— Отчасти это средневековая крепость, отчасти замок эпохи Тюдоров, а отчасти — французское шато. Очень забавно.— В нашей семье это сооружение всегда называли замком, — пояснила Ким.— Теперь я понимаю почему, — догадался Эдвард. — Когда вы описывали это место как огромный пустырь, продуваемый всеми ветрами, я не представлял себе, что дом может выглядеть именно так. Я представлял его себе совершенно по-другому. Место такому дому скорее где-нибудь в Ньюпорте.— На Северной набережной Бостона до сих пор сохранилось несколько таких огромных домов-замков, — сообщила Ким. — Конечно, некоторые из них уже обветшали. Другие преобразованы в кондоминиумы. Но теперь рынок полностью насыщен. Поэтому я и говорила вам, что для нас с братом этот дом — обуза.— А где находится старый дом? — спросил Эдвард. Ким показала рукой направо. На расстоянии Эдвард с трудом различил спрятавшееся в березняке темно-коричневое строение.— А что это за каменное здание слева? — спросил он.— Когда-то это была мельница, — ответила Ким. — Но пару сотен лет назад ее переделали в конюшню.Эдвард рассмеялся.— Просто удивительно, как естественно вы все это воспринимаете. Для меня все, что старше пятидесяти лет, — уже неописуемая древность.Эдвард тронул машину, но тотчас снова остановился. Путь ему преградила стена из камней, заросших густой травой.— Что это? — спросил он, указывая рукой на стену.— Наше старое фамильное захоронение.— Кроме шуток? — удивился Эдвард. — Мы можем его осмотреть?— Конечно, — ответила Ким.Они вышли из машины и перелезли через стену. Войти в ворота не было никакой возможности, так как они заросли одичавшими кустами ежевики.— Такое впечатление, что многие надгробные камни разбиты, — заметил Эдвард, — причем совсем недавно. — Он поднял с земли осколок мрамора.— Вандализм, — коротко констатировала Ким. — С этим мало, что можно поделать, поскольку здесь никто не живет.— Какой стыд! — возмутился Эдвард. Он посмотрел на дату. 1843. На камне значилось имя Натаниэла Стюарта.— В нашей семье умерших хоронили на этой земле до середины прошлого столетия, — пояснила Ким.Они медленно пошли по поросшему травой кладбищу. Чем дальше они шли, тем проще становились надгробия, тем древнее они выглядели.— Рональд Стюарт тоже похоронен здесь? — спросил Эдвард.— Да, — ответила Ким. Она подвела его к скромному круглому могильному камню, на котором едва намечался рельеф черепа со скрещенными костями, на камне была надпись: «Здесь захоронено тело Рональда Стюарта, сына Джона и Лидии Стюарт. Почил на 81 лето жизни 1 октября 1734 года». — Восемьдесят один, — удивился Эдвард, — здоровый был мужчина. Он, должно быть, обладал незаурядным умом и держался подальше от докторов. В те времена, когда уповали только на кровопускания и примитивные лекарства, соприкосновение с докторами было почти столь же смертельным, как соприкосновение с болезнями, которые они брались лечить.Рядом с Рональдом покоилась Ребекка Стюарт. На камне было написано, что она была женой Рональда.— Думаю, что он впоследствии женился повторно, — сказала Ким.— Элизабет тоже похоронена здесь? — спросил Эдвард.— Не знаю, — ответила Ким. — Мне никто ни разу не показывал ее могилу.— А вы уверены, что Элизабет вообще существовала?— Думаю, что существовала, но поклясться не могу.— Давайте поищем, может быть, нам удастся найти ее могилу, — предложил Эдвард. — Она должна быть похоронена на фамильном кладбище.Несколько минут они искали молча. Ким пошла в одну сторону, Эдвард — в другую.— Эдвард! — позвала его Ким.— Вы нашли ее? — спросил Эдвард.— Можно сказать, да, — ответила она.Эдвард присоединился к Ким. Она рассматривала надгробие, похожее по форме на могильный камень Рональда. В этой могиле покоился Джонатан Стюарт, о котором на камне было написано, что он сын Рональда и Элизабет Стюарт.— По крайней мере, мы теперь знаем, что она доподлинно существовала, — констатировала Ким.Они продолжали поиски в течение еще получаса, но найти могилу Элизабет не удалось. Наконец, они прекратили бесплодные попытки, сдались и пошли назад к машине. Несколько минут спустя они уже были у входа в старый дом. Оба вышли из машины.— Да, вы не шутили, когда говорили, что этот дом похож на «Дом ведьмы», — проговорил Эдвард. — Такая же массивная центральная дымовая труба, такая же высокая крутая двускатная крыша, такая же дощатая окантовка стен и такие же стекла в окнах, похожие на бриллианты. И что самое любопытное — второй этаж выступает за периметр первого. Интересно, зачем строители в те времена так делали?— Не думаю, что кто-нибудь знает точно, — ответила Ким. — Одно из зданий в институте «Пибоди-Эссекс» построено точно так же.— Орнамент под выступами выглядит более живописно, чем в «Доме ведьмы», — заметил Эдвард.— У тех, кто их делал, было хорошее художественное чутье.— Очаровательный домик, — сказал Эдвард, — в нем гораздо больше вкуса, чем в замке.Рассматривая архитектурные детали, они медленно обошли старинную постройку со всех сторон. У задней стены дома стояло маленькое, такое же старое каменное здание. Он спросил, что это может быть.— Мне говорили, что раньше здесь держали скот, — ответила Ким.— Мини-хлев, — определил Эдвард.Они вернулись к парадной двери, и Ким достала связку ключей. Она перепробовала несколько из них, пока, наконец, ей удалось отпереть замок. Дверь открылась с таким же скрежетом, как и ворота.— Очень похоже на дом с привидениями, — констатировал Эдвард. — Не говорите так, — запротестовала Ким.— Только не уверяйте, что вы верите в призраков.— Я скажу, что уважаю их, — произнесла Ким со смехом. — Вы войдете первым.Эдвард шагнул в небольшую прихожую. Прямо перед ним начиналась высокая лестница, ведущая наверх. По бокам прихожей располагались двери. Правая вела на кухню, левая — в гостиную.— Куда мы пойдем сначала?— Куда захотите. Вы мой гость.— Тогда мы сначала обследуем гостиную, — выбрал Эдвард.Над всем помещением господствовал огромный камин шириной в шесть футов. В комнате была в беспорядке расставлена колониальная мебель, разбросаны садовые инструменты и прочее мелкое имущество. Самой интересной деталью убранства являлась старинная кровать под балдахином. Сохранились даже расшитые шерстяными нитками старинные занавеси.Эдвард подошел к камину и заглянул в дымоход.— Камин в рабочем состоянии, — удивился он. Потом взглянул на стену над каминной полкой. Отступив на шаг, он снова посмотрел на этот участок стены.— Вы видите здесь едва заметный прямоугольник? — спросил он.Ким подошла к нему, встала рядом и внимательно всмотрелась в это место на стене.— Да, вижу. Такое впечатление, что здесь висела картина.— Мне тоже так кажется, — согласился Эдвард. Смочив слюной кончик пальца, он попытался стереть границу. Ему это не удалось. — Должно быть, картина висела здесь очень много лет, и копоть по периметру рамки успела основательно въесться в стену.Они вышли из гостиной и поднялись по лестнице. Добравшись до верха, обнаружили кабинет, расположенный над прихожей. Кроме кабинета, на втором этаже помещались спальни, расположенные над кухней и гостиной. В каждой спальне имелся свой камин. Единственными предметами, которые там находились, были несколько кроватей и прялка.Они вернулись на первый этаж и вошли в кухню. И Ким, и Эдвард были поражены размерами очага — более десяти футов. Слева к стене была приставлена кочерга, тут же можно было увидеть старинные горшки, сковороды и котлы.— Вы представляете себе, каково было готовить здесь? — спросил Эдвард. Он заглянул в печь. — Интересно, как они ухитрялись поддерживать здесь нужную температуру? Ведь это очень важно при выпечке хлеба.Через дверь они прошли в пристройку, и Эдвард очень удивился, обнаружив там еще одну кухню.— Думаю, что это летняя кухня, — предположила Ким. — Наверное, на таком огне, как в той кухне, было очень жарко готовить в теплую летнюю погоду.— Разумно, — похвалил Эдвард предусмотрительных предков.Когда они вернулись в дом, Эдвард остановился посреди кухни, задумчиво покусывая нижнюю губу. Ким с интересом ожидала, что он скажет. Было совершенно ясно, что он что-то обдумывает.— О чем вы думаете? — не выдержала она.— Вы никогда не думали о том, чтобы жить здесь? — спросил он, наконец.— Нет, мне это никогда не приходило в голову, — ответила Ким. — Для меня это все равно, что жить за городом в палатке.— Я не имею в виду жить в этом доме именно в такой средневековой обстановке, — возразил Эдвард. — Не составит никакого труда здесь кое-что переделать.— Вы хотите сказать, что дом можно обновить и реконструировать? Мне было бы стыдно разрушать такую историческую ценность.— В этом я более чем согласен с вами, — поддержал ее Эдвард. — Но и не надо ничего разрушать. В пристройке можно оборудовать современную кухню и нормальную ванную, это же всего-навсего пристройка. Вам не придется нарушать планировку главной части дома.— Вы действительно так думаете? — спросила Ким. Она оглядела интерьер еще раз. Несомненно, это был очаровательный и очень милый дом, и будет неплохим вызовом ее способностям попытаться украсить и подновить его, при этом, не повредив исторической ценности.— Я уж не говорю о том, — продолжал Эдвард, — что вам все равно придется покинуть квартиру, в которой вы сейчас живете. Это же просто стыдно, что такой великолепный дом пустует. Рано или поздно вандалы доберутся и сюда, вот тогда и в самом деле произойдут необратимые разрушения.Ким и Эдвард снова обошли дом, раздумывая о том, как сделать его пригодным для жилья. Энтузиазм Эдварда нарастал, и Ким чувствовала, что и ей все больше приходится по душе эта идея.— Это потрясающая возможность вступить во владение своим наследством, — подзадоривал ее Эдвард. — Я бы сделал это, не задумываясь.— Мне надо подумать. Утро вечера мудренее, — после некоторой паузы произнесла, наконец, Ким. — Очень заманчиво, но мне надо переговорить с братом. Как-никак, но мы совладельцы.— Меня лично смущает только одно обстоятельство. — Эдвард оглядел кухню в третий раз. — Я не могу понять, где они хранили провизию.— Думаю, что в погребе, — ответила Ким.— Мне кажется, что его здесь нет. Я специально приглядывался, когда мы обходили дом по улице, но так и не нашел никаких признаков входа. Да и лестницы вниз здесь нет.Ким обогнула длинный, стоявший на козлах стол и откинула в сторону стоптанный войлочный коврик.— Вход в погреб через этот люк, — пояснила она. Ким взялась рукой за отверстие в полу и откинула дверку люка. Открылся вход в погреб. Ким положила створку на пол. Вниз, в темноту, вела деревянная лестница. — Я очень хорошо помню этот погреб. Однажды, когда мы были детьми, брат пригрозил мне, что запрет меня в погреб. Ему очень нравился этот люк.— Милый у вас братец, — заметил Эдвард. — Нет ничего удивительного, что у вас появилась боязнь оказаться в ловушке. Такие угрозы могут устрашить любого.Эдвард наклонился над люком и попытался рассмотреть, что находится в погребе, но смог увидеть только очень маленький участок пола.— На самом деле он не собирался меня там запирать, он шутил и поддразнивал меня. Нам запрещали находиться на кухне, поэтому и без того я уже была испугана. Вы же понимаете, что дети обожают дразнить друг друга.— У меня в машине есть фонарик. Сейчас я пойду, принесу его.Вернувшись с фонариком, Эдвард спустился по лестнице в погреб. Стоя там, он посмотрел наверх и спросил у Ким, не хочет ли она спуститься.— Это обязательно? — спросила она полушутя. Ким сошла вниз по ступенькам и встала рядом с Эдвардом.— Холодно, сыро и пахнет плесенью, — констатировал Эдвард.— Меткое замечание, — съязвила Ким. — И что мы собираемся тут делать?Погреб был невелик. По площади он точно соответствовал кухне, под которой находился. Стены выложены плоскими камнями, скрепленными глиной. Пол земляной. У задней стены видно несколько ларей, выложенных камнем и отделанных деревом. Эдвард посветил в них фонариком. Ким инстинктивно держалась поближе к Эдварду.— Вы были правы, — сказал он. — Здесь хранили провизию.— И что же здесь хранили? — спросила Ким.— Ну, яблоки, кукурузу, пшеницу, рожь и все в этом роде, — перечислял Эдвард. — Кроме того, здесь помещались, наверное, молочные продукты. А вот колбасы и окорока висели в пристройке.— Это действительно интересно, — согласилась Ким без всякого, впрочем, энтузиазма. — Вы еще не насмотрелись?Эдвард заглянул в один из ларей и поскреб пальцем земляное дно. Отколупнув кусочек земли, он покатал его между пальцами.— Земля влажная, — задумчиво произнес он. — Я, конечно, не ботаник, но рискну предположить, что в такой почве созданы прекрасные условия для размножения Claviceps purpurea . Ким была заинтригована.— А это можно доказать? — спросила она. Эдвард пожал плечами.— Скорее всего, да. Зависит от того, удастся ли в этой земле найти споры Claviceps . Если мы сможем взять образцы, я найду ботаника, у меня есть друг, который занимается этим, и он сделает необходимые анализы.— Мы можем найти какие-нибудь емкости в замке, — предложила Ким.— Пойдемте, — откликнулся Эдвард.Выйдя из старого дома, они направились к замку. Погода была прекрасная, и они пошли пешком. В траве, доходившей им до колен, стрекотали кузнечики, в воздухе летали разноцветные бабочки.— Там впереди, между деревьями, проглядывает вода, — отметил Эдвард.— Это Дензерс-Ривер, — ответила Ким. — Было время, когда поле продолжалось до самого берега.Чем ближе подходили они к замку, тем больший восторг испытывал Эдвард, созерцая здание.— Этот замок даже огромнее, чем показался мне с первого взгляда, — восхищался он. — Мой Бог, он даже обнесен бутафорским рвом.— Мне говорили, он выстроен по образцу замка Шамбор во Франции, — пояснила Ким. — По форме он напоминает латинское U. В одном крыле покои для гостей, а в другом помещения для слуг.Они прошли по мосту, перекинутому через сухой ров. Пока Эдвард восхищался готическим оформлением входа, Ким мучилась, подбирая нужный ключ. На связке их было около дюжины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58