По форме Ч трубчатые. Описать трудно. Похожи на мален
ьких экзотических медуз».
Ч Ты отправлял их в лабораторию?
Ч Да. Когда давали мне ответ, очень странно на меня посмотрели. В баночке
содержались обрезки крайней плоти.
Челюсти Рискового замерли, словно во рту у него оказался быстросхватыва
ющийся бетон.
Ч Крайней плоти взрослых мужчин, не младенцев, Ч уточнил Этан.
Механически дожевав еду, уже без всякого удовольствия, Рисковый проглот
ил то, чтобы было во рту, скорчил гримасу.
Ч Слушай, а много взрослых мужчин делают обрезание?
Ч Очереди на эту операцию нет, Ч ответил Этан.

Глава 9

Корки Лапута блаженствовал под дождем.
В блестящем длинном желтом дождевике, в шляпе из желтой клеенки с широки
ми полями, он сиял, как одуванчик.
В дождевике было много внутренних карманов, глубоких и водонепроницаем
ых.
Высокие черные резиновые сапоги и две пары носков сохраняли ноги в тепле
.
Он жаждал грома.
Мечтал о молнии.
Гак что дожди в Южной Калифорнии, которым обычно недоставало грохота и с
веркания, он находил пресноватыми.
Впрочем, ветер ему нравился. Шипящий, ревущий, стреляющий каплями воды, об
ещающий хаос.
Ветер срывал листья, кружил их в воздухе, потом шнырял в сливные канавы.
И эти листья, в достаточном количестве, могли забить дренажные решетки, ч
то привело бы к затоплению улиц, остановке автомобилей, задержке машин «
Скорой помощи», к множеству мелких, но таких желанных несчастий.
В этот залитый дождем день Корки шагал по улицам уютного жилого района в
Студио-Сити. Сея беспорядок.
Он не жил в этом районе. И не собирался.
Проживали здесь рабочие, в лучшем случае, менеджеры. Интеллектуала не вд
охновило бы такое соседство.
Чтобы побродить по здешним улицам, пришлось добираться сюда на автомоби
ле.
Напоминая ярко-желтого кенаря, Корки тем не менее не привлекал к себе ник
акого внимания, в этом напоминая бестелесного призрака, заметить которо
го дано далеко не всем.
Ему еще не встретился ни один пешеход. И редкая машина проезжала по этим у
лицам.
Погода держала людей под крышей.
Эту великолепную отвратительную погоду Корки полагал своим лучшим сою
зником.
Разумеется, в этот час большинство местных жителей были на работе. Что-то
поделывали, непонятно ради чего.
По случаю предпраздничной недели дети не пошли в школу. Сегодня понедель
ник. В пятницу Рождество. Учеба побоку.
Некоторые дети коротали время с братьями и сестрами. Другие в компании н
еработающей матери.
Кто-то сидел дома в одиночестве.
Впрочем, на текущий момент дети не интересовали Корки. Поэтому могли не ж
дать беды от этого желтого призрака.
И потом, Корки было сорок два года. В эти дни дети стали слишком осторожны,
чтобы открывать дверь незнакомому мужчине.
За последние годы очень уж много бед свалилось на этот мир. И ныне даже бар
ашки всех возрастов начали подозрительно оглядываться по сторонам.
Так что его вполне устраивали и более мелкие гадости, он радовался возмо
жности гулять под дождем и пакостить людям.
В одном из просторных внутренних карманов лежал пластиковый мешочек с п
облескивающими синими кристаллами. Удивительно мощный химический дефо
лиант.
Его разработали китайские военные. С тем чтобы перед войной их агенты ра
ссыпали его на фермах противника.
Синие кристаллы обеспечивали засыхание посевов в течение двенадцати м
есяцев. На голодный желудок воюется плохо.
Один из коллег Корки в университете получил фант на изучение этих криста
ллов для Министерства обороны. Там почувствовали необходимость найти с
пособ нейтрализации синих кристаллов до того, как их используют по назна
чению.
В своей лаборатории коллега держал пятидесятифунтовую бочку с кристал
лами. Корки украл один фунт.
На руках у него были тонкие резиновые перчатки, которые легко прятались
в широких, похожих на крылья рукавах дождевика.
Дождевик покроем более напоминал мексиканскую шаль, а не пальто. Корки м
ог без труда вытащить руки из рукавов, залезть в любой из карманов, вернут
ь руки в рукава, уже с пригоршней какого-нибудь яда.
Он сыпал синие кристаллы на примулы и колокольчики, на жасмин и акацию, на
азалии и папоротник, на плетистые розы и дельфиниум.
Дождь растворял кристаллы. Химикат уходил к корням.
Через неделю растения пожелтеют, начнут терять листву. Через две упадут
догнивать на землю.
Большим деревьям то количество кристаллов, которым располагал Корки, по
вредить не могло. А вот лужайкам, цветам, кустам, вьющимся растениям и даже
маленьким деревьям будет нанесен существенный урон.
Он не сеял смерть перед каждым домом. Только перед одним из трех, выбирая е
го наугад.
Если бы пострадали палисадники всех домов квартала, общая беда сплотила
бы соседей. Если же какой-то палисадник оставался нетронутым, хозяин ста
новился объектом зависти пострадавших. И вызывал определенные подозре
ния.
Миссия Корки состояла не только в том, чтобы нести разрушение. Ломать мог
любой дурак. Он видел свою задачу и в распространении разлада, недоверия,
отчаяния.
Иной раз на него рычала или гавкала собака, сидевшая на крыльце, или из кон
уры, стоявшей за широкой зеленой изгородью или каменным забором.
Корки любил собак. Они были лучшими друзьями человека, хотя оставалось з
агадкой, почему они подписались на эту роль, учитывая мерзость человечес
кой сущности:
Время от времени, услышав лай или рычание, он
доставал из внутреннего кармана вкусно пахнущую галету. Бросал через за
бор, на крыльцо.
Сами знаете, нельзя поджарить яичницу, не разбив яйца.
Собачьи галеты он щедро сдобрил цианидом. Животных ждала более быстрая,
в сравнении с растениями, смерть.
Безвременная смерть домашнего любимца крайне быстро вгоняет в отчаяни
е.
Корки грустил. Грустил о собаках, которым не повезло.
И при этом радовался. Радовался тысячам способов, применяя которые он еж
едневно способствовал падению существующего преступного порядка и, сл
едовательно, рождению нового, лучшего мира.
Как указывалось выше. Корки губил не все палисадники подряд. По тем же мот
ивам он убивал не всех собак. Пусть сосед подозревает соседа.
Он не боялся, что за все эти отравления придется отвечать перед законом. Э
нтропия, самая могучая сила вселенной, была его союзником и богом-хранит
елем.
А кроме того, родители, которые в этот день остались дома, смотрели эти пар
шивые ток-шоу, на которых дочери признавались Матерям, что занимаются пр
оституцией, а жены Ч мужьям, что спят с их братьями или мужьями собственн
ых сестер.
Поскольку начались каникулы, дети не отрывались от видеоигр. Или, хуже то
го, рыскали по порнографическим сайтам Сети, развращая младших братьев,
планируя изнасилование соседской девочки.
Поскольку все эти занятия Корки одобрял, сам он держался скромно, чтобы н
е отвлекать людей от самоуничтожения.
Корки Лапута был не просто отравителем, а талантливой личностью, и у него
хватало всякого другого оружия.
Время от времени, шагая по лужам на тротуарах, проходя под деревьями, с кот
орых капала вода, он начинал напевать. Разумеется, пел он «Поющий под дожд
ем». Банально, конечно, но его это забавляло.
Он не танцевал.
Не то чтобы не умел танцевать. Конечно, не считал себя ровней Джину Келли,
но мог блеснуть на танцполе.
Однако анархисту, который не хочет привлекать к себе внимание, негоже кр
ужиться по улице в желтом дождевике, просторном, как ряса монахини.
На уличных почтовых ящиках, стоящих перед каждым домом, имелись номера, а
на некоторых и фамилии.
Среди фамилий попадались и еврейские. Леви. Стайн. Гликман.
Около каждого такого ящика Корки останавливался. Бросал в него один из б
елых конвертов, которые в достатке лежали в другом кармане дождевика.
На каждом таком конверте красовалась свастика. В каждом лежали два сложе
нных листка бумаги, призванные поселить в душе страх и разозлить.
На первом была лишь одна фраза, большими печатными буквами: «СМЕРТЬ ВСЕМ
ГРЯЗНЫМ ЕВРЕЯМ».
На втором Ч фотография горы трупов перед нацистским крематорием. С двум
я словами, большими красными буквами ниже: «ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ».
Корки не выделял евреев среди остальных. Он одинаково презирал все расы,
религии и этнические группы.
Ранее он раскладывал по почтовым ящикам письма с посланиями: «СМЕРТЬ ВСЕ
М ГРЯЗНЫМ КАТОЛИКАМ», «СМЕРТЬ ВСЕМ ЧЕРНЫМ», «В ТЮРЬМУ ВСЕХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ ОГ
НЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ».
Политики десятилетиями контролировали людей, разделяя их на группы, нат
равливая одни на другие. И хорошему анархисту оставалось только усилить
существующую ненависть, подлить бензина в костер, зажженный политиками.

В настоящий момент ненависть к Израилю, а отсюда и ко всем евреям, считала
сь модной интеллектуальной позицией среди наиболее известных представ
ителей масс-медиа, включая многих нерелигиозных евреев Так что Корки вс
его лишь давал людям то, что они хотели получить.
От азалий к жасмину, от жасмина к дельфиниуму,
от собаки к почтовому ящику, Корки продолжал свой путь под непрекращающи
мся дождем. Сея хаос.
Настроенные решительно, заговорщики могли взрывать небоскребы, убивая
тысячи людей, ужасая миллионы. Их работа, безусловно, приносила пользу.
Но десять тысяч таких, как Корки Лапута, изобретательных, целеустремленн
ых, расшатывая устои общества, могли достигнуть большего, чем все пилоты-
камикадзе и взрывники, вместе взятые.
«Каждой тысяче киллеров, Ч думал Корки, Ч я бы предпоче
л одного переполненного ненавистью учителя, отравляющего сердца школь
ников, одного социального работника с неутолимой жаждой жестокости, одн
ого священника-атеиста, прячущего под сутаной свои истинные убеждения».

Пройдя по круговому маршруту, он увидел припаркованный «БМВ» через полт
ора часа, как и рассчитывал.
Проводить много времени в одном районе слишком рискованно. Мудрые анарх
исты постоянно перебираются с места на место, потому что энтропия благов
олит бродягам, а движение сбивает с толку полицию.
Грязно-молочные облака прижимались к самой земле, рассыпаясь дождем. В ч
уть ли не вечернем сумраке, под тенью напитавшейся водой кроны дуба его с
еребристый седан казался серым, как сталь.
Ветер дул по улицам, трепал кусты и деревья, укладывал на землю цветы, брос
ался в окна ведрами воды. Дождь барабанил по крышам, заливал тротуары, бур
ным потоком несся по сливным канавам.
У Корки зазвонил телефон.
От автомобиля его отделял почти квартал. Он понял, что придется говорить
под дождем, иначе он не успеет ответить.
Вытащил правую руку из рукава, снял телефон с пояса. Вновь сунул руку в рук
ав, поднял к уху. Корки Лапута пребывал в столь радужном настроении, что от
ветил на звонок словами: «Да пребудет свет там, где ты есть».
Звонил Рольф Райнерд. И наверняка подумал, что набрал неправильный номер
.
Ч Это я, Ч быстро добавил Корки, прежде чем Райнерд успел разорвать свя
зь.
К тому времени, когда Корки добрался до «БМВ», он уже жалел о том, что ответ
ил на звонок. Райнерд дал маху.

Глава 10

За окном ресторана дождь, чистый, как совесть младенца, встречался с горо
дскими тротуарами и мостовыми и, смешавшись с грязью, заполнял сливные к
апаны.
Рисковый смотрел на фотографию баночки с обрезками крайней плоти.
Ч Десять маленьких шапочек с десяти гордых головок. Ты думаешь, это троф
еи?
Ч От мужчин, которых он убил? Возможно, но маловероятно. Если на его счету
столько убийств, он не станет запугивать очередную жертву такими вот под
арками в черных коробках. Просто сделает свою работу.
Ч А если это трофеи, он бы так легко с ними не расстался.
Ч Да. Они стали бы главным украшением домашнего интерьера. Я думаю, он им
еет доступ к трупам. Через похоронное бюро или морг.
Ч Посмертное обрезание. Рисковый вновь принялся за еду. Ч Необычно, ко
нечно, но более чем вероятно. Потому что я не слышал о десяти нераскрытых у
бийствах, в которых подозревался бы какой-то безумный раввин.
Ч Думаю, он отрезал крайнюю плоть у трупов с единственной целью Ч посла
ть Ченнингу Манхейму.
Ч И что он хотел этим сказать… что Чен-Ман Ч хрен моржовый?
Ч Сомневаюсь, что все так просто.
Ч Похоже, быть знаменитым не так уж и сладко. Четвертая коробка была боль
ше остальных. Чтобы
запечатлеть ее содержимое, потребовались две фотографии.
На первой сфотографировали керамическую кошечку, пожалуй, даже котенка,
цвета меда. Кошечка стояла на задних лапах, в передних держала по пирожно
му. На грудке и животе красные буквы складывались в два слова: «Пирожная к
иска».
Ч Банка из-под пирожных, Ч прокомментировал Этан.
Ч Я такой хороший детектив, что догадался и сам.
Ч Ее заполняли фишки для «Скрэббл»
13. «Скрэббл» («Крестословица») Ч настольна
я игра в слова. Состоит в том, чтобы фишки с нанесенными на них буквами алф
авита расставлять в виде слов на разграфленной доске. Изобретена в 1930 г. Вт
орая по популярности настольная игра после «Монополии».
.
На втором фото высилась горка фишек. Шесть из них Этан выложил рядком, обр
азовав два слова: OWE
27. Owe Ч быть должным, задолжать (англ.)
и WOE 28. Woe
Ч горе, скорбь, беда, несчастье (англ.)
.
Ч В банке лежали по девяносто фишек с буквами О, W, Е. Каждое слово можно со
брать по девяносто раз, или оба по сорок пять. Я не знаю, что он собирался эт
им сказать.
Ч Наверное, намекал, что Манхейм поступил с ним нехорошо, а вот теперь пр
ишел час расплаты.
Ч Возможно. Но при чем тогда банка для пирожных?
Ч Из этих букв можно собрать также WOW
29. Wow Ч Здорово! Блеск! Bay! (англ.)
Ч заметил Рисковый.
Ч Да, но тогда не будет использована половина «О» и все «Е». Только два сл
ова, owe и woe, позволяют использовать все буквы.
Ч А как насчет комбинаций из двух слов?
Ч Первая Ч wee woo.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11