока побудешь, поразмыслишь. Хорошую идею надо долго вынашивать.
— Согласен. Однако, чтобы вынашивать хорошую идею, нужны еще и хорошие условия.
— Что ты имеешь в виду? — вскинулся Морган.
— А то не понимаешь Я тебе не костолом, я — человек творческий, и не могу работать, когда за мною постоянно шпионят и прослушивают каждую фразу через эти дурацкие браслеты.
— Ну, Язон, — Морган как бы даже успокоился. — Не стоит обижаться на такие мелочи. Слежка — это просто охрана, для твоей же безопасности. А прослушка — сам понимаешь, нам дорого всякое твое слово. Вдруг ты что-нибудь такое гениальное скажешь, да сам и забудешь. А тут пожалуйста: у нас все ходы записаны.
Язон улыбнулся уважительно, мол, ладно, хитрюга, не буду я с тобой пикироваться — смысла нет. Лучше сразу выдвинуть ультиматум.
— Пусть так, — сказал он, — но если эту трогательную заботу обо мне не упразднят уже сегодня, я буду готов служить твоей планете только в качестве простого бойца. Во флибустьеры, сам понимаешь, пойти не могу — женат. Значит, просто витальер или — кто там — буканьер?
— Погоди, — сказал вдруг Морган. — Ты с женою в храме венчался?
— Нет, а что?
— Ну, тогда считай, что ты не женат.
— Извини, Генри, женат, не женат — по рукам Мета не пойдет, да и мне все ваши девки как-то не интересны, так что...
— Да я не об этом, чудак ты человек! Давайте, вы у нас обвенчаетесь.
— Крайне любопытное предложение! — удивился Язон. — Подумаю. Но только ты не дал мне ответа, Генри.
— А это я просто время тяну, думаю, — простодушно объяснил Морган. — Хотя чего тут думать-то, на самом деле. Конечно, я вынужден принять твои условия. Ведь мне же новые идеи до зарезу нужны.
— Хорошо, — подытожил Язон. — А мне, в таком случае, нужны идеи старые. Понимаешь, я должен знать про вас если не все, то почти все. Я не претендую на знание секретных рычагов управления. Однако мне надо знать в деталях, как вы дошли до жизни такой. Более подробно, чем ты рассказал. Мне надо знать с доскональной точностью ваши технические, экономические, военные возможности. Иначе я буду предлагать нереальные проекты, или, как говорится, изобретать велосипед.
— Какой велосипед? — не понял Морган, и Язон подумал: «Ну, наконец-то я обскакал тебя в эрудиции!»
— Это такое двухколесное транспортное средство без двигателя, с ножным приводом. Придуман очень давно, и изобретать его вновь предельно глупо. Надо просто знать, что такое изобретение было.
— А-а-а, — глубокомысленно протянул Морган.
— Короче, мне нужен доступ к вашим архивам, — завершил Язон.
Морган грустно улыбнулся.
— Какие могут быть архивы у бандитов? Подумай. Мы стираем из памяти корабельных компьютеров даже маршруты самых последних полетов. Мы нигде не записываем настоящих имен тех, кто вливается в наш коллектив и становится флибустьером. Флибустьеры носят старинные ритуальные клички, происходящие по преданию еще со Старой Земли.
— Стоп! — решительно сказал Язон. — Кто дает вам эти клички? Уж не капелланы ли?
— Конечно, капелланы, они разыскивают их в старинных книгах.
— Та-а-ак! Но если я правильно понимаю, капелланы — это простые бывшие пираты, перешедшие здесь на спокойную работу.
— Да, — согласился Морган, — как правило, буканьеры, переставшие воевать в связи с увечьями или другими неприятностями.
— Тогда откуда же у них старинные книги? Неужели в звездных походах награбили?!
Язон увлекся, он развернул натуральный допрос и вел его поистине с вдохновением.
— Зачем награбили? — словно бы даже обиделся Морган. — В прежние времена на Джемейке было много старинных книг, но читал их здесь только один человек. А уж потом они стали обязательными во всех церквах.
— Как звали этого человека?
— Старик Сус.
Морган выпалил это необычное короткое имя и тут же картинно прикрыл рот ладонью, мол, вот старый дурак — проболтался!
Не мог он проболтаться. Слишком хитер. Чтото совсем другое означал этот странный жест.
— Та-а-ак, — еще раз протянул Язон, довольно потирая руки, — вот теперь ты уже помогаешь мне работать, Генри. Весь архив-то, оказывается, просто в твоей голове. Про Старика Суса мы уже слышали однажды. Он что-то такое важное перетащил с Тортуги на Джемейку, потом заложил эту штуковину в банке, тогда вы и зажили как люди. Правильно я помню? Так, может, это и были старинные книги?
— Нет, это был аукснис жверис.
— И что же это за жверис такой?
— Не надо, Язон, разделять эти слова. Нехорошо. Не к добру, — проговорил Морган очень серьезным и даже зловещим голосом.
— Извини, — сдал назад Язон. — Повторяю вопрос: что такое аукснис жверис?
— Не знаю, — честно признался Морган, то есть похоже было, что честно. — Этого никто не знает. Это — таинство
— Чушь какая-то! — пробормотал Язон. — Как можно таинство в банк закладывать под проценты?
— Очень просто. Для таких, как Уэйн, нет ничего святого.
— А для вас есть? — удивился Язон.
— Конечно, есть, — потупился Морган.
Вот таким Язон его еще ни разу не видел. Неужели удалось, наконец, отыскать слабое место у этого бесстрашного и безжалостного предводителя флибустьеров. Так, значит, надо давить и давить в найденную точку.
— Ответь мне: Старик Сус знал, что такое аукснис жверис?
— Еще бы ему не знать!
— А когда он умер?
— А кто-то говорил, что он умер? — Морган испуганно вскинул глаза на Язона.
— Да нет, — растерялся Язон, — только ты сам говорил: прежние времена, старик. Я думал, так много лет прошло...
— Э, Язон, Старик Сус еще всех нас переживет.
— Понятно. Тогда в чем вопрос? — обрадовался Язон. — Я должен встретиться с ним. На какой планете он сейчас живет?
— На этой, на Джемейке, — ответил Морган бесцветным голосом.
— Ничего себе! Так пригласи его во дворец!
— Его — сюда?!!
На лице матерого пирата отразилась растерянность и какая-то ну прямо детская беспомощность.
— Или ты не хозяин Джемейки?! — сурово вопросил Язон.
Вот этого, конечно, не следовало говорить, но Язона уже понесло. Так хотелось додавить Моргана, так хотелось...
Главарь флибустьеров болезненно скривился. А потом его лицо словно отвердело мгновенно, и глаза блеснули из-под густых, косматых бровей холодной безжалостной сталью.
— Не указывай мне, динАльт. Я сам решу, как надо поступать. Сам. Ты понял? Хочешь увидеть Старика Суса — увидишь. Но тогда, когда я решу. А пока работай. Без этой информации. Тебе и так есть о чем подумать. Вспомни свои масштабные аферы, вспомни наш совместный полет. Попробуй совершить в мозгу то и другое. Должны получиться интересные результагы. Все технические данные, кроме особо секретных, я пришлю тебе с нарочным. Изучай на досуге. Гуляй по Корольграду. Съезди в другие места. Не бойся разговаривать с людьми. Обвенчайся с Метой во храме. Я не шучу, это тоже познавательно. Видишь, как много у тебя дел. А как только придумаешь чтонибудь действительно интересное, звони, заходи — гостем будешь.
Аудиенция явно подходила к концу. Язон поднялся, готовясь откланяться, но Морган остановил его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51