Что же мне теперь оставалось?
Моя жизнь и впрямь была бессмысленным путешествием. Я уставилась обратно
на долину. Наверное, я поступила неправильно, позвав на помощь. Было бы
легко улечься рядом с моим вторым "я" и отдаться тьме.
- Мы должны найти убежище, - решил Фетлин. - Близок закат, а гроза
может заслонить его. Мы не сможем добраться до моря до наступления ночи.
Я взглянула на их лица. Страха они не испытывали, однако, их черты
стали неподвижными и строгими от беспокойства. Они не доверяли разрушенным
городам по ночам.
Никакой грозы и дождя не последовало, однако когда мы пошли за
Фетлином через валуны и рухнувшие стены, воцарилась сумеречная прохлада.
Гром удалился в море. Наступила полночь.

4
Сгустилась темнота. В найденном нам Фетлином укрытии - крошечной
ушедшей в землю комнатушке со все еще целым потолком и низкой узкой
дверью-пастью - мы сгорбились вокруг нашего маленького костра. Вексл и
Пейюан прислонили к двери кучу камней из развалин, и теперь оставалось
только небольшое отверстие. В комнатушке стало очень дымно, и даже при
этом оранжевое тепло костра просачивалось наружу. Я не знала, от чего мы
прятались, да и они, думаю, тоже. Древние легенды и еще более древний
инстинкт объединились, сделав их настороженными.
Они поели овсяных лепешек и сыру, и Фетлин установил караул - сперва
он сам, вторым Вексл и последний Пейюан - на все часы ночи. Меня не
включили в число караульных то ли из вежливости, то ли потому, что он счел
меня неспособной, не могу сказать наверняка. Я не стала спорить по этому
поводу. Свернулась в углу, где рос упрямый куст, и заснула усталым сном,
даже не волнуясь о том, какие явятся сны или воспоминания.
Сон сперва казался спокойным. Один раз я проснулась и увидела, что
Фетлин сменил у отверстия двери Вексла. При моем втором пробуждении
обстановка стала совсем иной. Вексл больше не стоял на посту, а за костром
больше не лежало вытянувшихся спящих фигур Фетлина и Пейюана. Сам костер
догорел, однако я видела сильное свечение в черноте за дверью.
Я встала и подошла к двери, и обнаружила, что могу выйти из нее, не
пригибаясь. За пределами убежища вытянулись улицы с высокими зданиями,
вели вверх и вниз лестницы, стояли прямые, как древки копий, обелиски. Тут
я поняла, что вижу сон, ибо это был город, каким он стоял когда-то, а не
таким, каким он стал вместе со своими собратьями на террасированных
холмах. Однако во дворцах не горело никаких огней, на столбах не качались
фонари, не двигались цветные светильники в руках людей. Только то огромное
резкое пылание, что горело на востоке, в стороне моря - отвратительный
красный маяк какой-то катастрофы. Я вышла на городские улицы под сень
древних стен. Я взбиралась все выше и выше в горы до тех пор, пока не
смогла наконец посмотреть вниз и увидеть, что этот огромный факел горел на
мысе, что вдавался далеко в море. Вокруг него происходило какое-то
движение, гнетущее механическое движение. Иногда языки пламени взмывали
очень высоко, и пурпурные тучи дыма столбом поднимались в небо. Море
кроваво сверкало.
Мною овладела пугающая уверенность, что я застряну из-за моего сна в
капкане древнего мира с его миазмами зла. Я сделала высшее усилие, похожее
на отталкивание пловца от илистого дна реки, и голова моя вырвалась на
поверхность сна, и я пробудилась.
Мне сразу же стиснула запястье рука Вексла.
- Ни звука, - прошептал он. - Рядом какая-та опасность.
Я кивнула, и он отпустил меня. Я села. Маленький костер пригасила
куча набросанной земли. Фетлин и Пейюан стояли на коленях у дверного
отверстия, вглядываясь во мрак то в ту, то в другую сторону.
Затем раздался шум снаружи. Кожа у меня заледенела, а волосы стали
дыбом. Никогда я не слышала подобного. Я не знала, что это такое, но меня
затошнило от страха и ненависти. Некий скользящий шорох, похожий на трение
сухой старой дряблой кожи о травянистую мостовую улицы. Первое, что пришло
мне на ум: к нашему укрытию ползет какая-то огромная змея. Я никогда не
видела в диком лесу этих больших змей, но слышала, как разбойники, а позже
караванщики рассказывали о них всякие истории, и вспомнила ту тварь, с
которой танцевала женщина в Анкуруме, шириной с ее талию и длиной в
двадцать футов с лишним. Несмотря на их пугающие размеры, они не ели
людей, а предпочитали лакомый кусочек поменьше и посочнее, такой, как
невезучие ежи. Но затем звук раздался вновь, и в нем улавливалось что-то,
вызвавшее у меня уверенность, что это существо - не змея; оно было слишком
большим, и в нем не было ничего от грации змеи. И оно приближалось.
Я подползла к дверному отверстию и выглянула наружу.
Между обвалившимися стенами что-то находилось. Оно стояло на улице,
изгибая тело, поворачивая голову, дергая длинным хвостом взад-вперед, со
звуком скребущей по камню сухой старой кожи.
Я слышала о драконах. Теперь я увидела одного такого. Хотя это не
настоящий дракон, сообразила я, когда снова начала рассуждать.
После переправы через Алутмис я видела, как три девушки танцевали в
зале вождя, и их партнером был крупный ящер величиной с волка, мутант
своего рода. Я нашла это ужасное зрелище достаточно любопытным. Теперь я
увидела, что природа не покончила со своими экспериментами в области
размеров. Я убеждала себя, что тварь на улице - всего лишь ящерица,
однако, далось мне это с трудом. Эта тварь была размером не с волка. Она
высилась далеко над стенами, ее широкая плоская голова не уступала в длине
мужскому телу, а сужающийся мечущийся хвост не уступал по толщине четырем
связанным вместе людям. Слабый звездный свет выхватывал сухой, шуршащий,
черный каскад ее чешуи; все ее тело прикрывала броня. В длинной пасти
торчали хорошо развитые зубы и длинный, черный, похожий на кнут язык.
Огромные глаза вращались на невероятной оси каждый в иную сторону. Тварь
вздыбилась на ногах-тумбах и двинулась к нам.
Бесшумно, напряженно мы отступили от отверстия. Но, думаю, у нас еще
теплилась надежда, что она не знает, что мы тут. Сквозь щель отверстия мы
следили, как отвратительная голова опустилась, скользнула к отверстию и
резко остановилась. Теперь она издала еще один звук, шипящий плюющий звук
гнева, и комната наполнилась смрадом ее дыхания, вонью смерти, нечистот и
всего разложившегося. Мы распластались у стен и правильно сделали. Сквозь
дверное отверстие проскочил и метнулся к нам длинный язык, сам по себе
величиной со змея, слепо ищущий рыщущий по крошечному пространству. Именно
так ящерица поменьше ловила бы мух.
Никто из нас и не думал ударить по языку, когда мы стояли, застывшие,
у стен. Еще миг, и он убрался. И почти сразу же снаружи началось неистовое
шкрябание, когда она принялась прорывать себе путь к нам.
- Мы погибнем, фетлин, - сказала я, - если останемся здесь, - я не
пыталась понизить голос; в этом больше не было смысла.
- Крыша скоро обвалится, - ответил он. И словно подтверждая его
слова, снаружи посыпались и загремели камни.
- Или же он достаточно расширит дверной проем, чтобы видеть, куда
метнуть свой язык, - пробормотал Вексл.
Плита у нас над головами сдвинулась и разбилась на улице. Я
почувствовала дурноту, но мне пришла в голову одна мысль.
- Луны на небе нет, - сказала я, - а днем эта тварь отсыпалась.
Наверное, она боится света. Когда она пришла, вы погасили костер.
- Верно, - Фетлин достал с пояса кремень. Нагнувшись, он высек из
камня пламя и стряхнул его в засыпанный костер. Затрещал, оживая, прут.
- Наша единственная надежда, - сказал Фетлин. - Если свет заставит
его отступить от нас, то мы должны бежать к берегу; у нас недостаточно
топлива, чтобы протянуть всю ночь. Он, несомненно, погонится, но, думаю,
такая тварь и соленую воду тоже не любит.
Мы спихнули с костра землю и подбросили еще веток, отломанных у куста
в углу. Пейюан отломил четыре самых крупных ветви и дал каждому из нас по
одной сунуть в костер и использовать как факелы. Тварь снаружи гнусаво
закашляла, когда дым стал раздражать ее голодную, безжалостную глотку.
Внезапно взметнулось красное пламя, осветив дверное отверстие, и ящер
зашипел. Мы услышали, как он неуклюже отбежал назад, издавая хруст, когда
его огромные лапы крошили мелкие камешки. Вексл и Пейюан вытолкнули камни
из двери-пасти; Фетлин швырнул вслед за ними горящие ветви. С чадящими
ветвями в руках мы выскочили из укрытия. Я мельком увидела его,
попятившегося назад и все же всего в нескольких футах от нас, с его
полуослепшими глазами и извергающейся из пасти ядовито-желтой слюной.
Затем мы повернулись и молча побежали со всех ног по улицам из белых
костей, направляясь к морю.

Он погнался за нами. Мы знали, что он должен погнаться. Мы увидели
внизу море и слышали, как он, шурша, неудержимо настигает нас. Мы нашли
дорогу и деревья, и к этому времени наши ветви оплыли у нас в руках,
погашенные влажным ветром с залива. Не было ни времени остановиться и
развести новый костер среди деревьев, ни каких-либо валяющихся поблизости
веток. Но вот у меня в легких огня, кажется, вполне хватало.
Мы, спотыкаясь, выбежали на берег. Он был очень широким и серым под
затянутым тучами небом. Море плескалось далеко впереди, чернильно-черное,
шепчущее.
Пейюан взял меня за руку и увлек мое слабеющее тело вперед.
- Еще немного, - тяжело дыша, побуждал он.
- Пейюан, по-моему, я не умею плавать...
А затем на песке позади нас раздался звук, неожиданно близкий.
У нас хватило ума оторваться друг от друга и броситься в разные
стороны, но одна лапа задела шею Пейюана, и тот упал, покатился, а затем
лег не двигаясь. Я подумала о третьем воине, которого оттолкнула в сторону
в башне, и о том, как его череп оторвался от позвоночника. Я не могла
понять, как это ящер так быстро настиг нас, но, полагаю, я отстала, а
берег был для него удобным местом бега, без всяких препятствий на пути.
Теперь он плевался и кренился вбок за телом Пейюана. Я обнаружила у своей
ноги камень, подняла его и швырнула им в ящера. Его броня отразила камень,
но он обернулся, и его взгляд упал на меня. Я не поняла, почему я так
поступила. Ведь Пейюан погиб - я не могла ему ничем помочь. Почему же я не
оставила его и не побежала к спасительной воде?
Слева от меня раздался крик; по берегу бежал Фетлин. Чудовище, опять
отвлеченное, снова развернулось. Справа от меня запрыгал с высоким ухающим
воем Вексл. Он швырял в ящера песком и бегал вокруг него, размахивая
руками.
Это стало гротескной игрой. С энергией, выжатой из последних сил, мы
бегали, прыгая и вопя, вокруг ящера, все время смещаясь ближе к морю, вне
опасности, пока он не мог решить, кого из нас сразить первым. Но в голове
у меня все плыло, а ноги едва держали меня. Я не думала, что доберусь до
моря.
Мы громко шумели, и чудовище злобно шипело на нас; поэтому я не
помню, когда же я впервые услышала тот, другой звук. Высокий, постоянный,
пульсирующий вой, запредельный для моего слуха. Сперва я подумала, что это
всего лишь прелюдия к обмороку, который покончит со мной. А затем на нас
всех упала Тень.
Она легла на песок, охватывая нас, - огромный овал черноты, и нас
обуял автоматический страх перед неведомым, что валится с небесных далей,
куда не могут отправиться люди. Только ящер оставался равнодушен к этой
тени, она его мало трогала. Он двинулся за нами, брызгая слюной из шипящей
пасти. В этот миг сверху ударила белая линия тонкого огня и накрыла его,
ослепив нас. А когда мы снова смогли видеть, там, где был ящер, лежала
куча дымящегося, вонючего шлака, а песок сделался черной пылью.
Я слышала, как рассказывают разные истории в стане, в крарле и
деревне о богах и метаемой богами молнии, что сжигает и уничтожает. Я
упала на колени, но голова у меня сама по себе откинулась назад, и я
посмотрела прямо на летящий, звенящий, серебряный предмет, который парил
еще миг высоко над берегом, а затем устремился в сторону, на юг и исчез за
противоположной линией утесов, отмечавшей залив, оставляя за собой нить
золотого огня во тьме.

5
После всего случившегося мужчины обнаружили, что не могут говорить
друг с другом об этом. Происшедшее было слишком чуждым и непостижимым, ему
не было названия в мире реальных вещей. Мы прикоснулись к легенде, и
потому ничего не говорили.
Мы встали и пошли назад, туда, где лежало тело Пейюана. Вексл
склонился над ним и осторожно перевернул его на спину. Глаза Пейюана
открылись.
- Вы убили зверя? - спросил он.
- Он мертв, - ответил Фетлин.
Пейюан улыбнулся, и Вексл помог ему подняться. Пейюан стряхнул с себя
песок.
- Теперь тебе придется искупаться, Марда.
Мне едва верилось, что он жив. Я видела, как умер Гилт, как умер
Днарл. Мне едва верилось. Я подошла к нему и коснулась его плеча, и он
улыбнулся еще шире.
- Да, я жив, - он рассмеялся и обнял меня. - Чудо, божий дар.
Мы вместе вернулись обратно по берегу, нашли средь деревьев ветви,
теперь, когда надобность уже перестала быть неотложной, и разожгли костер.
Ночь казалась более теплой, и отсутствовало всякое ощущение опасности,
однако Фетлин все равно выставил караул.
Разбудил меня предрассветный холод. Над морем поднимался серый свет,
и на фоне его Пейюан ходил взад и вперед перед деревьями стараясь остаться
бодрствующим. Я поднялась и тихо пробралась к костру.
- Пейюан, - окликнула я. - Я посторожу за тебя.
- Нет, нет, я подожду, пока не взойдет солнце, - он конвульсивно
зевнул.
- Ты принял на себя удар ящера, который обрушился бы на меня, -
напомнила я ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71