Антигон, стараясь не обращать внимания на боль, выбрался на длинную низкую галерею, разделявшую уровни полуразрушенного завода подобно естественной расселине. Ржавая вода каплями стекала с потолка на пол и собиралась в лужицы. Откуда-то снизу доносилась пульсация древней, мощной машины — возможно, одного из геотермальных теплоотводов, что приносили большую часть энергии, потребляемой на Каэронии. Антигон дотащился до того места, где потолок провалился внутрь, и увидел над головой красноватое зарево.
Бес-с-сполезно, техножрец… Они тебя найдут, они всегда находят… Я не единственный…
Антигон проигнорировал голос и подполз к наклонной плите упавшего потолка. Наверху виднелся не столь поврежденный заводской уровень, заставленный механизмами, между которыми змеились шипящие паром трубы. Где-то раздавались человеческие голоса. По мере приближения шум становился громче, слышались крики, стук машин и гудение генераторов — все признаки мира-кузницы…
Болеутоляющие средства, впрыскиваемые дополнительными железами Антигона, почти полностью подавляли боль в обрубке отстреленной ноги. Но они вливались в тело магоса в таком количестве, что окружающий мир казался ему далеким и тусклым. Каждый преодолеваемый метр изматывал Антигона, словно он бежал с предельной скоростью. И, кроме того, он постоянно пытался опереться на левую ногу, которой уже не было.
Он совершенно вымотался. Когда его вытащат с этой планеты, придется потратить долгие месяцы, чтобы очиститься от технопроклятия, а затем заменить все разболтавшиеся сервоузлы. Магос представил себе госпиталь — суетящихся в коридорах сервиторов-уборщиков, полированную сталь операционных и паучьи лапы сервитора-хирурга. Он удалит ослабевшую плоть Антигона и заменит ее крепким металлом. И эксперты-бионики разберут магоса на части, чтобы сделать сильнее, чем прежде.
Антигон тряхнул головой, чтобы избавиться от видений. Он настолько устал, что начинал грезить. Если он не сумеет сосредоточиться, если позволит мыслям бесконтрольно блуждать где угодно, технопроклятие овладеет им и сгноит изнутри.
Он свернул за угол и увидел, что добрался до действующего уровня завода — полуразрушенного и опасного, но все же работающего. Несколько массивных штамповочных станков с грохотов формовали металлические детали и сбрасывали на движущиеся ленты конвейеров.
В надежде на помощь Антигон попытался отыскать кого-то из рабочих или из своих собратьев, техножрецов. Над конвейерной лентой, отходившей от сломанного станка, согнул спину один из сервиторов; его руки до сих пор выполняли несложные операции над деталями, которые давно перестали поступать. Антигон не стал связываться с сервитором. Даже если магосу хватит опыта изменить его программу и приспособить себе в помощники, машинное проклятие тотчас распространится на сервитора и заставит его разорвать Антигона в клочья.
Антигон сумел на оставшейся ноге подняться во весь рост, используя в качестве опоры платформу ближайшего станка. Машинное проклятие продолжало шипеть и плеваться, нашептывая оскорбления в его адрес. Он сильно повредил зловредное существо, но Антигону было известно, что подобные создания обладают способностью восстанавливаться. Вскоре оно снова попытается взять его под контроль.
Выглянув из-за станка, магос увидел поблизости еще несколько сервиторов. Но ни одного рабочего-человека. Рабочие были представителями самого нижнего класса любого мира-кузницы. Они почти не отличались от живых машин под управлением техножрецов и выполняли ту работу, с которой не могли справиться сервиторы. Это рабское сообщество было необходимо, поскольку именно из рядов рабочих набиралось большинство младших техножрецов. А в данной ситуации Антигон скорее мог довериться рабочему, чем собрату-техножрецу — вероятнее всего, пораженному ересью.
Сервиторы никак не отреагировали на ползущего по полу Антигона. Неподалеку показалась изрядно обветшавшая металлическая лестница: она уходила далеко вверх. Антигон в нынешнем своем состоянии не надеялся одолеть все ступени. Но попытаться сделать хоть что-то — все лучше, чем ждать охотящихся за ним еретиков в пустынном цеху.
Впадаешь в отчаяние? Теперь ты понял. Вся эта планета против тебя. Ты можешь спрятаться только среди самого последнего отребья и крыс. И что это за жизнь? Это не жизнь. Знаешь, сколько твоих собратьев мечтает к нам присоединиться, попутчик? И для них согласие не составляет никакой трудности.
— Заткнись, — бросил Антигон, карабкаясь по ступенькам винтовой лестницы. — Ты ничего не понимаешь. На тебе даже нет благословения Омниссии, тебя вообще не должно быть.
Я существую не благодаря Омниссии. Нет, это другой бог.
— Другого бога нет.
Правда? А как же насчет вашего трупа-Императора?
— Это два лица одного и того же божества. Омниссия для машин, Император — для его подданных.
Антигон сам себе удивился. С чего это он вздумал спорить с этим существом?
Надо же, какие наивные понятия. Как легко тобой управлять. Мой бог не такой. Мой бог — один из многих, из тех, кто служит Единственному концу. Будущему, которое есть Хаос…
— Прочь! — во весь голос заорал Антигон. — Прекрати эту ложь, еретическое отродье!
А ты начинаешь понимать, путник. Это не машинное проклятие, не техническая инфекция. Нечто более древнее и более сильное.
Демон…
Наверху возникло какое-то движение, сквозь шум машин послышались шаги и голоса. Голоса звучали слишком уверенно и властно, чтобы принадлежать рабочим, занимающимся своими делами. Антигон заметил и отблески света мощных фонарей, блеснувшие в окружающем сумраке.
Демон. Очередная ложь, все ради того, чтобы его смутить. Антигон старался сосредоточиться на поисках выхода. Оглядевшись, он заметил старый заржавевший грузовой подъемник. На панели управления еще мерцали лампочки, и машина, вероятно, работала. Антигон немедленно стал пробираться через весь уровень, надеясь, что шум машин скроет звуки его передвижения.
При помощи механорук он открыл проржавевшую дверь подъемника. Одной рукой подтащил к себе ружье, а другой уцепился за стену, чтобы не упасть. Углубление в спине, откуда Ипсилон три-двенадцать вырвал одну из механорук, было лишь одной из тысячи точек, откуда сквозь пелену болеутоляющих средств по всему телу растекалась тупая боль.
Антигон не без труда закрыл за собой дверцу и ударил наконечником механоруки по пусковой кнопке. Грузоподъемник задрожал и медленно пополз вверх. Антигон услышал снизу чьи-то крики: преследователи догадались, что он сбежал на лифте. Заводской комплекс на такой глубине был полон тупиков и ловушек — так что лучше двигаться, чем ждать, пока его припрут к стене.
Антигон даже не знал, от кого он хотел спастись. Возможно, у них был охотничий сервитор с датчиками запахов, которые могли выследить его в самых грязных лабиринтах нижних уровней Каэронии. Может быть — и сервосканеры, уже настроенные на его жизненные показатели. Но магос не должен терять надежду. Колоссальный механизм Вселенной вращается по воле Омниссии, и механикум должен надеяться, что эта громоздкая машина сделает движение в его защиту.
Антигон прислонился к задней стенке подъемника. Мимо проплывали обветшавшие уровни цехов и мастерских, сжатые до невозможно тесных щелей в искореженном металле. Из труб охлаждения тянулись струи пара. Ручьи отходов и топлива сквозь трещины в металле просачивались вниз и питали подземные реки, затянутые радужной маслянистой пленкой. Тысячелетняя история промышленности намертво высекла свои следы в толще Каэронии. Закопченные руины, заброшенные плавильни, странные механизмы, возможно относящиеся к давно утраченным технологиям. Укромные поселения, где влачили недолгое существование беглые рабочие и одичавшие сервиторы. Покинутые часовни культа Механикус, давно замещенные величественными соборами и храмами на поверхности…
И где-то здесь зародилась ересь, ужаснее которой Антигон не мог себе даже представить.
Подъемник еще раз дернулся и остановился. Дверь открылась, и в кабину хлынул морозный поток. Антигон с трудом выполз, ощущая, как сильно понизилась температура окружающего воздуха, и помедлил, стараясь привыкнуть к сумрачному освещению. Оглядевшись, он понял, что попал на уровень, остававшийся нетронутым целые десятилетия, а может, и века. Здесь было довольно чисто, и бело-голубые лампочки на панелях управления давали достаточно света. Информационные машины — огромные конструкции из переплетенных кабелей и трубок, словно клубки сжатых металлических внутренностей, стояли длинными рядами. Толстые ребристые трубы системы охлаждения свисали с потолка, и очень низкая температура воздуха говорила о том, что эта система в полном порядке.
Собранные здесь машины принадлежали к архаичной технологии, остатки которой Антигон видел лишь в заброшенных районах Марса. Даже в самых приверженных к старым традициям мирах она давно вышла из употребления. Информация в этих устройствах хранилась и обрабатывалась в примитивной числовой форме, тогда как позже были повторно открыты и распространены новейшие способы обработки данных. Антигон даже не мог с уверенностью сказать, что представшие перед ним машины могут работать. Их было около тридцати — массивных и высоких свидетелей исчезнувшей технологии, нетронутых временем и, казалось, спящих. Пол в помещении тоже прекрасно сохранился: Антигон не заметил ни следов вредителей, ни признаков гниения, широко распространенных во всех нижних уровнях Каэронии.
— Хвала Повелителю Знаний,— инстинктивно прошептал Антигон, как это было принято у последователей Омниссии при встрече с такой древней и благородной технологией.
Но остановиться и воздать должное почтение духу машины он не мог, поскольку рядом не было требуемых ассистентов, а сам он нуждался в помощи и безопасном укрытии.
Придерживаясь механоруками за холодный металл, магос проковылял мимо нескольких информационных машин. Похоже, они способны ему помочь не больше, чем оставшийся позади грузоподъемник. Такие мощные устройства, вероятно, надежно защищены от всякого влияния. Вполне возможно, что и подъемник был когда-то закрыт — до того, пока рабочие не перенесли защитные экраны, чтобы использовать их в другом месте.
В лучшем случае Антигон мог надеяться на вентиляционные каналы. Но он вряд ли сумеет пробраться по узким переходам без одной ноги, да еще с гудящей от лекарственных средств головой.
Ближайшая информ-машина внезапно задрожала. Из нее вылетели клубы морозного воздуха, и внутри защелкал какой-то древний механизм, словно устройство готовилось к работе. Антигон отшатнулся от машины, не желая даже в таком плачевном состоянии оскорбить ее дух. Еще несколько машин ожили, замигав огоньками на панелях управления. Уровень энергии в помещении заметно изменился. Что-то повлияло на энергетические потоки, и Антигон был уверен, что это не случайно.
Неожиданно от дальней стены послышался металлический скрежет. Антигон заметил рассыпавшиеся искры; огоньки на табло нескольких машин гневно покраснели. Духи машин явно протестовали против грубого вторжения. Зал наполнился резким вибрирующим скрипом разрушаемого металла. Антигон укрылся за ближайшей машиной. Как жаль, что он лишен бионического зрения и не может разглядеть того, кто следом за ним проник на этот сумрачный уровень!
Неужели он действительно надеялся найти выход?
Выхода нет.
— Заткнись. Ты не демон.
Можешь сколько угодно себя обманывать. Я от этого становлюсь только сильнее.
В поле зрения попала огромная темная фигура, видневшаяся между машинами. Со сверла массивной бурильной установки, заменявшей одну из рук, еще сыпались искры. Это был сервитор — тяжелый рабочий экземпляр, обычно используемый в шахтах. Одна его рука предназначалась для бурения, вместо другой был установлен громадный пневматический молот. Широкое туловище целиком состояло из синтетических мускулов, контролируемых крошечной сморщенной головой. Она почти терялась между колоссальными плечами.
Сервитор был почти вдвое выше любого из людей. Он пробился сквозь рассверленное отверстие и покатился вперед на гусеничной платформе, оставляя за собой шлейф маслянистого дыма.
Следом за ним появились и другие фигуры. В темных одеждах. Техножрецы. За их спинами Антигон заметил отблески ружейных фонарей техностражей — неизменных вооруженных охранников Адептус Механикус. Нет сомнений, что эти невежественные пехотинцы использовались еретиками.
Антигон отпрянул назад в надежде добраться до грузоподъемника. Но сервоузел правого колена заело, и магос упал на обжигающий холодом пол. Новый взрыв боли прорвался сквозь защиту успокоительных средств. Антигон вскрикнул, и техножрецы наверняка услышали его голос.
Попался.
— Пошел прочь! Верни мое тело! Если я погибну, ты тоже умрешь!
Беги, путник, беги! Такие, как я, никогда не умирают, только двигаются дальше. Все время двигаются, все время меняются…
Низкий свистящий голос произнес последовательность нулей и единиц — настоящий машинный код технис. Огромный сервитор-шахтер замер, лишь его сверло продолжало вращаться, а пневмомолот шипел сжатым воздухом.
Последовала еще одна тирада на наречии технис. Если бы авточувства Антигона действовали нормально, он перевел бы сообщение в одно мгновение, но теперь, из-за угрозы жизни, вся энергия поступала в бионическое сердце.
Даже в этом священном месте Антигон чувствовал себя нагим и беззащитным в ловушке у еретиков.
— Магос Антигон, — произнес все тот же голос, но в этот раз на низком готике.— Ты находчивый человек. Но все же ты лишь человек. Удивительно, что ты вообще нас обнаружил. И хотя у тебя нет ни малейшей возможности причинить нам сколько-нибудь ощутимый вред, после доклада о твоем провале с Марса могут прислать более компетентного человека. А потому другого пути нет.
Антигон прекратил всякие попытки скрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43