А в этот
дремотный час резная хрупкая храмина была безмолвна, и Картер, идя под
лучами зачарованного солнца, слышал лишь невнятное бормотание великой реки и
гомон птиц и пчел.
Весь день пилигрим брел среди благоуханных лугов, в благодатной тени
пологих прибрежных холмов, чьи склоны испещрены мирными соломенными крышами
и святилищами дружелюбных богов, идолов, вырезанных из яшмы или
хризоберилла. Иногда он приближался к самой воде и посвистывал резвящимся в
кристально чистом Украносе радужным рыбкам, а в иные минуты останавливался
посреди шепчущих зарослей тростника и глядел на бескрайний темный лес на
противоположном берегу, чьи деревья вплотную подступали к быстрым водам
реки. В прошлых снах он видел диковинных топочущих буйпотов, что робко
выходили из леса к реке на водопой, но теперь он не заметил ни одного. То и
дело он останавливался понаблюдать за хищной рыбой, которая приманивала
поближе к воде птичку-рыбака, дразня ее своими поблескивающими на солнце
чешуйчатыми боками, и хватала несчастную за клюв огромными сильными губами в
тот самый момент, когда крылатый рыбак отважно кидался на нее сверху.
Ближе к вечеру он взошел на поросший травой пригорок и увидал впереди
пылающие в закатном солнце тысячи позолоченных шпилей Трана. Невообразимо
высокие алебастровые стены этого поразительного города поднимались к высокой
вершине и были вырублены из цельного куска - какими инструментами, не дано
узнать никому, ибо эти стены древнее человеческой памяти. И как бы высоки ни
были эти стены, с сотнями ворот и двумя сотнями сторожевых башенок,
внутренние городские башни, белоснежные под золотыми шпилями, были еще выше,
так что наблюдатели, стоящие на равнине за городом, могут видеть, как они
устремляются в небесную высь, иногда являя взору свою громаду незамутненной,
иногда подернутой сверху клочьями облаков и тумана, а иногда заволоченной
низко стелющимся дымом, когда их шпили дивно сияют над клубящимися
испарениями. А там, где ворота Трана открываются на реку, расположены
огромные мраморные причалы с изукрашенными галеонами из душистого кедра и
каламандра, которые качаются на натянутых якорных цепях, а чудные бородатые
моряки, сидят на бочках или тюках, покрытых иероглифам дальних стран. А
дальше, за городскими стенами, раскинулась сельская местность, где крошечные
белые домики дремлют меж холмов, и узкие проселки со множеством каменных
мостиков причудливо вьются меж ручьев и рек.
И вот по этому зеленому краю шел под вечер Картер и увидел, что от реки
на чудесные золотые шпили Трана надвигаются сумерки. Уже темнело, когда он
подошел к южным воротам и там был остановлен часовым в красном камзоле,
которому пришлось рассказать три невероятных сна, дабы доказать, что он -
сновидец, вполне достойный вступить на таинственные улицы Трана и посетить
его базары, где продают всевозможные товары с изукрашенных галеонов. И вот
он вошел в этот невероятный город, пройдя сквозь стену столь толстую, что
городские ворота показались туннелем, а потом устремил свои стопы вдоль
извилистых улочек, глубоко стиснутых теснящимися и тянущимися к небесам
башнями. Из зарешеченных и обрамленных балконами окон струился свет, и звуки
лютни и свирелей чуть слышно неслись из внутренних двориков, где журчали
мраморные фонтаны. Картер знал дорогу, и сразу двинулся по темным проулкам к
реке, где в старой приморской таверне он нашел капитанов и матросов, которых
встречал в тысячах прошлых снов. Там он оплатил свой проезд до Селефаиса на
большом зеленом галеоне, и в той же таверне он остановился на ночлег,
почтительно потолковав с тамошним старожилом-котом, который, лежа перед
огромным очагом, сонно моргал и грезил о старых войнах и позабытых богах.
Утром Картер взошел на борт галеона, державшего курс на Селефаис, и сел
на корме; тут отдали концы и долгое плавание к Серенарианскому морю
началось. На протяжении многих лиг берега напоминали транские, Картер то и
дело видел удивительные храмы на вершинах холмов справа или сонную
прибрежную деревушку с островерхими крышами, крытыми красной черепицей, и
сушившимися на солнце сетями. Ни на мгновение не забывая о цели своего
поиска. Картер дотошно расспрашивал моряков о чужеземцах, которых те
встречали в тавернах Селефаиса, выпытывая у них имена и привычки диковинных
людей с длинными узкими глазами, длинными мочками, тонкими носами и
торчащими подбородками, которые приплывали на темных кораблях с севера и
меняли оникс на яшмовые блоки, золотую проволоку и красных певчих птичек из
Селефаиса. Об этих купцах матросы могли рассказать немного - лишь то, что
они были неразговорчивы и вызывали у всех благоговейный ужас.
Их страна, лежащая очень далеко за морями, прозывалась Инкуанок, и
очень немногие решались туда отправиться, ибо эта был холодный сумеречный
край, который, как говорили, лежал неподалеку от хмурого Ленга; впрочем, в
той стороне, где, видимо, находится Ленг, высятся непроходимые горы, так что
трудно было сказать, то ли и вправду существует это мрачное плато с жуткими
каменными поселками и ужасным монастырем, то ли слухи о них лишь плод
страха, который посещает малодушных ночью, когда ужасные пики мрачной грядой
теснятся против яркой луны. Конечно же моряки прибывали к Ленгу с разных
океанов. О прочих же границах Инкуанока моряки не имели ни малейшего
представления, как не слыхали они ни о холодной пустыне, ни о неведомом
Кадате, кроме разве что неясных и неточных намеков. А о чудесном
предзакатном городе, который искал Картер, они вообще ничего не знали. Так
что путешественник более не стал их спрашивать о далеких краях, но решил
погодить до того момента, когда ему представится случай вступить в беседу с
теми странными моряками из холодного сумеречного Инкуанока, несущими семя
богов, запечатлевших свои черты на вырубленном в скале Нгранека лике.
Позднее тем же днем галеон достиг излучины реки, бегущей сквозь
благоуханные джунгли Кледа. Тут Картеру захотелось сойти на берег, ибо в
этих тропических чащах таились покинутые и никем не посещаемые чудесные
дворцы из слоновой кости, где некогда обитали легендарные монархи края, чье
имя позабыто. Чары Старых богов хранят эти потаенные места в первозданном
виде, ибо написано, что настанет день, когда в них снова возникнет нужда, и
только погонщики слонов видят их издали при свете луны, но никто не
осмеливается приблизиться к ним из-за сторожей, охраняющих их неприступный
покой. Но корабль несся дальше, и в сумерках утих дневной шум, и ранние
звезды высыпали на небе и стали перемигиваться с первыми светлячками на
берегу реки, и джунгли исчезли позади, оставив по себе лишь сладкие
воспоминания об их благоухании. И всю ночь галеон скользил мимо незримых и
неожиданных тайн. Один раз дозорный известил о сигнальных огнях на горах к
востоку, но сонный капитан сказал, что лучше от этих огней отвести глаза,
ибо совершенно непонятно, кто и зачем зажег их там.
Утром речное русло сильно расширилось, и Картер увидал вытянувшиеся
вдоль берега дома и понял, что они подплыли к большому торговому городу
Хланит на Серенарианском море. Здесь стены выложены из грубого гранита, а
островерхие фронтоны придают городским домам совершенно фантастический вид.
Жители Хланита более, чем какие-либо иные обитатели сно-видческого мира,
похожи на людей явного мира, поэтому город известен лишь меновой торговлей,
однако также славится и прекрасное мастерство здешних ремесленников. Причалы
Хланита сложены из дубовых бревен, и, пока галеон швартовался, капитан
обошел купцов в тавернах. Картер также сошел на берег и с любопытством стал
осматривать изъезженные улочки и площади, где громыхали деревянные двуколки,
запряженные быками, а на базарах разгоряченные купцы криком тщетно
расхваливали свой товар. Приморские таверны подступали близко к просоленным
причалам на мощеных улицах и казались неимоверно древними, что особенно
подчеркивали их низкие черные балки под потолками и зеленоватые слуховые
окошки. Древние моряки в этих тавернах без устали рассказывали о далеких
портах, и вспоминали множество диковинных историй о странных людях из
сумеречного Инкуанока. Но и им было нечего добавить к тому, что Картер уже
слыхал от моряков с его галеона. Потом наконец, после долгой
погрузки-разгрузки, капитан поставил парус под закатным солнцем, и высокие
стены и диковинные фронтоны Хланита скрылись на горизонте, когда последний
золотой луч дня одарил их чудесной красотой, несравнимой с рукотворными
красотами.
Два дня и две ночи галеон плыл по Серенарианскому морю, не встретив ни
одного корабля, и ни полоски земли. На второй день плавания, ближе к закату,
впереди замаячил снежный пик Арана с огромными деревьями гинкго на нижних
склонах, и Картер понял, что они подошли к земле Оот-Наргай и к чудесному
городу Селефаису. И вскоре перед их взором встали сверкающие минареты
легендарного города, сияющие мраморные стены с бронзовыми статуями на
вершине и огромный каменный мост в том месте, где Наракса впадает в море. А
позади города тянулись пологие холмы, покрытые дубравами и лугами асфоделей,
виднелись небольшие храмы и домики, а еще дальше, на горизонте, высился алый
хребет могучих Танарианских гор, за которыми лежали запретные маршруты в
явный мир и в иные сновидческие пределы.
В гавани было полно разноцветных галер, иные из которых прибыли из
мраморного заоблачного города Серанниана, что лежит в эфирных высях за
линией встречи моря и неба, а иные были из менее зыбких мест сновидческого
мира. Рулевой умело провел галеон между кораблей к благоухающей пряностями
пристани, где и встал на якорь в сумерках, когда миллионы городских огней
замерцали в воде. Этот бессмертный город-мираж казался вечно юным, ибо время
тут не имело власти старить и разрушать. Бирюзовые орнаменты Нат-Хортата
были такие же, как и прежде, и восемьдесят жрецов в венках из орхидей те же
самые, кто выстроил этот храм десять тысяч лет назад. И так же ярко сияла
бронза огромных ворот, и ониксовые мостовые не выщерблены и ни единый камень
не треснул. А колоссальные бронзовые статуи на стенах глядели вниз на купцов
и погонщиков верблюдов, которые древнее древних преданий, но тем не менее в
их двухвостых бородах не найти ни единого седого волоска.
Картер не сразу отправился искать храм, или дворец, или крепость, но
остался у приморской стены, смешавшись с толпой моряков и торговцев. И когда
уже совсем стемнело, он пошел в хорошо ему знакомую старую таверну и
преклонил голову на подушку, грезя о богах неведомого Кадата. На следующий
день он отправился вдоль набережной на поиски странных моряков из Инкуанока
но ему сказали, что таких тут не видели, да и галеры с севера не заходили в
этот порт уж добрых две недели. Однако он обнаружил одного торабонианского
моряка, побывавшего в Инкуаноке, и работавшего на ониксовых каменоломнях в
том сумеречном краю, и этот моряк поведал ему, что к северу от населенных
мест, безусловно, есть некие пустынные земли, которых люди страшатся и
сторонятся. Торабонианец предположил, что та пустыня обнимает крайний окоем
неприступных пиков на границе с жутким плато Ленга, потому-то люди и
страшатся тех мест, впрочем, он также упомянул, что ходят невнятные слухи о
злых силах и безымянных часовых, стерегущих те пределы. Та ли это
пресловутая пустыня, где находится неведомый Кадат, он не знал, но уж очень
невероятным казалось, что и темные силы, и часовые, если они и вправду
существуют, стерегут те земли без особой причины.
На следующий день Картер двинулся по улице Столпов к бирюзовому храму и
поговорил там с верховным жрецом. Хотя в Селефаисе особо поклоняются
Нат-Хортату, в каждодневных молитвах поминаются все Великие боги, и жрец
тонко чувствовал их расположение. И подобно Аталу в далеком Ултаре, он
настоятельно посоветовал Картеру не пытаться увидеть их, пояснив, что они
вспыльчивы и своенравны и находятся под странной защитой безумных Иных богов
из Внешнего мира, чей дух и посланник - ползучий хаос Ньярлатотеп. Их
ревнивое стремление утаить чудесный предзакатный город ясно дает понять, что
они не хотят допустить в него Картера, и можно лишь гадать, как они
отнесутся к пришельцу, вознамерившемуся их увидеть и обратиться к ним с
некоей просьбой. Никто еще никогда не находил Кадата, и вполне возможно, что
никому не суждено найти его и впредь. Что же до слухов об ониксовом замке
Великих, то они отнюдь не внушают доброй надежды.
Поблагодарив увенчанного венком из орхидей верховного жреца, Картер
покинул храм и пошел искать овечий базар, где благоденствовал старый вожак
селефаисских котов. Серый величественный зверь лежал на ониксовой мостовой
под теплыми лучами солнца и, когда к нему приблизился гость, сонно отогнал
его взмахом лапы. Но Картер произнес пароли и заветные фразы, которым научил
его старый кошачий генерал в Ултаре, и пушистый патриарх, смилостивившись,
стал более разговорчивым. Он поведал Картеру о тайном знании, коим ведали
коты на приморских склонах Оот-Наргая. А самое главное, он вспомнил многое
из того, что нашептали ему робкие портовые коты Селефаиса - о моряках из
Инкуанока, на чьи темные корабли ни один кот не отваживался пробраться.
Эти люди, похоже, неземного происхождения, хотя вовсе не по этой
причине коты не рискуют запрыгивать на их корабли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19