https://wodolei.ru/catalog/sushiteli/
Через пять минут они с Карсоном уже летели на шаттле Храма.
А внизу испуганный и одинокий Томми направлялся в открытое море.
Джордж, глубоко внизу под Нижним Храмом, тоже не спешил сдавать позиции.
– Генри, – умолял он, – нам нужен еще час.
Мэгги, которая тоже была где-то там, присоединилась к его просьбе.
– Генри, это очень важно. Мы не можем потерять такой шанс.
Они говорили по общему каналу. Хатч слушала рассеянно и не поняла, о чем именно идет речь.
– У нас нет этого часа, – отвечал Генри. – Не спорьте со мной. Мне надо слишком много успеть. Джордж, возвращайся немедленно.
Хатч смотрела на океан. Он выглядел достаточно мирно.
– Все это закручивание гаек, умышленное или нет, – обратилась она к Карсону, – может стоить ей карьеры.
– Кому?
– Траскот.
– Ты шутишь. Мы сейчас не пользуемся популярностью с политической точки зрения. Ей дадут медаль.
Сканеры бывают разными. Те, что были установлены в храмовом шаттле, предназначались для использования в археологии и могли обнаруживать подземные объекты и воспроизводить их детали на близком расстоянии. Хатч не хватало своих приборов, которые могли охватить более широкий район. – Мы взяли не тот шаттл, – сказала она.
– Слишком поздно. Надо обходиться тем, что имеем.
Все еще шел снег.
Хатч посмотрела на экраны.
– Волна, должно быть, высотой чуть больше метра. Я не уверена, что мы заметим ее.
Карсон нахмурился.
– А что, если опуститься пониже?
Она немного снизилась, но поддерживала скорость триста, пока Карсон не проворчал.
– Не мешало бы двигаться побыстрее.
– Так мы вообще не найдем ее. Надо смотреть очень внимательно. Здесь много волн.
Карсон покачал головой.
– Тогда мы в безвыходном положении. Считается, что цунами можно легко отличить. Ты уверена, что Генри знает, о чем говорит?
– Он твой начальник. Что ты думаешь по этому поводу?
* * *
Ричард помогал Жанет упаковывать продукты. Остальные члены отряда Академии прибывали группами по два или три человека. Генри ходил по комнате отдыха кругами, уставясь в пол, и руки за спину.
По комму прозвучал голос Карсона.
– Мы в ста километрах. Пока ничего не обнаружили.
Вошли Триф и Джордж. Значит, всего собралось тринадцать человек. Полная команда.
– Ладно, ребята, – обратился к ним Генри. – Теперь, когда мы собрались все вместе, думаю, надо сказать, что мы собираемся делать. Во-первых, я думаю, что с «Морской точкой» ничего страшного не случится. Но никогда нельзя быть полностью уверенным. Если у нас будет достаточно времени, мы эвакуируемся. Карл принес легкую веревку. Мы образуем цепочку и на реактивных двигателях добираемся до берега. Потом мы немедленно двигаемся в путь. На суше есть возвышенности, и туда легко можно подняться. И тогда через полчаса мы будем в безопасности.
– Что значит, – спросила Энди, – достаточно времени?
– Два часа, – ответил он. – Если у нас не будет двух часов, то придется остаться.
Арт Гибс слушал его стоя. Было видно, что он находится в нерешительности и нервничает.
– Может, поставить вопрос на голосование. Генри?
Взгляд Генри стал тяжелым.
– Нет, – сказал он. – Никаких голосований. Я никому не позволю погибнуть в угоду демократическим принципам.
– Может, никакой волны и нет, – сказал Карсон. – Может, это розыгрыш.
– Возможно, – согласилась Хатч.
В окружающем их мраке прозвучал голос Генри.
– Ну, что, Фрэнк, ничего?
Карсону было неудобно.
– Нет, Генри. Здесь все спокойно.
– Мне кажется, у вас неправильный подход, – сказал Генри. – Вы двигаетесь слишком медленно. Если волна уже близко, тогда не имеет значения, обнаружите вы ее или нет. Все равно она нас накроет. Нам только надо знать, достаточно ли она далеко, чтобы мы успели добраться до берега. Почему бы вам не перейти на самую большую скорость? Если вол на окажется далеко, мы начнем эвакуацию. Если нет, все равно ничего не потеряно.
– Нет, – ответила Хатч. – Мне не много известно о цунами, но я точно знаю, что они идут цугом. Если мы даже обнаружим эту волну, нет никакой уверенности в том, что нет других, гораздо ближе к вам. Мы ищем не просто волну. Мы ищем ближайшую.
Пролетев двести километров, они вошли в полосу шторма.
В беспокойном море играли лунные отблески. И куда ни глянь – плавают айсберги.
Они продолжали полет и следили за экранами и океаном. У них возникло ощущение, что и у Генри уже появилась надежда, что это ложная тревога.
В свете навигационных огней они заметили огромный черный плавник, поднявшийся из воды.
– Кит? – спросила Хатч.
– На Куракуа нет китов. – Карсон посмотрел вниз. – Должно быть, рыба. Но я не очень хорошо знаком с местной фауной. – Потом, не меняя тона, он произнес: – Волна.
Она была длинная и прямая и тянулась ровной линией до самого горизонта. И совсем не высокая. Может, метра два. Ничего угрожающего. Просто рябь, как за прошедшим кораблем.
– Ты уверен? – спросила она.
– Да. Это она.
– Генри, это Хатч. Мы нашли ее.
– Где?
– В четырехстах километрах. Ее скорость пятьсот пятьдесят.
– О’кей, – ответил он. – Мы остаемся.
– Да. На первый взгляд она не кажется такой уж страшной.
* * *
Томми Лафери плыл в подлодке не всплывая. Он слышал, как шаттл пролетел над ним и удалился на юг.
– Томми, – это был голос Энди.
– Говори, Энди.
– Ты все слышал?
– Конечно.
– Когда волна будет близко, погружайся под воду. Тогда тебе будет легко оказаться ниже области турбулентности.
– Я так и сделаю, – ответил Томми. – Всего хорошего.
– И тебе тоже. Мне кажется, все будет хорошо.
Томми согласился. Он видел фотографии, переданные с шаттла, и теперь эта история казалась ему ненужной паникой. Его сканеры искали волну. Если она увеличится настолько, что станет опасной, у него есть уйма времени, чтобы уйти вниз. По правде говоря, он был благодарен судьбе за то, что проведет несколько часов в штормовом море, наблюдая, как падает снег, и слушая, как шумит океан. Храм уже действовал на него гнетуще, вызывая клаустрофобию и мрачное настроение. Томми никогда бы не признался, но он был почти рад тому, что Космик выгоняет их оттуда. Он провел здесь только один семестр и предполагал остаться на второй. Пребывание в Храме казалось бесконечным. Как хорошо вернуться в мир, где много женщин и света, где остались старые друзья и хорошие рестораны. Разорвать контракт и уехать раньше срока – это не сулило ничего хорошего в смысле карьеры. А теперь он мог вернуться в округ Колумбия и, имея такой опыт полевых работ, найти преподавательскую должность. А в далекие путешествия пусть отправляются другие.
Так как субмарина ненамного выступала над водой, сенсоры имели достаточно большой радиус обзора только, когда судно поднималось на гребне волны. Но это происходило достаточно часто, так что он мог вовремя получить необходимую информацию.
Он плыл вперед, смотрел на море и мечтал о лучших днях. Через некоторое время он услышал шум возвращающегося шаттла, а еще через несколько минут сенсоры его подлодки дали необычный сигнал, сообщая о чем-то, находящемся на уровне моря. Расстояние двадцать два километра. Оно очень быстро сокращалось.
– Энди.
– Говори, Томми.
– Я вижу ее. Приблизительная скорость пятьсот километров. Выглядит как очень длинная волна.
– Спасибо, Том. Уходи под воду.
– Я в сорока километрах от вас. Погружаюсь. – Но он все еще оставался на поверхности. Волна казалась не опасной. Ему приходилось видеть и побольше на берегах Калифорнии. Он сделал маневр, направив нос лодки прямо против волны, и медленно двинулся вперед.
Голубая линия на экране продолжала расти.
Вверху беззвучно сверкали молнии.
Он включил фары, но вокруг ничего не было видно, кроме дождя. Вдруг лодку резко развернуло и подбросило вверх. Какую-то долю секунды он думал, что вот-вот перевернется. Но лодка лишь покачнулась, приняла правильное положение и снова поплыла по гладкой поверхности.
– Спокойно, – сказал он, переведя дыхание.
* * *
– Посмотри-ка на эту чертову штуку, – процедил Карсон.
Волна беззвучно и красиво бежала в ночи. В свете огней шаттла она казалась черной, чистой и элегантной.
– Волна замедлила скорость, – заметила Хатч. – Уже меньше четырехсот километров. – Но при этом она стала увеличиваться; у нее все еще сплошной передний фронт, без гребня, но она начинала разворачиваться. Она росла.
– Здесь мелко, Хатч. – Оба следили за данными на экранах. – Они всегда теряют скорость, приближаясь к берегу. Благодарение Богу за небольшое одолжение.
– Фрэнк, на какой глубине расположена «Морская точка»?
– При сильном приливе, как сейчас, глубина тринадцать метров. Должно хватить.
Карсон сообщил данные Энди. Она казалась напуганной.
Шаттл несся впереди волны, прямо над поверхностью, чтобы легче было проводить измерения.
– Я сейчас кое о чем подумала, – сказала Хатч.
– О чем же?
– Об обезьянах. Приходят ли они по ночам на пляж?
– Им придется самим позаботиться о себе, Хатч. Но, как правило, нет, не приходят. Некоторые спускаются иногда после наступления темноты. Просто смотрят на море. Когда мы изучали их несколько лет назад, эта особенность показалась исследователям очень интересной.
На экранах мониторов появились Башни.
Волна позади них казалась легким шепотом, едва различимым в рокоте прибоя.
Они пролетели над Башнями. Прилива не было. Хатч вспомнила, что так и должны себя вести большие волны – вода откатывается от берега, а потом обрушивается лавиной.
Волна поднималась, и вот она подошла к прибрежному мелководью. Она была монолитной: казалось, все море – темное, сверкающее и мраморно-гладкое – несется к древним Башням и темному скалистому берегу.
* * *
«Морская точка».
Среда, 03:20.
Радио и лазерно-оптическая связь транслировалась на «Морскую точку» с помощью коммуникационной аппаратуры, установленной на бакене, который спокойно покачивался на поверхности над куполом, находящимся в глубине. Сейчас передавались телеснимки приближающейся волны, сделанные с шаттла. Изображения выводились на одиннадцать мониторов в пяти разных точках. Но всеобщее внимание привлекал тот, что находился в главном погрузочном порту. Это была довольно большая комната с большим бассейном. Именно через это помещение отправлялось в море тяжелое оборудование. В сложившейся обстановке комната имела определенные преимущества, потому что здесь отсутствовало оборудование, шкафы и вообще то, что могло при падении ранить людей. Кроме того, вокруг бассейна идет ограждение, к которому можно привязаться. Долго обсуждался вопрос, не лучше ли сидеть на стульях, повернувшись спиной к стене, обращенной к набегающей волне. Но сознание того, что может возникнуть необходимость быстро покинуть помещение, победила все другие доводы.
Они герметически закупорили бассейн, закрыв выходящие в море ворота, предварительно убедившись, что самый слабый из них (таковой, к величайшему ее раздражению, считалась Мэгги Туфу) сможет открыть их вручную.
Но через некоторое время общая атмосфера стала почти как на пикнике. Снимки наступающей волны вызывали уверенность, что разрушения будут столь незначительными, что их никто уже не мог воспринимать всерьез. Большинство мужчин делали вид, что устали от всего. По бассейну эхом разносился негромкий женский смех.
Но Ричард понимал, что усталость и смех на самом-то деле показные. Сам он, внутренне напряженный и слегка обеспокоенный, расхаживал по комнате, обмениваясь натянутыми шутками. А при случае старался изобразить уверенность, которой у него на самом деле не было.
– Видели мы и похуже на Амити Айлэнд, – говорил он Линде Томас. Это неправда, но обоим становилось легче.
За несколько минут до подхода волны с ними связалась подлодка.
– У меня все в порядке, – сообщил Томми. Он не устоял перед соблазном и рассказал, как прокатился на гребне волны. Если субмарина выдержала такое, то серьезной опасности нет.
Чем ближе подходила волна, тем чаще хотелось посмотреть на экран. Изображение окрашено в обычные голубые тона, которые можно наблюдать ночью. Звуковое сопровождение они не могли услышать, и от этого общая картина была не такой яркой, как с шаттла. Может, оно и к лучшему.
Все стали потихоньку занимать свои места у ограды, пристегивались к ней ремнями или привязываясь веревками. Они активизировали энергетические поля, и вскоре почти все уже находились внутри оболочки. Ричард видел, как волна поднималась к небу. Кто-то, кажется, Энди, заметил, что уровень воды у Башен упал.
Волна пробегала последний километр. На ее гребне показалась белая пена.
Они почувствовали ее приближение по напряжению в переборках. Все привязались, опустились на колени и уцепились за ограду. Потом комнату тряхнуло, свет замигал и погас, тьма наполнилась страшным грохотом. Вода выплеснулась из бассейна, экраны мониторов погасли.
Кто-то взвизгнул, отовсюду доносились испуганные возгласы. Вот и второй удар – тяжелый, мощный, будто ударили огромным молотом.
Ричарда швырнуло вперед. Ремни врезались в ребра. Рядом вскрикнула Линда. Триф почему-то отвязался и упал в воду.
Но никто не был серьезно ранен. Удары следовали с убывающей силой еще несколько минут. Потом зажегся свет. Все были потрясены силой ударов и в то же время чувствовали облегчение, потому что остались живы. Потом все рассмеялись. Смех был немного нервный и неуверенный. Генри отпустил поручни, в которые вцепился мертвой хваткой, и поднял вверх большой палец.
– Леди и джентльмены, – сказал он. – Примите мои поздравления.
* * *
ИЗ БИБЛИОТЕЧНЫХ АРХИВОВ
Весной они пришли
И мне сказали, что умер ты.
И долго говорили о чести и войне,
Твоем бесстрашии и обо мне…
Стало море черным и застыло.
Не вернуться из страны далекой…
Смывает время следы на пляже,
Меня зовешь ты, но голос тихий
Прибой уносит – на пенном пляже.
Отрывок из «Нотических часов». Перевод Маргарет Туфу.
Издательство Кембриджского университета, 2202 г.
10
Борт «Альфы».
Среда, 06:10.
В течение часа три волны ударили в стены Храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
А внизу испуганный и одинокий Томми направлялся в открытое море.
Джордж, глубоко внизу под Нижним Храмом, тоже не спешил сдавать позиции.
– Генри, – умолял он, – нам нужен еще час.
Мэгги, которая тоже была где-то там, присоединилась к его просьбе.
– Генри, это очень важно. Мы не можем потерять такой шанс.
Они говорили по общему каналу. Хатч слушала рассеянно и не поняла, о чем именно идет речь.
– У нас нет этого часа, – отвечал Генри. – Не спорьте со мной. Мне надо слишком много успеть. Джордж, возвращайся немедленно.
Хатч смотрела на океан. Он выглядел достаточно мирно.
– Все это закручивание гаек, умышленное или нет, – обратилась она к Карсону, – может стоить ей карьеры.
– Кому?
– Траскот.
– Ты шутишь. Мы сейчас не пользуемся популярностью с политической точки зрения. Ей дадут медаль.
Сканеры бывают разными. Те, что были установлены в храмовом шаттле, предназначались для использования в археологии и могли обнаруживать подземные объекты и воспроизводить их детали на близком расстоянии. Хатч не хватало своих приборов, которые могли охватить более широкий район. – Мы взяли не тот шаттл, – сказала она.
– Слишком поздно. Надо обходиться тем, что имеем.
Все еще шел снег.
Хатч посмотрела на экраны.
– Волна, должно быть, высотой чуть больше метра. Я не уверена, что мы заметим ее.
Карсон нахмурился.
– А что, если опуститься пониже?
Она немного снизилась, но поддерживала скорость триста, пока Карсон не проворчал.
– Не мешало бы двигаться побыстрее.
– Так мы вообще не найдем ее. Надо смотреть очень внимательно. Здесь много волн.
Карсон покачал головой.
– Тогда мы в безвыходном положении. Считается, что цунами можно легко отличить. Ты уверена, что Генри знает, о чем говорит?
– Он твой начальник. Что ты думаешь по этому поводу?
* * *
Ричард помогал Жанет упаковывать продукты. Остальные члены отряда Академии прибывали группами по два или три человека. Генри ходил по комнате отдыха кругами, уставясь в пол, и руки за спину.
По комму прозвучал голос Карсона.
– Мы в ста километрах. Пока ничего не обнаружили.
Вошли Триф и Джордж. Значит, всего собралось тринадцать человек. Полная команда.
– Ладно, ребята, – обратился к ним Генри. – Теперь, когда мы собрались все вместе, думаю, надо сказать, что мы собираемся делать. Во-первых, я думаю, что с «Морской точкой» ничего страшного не случится. Но никогда нельзя быть полностью уверенным. Если у нас будет достаточно времени, мы эвакуируемся. Карл принес легкую веревку. Мы образуем цепочку и на реактивных двигателях добираемся до берега. Потом мы немедленно двигаемся в путь. На суше есть возвышенности, и туда легко можно подняться. И тогда через полчаса мы будем в безопасности.
– Что значит, – спросила Энди, – достаточно времени?
– Два часа, – ответил он. – Если у нас не будет двух часов, то придется остаться.
Арт Гибс слушал его стоя. Было видно, что он находится в нерешительности и нервничает.
– Может, поставить вопрос на голосование. Генри?
Взгляд Генри стал тяжелым.
– Нет, – сказал он. – Никаких голосований. Я никому не позволю погибнуть в угоду демократическим принципам.
– Может, никакой волны и нет, – сказал Карсон. – Может, это розыгрыш.
– Возможно, – согласилась Хатч.
В окружающем их мраке прозвучал голос Генри.
– Ну, что, Фрэнк, ничего?
Карсону было неудобно.
– Нет, Генри. Здесь все спокойно.
– Мне кажется, у вас неправильный подход, – сказал Генри. – Вы двигаетесь слишком медленно. Если волна уже близко, тогда не имеет значения, обнаружите вы ее или нет. Все равно она нас накроет. Нам только надо знать, достаточно ли она далеко, чтобы мы успели добраться до берега. Почему бы вам не перейти на самую большую скорость? Если вол на окажется далеко, мы начнем эвакуацию. Если нет, все равно ничего не потеряно.
– Нет, – ответила Хатч. – Мне не много известно о цунами, но я точно знаю, что они идут цугом. Если мы даже обнаружим эту волну, нет никакой уверенности в том, что нет других, гораздо ближе к вам. Мы ищем не просто волну. Мы ищем ближайшую.
Пролетев двести километров, они вошли в полосу шторма.
В беспокойном море играли лунные отблески. И куда ни глянь – плавают айсберги.
Они продолжали полет и следили за экранами и океаном. У них возникло ощущение, что и у Генри уже появилась надежда, что это ложная тревога.
В свете навигационных огней они заметили огромный черный плавник, поднявшийся из воды.
– Кит? – спросила Хатч.
– На Куракуа нет китов. – Карсон посмотрел вниз. – Должно быть, рыба. Но я не очень хорошо знаком с местной фауной. – Потом, не меняя тона, он произнес: – Волна.
Она была длинная и прямая и тянулась ровной линией до самого горизонта. И совсем не высокая. Может, метра два. Ничего угрожающего. Просто рябь, как за прошедшим кораблем.
– Ты уверен? – спросила она.
– Да. Это она.
– Генри, это Хатч. Мы нашли ее.
– Где?
– В четырехстах километрах. Ее скорость пятьсот пятьдесят.
– О’кей, – ответил он. – Мы остаемся.
– Да. На первый взгляд она не кажется такой уж страшной.
* * *
Томми Лафери плыл в подлодке не всплывая. Он слышал, как шаттл пролетел над ним и удалился на юг.
– Томми, – это был голос Энди.
– Говори, Энди.
– Ты все слышал?
– Конечно.
– Когда волна будет близко, погружайся под воду. Тогда тебе будет легко оказаться ниже области турбулентности.
– Я так и сделаю, – ответил Томми. – Всего хорошего.
– И тебе тоже. Мне кажется, все будет хорошо.
Томми согласился. Он видел фотографии, переданные с шаттла, и теперь эта история казалась ему ненужной паникой. Его сканеры искали волну. Если она увеличится настолько, что станет опасной, у него есть уйма времени, чтобы уйти вниз. По правде говоря, он был благодарен судьбе за то, что проведет несколько часов в штормовом море, наблюдая, как падает снег, и слушая, как шумит океан. Храм уже действовал на него гнетуще, вызывая клаустрофобию и мрачное настроение. Томми никогда бы не признался, но он был почти рад тому, что Космик выгоняет их оттуда. Он провел здесь только один семестр и предполагал остаться на второй. Пребывание в Храме казалось бесконечным. Как хорошо вернуться в мир, где много женщин и света, где остались старые друзья и хорошие рестораны. Разорвать контракт и уехать раньше срока – это не сулило ничего хорошего в смысле карьеры. А теперь он мог вернуться в округ Колумбия и, имея такой опыт полевых работ, найти преподавательскую должность. А в далекие путешествия пусть отправляются другие.
Так как субмарина ненамного выступала над водой, сенсоры имели достаточно большой радиус обзора только, когда судно поднималось на гребне волны. Но это происходило достаточно часто, так что он мог вовремя получить необходимую информацию.
Он плыл вперед, смотрел на море и мечтал о лучших днях. Через некоторое время он услышал шум возвращающегося шаттла, а еще через несколько минут сенсоры его подлодки дали необычный сигнал, сообщая о чем-то, находящемся на уровне моря. Расстояние двадцать два километра. Оно очень быстро сокращалось.
– Энди.
– Говори, Томми.
– Я вижу ее. Приблизительная скорость пятьсот километров. Выглядит как очень длинная волна.
– Спасибо, Том. Уходи под воду.
– Я в сорока километрах от вас. Погружаюсь. – Но он все еще оставался на поверхности. Волна казалась не опасной. Ему приходилось видеть и побольше на берегах Калифорнии. Он сделал маневр, направив нос лодки прямо против волны, и медленно двинулся вперед.
Голубая линия на экране продолжала расти.
Вверху беззвучно сверкали молнии.
Он включил фары, но вокруг ничего не было видно, кроме дождя. Вдруг лодку резко развернуло и подбросило вверх. Какую-то долю секунды он думал, что вот-вот перевернется. Но лодка лишь покачнулась, приняла правильное положение и снова поплыла по гладкой поверхности.
– Спокойно, – сказал он, переведя дыхание.
* * *
– Посмотри-ка на эту чертову штуку, – процедил Карсон.
Волна беззвучно и красиво бежала в ночи. В свете огней шаттла она казалась черной, чистой и элегантной.
– Волна замедлила скорость, – заметила Хатч. – Уже меньше четырехсот километров. – Но при этом она стала увеличиваться; у нее все еще сплошной передний фронт, без гребня, но она начинала разворачиваться. Она росла.
– Здесь мелко, Хатч. – Оба следили за данными на экранах. – Они всегда теряют скорость, приближаясь к берегу. Благодарение Богу за небольшое одолжение.
– Фрэнк, на какой глубине расположена «Морская точка»?
– При сильном приливе, как сейчас, глубина тринадцать метров. Должно хватить.
Карсон сообщил данные Энди. Она казалась напуганной.
Шаттл несся впереди волны, прямо над поверхностью, чтобы легче было проводить измерения.
– Я сейчас кое о чем подумала, – сказала Хатч.
– О чем же?
– Об обезьянах. Приходят ли они по ночам на пляж?
– Им придется самим позаботиться о себе, Хатч. Но, как правило, нет, не приходят. Некоторые спускаются иногда после наступления темноты. Просто смотрят на море. Когда мы изучали их несколько лет назад, эта особенность показалась исследователям очень интересной.
На экранах мониторов появились Башни.
Волна позади них казалась легким шепотом, едва различимым в рокоте прибоя.
Они пролетели над Башнями. Прилива не было. Хатч вспомнила, что так и должны себя вести большие волны – вода откатывается от берега, а потом обрушивается лавиной.
Волна поднималась, и вот она подошла к прибрежному мелководью. Она была монолитной: казалось, все море – темное, сверкающее и мраморно-гладкое – несется к древним Башням и темному скалистому берегу.
* * *
«Морская точка».
Среда, 03:20.
Радио и лазерно-оптическая связь транслировалась на «Морскую точку» с помощью коммуникационной аппаратуры, установленной на бакене, который спокойно покачивался на поверхности над куполом, находящимся в глубине. Сейчас передавались телеснимки приближающейся волны, сделанные с шаттла. Изображения выводились на одиннадцать мониторов в пяти разных точках. Но всеобщее внимание привлекал тот, что находился в главном погрузочном порту. Это была довольно большая комната с большим бассейном. Именно через это помещение отправлялось в море тяжелое оборудование. В сложившейся обстановке комната имела определенные преимущества, потому что здесь отсутствовало оборудование, шкафы и вообще то, что могло при падении ранить людей. Кроме того, вокруг бассейна идет ограждение, к которому можно привязаться. Долго обсуждался вопрос, не лучше ли сидеть на стульях, повернувшись спиной к стене, обращенной к набегающей волне. Но сознание того, что может возникнуть необходимость быстро покинуть помещение, победила все другие доводы.
Они герметически закупорили бассейн, закрыв выходящие в море ворота, предварительно убедившись, что самый слабый из них (таковой, к величайшему ее раздражению, считалась Мэгги Туфу) сможет открыть их вручную.
Но через некоторое время общая атмосфера стала почти как на пикнике. Снимки наступающей волны вызывали уверенность, что разрушения будут столь незначительными, что их никто уже не мог воспринимать всерьез. Большинство мужчин делали вид, что устали от всего. По бассейну эхом разносился негромкий женский смех.
Но Ричард понимал, что усталость и смех на самом-то деле показные. Сам он, внутренне напряженный и слегка обеспокоенный, расхаживал по комнате, обмениваясь натянутыми шутками. А при случае старался изобразить уверенность, которой у него на самом деле не было.
– Видели мы и похуже на Амити Айлэнд, – говорил он Линде Томас. Это неправда, но обоим становилось легче.
За несколько минут до подхода волны с ними связалась подлодка.
– У меня все в порядке, – сообщил Томми. Он не устоял перед соблазном и рассказал, как прокатился на гребне волны. Если субмарина выдержала такое, то серьезной опасности нет.
Чем ближе подходила волна, тем чаще хотелось посмотреть на экран. Изображение окрашено в обычные голубые тона, которые можно наблюдать ночью. Звуковое сопровождение они не могли услышать, и от этого общая картина была не такой яркой, как с шаттла. Может, оно и к лучшему.
Все стали потихоньку занимать свои места у ограды, пристегивались к ней ремнями или привязываясь веревками. Они активизировали энергетические поля, и вскоре почти все уже находились внутри оболочки. Ричард видел, как волна поднималась к небу. Кто-то, кажется, Энди, заметил, что уровень воды у Башен упал.
Волна пробегала последний километр. На ее гребне показалась белая пена.
Они почувствовали ее приближение по напряжению в переборках. Все привязались, опустились на колени и уцепились за ограду. Потом комнату тряхнуло, свет замигал и погас, тьма наполнилась страшным грохотом. Вода выплеснулась из бассейна, экраны мониторов погасли.
Кто-то взвизгнул, отовсюду доносились испуганные возгласы. Вот и второй удар – тяжелый, мощный, будто ударили огромным молотом.
Ричарда швырнуло вперед. Ремни врезались в ребра. Рядом вскрикнула Линда. Триф почему-то отвязался и упал в воду.
Но никто не был серьезно ранен. Удары следовали с убывающей силой еще несколько минут. Потом зажегся свет. Все были потрясены силой ударов и в то же время чувствовали облегчение, потому что остались живы. Потом все рассмеялись. Смех был немного нервный и неуверенный. Генри отпустил поручни, в которые вцепился мертвой хваткой, и поднял вверх большой палец.
– Леди и джентльмены, – сказал он. – Примите мои поздравления.
* * *
ИЗ БИБЛИОТЕЧНЫХ АРХИВОВ
Весной они пришли
И мне сказали, что умер ты.
И долго говорили о чести и войне,
Твоем бесстрашии и обо мне…
Стало море черным и застыло.
Не вернуться из страны далекой…
Смывает время следы на пляже,
Меня зовешь ты, но голос тихий
Прибой уносит – на пенном пляже.
Отрывок из «Нотических часов». Перевод Маргарет Туфу.
Издательство Кембриджского университета, 2202 г.
10
Борт «Альфы».
Среда, 06:10.
В течение часа три волны ударили в стены Храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58