— Есть и третий потребитель энергии, — продолжал Сафентис, погрузив свои пробники в новые отверстия регистратора. — Какой-то отсек ниже поверхности планеты. Схема указывает на существование в подземных этажах пустого пространства, достаточно большого, чтобы служить для переоборудования или заправки титанов. — Сафентис немного помолчал, затем внезапно выдернул пробники и отскочил от регистратора. — Они заметили мое вторжение! Скоро последуют контрмеры.
— Им известно, где мы находимся? — спросил Аларик.
— Возможно.
— И что же ты нашел?
Пробники втянулись в механоруки Сафентиса, и взамен появился электронный планшет. Весь его экран был покрыт отдельными участками схем. Аларик подошел, чтобы внимательно рассмотреть планы.
Завод по производству титанов оказался огромным. Бетонная поверхность двора, покрытая бесчисленными наростами, была лишь самым верхним уровнем промышленного комплекса. Большая его часть была выкопана в коре планеты под пепельными пустошами. Планы уровней были снабжены коэффициентами потребления энергии различных секторов производства.
Кузницы, где изготавливались отдельные детали боевых машин, горели яркими цветами, показывающими, как много энергии поступает туда из мануфакториума Ноктис. Пустое пространство, замеченное Сафентисом, было вырублено в скалах сразу под поверхностью. Оно не уступало размерами ангару для космического корабля. Именно оно забирало самую большую часть энергетического потока.
— Придется передвигаться по открытой местности, — заметил Аларик. — Надо отыскать хоть какое-то укрытие.
Схемы на экране электронного планшета сменились планом поверхности. Сами титаны занимали почти всю территорию. Остальное пространство было отдано топливным складам и подсобным помещениям, а также гигантским зарядным механизмам, поднимающим орудийные снаряды и аккумуляторы для лазерного вооружения титанов.
— Вот здесь, — сказал Аларик, указывая на продолговатую залежь металла.
Это был упавший титан — возможно, поврежденный в результате несчастного случая или отбракованный, а потому предназначенный для демонтажа. До него можно было быстро добежать из бункера.
— Здесь мы и остановимся, — продолжал Аларик. — Склады топлива и боеприпасов не годятся — ведь наверняка поднимется стрельба. Бункеры, скорее всего, заняты. А за деталями титана много места, и они сделаны из самого крепкого металла, доступного механикумам.
— Ты прав,— согласилась Хокеспур.— А что потом?
— От всех, кого они бросали против нас до сих пор, удавалось отбиться или убежать. В данном случае они могут выставить против чужаков тяжелые орудия или демонов. Но Механикус Тьмы не сознают, что сотрудничают с демонами. Если мы столкнемся в этом сражении с демонами, нам представится отличная возможность. Возможно, они придут в замешательство, когда поймут, что главное орудие им не принадлежит. А как только появится шанс, постараемся пробраться вот сюда. — Аларик указал на помещение под центром титанового завода, потребляющее громадную часть энергии. — Отсюда осуществляется основной контроль.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Хокеспур.
— Просто знаю, — уверенно сказал Аларик. — То же самое я чувствовал при столкновении с Гаргатулотом. И теперь я ощутил зло при подлете к Каэронии. Оно исходит отсюда. Или мы вынудим его сразиться с нами, или войдем и заберем его. В любом случае придется драться.
— Мне кажется, — заговорил Сафентис, — что этот план, если его можно так назвать, оставляет нам не много шансов остаться в живых.
— Правильно, архимагос. У тебя есть какие-то возражения?
— Никаких, юстициарий. Я волен рисковать своей жизнью, если остается хоть какой-то шанс ее сохранить. Это дает мне преимущество свободы логического выбора.
— Значит, договорились. — Аларик включил свой вокс. — Мы выступаем. Оборонительная позиция в четырехстах метрах к востоку, упавший титан.
Руны на визоре Аларика замигали сигналами воинов его отделения.
— Понятно, — передал по воксу магос Антигон. — Но я не смогу окончательно стать самим собой, пока не подберу более подходящее тело. Ты понимаешь, юстициарий, что тогда я мог бы оказать более весомое содействие?
— Да, понимаю, — ответил Аларик. — Но пока рано раскрывать все свои карты. Посмотрим, какие силы они против нас бросят. Только тогда можно будет планировать последнюю игру.
— Хорошо. Мои техножрецы готовы выступить.
Аларик обернулся к Хокеспур:
— А ты к этому готова?
— Юстициарий, что бы ни произошло, моя жизнь кончена. Эта планета уже позаботилась о моем конце. Так что вопрос о моей готовности не важен. Важно, как сильно я смогу навредить этим еретикам, пока не умру.— Хокеспур вытащила из кобуры наградной пистолет. — Инквизитор Никсос был для меня хорошим учителем. Он всегда утверждал, что придет такой день, когда не останется ничего, кроме оружия и горстки веры. Я рада, что внимательно его слушала.
— Всем десантникам, — передал Аларик приказ по воксу.— Отправляемся.
Он покинул бункер и вышел в тень сторожевой башни. Техножрецы и Серые Рыцари осторожно побежали по бетонному покрытию к видимой невооруженным глазом громадной изломанной тени упавшего титана.
Аларик все сильнее ощущал злобу, словно у него под ногами пробуждалось темное ужасное создание. Оно наблюдало за ним, следило за ними всеми. Юстициарий ощущал нити, за которые оно дергало, слышал колдовские заклинания, накладываемые на мысли охранников титанового завода. Это были приказы, заставлявшие солдат выступить против чужаков и уничтожить всех до единого. Во всем этом угадывалась сила абсолютного разрушения — ужасная, но и похожая непоколебимым стремлением к цели на силу веры Серого Рыцаря.
Хаос представлял собой не что иное, как обретшие форму обман и разложение. Каэрония была им заражена, и с подобным Хаосом Аларику еще не приходилось сталкиваться — расчетливым и упорным, последовательным и хладнокровным. Здесь царил злобный разум, сумевший построить легион титанов, но выжидавший тысячу лет, чтобы их применить. Этот разум сумел поразить поклонявшихся Омниссии техножрецов, и они даже не распознали истинный источник правившей ими силы.
Аларик не испытывал страха в том значении, какое вкладывает в это слово каждый смертный. Но юстициарию было хорошо знакомо чувство опасности — когда предстояло сразиться с тем, кто не должен был существовать, но имел возможность поразить самую его душу. Вот и сейчас Аларик ощущал ту же силу. Стоит замешкаться, и Каэрония поглотит их всех. Если они будут недостаточно сильными, то утратят в тени этих божественных машин больше, чем жизнь.
— Вижу позицию, — доложил брат Кардис, шедший первым. — Выглядит неактивной. Направляемся внутрь.
— Хорошо, — ответил Аларик. — Я иду за вами.
Аларик машинально проверил заряд штурмболтера и побежал к упавшему титану. На бегу он совершал сокращенный обряд подготовки. Он знал, что все Серые Рыцари и техножрецы — каждый по-своему — сейчас исполняют обряды готовности к тому, чтобы сражаться изо всех сил и достойно умереть.
Возможно, они все погибнут. Но сейчас речь и не шла о сохранении жизни. Их гибель должна иметь как можно большую разрушительную силу, чтобы отозваться в самом сердце Каэронии.
Космодесантники и идущие за ними изменники светились яркими звездами на ночном небе. На фоне холодного бетона были отчетливо видны их инфракрасные метки. Скраэкос насчитал пятерых десантников и около трех десятков техножрецов. Параметры инфракрасного излучения техножрецов свидетельствовали о чрезвычайно малом количестве незащищенной плоти и старых, плохо отрегулированных узлах усиления, испускавших тепло и отработанные газы. Неэффективные. Малоподвижные. Вот до чего они дошли, когда, словно черви, бежали от сияющего света учения Омниссии!
Еще двое были обычными людьми. Один слабый и больной, второй — здоровый. Техножрец с необычной и чрезвычайно эффективной системой усиления, оставлявшей такой спектр излучения, что Скраэкос не мог его расшифровать. Вероятно, это новое оборудование из экспериментальных мастерских Адептус Механикус — откуда-то из-за пределов планеты. Наверное, механикум явился из внешнего мира, чтобы заявить свои права на Каэронию.
И наконец, старый разбитый сервитор, тративший ресурсы неисправной системы на выбросы тепла в окружающий воздух.
Невелика армия. По правде говоря, согласно историческим архивам старого Империума, отделение космодесантников было наиболее опасным оружием, которым располагали имперские силы. Но у Скраэкоса имелось большее войско.
Усилием мысли Скраэкос переключил свое зрение на видимую часть спектра. Пришельцы направляются к упавшему титану. Эта боевая машина, созданная на базе старого имперского «Рейвера», не перенесла процесса возрождения и была оставлена лежать там, где упала. Работники имели возможность растаскивать ее на части и таким образом поддерживать цикл каннибальской эффективности, лежащей в основе работы титанового завода.
Наблюдательный пункт Скраэкоса, расположенный на крыше топливного бункера, давал прекрасную возможность обозревать поле боя. Титан предоставлял отличное укрытие, но это мало что могло изменить. Скраэкос обернулся к своей армии, собранной позади склада. Эти воины были выведены из бараков, окружавших плац титанов, и пунктов хранения биоузлов, располагавшихся под землей.
Сервиторы смерти — лучшие солдаты Каэронии. Их бронированные, мощно вооруженные корпуса были созданы по образцам древних проверенных моделей рабочих и боевых сервиторов, но служили совершенно другим целям. Они были предназначены в качестве тел для программ-охотников — жестоких и ненасытных программ, рожденных в хранилищах информации Каэронии и пробужденных к жизни безграничной верой в Омниссию.
Программы-охотники, жившие в информкрепости, потерпели неудачу, и это было известно существам, населяющим сервиторы смерти. Их жажда крови подогревалась яростью и обидой. Они нетерпеливо ждали приказа выполнить то, что не сумели сделать их собратья.
За металлическими лицами сервиторов Скраэкос угадывал чудовищный разум. Программы-охотники представляли собой смертельную опасность, и истинные Механикус постарались создать им соответствующие тела. Три полные манипулы сервиторов смерти выстроились шеренгами на толстых закрученных хвостах — более универсальных, чем гусеницы, ноги или колеса, обычно используемые боевыми сервиторами. В плечи каждого механического солдата были вмонтированы сдвоенные лазружья, а руки оставались свободными для смертоносных электрических когтей — излюбленного оружия программ-охотников.
Манипула «Гамма» в качестве поддержки имела отделение громоздких машин-вездеходов. Их фотонные пушки нетерпеливо перемигивались, многочисленные конечности, снабженные крючьями, извивались, предвкушая встречу с врагами. В состав манипулы «Дельта» входило полное отделение аннигиляторов, обманчиво похожих на гуманоидов. Эти воины когда-то были техножрецами. Они не проявляли достаточного рвения в служении Омниссии и потому были трансформированы в частично биологические убежища для наиболее способных программ-охотников.
Манипулой «Ипсилон» командовал сам Скраэкос. Эти воины должны были защищать его от любого оружия, применяемого противником.
— Манипула «Гамма». Докладывайте.
— Готовы, — последовал ответ в машинном коде, произнесенный хором, согласно команде коллективной половины разума программ-охотников.
— Хорошо. Манипула «Дельта»?
— Готовы.
— Манипула «Ипсилон»?
— Готовы служить почитаемому архимагосу.
— Атака в полном объеме. Выполняйте.
Сервиторы — все как один — с угрожающей быстротой заскользили к упавшему титану. При движении они издавали звуки, похожие на удары металла в плоть. Скраэкос в безопасном окружении сервиторов манипулы «Ипсилон» двинулся вместе с ними.
Пришельцы быстро поймут, что их атакуют. Грохот вездеходов выдаст нападающих, прежде чем они откроют огонь. Но это не имеет значения. Они все равно уже почти мертвы. Скраэкос вспомнил, что говорил ему Омниссия в священной подземной палате. Скраэкос — убийца, его высокий долг перед Омниссией — убивать. И он позаботится, чтобы остаться в гуще событий, когда начнется резня.
Аларик выглянул поверх массивной пластины ножной брони упавшего титана. Он видел приближение противника: усиленное зрение пронизывало царивший на Каэронии полумрак и различало блеск металлических корпусов и загнутых когтей.
Возможно, это сервиторы. Только двигаются они не так, как обычно, и ощущение при их приближении возникает совсем другое. Аларик чувствовал, как темная магия барабанит по щиту его веры металлическим дождем.
— Сколько их? — спросил магос Антигон, с трудом загоняя своего ремонтного сервитора на упавшую пластину кожуха.
Аларик вгляделся пристальнее:
— Несколько подразделений. В целом около сотни бойцов. Тебе известно, что это такое?
Антигон постарался сфокусировать зрение, и моторчики окуляров его сервитора загудели.
— Нет, — сказал наконец архимагос. — Но кое-кто из моих техножрецов рассказывал о новых разработках магосов. Они использовали их в подземных уровнях для поимки беглых работников. Новые устройства очень быстро передвигаются и весьма опасны. Не думаю, что кто-то из техножрецов сумел их как следует рассмотреть.
— Что же, скоро мы получим такую возможность. Эта часть достаточно укреплена, но нам нужны еще люди за головой титана. А кому-то надо остаться в дальней части, чтобы предотвратить окружение.
Антигон по воксу передавал инструкции техножрецам. Они занимали позиции вокруг лежащего титана. Упавшая боевая машина образовала укрытие, одной стороной которого служила броня ноги — монолитная керамитовая пластина высотой в два этажа. С внутренней стороны было навалено достаточное количество механизмов и узлов, по которым защитники могли подняться и вести огонь сверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43