https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/v-stile-retro/
1 июня 1854 года Российско-Американская компания и Американско-Русская торговая компания в Сан-Франциско заключили условие на совместную торговлю. До нас дошли архивные бумаги, подписанные представителями Компаний; они договорились о сбыте «в Западной Америке, Ост-Индии, Австралии леса, льда и других произведений...». Председатель Компании в Сан-Франциско Беверлей С. Сандерс закупал ежегодно на Ситке и Кадьяке пять-шесть тысяч тонн льда.
Вывоз мехов с Аляски прекратился в связи с Крымской войной. Новоархангельск и остальные русские владения в Новом Свете не пострадали от войны. Правда, чужестранная эскадра несколько раз появлялась в проливах острова Баранова, и ее флагманский корабль подходил к самому Новоархангельску. Удостоверившись, что в порту нет ни одного русского военного судна, эскадра ушла, не сделав ни одного выстрела.
Русским поселениям в Новом Свете угрожали даже... мормоны – «святые последнего дня», как они называли себя. Мормоны, обосновавшиеся в Городе Соленого Озера, ладили с правительством Соединенных Штатов. Они все время ждали прихода американских войск, укрепляли горные теснины, готовились к отпору. В 1857 году мормоны восстали против вашингтонского правительства и были намерены, в случае необходимости, уйти на земли Российско-Американской компании или Компании Гудзонова залива. Никому не могло быть приятным такое соседство; «ангелы разрушения» – приближенные мормонского пророка Брайама Юнга – славились как союз тайных убийц и грабителей.
IХ
Аляска была слабо защищена, и ей угрожало много всяких опасностей. Охранять русские земли в Новом Свете было нелегко. Именно в начале 60-х годов русское правительство стало размышлять над судьбой Аляски и искать выхода из трудностей, которые возрастали год за годом. Трудностей этих было много. Уменьшилось количество промыслового зверя, китов выбивали иноземные промышленники.
Горсть отважнейших русских людей и креолов делала чудеса на берегах Нового Света. Но разве могли они состязаться с Калифорнией! В Калифорнии в то время жило около полумиллиона человек, тогда как всю Аляску, Алеутские и Курильские острова населяло лишь десять тысяч человек, в числе которых было всего около шестисот русских и почти две тысячи креолов.
Население Калифорнии жило в благодатных местах, русские на Аляске вечно испытывали холод и голод. В январе – марте каждого года в Новоархангельске начиналась цинга, так как к тому времени кончались продовольственные запасы. Грузы солонины на Аляску везли из России кругосветным путем, в Новоархангельск доставлялись парижские консервы фабрики Шолетта. Солонина, консервы, соленая рыба – лишь этой снедью питались русские поселенцы много лет подряд. Мясо, овощи, масло и фрукты из Сан-Франциско были доступны лишь больным и детям. Вечное недоедание порождало болезни.
Но полуголодные люди продолжали осваивать Аляску, которая для них была не только второй, а настоящей отчизной – ибо все креолы были ее уроженцами.
В 1857 году в бухте Угольной, в Кенайском заливе, были заложены шахты, и первые горняки Аляски стали добывать там каменный уголь, открытый когда-то Барановым и отцом Ювеналием. Корабельные мастера строили пароходы; на воду в Новоархангельске спустили паровой корабль «Баранов».
Новоархангельск походил на средний губернский город окраинной России. В нем имелся замок главного правителя, театр, клуб, кафедральный собор, архиерейский дом, семинария, лютеранский молитвенный дом, обсерватория, школа музыки, музей и библиотека, мореходная школа, две больницы и аптека, несколько училищ, духовная консистория, чертежная, адмиралтейство, портовые сооружения, арсенал, несколько промышленных предприятий, лавки, магазины и склады. Дома в Новоархангельске строились на каменных основаниях, крыши были из железа. Владения Российско-Американской компании разделялись на шесть «отделов», каждый из которых был во много раз больше любого российского уезда. Самым многолюдным являлся Кадьякский отдел, за ним по количеству населения шли Уналашкинский и Новоархангельский. Самым малонаселенным был Северный, или Михайловский, отдел, где на землях, тяготеющих к устьям Юкона, обитало лишь сто тридцать человек, в том числе тридцать русских и до сорока креолов.
В этой огромной стране не было ни суда, ни полиции, ни жандармов. Но русский закон действовал и в Новом Свете. Преступления не оставались без наказания. Был случай, когда начальник острова Укамок мещанин Савченков вообразил, что алеут Мирон Якунак «повредил ему здоровье посредством шаманства», как объяснял Савченков. Из архивного «дела» видно, что Савченков заковал шамана в кандалы и заточил в землянку, где Якунак и умер. Савченкова отправили в Охотск, где он предстал перед военным судом. Истязателя приговорили к десяти годам арестантских рот. Случаи произвола, иногда наблюдавшиеся в Русской Америке, жестоко осуждались законом.
...Изучение Аляски продолжалось. В Новоархангельске копились ценные сведения о стране, составлялись карты, словари, дневники путешествий. Исследователям посчастливилось найти и собрать три полных скелета морской коровы, вымершей еще в XVIII веке. Эти скелеты были вывезены в Петербург, Москву и Гельсингфорс. Капитан-лейтенант Петр Тихменёв, чиновник Российско-Американской компании, в 60-х годах изучал историю Аляски по архивам Новоархангельска, готовя свой будущий огромный печатный труд. Горный инженер П. Дорошин собрал богатые коллекции на Алеутских островах; свои находки он пожертвовал Русскому географическому обществу.
Декабристы снова вспомнили об Аляске и Калифорнии. Прочтите письма и статьи Д. Завалишина, И. Пущина, Г. Батенькова, В. Штейнгеля и других – насколько волновали их в 60-х годах новости о жизни русских в Новом Свете. Известный в летописях русской революции Василий Кельсиев в те годы тоже был причастен к делам Аляски. Недавно была издана его «Исповедь». Из нее мы узнаем, что Кельсиев был стипендиатом Российско-Американской компании, затем ее служащим – он был назначен старшим бухгалтером в Новоархангельск и отправился туда и лишь случайно остался в Лондоне у Герцена.
«...Я даже в Америку ехал именно для изучения эскимосских и американских наречий, которые меня сильно интересовали», – пишет В. Кельсиев. Он уверяет, что мечтой его жизни было «побывать в Русской Америке, повидать племена, живущие по берегам Тихого океана, изучить их цивилизацию, языки, нравы, предания, верования...».
Как сказочные клады, открывались одно за другим богатства побережий на севере Тихого океана. Вслед за Калифорнией на весь мир прошумел золотой Фразер. Туда, в низовья бурной реки, ринулись старатели. Они шли через Сан-Франциско в страну исполинских желтых сосен, в горные теснины, в ущелья Фразера, такие глубокие, что с их дна была видна лишь узкая полоска неба. Дощатые бараки и холщовые палатки вырастали у стен небольшого форта Виктория на острове Ванкувер. Там собралось около тридцати тысяч новых поселенцев, склонявшихся над золотыми колыбелями.
Так образовалась Британская Колумбия, страна золота, лесных и рыбных богатств.
Золотые Ворота Сан-Франциско оправдывали свое название. Вслед за приисками Фразера была открыта знаменитая жила золотой и серебряной руды в Неваде, в Виргинии, в ста пятидесяти милях от границы Калифорнии. Восточный склон Сьерра-Невады принял тысячи искателей серебряной руды. Здесь в какой-то мере повторилась история капитана Зутера. Исполинскую серебряную жилу на первых норах никто не разрабатывал, и некий Генри Комсток купил часть ее за какие-то гроши, а потом перепродал за шесть тысяч долларов. Прошло семь лет, и из Комстокской жилы было добыто серебра на 27 миллионов долларов. Генри Комсток не затевал, подобно Зутеру, чудовищного сутяжничества. На него нашла черная тоска, и во время одного из припадков безумия он пустил себе пулю в лоб... «Он погиб в нищете и грязи, никем не оплаканный и никому не известный», – пишет о судьбе Генри Комстока знаменитый геолог Эдуард Зюсс.
Люди, посещавшие Сан-Франциско, видели, как доставлялось туда виргинское серебро; в огромных повозках лежали, как дрова, большие светлые болванки. Марк Твен, один из историков невадских серебряных промыслов, пишет, что в 1863 году было добыто комстокского металла на двадцать миллионов долларов.
Настало время, когда новый золотой клад был открыт на самой границе владений Российско-Американской и Гудзонбайской компаний. Горный инженер Андреев не зря был послан из Новоархангельска на реку Стахин (Стиккин). Верховья и среднее течение реки находились в Канаде, устье Стиккина было владением Российско-Американской компании, отданным во временную аренду Компании Гудзонова залива. Срок аренды как раз в это время кончался. Золотые россыпи Стиккина в 1862 году уже разрабатывались первыми старателями. Когда Андреев высадился на устье реки, он увидел сотни палаток и древесных шалашей, в которых жили приискатели. Толпы аргонавтов шли через земли Русской Америки к золотоносной реке, катившей свои волны меж ледяных стен. Против устья Стиккина в море стоял иноземный военный корабль. Его команда безуспешно пыталась установить порядок, нарушенный с приходом разноплеменной толпы.
Стиккинские золотоискатели не уважали прав местных индейцев, которые считались русскими подданными. Нужно сказать, что когда-то русские люди спасли одного тойона с реки Стиккин, которого взяли в плен индейцы острова Баранова. С тех пор и установились особенно дружественные отношения Новоархангельска с коренными жителями Стиккина. Поэтому стоило лишь горному офицеру Андрееву предложить индейцам восстановить спокойствие на устье Стиккина, как стиккинцы избрали главного тойона и постарались уладить миром все ссоры с белыми старателями.
Однако приискатели па Стиккине не желали признавать русской власти. Они даже подбили губернатора Виктории, чтобы он содействовал утверждению старательских заявок не только на землях Стиккина, но и на остальной территории Русской Америки. Стиккинские аргонавты использовали в своих целях и печать Виктории. Устами их говорила ванкуверская газета:
«Имея в своих руках страну, богатую золотом, мы должны владеть и соседним с ней берегом...»
Инженер Андреев убедился в том, что дело может дойти до вооруженного столкновения со стиккинскими старателями; так настойчивы были они в своих стремлениях к захвату новых земель. Андреев стал просить Новоархангельск о посылке русского корабля к устью Стиккина. Обстоятельства не позволили хотя бы на короткое время отозвать крейсер из состава русской эскадры Тихого океана. Что оставалось делать Российско-Американской компании для того, чтобы удержать устье Стиккина в своих руках? Компания немедленно продлила договор с Компанией Гудзонова залива на аренду части Стиккина. Таким образом, подтвердилось исконное право русских на владение областью Стиккина и уладились все недоразумения, которые могли бы привести к столкновениям с искателями золота.
В том же году посланник Соединенных Штатов Северной Америки в России Симон Камерон письменно известил русское правительство «о распространении открывшейся золотоносной полосы Орегона и Британской Колумбии до русских владений в Америке...». Но русские сами знали о своих богатствах. Капитан-лейтенант Головнин, посетивший по поручению русского правительства Аляску, в печатном отчете сообщил о том, что на «Кенайском берегу положительно доказано присутствие золота...».
На побережье Тихого океана вырастали новые города и поселения. Россия овладевала богатствами Амура и Уссури, на весь мир гремела слава золотой Калифорнии, а между Новоархангельском и Сан-Франциско основывались все новые и новые города и порты.
Стоило матросу Джону Сулливану, выкинутому кораблекрушением на берег залива Пэджет, выстроить себе хижину под сенью красных сосен, как вокруг его лесного убежища стали расти домики других поселенцев. Так зародился исполин Тихого океана – город Сиэтл в будущем штате Вашингтон. На берегах Пэджет-Зунда, одного из красивейших морских заливов земного шара, нашли залежи каменного угля. Кеннет Мак-Ли-младший владел угольными шахтами Пэджета. Он писал Российско-Американской компании, что уголь Аляски не что иное, как продолжение каменноугольной формации бассейна реки Колумбии, Пэджет-Зунда и острова Ванкувер.
Кеннет Мак-Ли-младший строил широкие планы добычи богатств Аляски, предлагая русским свои услуги. Вслед за ним калифорниец Перри Коллинс, эсквайр, бывший русский торговый уполномоченный на Амуре, составил подробный план прокладки Российско-Американского телеграфа. Он многих увлек своим проектом, и в том числе литератора Джорджа Кеннана из Калифорнии. Опутать говорящей проволокой чуть ли не весь земной шар, связать Азию с Америкой так, чтобы Амур мог разговаривать с Сан-Франциско, а Новоархангельск – с Кяхтой, Пекин – с Москвой, Нью-Йорк – с Сакраменто – это ли не было задачей тех лет!
Перри Коллинс показал пылкому Кеннану карту областей Тихого океана, покрытую цветными значками и тонкой паутиной линий. Первая станция телеграфа должна была возникнуть у Портленда на берегах Вильямотта. Оттуда проволока протянется к устью золотоносного Фразера, затем – по Юкону – до форта Юкон, аляскинского озера Мептох. С берегов острова Мептох телеграфная линия пройдет к устью реки Ангвик. От Ангвика до самого Михайловского редута тянулась «Дикарская тропа». Телеграфные столбы па плане Перри Коллинса шли вдоль тропы к Михайловскому редуту. На азиатском берегу Берингова пролива линия телеграфа проходила к устью Амура. Русский участок огромной линии начинался в Верхне-Удинске. Восточный конец этого звена смыкался с американским звеном на берегах Берингова пролива. От главной телеграфной магистрали отходили две ветви – на Кяхту и Пекин. Не шутка – вбить тысячи столбов в вечномерзлую землю Юкона, протянуть провода над тундрами Аляски и Канады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Вывоз мехов с Аляски прекратился в связи с Крымской войной. Новоархангельск и остальные русские владения в Новом Свете не пострадали от войны. Правда, чужестранная эскадра несколько раз появлялась в проливах острова Баранова, и ее флагманский корабль подходил к самому Новоархангельску. Удостоверившись, что в порту нет ни одного русского военного судна, эскадра ушла, не сделав ни одного выстрела.
Русским поселениям в Новом Свете угрожали даже... мормоны – «святые последнего дня», как они называли себя. Мормоны, обосновавшиеся в Городе Соленого Озера, ладили с правительством Соединенных Штатов. Они все время ждали прихода американских войск, укрепляли горные теснины, готовились к отпору. В 1857 году мормоны восстали против вашингтонского правительства и были намерены, в случае необходимости, уйти на земли Российско-Американской компании или Компании Гудзонова залива. Никому не могло быть приятным такое соседство; «ангелы разрушения» – приближенные мормонского пророка Брайама Юнга – славились как союз тайных убийц и грабителей.
IХ
Аляска была слабо защищена, и ей угрожало много всяких опасностей. Охранять русские земли в Новом Свете было нелегко. Именно в начале 60-х годов русское правительство стало размышлять над судьбой Аляски и искать выхода из трудностей, которые возрастали год за годом. Трудностей этих было много. Уменьшилось количество промыслового зверя, китов выбивали иноземные промышленники.
Горсть отважнейших русских людей и креолов делала чудеса на берегах Нового Света. Но разве могли они состязаться с Калифорнией! В Калифорнии в то время жило около полумиллиона человек, тогда как всю Аляску, Алеутские и Курильские острова населяло лишь десять тысяч человек, в числе которых было всего около шестисот русских и почти две тысячи креолов.
Население Калифорнии жило в благодатных местах, русские на Аляске вечно испытывали холод и голод. В январе – марте каждого года в Новоархангельске начиналась цинга, так как к тому времени кончались продовольственные запасы. Грузы солонины на Аляску везли из России кругосветным путем, в Новоархангельск доставлялись парижские консервы фабрики Шолетта. Солонина, консервы, соленая рыба – лишь этой снедью питались русские поселенцы много лет подряд. Мясо, овощи, масло и фрукты из Сан-Франциско были доступны лишь больным и детям. Вечное недоедание порождало болезни.
Но полуголодные люди продолжали осваивать Аляску, которая для них была не только второй, а настоящей отчизной – ибо все креолы были ее уроженцами.
В 1857 году в бухте Угольной, в Кенайском заливе, были заложены шахты, и первые горняки Аляски стали добывать там каменный уголь, открытый когда-то Барановым и отцом Ювеналием. Корабельные мастера строили пароходы; на воду в Новоархангельске спустили паровой корабль «Баранов».
Новоархангельск походил на средний губернский город окраинной России. В нем имелся замок главного правителя, театр, клуб, кафедральный собор, архиерейский дом, семинария, лютеранский молитвенный дом, обсерватория, школа музыки, музей и библиотека, мореходная школа, две больницы и аптека, несколько училищ, духовная консистория, чертежная, адмиралтейство, портовые сооружения, арсенал, несколько промышленных предприятий, лавки, магазины и склады. Дома в Новоархангельске строились на каменных основаниях, крыши были из железа. Владения Российско-Американской компании разделялись на шесть «отделов», каждый из которых был во много раз больше любого российского уезда. Самым многолюдным являлся Кадьякский отдел, за ним по количеству населения шли Уналашкинский и Новоархангельский. Самым малонаселенным был Северный, или Михайловский, отдел, где на землях, тяготеющих к устьям Юкона, обитало лишь сто тридцать человек, в том числе тридцать русских и до сорока креолов.
В этой огромной стране не было ни суда, ни полиции, ни жандармов. Но русский закон действовал и в Новом Свете. Преступления не оставались без наказания. Был случай, когда начальник острова Укамок мещанин Савченков вообразил, что алеут Мирон Якунак «повредил ему здоровье посредством шаманства», как объяснял Савченков. Из архивного «дела» видно, что Савченков заковал шамана в кандалы и заточил в землянку, где Якунак и умер. Савченкова отправили в Охотск, где он предстал перед военным судом. Истязателя приговорили к десяти годам арестантских рот. Случаи произвола, иногда наблюдавшиеся в Русской Америке, жестоко осуждались законом.
...Изучение Аляски продолжалось. В Новоархангельске копились ценные сведения о стране, составлялись карты, словари, дневники путешествий. Исследователям посчастливилось найти и собрать три полных скелета морской коровы, вымершей еще в XVIII веке. Эти скелеты были вывезены в Петербург, Москву и Гельсингфорс. Капитан-лейтенант Петр Тихменёв, чиновник Российско-Американской компании, в 60-х годах изучал историю Аляски по архивам Новоархангельска, готовя свой будущий огромный печатный труд. Горный инженер П. Дорошин собрал богатые коллекции на Алеутских островах; свои находки он пожертвовал Русскому географическому обществу.
Декабристы снова вспомнили об Аляске и Калифорнии. Прочтите письма и статьи Д. Завалишина, И. Пущина, Г. Батенькова, В. Штейнгеля и других – насколько волновали их в 60-х годах новости о жизни русских в Новом Свете. Известный в летописях русской революции Василий Кельсиев в те годы тоже был причастен к делам Аляски. Недавно была издана его «Исповедь». Из нее мы узнаем, что Кельсиев был стипендиатом Российско-Американской компании, затем ее служащим – он был назначен старшим бухгалтером в Новоархангельск и отправился туда и лишь случайно остался в Лондоне у Герцена.
«...Я даже в Америку ехал именно для изучения эскимосских и американских наречий, которые меня сильно интересовали», – пишет В. Кельсиев. Он уверяет, что мечтой его жизни было «побывать в Русской Америке, повидать племена, живущие по берегам Тихого океана, изучить их цивилизацию, языки, нравы, предания, верования...».
Как сказочные клады, открывались одно за другим богатства побережий на севере Тихого океана. Вслед за Калифорнией на весь мир прошумел золотой Фразер. Туда, в низовья бурной реки, ринулись старатели. Они шли через Сан-Франциско в страну исполинских желтых сосен, в горные теснины, в ущелья Фразера, такие глубокие, что с их дна была видна лишь узкая полоска неба. Дощатые бараки и холщовые палатки вырастали у стен небольшого форта Виктория на острове Ванкувер. Там собралось около тридцати тысяч новых поселенцев, склонявшихся над золотыми колыбелями.
Так образовалась Британская Колумбия, страна золота, лесных и рыбных богатств.
Золотые Ворота Сан-Франциско оправдывали свое название. Вслед за приисками Фразера была открыта знаменитая жила золотой и серебряной руды в Неваде, в Виргинии, в ста пятидесяти милях от границы Калифорнии. Восточный склон Сьерра-Невады принял тысячи искателей серебряной руды. Здесь в какой-то мере повторилась история капитана Зутера. Исполинскую серебряную жилу на первых норах никто не разрабатывал, и некий Генри Комсток купил часть ее за какие-то гроши, а потом перепродал за шесть тысяч долларов. Прошло семь лет, и из Комстокской жилы было добыто серебра на 27 миллионов долларов. Генри Комсток не затевал, подобно Зутеру, чудовищного сутяжничества. На него нашла черная тоска, и во время одного из припадков безумия он пустил себе пулю в лоб... «Он погиб в нищете и грязи, никем не оплаканный и никому не известный», – пишет о судьбе Генри Комстока знаменитый геолог Эдуард Зюсс.
Люди, посещавшие Сан-Франциско, видели, как доставлялось туда виргинское серебро; в огромных повозках лежали, как дрова, большие светлые болванки. Марк Твен, один из историков невадских серебряных промыслов, пишет, что в 1863 году было добыто комстокского металла на двадцать миллионов долларов.
Настало время, когда новый золотой клад был открыт на самой границе владений Российско-Американской и Гудзонбайской компаний. Горный инженер Андреев не зря был послан из Новоархангельска на реку Стахин (Стиккин). Верховья и среднее течение реки находились в Канаде, устье Стиккина было владением Российско-Американской компании, отданным во временную аренду Компании Гудзонова залива. Срок аренды как раз в это время кончался. Золотые россыпи Стиккина в 1862 году уже разрабатывались первыми старателями. Когда Андреев высадился на устье реки, он увидел сотни палаток и древесных шалашей, в которых жили приискатели. Толпы аргонавтов шли через земли Русской Америки к золотоносной реке, катившей свои волны меж ледяных стен. Против устья Стиккина в море стоял иноземный военный корабль. Его команда безуспешно пыталась установить порядок, нарушенный с приходом разноплеменной толпы.
Стиккинские золотоискатели не уважали прав местных индейцев, которые считались русскими подданными. Нужно сказать, что когда-то русские люди спасли одного тойона с реки Стиккин, которого взяли в плен индейцы острова Баранова. С тех пор и установились особенно дружественные отношения Новоархангельска с коренными жителями Стиккина. Поэтому стоило лишь горному офицеру Андрееву предложить индейцам восстановить спокойствие на устье Стиккина, как стиккинцы избрали главного тойона и постарались уладить миром все ссоры с белыми старателями.
Однако приискатели па Стиккине не желали признавать русской власти. Они даже подбили губернатора Виктории, чтобы он содействовал утверждению старательских заявок не только на землях Стиккина, но и на остальной территории Русской Америки. Стиккинские аргонавты использовали в своих целях и печать Виктории. Устами их говорила ванкуверская газета:
«Имея в своих руках страну, богатую золотом, мы должны владеть и соседним с ней берегом...»
Инженер Андреев убедился в том, что дело может дойти до вооруженного столкновения со стиккинскими старателями; так настойчивы были они в своих стремлениях к захвату новых земель. Андреев стал просить Новоархангельск о посылке русского корабля к устью Стиккина. Обстоятельства не позволили хотя бы на короткое время отозвать крейсер из состава русской эскадры Тихого океана. Что оставалось делать Российско-Американской компании для того, чтобы удержать устье Стиккина в своих руках? Компания немедленно продлила договор с Компанией Гудзонова залива на аренду части Стиккина. Таким образом, подтвердилось исконное право русских на владение областью Стиккина и уладились все недоразумения, которые могли бы привести к столкновениям с искателями золота.
В том же году посланник Соединенных Штатов Северной Америки в России Симон Камерон письменно известил русское правительство «о распространении открывшейся золотоносной полосы Орегона и Британской Колумбии до русских владений в Америке...». Но русские сами знали о своих богатствах. Капитан-лейтенант Головнин, посетивший по поручению русского правительства Аляску, в печатном отчете сообщил о том, что на «Кенайском берегу положительно доказано присутствие золота...».
На побережье Тихого океана вырастали новые города и поселения. Россия овладевала богатствами Амура и Уссури, на весь мир гремела слава золотой Калифорнии, а между Новоархангельском и Сан-Франциско основывались все новые и новые города и порты.
Стоило матросу Джону Сулливану, выкинутому кораблекрушением на берег залива Пэджет, выстроить себе хижину под сенью красных сосен, как вокруг его лесного убежища стали расти домики других поселенцев. Так зародился исполин Тихого океана – город Сиэтл в будущем штате Вашингтон. На берегах Пэджет-Зунда, одного из красивейших морских заливов земного шара, нашли залежи каменного угля. Кеннет Мак-Ли-младший владел угольными шахтами Пэджета. Он писал Российско-Американской компании, что уголь Аляски не что иное, как продолжение каменноугольной формации бассейна реки Колумбии, Пэджет-Зунда и острова Ванкувер.
Кеннет Мак-Ли-младший строил широкие планы добычи богатств Аляски, предлагая русским свои услуги. Вслед за ним калифорниец Перри Коллинс, эсквайр, бывший русский торговый уполномоченный на Амуре, составил подробный план прокладки Российско-Американского телеграфа. Он многих увлек своим проектом, и в том числе литератора Джорджа Кеннана из Калифорнии. Опутать говорящей проволокой чуть ли не весь земной шар, связать Азию с Америкой так, чтобы Амур мог разговаривать с Сан-Франциско, а Новоархангельск – с Кяхтой, Пекин – с Москвой, Нью-Йорк – с Сакраменто – это ли не было задачей тех лет!
Перри Коллинс показал пылкому Кеннану карту областей Тихого океана, покрытую цветными значками и тонкой паутиной линий. Первая станция телеграфа должна была возникнуть у Портленда на берегах Вильямотта. Оттуда проволока протянется к устью золотоносного Фразера, затем – по Юкону – до форта Юкон, аляскинского озера Мептох. С берегов острова Мептох телеграфная линия пройдет к устью реки Ангвик. От Ангвика до самого Михайловского редута тянулась «Дикарская тропа». Телеграфные столбы па плане Перри Коллинса шли вдоль тропы к Михайловскому редуту. На азиатском берегу Берингова пролива линия телеграфа проходила к устью Амура. Русский участок огромной линии начинался в Верхне-Удинске. Восточный конец этого звена смыкался с американским звеном на берегах Берингова пролива. От главной телеграфной магистрали отходили две ветви – на Кяхту и Пекин. Не шутка – вбить тысячи столбов в вечномерзлую землю Юкона, протянуть провода над тундрами Аляски и Канады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30