– Слишком много всяких бед, чтобы испугаться по-настоящему, – кряжистый солдат, которому приглянулись груди Сари, ухмыльнулся. – Или огонь, или вода, или уж земля, парень. Кажется, ты перегнул палку.
– Заткнись, трепач, – старший, с вымпелом на копье, отодвинул болтуна в сторону. – Я – Гворд, десятник. И я предупреждаю: бросьте свои булавки, иначе отведаете вот этого – он хлопнул по рукояти тяжелого меча. – А ты, враль… как тебя?.. Талзана? Так вот, на севере, за морем, живут волосатые дикари, и с их девками я не лягу в постель даже за сотню золотых.
Блейд поднял дротик и сделал еще один шаг вперед.
– Ты, десятник… как тебя?.. Гворд? Запомни: кто шевельнет хоть пальцем, получит эту штуку в глотку. Тогда посмотрим, кто из нас враль.
– Взять их, – коротко приказал Гворд, и четверо солдат ринулись к путникам. Свистнул дротик, и любитель пышных грудок ткнулся носом в землю; второй упал на спину – древко торчало у него из горла.
Больше эссов у Блейда не было, и напрасно он ждал, что еще один снаряд поразит того или другого солдата – оривэй не пустили в ход свое оружие. Или они бились с остальными воинами? Ему некогда было оглядываться.
Первый из подбежавших ткнул его копьем в живот, его приятель спустил тетиву арбалета. Стрела чиркнула перед глазами, голубоватая завеса отразила ее, как и удар копья. Неприятное ощущение, решил Блейд. Стремительно подавшись вперед, он вырвал из рук солдата древко и пнул его ногой в колено; потом повернулся к стрелку, тянувшемуся за мечом. Ему не удалось достать клинок – широкое стальное острие ударило в грудь, пробило кольчугу и на три пальца вышло из спины.
Не пытаясь вытащить копье, Блейд нагнулся и дернул меч из ножен поверженного воина; тот, держась за сломанную ногу, отползал, с ужасом глядя на окруженного голубоватым мерцанием исполина, уничтожившего трех его товарищей. Разведчик прикинул оружие в руке – хороший клинок, хотя и коротковат. Он повернулся к Гворду, десятнику, и выключил палустар; пусть все будет по-честному.
– Ну? Ты готов, солдат?
Гворд смотрел на него застывшими глазами, словно был не в силах поверить в мгновенную гибель своих воинов. Он вытянул меч только тогда, когда Блейд ринулся к нему с занесенным для удара клинком. Он даже не пытался пустить в ход копье швырнул его в сторону и перебросил со спины щит.
Сталь грянула о сталь, щит раздался под могучим ударом, и Блейд уже метил всадить лезвие десятнику под ребро, когда сзади послышался отчаянный крик. Отскочив в сторону, он обернулся.
Дела у оривэй шли плохо. Честно говоря, совсем отвратительно. Правда, один солдат валялся на земле с пробитой головой, и прикончил его эсс Сариномы, но бросить второй она не успела – или не захотела. Теперь этот дротик отлетел в сторону, вышибленный из рук женщины мечом; рослый воин наступал на нее, примериваясь оглушить ударом по голове.
Двое боролись с Джейдрамом, тоже потерявшим свое оружие. Они изо всех сил тыкали его копьями то в живот, то в грудь, и никак не могли понять, какая же сила отбрасывает стальные острия, не позволяя коснуться тела. Содрогаясь под ударами, Джейд отступал назад в полной растерянности; но, пожалуй, и он, и Саринома, минутудругую еще были в безопасности.
А вот с Каллой дело обстояло гораздо хуже – противник ей попался подогадливей. Он схватил девушку за руку – в кулачке ее так и остались зажатыми оба эсса – и теперь медленно, но верно продавливал свой клинок через защитный экран. И метил он Калле в самое горло.
Позабыв о десятнике, Блейд ринулся на помощь. Он рубанул воина по шее, и тот, заливаясь кровью из страшной раны, навалился на девушку; вместе они рухнули в траву. Разведчик снова поднял меч, прикидывая, кому теперь прийти на помощь – Сариноме или Джейду, которому солдаты заламывали руки за спину. Однако он не успел ничего сделать; из-за ближайших утесов вылетело с полсотни всадников, и передовые уже разматывали пращи. Сильный удар обрушился на его затылок; Блейд покачнулся и осел на землю.
* * *
Он почти не запомнил дорогу в город. Смутные воспоминания наплывали подобно снам, перемежаясь периодами полного беспамятства. Блейду казалось, что он бесконечно долго покачивается на конском крупе словно мешок с зерном; его кисти и щиколотки были стянуты веревкой, пропущенной под животом лошади. Потом его сбросили на что-то твердое и потащили по лестнице вниз; ноги волочились по ступенькам, в лицо бил сырой и затхлый воздух подземелья. Он различал какие-то крики, ругань, звон доспехов и как будто бы плач – возможно, Каллы? – но звуки гасли, замирали, как в густом тумане. Потом лязгнула дверь и, скатившись по крутому откосу, Блейд окончательно потерял сознание.
В себя он пришел только ночью. Во всяком случае, в узкой бойнице, которую он видел где-то высоко вверху, сияли звезды; значит, была ночь. Он лежал на спине, голова покоилась на круглых коленях Каллы, а Саринома прикладывала ко лбу мокрый холодный компресс. В затылке ломило, перед глазами еще плавали цветные круги.
Застонав, Блейд попытался сесть, но ласковые женские руки придержали его за плечи. Это прикосновение, такое осторожное и нежное, окончательно привело разведчика в чувство; он отвел ладони Сари, уперся локтями в пол и сел.
Стены их узилища, сложенные из грубо обработанных каменных глыб, уходили вверх на десять ярдов, так что Блейду показалось, что он находится в какой-то башне, круглой и массивной. Бойница – или узкое окно, забранное решеткой, – виднелась под самым сводчатым потолком: черный вытянутый прямоугольник, в котором удавалось разглядеть дюжину звезд. Дверца, окованная железом, была врезана в стену на высоте человеческого роста, и к ней вел щербатый каменный пандус – с него-то, несомненно, и скатился Блейд, когда его швырнули в эту темницу. Рядом с косяком в щели между камнями торчало кольцо, держалка для факела; его неверный свет позволял рассмотреть стены и пол камеры, тоже вымощенный камнем. В дальнем ее конце находилась плита с темневшим в ней отверстием, из которого тянуло запахом нечистот. Помимо примитивного санитарного приспособления, в обстановку этого номера-люкс входили две охапки гнилой соломы: на одной сейчас восседал Блейд, на другой, около пандуса, скорчился Джейдрам.
– Что с ним? – разведчик показал подбородком в сторону свалтала, и тут же лицо его передернулось гримасой боли.
– Ничего страшного… – пальцы Сариномы ощупали затылок разведчика; он морщился, но терпел. Если не считать твоей раны, мы не пострадали, Талзана. У Джейдрама болит не тело, а душа.
Уязвленное самолюбие, отметил разведчик, но промолчал; к тому же, его познания в оривэе не позволяли произнести эту реплику вслух. Голова у него постепенно перестала кружиться, и теперь он заметил, что Калла держит в руках большой глиняный кувшин, а рядом с ней на деревянном блюде лежит каравай хлеба. Сари по-своему расценила взгляд разведчика
– Хочешь пить? Или есть?
– Да.
– Хорошо, – женщина кивнула. – Камень попал в тебя на излете, иначе ты бы не отделался шишкой… Она помолчала, глядя, как Блейд торопливо насыщается. – Но скажи, почему ты выключил палустар? Ты рисковал получить сотрясение мозга!
Разведчик пристально взглянул на Сариному; в карих глазах посверкивали крохотные отражения факела.
– Тот солдат, Гворд, назвал меня вруном. Я хотел свести с ним счеты…
– Ну и свел бы!
– Только в честном поединке. Иначе это было бы убийство.
– Ты же убил его людей не отключая палустара…
Как всякая женщина, она не могла понять того, что было совершенно ясно Блейду. Мужчины сражаются ради славы или чести, ради жизни или отмщения; но эти битвы – разные, и не в каждом поединке уместно надевать броню, непроницаемую для ударов противника.
Махнув рукой, чтобы прекратить дискуссию на эту тему, Блейд повернулся к Джейдраму.
– Иди сюда. Поешь.
Свалтал слабо покачал головой. Блейд, понимая, что он сейчас чувствует, тем не менее не собирался оставлять его в покое.
– Килата сия! Иди сюда, я говорю! Надо поесть и восстановить силы. Мы все зависим друг от друга, и я не хочу, чтобы ты свалился от слабости, когда мы сбежим.
Джейдрам внял доводам рассудка. Поднявшись, он подошел к Блейду и женщинам и сел рядом. Лицо его выглядело угрюмым, но он выпил немного воды и сжевал краюху хлеба.
– Так, – произнес разведчик, когда с трапезой было покончено, – кам! Хорошо! Теперь ты будешь тассана, катори и ассам!
– Барет, – коротко ответствовал Джейдрам, что означало – обязательно. На его губах промелькнула улыбка. Блейд тоже почувствовал себя после еды намного лучше.
– Удивительно, как человек сытый отличается от человека голодного, – сказал он. – Голодный утонет в луже, а сытый перепрыгнет ее, даже не заметив.
– Это мудрость твоего племени? – Джейд уже улыбался.
– Не только… Твоего тоже. Теперь ты сыт и можешь видеть, как красивы наши женщины… На них приятно смотреть, и созерцание их лиц придает мужества и сил.
Калла залилась краской и прикрыла ладошкой лицо – на скуле у нее багровела здоровенная царапина. Саринома же расхохоталась и начала неторопливо приводить в порядок растрепанные волосы.
– Тассана, – заявил Блейд, наблюдая, как поднимается настроение у его команды. – Вы обе – просто тассана! И не надо прятать лицо, лайя… с этим боевым шрамом ты правишься мне еще больше.
– Спасибо, Талзана… – Калла совсем смутилась.
– Ну, – Блейд оглядел всех троих, – чем мы располагаем?
Джейдрам развел руками.
– Ничем… почти ничем. Они все забрали – эссы, палустары, ринго… даже ра-стаа.
Блейд приподнял бровь, отметив это «почти». Значит, что-то еще осталось? Он решил не торопить события; сначала надо кое-что выяснить. Но не те вопросы, которые просились ему на язык, когда он впервые рассматривал город и корабля; с ними вполне можно было подождать до лучших времен. Сейчас Блейда больше всего заботила боеспособность его отряда.
– Скажи, Джейд, – он положил руку на плечо оривэя, – почему ты не бросил свои копья? – Тот отвел глаза, но разведчик настойчиво продолжал: – Мы могли перебить их за время десяти вздохов… Без ваших страшных синих лучей, одними эссами… Даже Саринома взяла жизнь у одного солдата, а ты, ты стоял и смотрел, как они бегут к тебе. Почему?
Джейдрам по-прежнему не говорил ни слова; он побледнел и уставился в пол. Выждав немного, Блейд продолжал:
– Пойми, я не хочу унизить тебя своими вопросами. Но я должен знать, что может и чего не может каждый из вас. Положим, мы сбежим… – он бросил взгляд на массивную дверь, прикидывая, что она гораздо легче каменной плиты, которую они со Стариной Тилли сумели своротить в той пещере. – Да, мы уйдем, и за нами будет погоня. Придется драться… Я должен рассчитывать только на себя – или на вас тоже? На тебя, Джейд?
– Понимаешь… – свалтал наконец поднял глаза, – когда те люди бежали ко мне, и я уже поднял эсс, я вдруг понял… я понял…
Он замолк, и разведчик кивнул головой.
– Ты понял, что убить человека или оленя не одно и то же, так?
– Да, Талзана… Очень хорошо сказано. Старейшины вашего племени, обучавшие тебя, очень мудры…
Блейд ухмыльнулся во весь рот.
– Ну, не все, пожалуй… Но двое, с которыми я обычно имею дело, действительно умные люди. Правда, старший из них немного сумасшедший… – Он имел в виду лорда Лейтона.
– Мы уже говорили об этом, Талзана, – вмешалась Сари, почти материнским жестом обняв Джейда за плечи. – Мы говорили, что твой мир и наш очень непохожи. У нас разные вещи делаются разными людьми, и большинство из нас не обучены убивать. Вот почему Джейдрам не смог кинуть копье.
– А ты?
– Я? – она едва заметно покраснела. – Я старше… и, видимо, сильнее…
Старше? Блейд не дал бы ей больше двадцати восьми!
– Кто же оберегает вас от опасностей? Воины? Солдаты? – спросил он.
– Не воины и не солдаты, хотя можно назвать их и так. Защитники… Они умеют убивать… даже любят это.
– Тот, кто любит убивать – не защитник, – возразил Блейд, – это убийца.
Он безупречно построил на оривэе довольно сложную фразу, и заметил, как Джейд с удивлением взглянул на него. Воцарилось недолгое молчание, потом свалтал произнес:
– Ты прекрасно говоришь на нашем языке, Талзана. Даже не верится, что еще недавно мы общались чуть ли не на пальцах.
На губах разведчика мелькнула улыбка.
– Те два старых дзура из моего племени, о которых я упоминал… они всегда считали меня сообразительным парнем. – Он снова улыбнулся и положил ладонь на обнаженное колено Джейда. – Ну, ладно. Значит, кое-кто из оривэй умеет убивать и это послужит тебе примером.
– Почему ты так решил?
– Но ведь Сари сказала, что у вас есть воины… эти самые Защитники. – Блейд недоуменно нахмурился.
– Да. Но они – не оривэй.
– Не оривэй? – Теперь он ничего не понимал. – Кто же это? Волосатые сантры?
– Нет, люди. Паллаты, как и мы. Но не оривэй… другие, совсем другие.
Видимо, социальная организация на северном материке – или в иных землях, служивших родиной странным спутникам Блейда, – была исключительно сложной. Он решил пока не вдаваться в сей вопрос; предстояло решить более практическую задачу.
– Если мы сбежим, и я раздобуду оружие, – сказал он, обращаясь к Джейдраму, – ты будешь сражаться? Будешь убивать?
– Ну… – свалтал явно колебался, – я попробую…
– Это очень просто, – Блейд сжал огромный кулак. – Когда ты встанешь против них с мечом в руке, вспомни о женщинах за твоей спиной. У Сари и Каллы здесь нет иных защитников, кроме тебя и меня.
– Если надо, будут, – вдруг произнесла Саринома. – Стоит только Джейдраму глазом мигнуть!
Вот и объяснение «почти», подумал разведчик. Значит, Джейдрам может вызвать этих пресловутых Защитников, но почему-то не хочет? Но как ему удастся это сделать?
– Я другого не понимаю, – Саринома, оказывается, еще не закончила свои речи. – Ты собираешься бежать… Но как? Железную дверь не разобьешь голыми руками.
– У вас – свои секреты, у меня – свои, – заявил Блейд. – Если надо, двери не будет. Стоит мне только глазом мигнуть!
Обмен мнениями закончился тем, что пленники решили поспать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35