Они устали и измучились, а поскольку были целых две возможности спасения – вызов Защитников и подмигивание железной дверце – положение уже не казалось столь безнадежным.
Ранним утром их вывели во двор, и Блейд сделал то, что хотел сделать – сориентировался на местности. Их тюрьма размещалась на территории воинских казарм, длинных трехэтажных каменных строений, замыкавших четырехугольник пыльного плаца. Весь военный городок окружал высокий забор с массивными воротами, у которых дежурили четверо солдат; сейчас они были распахнуты, но разведчик мог оценить и прочность запоров, и толщину деревянных створок. Но он не сомневался, что решит эту проблему – либо перебьет с Джейдрамом стражей, либо телепортирует двух-трех в подарок лорду Лейтону. Несомненно, его светлость уже оснастил Старину Тилли ловчей сетью и выставил рядом команду с базукой, так что местные легионеры не смогут натворить бед.
Пленников поставили на краю плаца. Рядом ровной шеренгой выстроились два десятка солдат, среди которых Блейд узнал бравого десятника Гворда; еще сотня любопытствующих пребывала в отдалении, поглядывая на полунагих женщин и обмениваясь солеными шуточками. Все выглядело так, словно ожидалось прибытие высокого начальства.
И начальство прибыло. В ворота на гнедом коне въехал жирный коротышка в золоченом шлеме и роскошных доспехах; за ним – десяток офицеров помладше чином. Подбежавшие солдаты услужливо придержали стремя, полководец важно сошел на землю и уставился на вчерашнюю добычу пронзительными маленькими глазками. Наконец он рявкнул:
– Гворд!
– Здесь, ваша свирепость!
Десятник подскочил к начальнику и вытянулся в струнку.
– Где взяли?
– В пятом южном ущелье, мой господин!
– Потери?
Гворд заколебался, потом кивнул на Блейда:
– Этот уложил четверых… одного ранил… А девка, которая постарше, прикончила еще одного…
– Что?! Половина десятка? – Некоторое время его свирепость хватал воздух распяленным ртом. Наконец он справился с изумлением и заявил: – Месить тебе, десятник, Потанские болота… или глотать песок в Зирте!
– Помилуй, господин? – Гворд, видно, был не на шутку перепуган. – Мы бы справились в два счета, да у них были всякие колдовские штуки…
– О том я слышал. Но солдат Империи не должен бояться колдунов!
– Мы не испугались. Мы только…
– Хватит! Во имя клыков Бартола! Всякий десятник берется рассуждать! На место, вошь!
Побледневший Гворд двинулся к шеренге. Его свирепость еще раз оглядел пленников, потом повернулся к своему эскорту.
– Тасла! – Молодой офицер выступил вперед. – Перевести всех в верхнюю камеру, дать воды, кормить получше. Когда девки будут прилично выглядеть, доставить их к наместнику. Этого, – жирный палец уперся в грудь Джейдрама, – продать, завтра или послезавтра. Да не продешеви! Теперь, – взгляд его свирепости переместился на Блейда, – разберемся с этим мерзавцем.
Он начал разглядывать разведчика, покачиваясь на носках и выпятив внушительный живот, хрюкая и гмыкая себе под нос. Казалось, он прикидывает, что выгоднее – то ли продать товар целиком, то ли расчленить предварительно на части, или даже, наплевав на выгоду, зарыть по уши в землю и оставить на съедение червям. Блейд смотрел на него с дерзкой усмешкой, примериваясь садануть в брюхо; а там – будь что будет. На худой конец, придется Джейдраму вызывать своих Защитников.
Его свирепость хмыкнул в последний раз и вдруг заявил:
– Здоровый бык! Жаль продавать такого на галеры, когда Империя нуждается в солдатах. Слушай, вошь, – теперь он обращался прямо к пленнику, я хочу поглядеть, чего ты стоить с мечом и без своих магических амулетов.
– И с мечом, и без меча, я многого стою, – заявил Блейд, всматриваясь в маленькие водянистые глазки. Тревога оставила разведчика; похоже, этот жирный боров не собирался до завтра разлучать его с Джейдрамом и женщинами, а ночью они уже покинут это негостеприимное пристанище.
– Посмотрим, посмотрим… – его свирепость насмешливо хрюкнул. – Значит, так: выиграешь бой, станешь солдатом; проиграешь – на галеры. Все ясно? – Блейд кивнул, и грозный командир тут же поворотился к своей свите: – Пант, лучников сюда… Поставишь их здесь и здесь… Если вошь сделает лишний шаг к воротам, стрелять. В ноги!
Потирая шишку на затылке, Блейд соображал, с кем и как придется биться. Джейдрам, стоявший рядом, стиснул его локоть:
– О чем говорит этот толстяк, Талзана? Нас не разлучат?
– Нет. Девушек он хочет подарить главному вождю, тебя сделать рабом, а меня – воином, если подойду. Но до завтра нас не тронут, не беспокойся… а ночью мы убежим!
Жирный кулак ткнул разведчика в грудь.
– Ты! Бери меч! И выбирай любого! – его свирепость кивнул в сторону шеренги.
Под бдительным оком адьютантов и дюжины лучников Блейд вышел вперед, принял от Панта короткий тяжелый клинок и несколько раз взмахнул им, проверяя балансировку. Затем он пристальным взглядом обвел шеренгу имперских бойцов и без колебаний указал на Гворда.
– А! Хочешь закончить вчерашнее дельце? – одобрительно закивал его свирепость. – Ну, смотри! Гворд – не из последних мечников! – Толстяк всем телом развернулся к строю, отыскал Гворда глазами и прорычал: – Десятник, вперед! Уложишь этого быка, отменю наказание. Проиграешь… ну, тогда тебе все равно, куда лечь – в болото, в пески или в эту землю, – он топнул ногой. – Начинайте! Тасла, Пант, следить за порядком!
Бойцы сошлись в центре широкого круга, образованного зрителями; Блейд видел, как из казарм валит еще целая толпа. Клинки зазвенели, и две рослые фигуры – почти нагая и облаченная в гибкую кольчугу – начали смертельный танец. Разведчик услышал тревожный вскрик Каллы, но в следующую секунду забыл и про нее, и про Сариному с Джейдом, про оривэй, паллатов, паллези, про дьявола и бога; он видел только кончик клинка противника, его руки и настороженные холодные глаза. Это был совсем другой боец, чем вчера; этот сегодняшний Гворд знал силу противника и не рассчитывал на легкую победу.
Выпад, удар, лязг стали о сталь, уход, финт, снова удар, нырок… Блейд трижды успел попробовать крепость кольчуги десятника; она была прочной, а на его плече уже красовалась длинная царапина. Сгрудившиеся вокруг солдаты подбадривали своего одобрительными возгласами, но разведчик воспринимал их голоса как монотонный пчелиный гул, то и дело прерываемый звоном клинков.
Выпад, удар, нырок, обманный финт… Конечно, Гворд был профессионалом и крепким парнем, но как фехтовальщик не стоил и мизинца своего противника. Если б не шлем и кольчуга, поединок закончился бы в первые же пять минут. Но Блейду, практически нагому, приходилось обороняться с большой аккуратностью, что требовало внимания и сил. Вдобавок он не любил драться коротким мечом типа римского гладиуса; набор возможных приемов для этого оружия был сильно ограничен.
Лезвия скрестились, заскрежетали. Внезапно разведчик отскочил в сторону и ловким ударом сшиб с головы Гворда бронзовый шлем. Толпа взревела; ряды воинов в темных кольчугах и кожаных панцирях сдвигались все тесней, и Блейд разобрал – услышал-таки на этот раз! – грозное рыканье его свирепости: тот приказывал дать бойцам больше места.
Удар, опять удар, ложный выпад, за ним – настоящий, нацеленный прямо в лицо… Упорный парень этот Гворд! И смерти боится куда меньше, чем начальства! Блейд не хотел его убивать. В конце концов, он не нанимался в мясники и должен только продемонстрировать свирепому пузану свое умение… Если противник про этом останется жив, тем больше почета победителю…
Блейд скользнул направо, уходя от меча десятника, мгновенно перебросил клинок в левую руку и ударил Гворда плашмя по затылку. С коротким вскриком тот выронил оружие, рухнул лицом в пыль и замер. Поединок закончился; разведчик воткнул меч в землю и, присев рядом с недвижимым соперником, перевернул его тяжелое тело на спину.
– Живой, – довольно сообщил он.
– Скоро будет мертвый, – ответствовал его свирепость. – В Потанских болотах, – он махнул пухлой рукой куда-то на восток, – дольше года не выдержит никто.
Блейд встал, стискивая зубы. Если бы эта жирная свинья попала под его клинок, он не стал бы бить плашмя!
Начальник, тем временем, начал раздавать распоряжения. Двое солдат утащили бесчувственного Гворда, толпа, натешившись зрелищем, рассосалась, а бдительный Тасла с десятком стражей повел пленников со двора. На этот раз их поместили в гораздо более приличные апартаменты – в комнату с топчанами, столом и табуретами на третьем этаже самой большой казармы. Правда, окна в ней тоже были зарешечены, но Блейд мог сколько угодно разглядывать плац и наблюдать за сменой часовых у ворот. Он занимался этим до обеда, а потом решил вздремнуть перед ночными хлопотами. Поручив наблюдение понятливой Сариноме, разведчик улегся на топчан и уснул. Солнце, клонившееся к западному горизонту, светило прямо ему в лицо, и Калла устроилась рядом, заботливо прикрывая Талзану от струившихся сквозь окно лучей.
Блейд пробудился в полумраке. Прохладный ветер с моря гулял по комнате, на небосводе зажглись первые звезды, солнце почти опустилось за горизонт, и лишь неяркое пламя двух свечей на столе разгоняло темноту. Он лежал на спине, прикрыв рукой глаза и чувствуя тепло молодого тела Каллы; рядом раздавалось ее тихое дыхание.
Медленно кружились мысли, всплывая сквозь дремотный туман, развеивая его, напоминая, что пришла пора действовать. Снова бегство… В который раз?.. Определенно, это странствие состояло из одних побегов; либо он удирал от кого-то, либо бежал к чему-то… К Золотому Шару? К мечте, которой не суждено сбыться? Бегство, бегство… Да, воистину, он превратился в Ричарда Блейда, беглеца!
Сон окончательно отступил, голова стала ясной. Он хотел уже приподняться, как вдруг понял, что в комнате идет разговор – тихий, шепотом. Говорили двое – Джейдрам и Саринома; похоже, они спорили, и предмет этой негромкой дискуссии был весьма любопытным. Блейд замер, стараясь не выдать себя ни звуком, ни шорохом, и напряг слух.
– Это несерьезно, – произнесла Сари с некоторым раздражением. – Ты действительно полагаешь, что он вытащит нас из этой ловушки?
– Почему бы и нет? – голос Джейда тоже был напряженным.
– Но как?
– У нас – свои секреты, у него – свои… – По этой реплике Блейд понял, что разговор опять идет о нем – как и тогда, на озерном берегу.
– Не вижу повода для шуток, лайо. Талзана очень силен и сметлив, но он не может сломать дверь, разбить ворота, покончить с охраной и вывести нас всех в горы… Да еще в полной темноте!
– В конце концов, это его мир…
Наступила небольшая пауза. Потом Саринома сказала:
– Помнится, раньше ты не был в этом так уверен.
– А теперь я больше не сомневаюсь.
– Почему?
– Он понимает язык этой прибрежной страны. Какие еще нужны доказательства?
Сари опять помолчала.
– Ладно, дело не в том. Ты – как мальчик, готовый следовать за сильным старшим братом…
– Хорошо, оставим это! Что ты предлагаешь?
– Вызови Защитников.
– Почему бы тебе самой их не вызвать?
– Если ты будешь вести себя неразумно, я так и сделаю. Но ты добился разрешения на этот визит, и первое слово принадлежит тебе.
Снова пауза. Затем раздался голос Джейдрама:
– Ты знаешь, чего это будет стоить. Для меня…
– Чего бы ни стоило, – прервала его женщина. – Жизнь дороже арисайи… ты сам так сказал.
– Но почему ты не хочешь, чтобы Талзана попытался? Не получится, вызовем белых…
Белых, отметил Блейд. Кто же это? Защитники?
– Они появятся тут через три вздоха, как говорит Талзана, – разведчик почувствовал, что Джейдрам улыбается. – Появятся и спасут нас, прикончив заодно уйму народу… Может быть, и Талзану…
От неожиданности Блейд дернул локтем, и рассохшийся топчан скрипнул. Разговор затих, потом послышались осторожные шаги и Саринома – он узнал ее по горьковатому аромату – склонилась над постелью.
– Они спят. Оба, – произнесла женщина спустя некоторое время.
– Но все же лучше не использовать оривэй, заметил мужчина. – Талзана знает наш язык на удивление хорошо.
Внезапно Блейд почувствовал, как сердце грохнуло о ребра, и по спине побежали мурашки. Он крепко, до боли, стиснул челюсти, всматриваясь в осколки цветной мозаики, калейдоскопом кружившиеся под сомкнутыми веками. Постепенно они замедляли движение, складываясь в знакомую картину.
– Пожалуй, ты прав, дарлинг, – ответила женщина.
Они говорили на английском.
ГЛАВА 11
Ретроспекция вторая
Сентябрь 1966 года, Монако, Земля.
Все стремительней и стремительней разматывался клубок памяти, протягивая нить воспоминаний в прошлое; невидимый хронометр методично отсчитывал год за годом, пока его стрелки не остановились на цифре шесть. Почти не прислушиваясь к негромким голосам спорящих мужчины и женщины, Блейд внимал сейчас иным звукам, и видения иного мира плыли под его сомкнутыми веками. На безымянном берегу неведомой планеты, вытянувшись на жестком ложе рядом с девушкой, преодолевшей, подобно ему, бездны пространства и барьеры времени, Ричард Блейд вспоминал теплый сентябрьский вечер, узкие улочки старинного города, разноязыкий говор, яркие огни фонарей, неоновое сияние витрин; потом он увидел россыпь карт на зеленом сукне стола, и среди них матовый блеск золота. Перстень. Перстень с печаткой, с крылатым чудищем, оседлавшим колесо или солнечный диск… Смертоносное ринго, которым Калла сожгла в ущелье мохнатую стаю…
Теперь он вспомнил все.
* * *
В уютном зале «Катаны», одного из самых фешенебельных игорных заведений Монако, царил полумрак: хрустальные бра горели только над столиками посетителей, что выстроились вдоль двух стен, обшитых орехом. В третьей была дверь с висевшими слева и справа гравюрами Хокусая и превосходными японскими мечами, которые, видимо, и дали название заведению. Напротив сверкала стойка бара, на диво богатого и способного удовлетворить запросы любого шейха из Арабских Эмиратов. Впрочем, шейхи тут появлялись редко – аллах не поощрял ни спиртного, ни азартных игр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35